Только половина

Она просыпается из-за того, что ей слишком жарко. Мальбонте спит, облепив её руками и ногами, будто ночью она собиралась сбежать. Они оба одеты, огромное тёмно-красное крыло прикрывает её с ног до самой шеи в каком-то странном оборонительном жесте. Выпутавшись из цепких объятий, Вики бредёт в ванную, на ходу потирая глаза. — Ты куда? Улыбнувшись, она позволяет себе минутку полюбоваться сонным, но настороженным лицом Мальбонте. По их связи вибрирует лёгкое, едва заметное чувство тревоги: наверное, он беспокоится, не собирается ли Вики откреститься от произошедшего между ними вчера… — Нам пора возвращаться. — Её голос немного хрипит после сна. — Можешь начинать думать над завтраком! Мальбонте оставляет её последнюю фразу без какого-либо ответа. Она умывается, чистит зубы чересчур мягкой щёткой из комплекта. Собирает взлохмаченные волосы в пучок, втыкает в него невесть откуда взявшийся на полке ванной комнаты карандаш. Попутно вспоминает, как пальцы Мальбонте перебирали ночью эти самые волосы, пока она не уснула, и хихикает. Долго-долго пялится на своё отражение, которое едва заметно проступает через позаимствованную для блуждания по Земле внешность. Тёмные круги под глазами исчезли, кожа вернула себе естественный оттенок. Только в этой почти идиллической картине сердито топорщатся перья на крыльях; Вики стоило огромного труда вырастить их заново после того, как Мальбонте в порыве ярости вырвал предыдущие. Тоненький голос в голове ругает её: «Дура, идиотка, трусиха! Забыла, сколько всего он натворил? Предпочтёшь и дальше обманываться сладкими поцелуями и грустными глазами? Избавься от него, дай другим прожить остаток жизни без войны и потерь!» И Вики тут же возражает в ответ: «Я знаю, чего он хочет. Видела, что он чувствует. Ему нужна справедливость!» И голос мерзко поддакивает: «Конечно-конечно, и плевать, кто умрёт в процессе. Сам сказал — убьёт, если понадобится!» Она вздыхает, пытаясь сохранить самообладание. «Невинные не пострадают. Я не позволю. Буду рядом и сделаю всё как надо». «Помешанная! Ты заслуживаешь всего, что он с тобой сделал! И сделает, обязательно сделает! Предательница! Преступница! Убийца!» Вероятно, Мальбонте чувствует перемены в её настроении. Тихий стук в дверь прерывает её поездку на карусели самобичевания, и Вики тут же берёт себя в руки. Выходит из ванной комнаты и цепляет улыбку на лицо. — Ты в порядке? — с беспокойством интересуется он. — Думаю, будет лучше, если мы пойдём через Нижний Город. — Вики невозмутимо переводит тему. Мальбонте если и замечает это, то не подаёт виду. — Я не знаю, бродят ли солдаты возле дома. Надо разведать обстановку. Сможешь наколдовать два плаща? Оставила свой в дайнере. — Не здесь. На Земле всплеск моей энергии может быть более заметен. Ты бы справилась и сама. Вики только дёргает головой в ответ, дескать, не хочу и пытаться. Как ни странно, Мальбонте не настаивает: может, чувствует, что сейчас к ней лучше не лезть. Но когда они выходят из мотеля, касается её руки: осторожно, с каким-то сомнением, неприятно подрагивающим по их связи. Вики сжимает ладонь в ответ и косится в его сторону, но Мальбонте смотрит куда-то вбок; мысленно он в совсем другом месте. Они приземляются в воняющем переулке. Ботинки Вики тут же утопают в грязи, а на плечи ложится тяжёлая ткань плаща. Накинув капюшон на голову, Вики выглядывает на основную улицу. На Небесах только раннее утро; в Цитадели в такое время никто ещё и носу не показывает из дома, но Нижний Город живёт другой жизнью. Прошедший дождь не сумел смыть весь мусор с мостовой, и гнилые, протоптанные сотней ног остатки еды клеятся к обуви и длинной одежде прохожих. Холодный ветер треплет пожелтевшие от времени объявления на облупившейся краске едва ли жилых домов. Равнодушный взгляд Вики скользит по одному из текстов: «Утеряно перо из крыла серафима. Нашедшему просьба обратиться к Влажному Билли. Награда золотыми». Большая часть зданий — покосившиеся деревянные избушки с заколоченными окнами и ржавыми замками на дверях. Возле одного из таких одноглазая старуха с облезшими крыльями вытряхивает ковёр. Пыль с затвердевшего от грязи ворса летит прямиком на сидящего в луже бездомного; тот тоскливо разглядывает небольшой магазин со свежей выпечкой. Вики натягивает капюшон на самые глаза и тянет за собой Мальбонте. Вместе они вливаются в поток спешащих по своим делам жителей. Внимание на их фигурах почти не задерживается: едва ли кому-то в этом месте хочется узнать, кто скрывается под тёмными плащами… Брусчатка под их ногами скользкая, а от запаха полусгнившей рыбы, кислого пойла и немытых тел Вики едва ли не выворачивает. Она задерживается у одного из поворотов, делая вид, будто поправляет шнурки на ботинках, а сама прислушивается к разговорам. Мальбонте оглядывает город с нечитаемым выражением лица; видимо, он тут впервые… — …Да кто ж их разберёт, этих блаженных? — ворчливо причитает небритый мужчина в чистой, но изрядно поношенной одежде. — Ночью так сверкало и грохотало, снова поди разборки устроили. А нам чего делать-то прикажешь?! Его собеседник долго молчит в ответ, раскуривая трубку с видом всезнающего мудреца. — У них восста-ания, — многозначительно заявляет он. — Кто-то недоволен. — Тоже мне, нашёл чем удивить… Салли говорит, Мальбонте вернулся. Вот они и ерепенятся. — Поменьше бы ты слушал свою Салли. Знаешь, чем бабе рот закрывать надо?! — Она видит сны! — После галлона глифта она чего только не увидит… Они вступают в продолжительный спор, слушать который Вики не хочет. Нужную информацию она уже получила: какой-никакой бой состоялся, значит, Ребекка вряд ли продолжит просиживать штаны в чужой квартире. Выпрямившись, Вики поворачивается к Мальбонте и едва сдерживает улыбку: он недоумённо разглядывает тощего кота с облезшей чёрной шерстью, который с упоением трётся о его ноги. — Никогда не видела здесь кошек. Сплошь и рядом одни морские драконы… Идём, укротитель. Не успевает она сделать и шага вперёд, как Мальбонте тянет её в узкий проход между домами. Спорящие мужчины внезапно притихают и, не попрощавшись, разворачиваются и уходят будто бы по своим делам. Вики не видит — чувствует приближение солдат; их энергия, сильная и спокойная, свободно струится по городу, лениво обозначая их присутствие. С таким же успехом можно собрать королевский оркестр и бразильский карнавал. Впрочем, судя по всему, именно такого эффекта они и добиваются. — Они почувствуют мою энергию! — громким шёпотом ужасается Вики. Мальбонте держит её за локоть, крепко и как будто ободряюще. — Нет. Они сами себя заглушают. Но лучше помолчи. Как назло давешний кот снова притирается к ногам Мальбонте, да ещё и начинает голосить, нагло и звонко. Громкое эхо отражается от стен и бьёт по ушам, и Мальбонте уже поворачивается в сторону глупого животного с убийственным взглядом. Но Вики пролазит под его руку прежде, чем кота постигает страшная расправа, и пускает в того сгусток светлой энергии. И то ли из-за её бездарности, то ли Вики слишком нервничает, кот не удаляется восвояси, как планировалось, а садится на задницу и заявляет хриплым баском: — Жрать! Она слышит недовольный вздох над ухом и стыдливо краснеет. Впрочем, солдаты уже прошли их место укрытия; опасность миновала. — Прости. Это вышло случайно. — Идём. — Мальбонте игнорирует её жалкие оправдания, но подчёркнуто отстранённый тон его голоса красноречиво даёт понять, что к этой теме они ещё вернутся. — Мы и без того здесь задержались. Она покорно следует за ним, стараясь смущённо помалкивать, но через какое-то время всё-таки не удерживается от вопроса: — Что солдаты забыли в Нижнем Городе? Ищут кого-то? Думаешь, ночью кто-то важный дал дёру? Мальбонте бросает на неё недовольный взгляд, но всё же отвечает: — Вряд ли. Искали бы тихо и незаметно. И проверили бы каждый угол. Тут что-то другое… — Он внезапно останавливается посреди улицы, Вики даже больно врезается в напряжённую спину. — Знаешь, кто здесь живёт? Она пожимает плечами, безучастно оглядываясь вокруг. Всё-таки интересно, чего ради солдатам щеголять среди отбросов общества? — Те, кто не окончил школу. Низшие слои. — Почему не окончили? — Завалили экзамены или... — Вики запинается на середине фразы. Поражённо молчит, пока осознание ледяным ножом скребётся о рёбра изнутри. — Или те, кто нарушил Закон о Неприкосновении. — Да. Вики прикрывает глаза, тяжело сглатывает. Она даже и не думала об этом; всё время жалела себя и своих друзей, по требованию Ребекки вещала о переменах, о лучшей жизни, пока бессмертные без права на более высокое положение бродили по углам грязного города, слушали все новости и молча проглатывали, не в силах что-то изменить. Вики слышит, как неподалёку человеческим голосом вопит кот, и ему вслед летят нелитературные выражения. — Представляешь, что они чувствуют? — вкрадчиво интересуется Мальбонте. Его тон как никогда холоден, и Вики зябко ёжится. Стыд гнилыми щупальцами обхватывает внутренности, и тошнота подкатывает к горлу. — Они не живут — существуют. Потому что когда-то нарушили запрет. Совсем условный. А теперь запрет снят махом руки, Шепфа вдруг передумал. Кто-то радуется, а кто-то — такой, как они — может только наблюдать и делать выводы. Вики провожает взглядом бедно одетую женщину. Когда-то она была красива; усталость и тяжесть будничной жизни отпечатались на её лице глубокими морщинами и сединой в волосах. Может, она любила. И Шепфа наказал её за это светлое, чистое чувство. Интересно, что бы она сказала нынешним школьникам? Сейчас они вольны выбирать себе любого спутника жизни без страха за своё будущее. — Ты их жалеешь? — тихо спрашивает Вики. Мальбонте поджимает губы, и она заранее знает, что ответ ей не сильно понравится. — Нет. — Почему? — Потому что жалость, Вики, — это слабость. Я мог им помочь. Вероятно, могу помочь кому-то из них и сейчас. Надежда куда лучше жалости. И куда более полезна и осязаема для них. Вики осторожно разглядывает его сосредоточенное лицо. Желание взять его за руку и обнять поражает своей силой, но она сдерживается; жалость ему не нужна — это он ясно дал ей понять. — Значит, поможешь, — вместо этого говорит она. — Ты сумеешь, я знаю. Уголок его губ дергается, но Мальбонте всё же не улыбается. — В провидицы записалась? — Не знала, что ты такой пессимист. Он наконец-то поворачивается к ней, задерживает взгляд на её лице, но выглядит так, будто это стоит ему немалых сил. — Дело не только в запрете. Система образования в вашей школе далека от сколько-нибудь приемлемого уровня. Непризнанным нужно длительное обучение, более глубокое погружение в основы, практика. Нет ничего удивительного в том, что они не всегда могут сдать экзамен или делают это с большим трудом. И тем более неудивительно, что вы с Ребеккой за всё время — единственные, кто добился реальных высот. Непризнанные во многом проигрывают рождённым ангелам и демонам, но никто не старается компенсировать недостаток знаний и сил, основанный только на особенностях происхождения. Так почему Совет нисколько не обеспокоился этим упущением? Вики и хочет возразить. Но возразить ей нечего. — Всем на них плевать. — Мне — нет. Она опускается на корточки, подзывая к себе кота. Тот с радостью подбегает ближе, ластится к её рукам, не забывая требовать еду, и громко урчит. — Значит, Совет подозревает в восстаниях Нижний Город? — Я в этом уверен. Они устроили целый спектакль: показывают, что не забыли про тех, кто тут живёт. Демонстрируют силу, заодно приглядываются к народу. Не удивлюсь, если часть солдат останется караулить на ночь. — Спасибо за разъяснения. Я бы и не подумала… — Не говори об этом Ребекке. Начнёт что-то подозревать… Что ты делаешь? Вики поднимает кота на руки и прижимает к груди, закрывая плащом от пронизывающего ветра. — А что? Мы в ответе за тех, кого приручили. Лицо Мальбонте принимает забавное выражение. Словно он решить не может, посмеяться над ней или рассердиться. Кот высовывает морду из плаща, нахально тычется носом в Мальбонте и напоследок заявляет: — Жрать! *** Первым делом Вики проходит по квартире, проверяя, не спряталась ли Ребекка в укромном месте. Но квартира пуста, и Вики с облегчением ставит кота на пол. Тот с любопытством принюхивается к новому дому. Мальбонте удаляется в ванную. Вики прекрасно его понимает: ей и самой не терпится смыть с себя липкий запах Нижнего Города. Для кота она наливает воду в миску и мелко режет сырое мясо, а сама грызёт печенье с шоколадной крошкой, чуть отодвинув штору и выглядывая в окно. Жизнь в городе бьёт ключом. Флегматичный дворник сметает пепел с дороги — видимо, боевые заклинания попали и в это место, — а его длинные крылья волочатся сзади, задевая и по новой разбрасывая уже собранный мусор. Несколько уличных музыкантов на углу красиво поют о жизни и исполнении желаний. Рядом суетится мальчишка со шляпой в руке; время от времени прохожие кидают в неё золотые монеты. Вики вздрагивает от стука чугунной сковородки о плиту. Оказывается, Мальбонте уже привёл себя в порядок и даже размешал тесто, пока она витала в своих мыслях, ничего вокруг не замечая. — Будут блинчики? Обожаю блинчики! Она подходит ближе, пытаясь заглянуть ему за плечо. Чуть повернувшись, Мальбонте целует её в губы, медленно и почти целомудренно. Будто они обычная пара. Будто завтракают, словно простая семья, перед тем как сесть в старенькую тойоту и уехать на работу. Эта мысль настолько выбивает её из колеи, что Вики даже не отвечает на поцелуй — стоит как громом поражённая и хлопает глазами. — Ты на вкус как шоколад. Голос Мальбонте вырывает её из размышлений. Она широко улыбается, чуть сжимает его предплечье и уходит в ванную, по пути спотыкаясь о снующего под ногами кота. И даже в душе глупая улыбка не сходит с её лица; несмотря на всё произошедшее, настроение у неё отличное: бабочки в животе, лёгкость во всём теле. И скребущий в черепе противный голос сомнений приглушён крутящейся по кругу мыслью: она не одна, она кому-то нужна, она кому-то нравится. Ей хорошо. Впервые за долгое время она почти… счастлива. Вики чуть ли не летит на запах свежеиспечённых блинчиков и поглощает их с небывалой прытью, пачкаясь в апельсиновом джеме. Кот трётся рядом с Мальбонте, но под строгим взглядом не решается запрыгнуть ему на колени. Почему-то это кажется Вики чрезвычайно забавным, и она хихикает с набитым ртом. — Ты дашь ему имя? — вежливо интересуется Мальбонте. Он как всегда аккуратен, ест, не проронив ни крошки, тогда как вокруг Вики творится хаос. — Как же там говорилось?.. Я не могу дать ему имя, потому что он мне не принадлежит. Мы просто однажды встретились. — Мальбонте терпеливо ждёт продолжения, и Вики с радостью объясняет: — Это из старого фильма. Я обязательно покажу его тебе. Когда-нибудь. Мысль об обстоятельствах, при которых это станет возможным, по всей видимости, посещает их одновременно, и они замолкают на какое-то время. Тишину нарушает кот: — Дай! Он, не моргая, пялится на вилку Вики. — Прекращай вопить, маленький прожорливый… — Ты должна его расколдовать. Отрывая кусочек от последнего блинчика, Вики тяжело вздыхает. Кот съедает угощение чуть ли не с пальцами. — Знаю… Может, лучше ты? А то вдруг у него вырастет второй хвост или ещё что-то в этом духе. — Нет. — Мальбонте непреклонен. — Снимать последствия всегда труднее и более энергозатратно. Но тебе следует этому научиться. Откровенно говоря, твои умения удручают. — Вот спасибо… Она обиженно фыркает. Тоже ей, нашёл Гарри Поттера… Но Вики не может не согласиться с его словами. Вытерев рот салфеткой, она поворачивается к коту. Детально представляет себе, что хочет получить в конечном итоге, стараясь не отвлекаться на мысли о лишних конечностях, и направляет шар энергии в кошачью морду. Кот чихает от светлых искр, недовольно дёргает усами и спрашивает: — Жрать? Задыхаясь от возмущения, Вики повторяет свои действия. На этот раз у кота всё-таки вырастает второй хвост, и он нервно вздрагивает под тихий смех Мальбонте. Вики кидает в его сторону разъярённый взгляд. — Тупица! — выносит вердикт кот. — Глупое животное, браконьера на тебя нет! — Тупица! Вики вскакивает с табуретки, и кот, почуяв неладное, бросается прочь. Она гневно топает за ним, и вслед ей доносится громкий хохот. Хоть кому-то тут весело… Она заглядывает под кровать и замирает, парализованная неуверенностью. Ничего у неё не получается, так зачем мучить несчастное животное лишний раз? Горячие руки касаются её плеч. Мальбонте поднимает её на ноги, всё ещё улыбаясь, и заправляет прядь волос за ухо. — Бояться не надо. Помнишь, как ты училась контролю сознания? Постарайся сконцентрироваться. Выброси из головы все раздражающие факторы, тебя ничего не должно отвлекать. Солдаты, чувство страха, злости. Это всё сбивает с мысли. Вики кивает. Кот несмело высовывается из-под кровати. Она делает глубокий вдох. Руки Мальбонте перетягивают её внимание, но Вики сосредотачивается на своей цели. Все звуки вокруг притихают, энергия струится по телу, просясь наружу, покалывает в кончиках пальцев. Вики не думает о том, получится или нет. В её голове — уже готовый идеальный результат. Сноп белых искр окутывает кота. Исчезает второй хвост, осмысленность в ярко-зелёных глазах. Громко мяукнув, животное растягивается на полу. Вики с облегчением отклоняется назад, прижимаясь спиной к груди Мальбонте. Может, не такая уж она бестолковая. — Умница, — шепчет он ей на ухо. А потом целует её шею, горячо и влажно. Вики прикрывает глаза, хватаясь за его бедро: ноги почти не держат. Его рука скользит под её домашнюю рубашку и накрывает живот, кончики пальцев ласкают внезапно ставшую гиперчувствительной кожу. Вики пошевелиться не в силах, словно приросла к полу, и даже разобрать не может, о чём спрашивает её Мальбонте. Как бы то ни было, ответ однозначно: — Да. Она дрожит от предвкушения, когда Мальбонте разворачивает её лицом к себе, когда целует её, беспорядочно и нетерпеливо, прикусывая нижнюю губу. Когда тянется к пуговицам на её рубашке, едва не отрывая их подчистую, и стягивает ту с плеч. Он проводит пальцами по её спине, касаясь основания крыльев, рёбер, правой рукой подхватывает под задницу, и, боже, Вики ещё долго будет ощущать отпечаток его ладони на ягодицах. Словно проснувшись ото сна, Вики цепляется за его плечи, отвечая на поцелуй с ещё большим жаром. Под рубашкой она была совсем голая, а Мальбонте всё ещё полностью одет, и этот раздражающий, несправедливый факт немного злит её. Немного. Мальбонте делает шаг вперёд так, что Вики приходится сесть на кровать, а потом толкает её на спину. Нависает над ней, откидывает её длинные волосы с груди и долго, жадно рассматривает её тело. Вики не была готова к такому повороту событий. Не побрилась, не натёрлась кремами и кучей пахнущих масел, не накрасила ногти на ногах, чтобы чувствовать себя увереннее. Но завороженного взгляда Мальбонте, его благоговейного трепета более чем достаточно, чтобы забыть о таких мелочах. Он касается её шеи, мучительно медленно проводит рукой по груди, по животу, разводит её ноги. В тусклом утреннем свете его кожа выглядит ещё бледнее. Искусанные губы приоткрываются, когда он выдыхает, прежде чем сказать: — Ты очень красивая. Он снова припадает к её шее, сжимает её грудь, устраиваясь между ног, и Вики задыхается от нахлынувших ощущений. Кровь сгущается, пульсирует в венах, стучит в ушах и… к Вики уже прикасались подобным образом, и она вступала в интимные отношения раньше, но это не похоже ни на что. Словно пламя, пожирающее её целиком. Словно статический разряд в каждом месте их соприкосновения, и это чувство шокирует. Ударяет в голову. Она чувствует его эрекцию, весьма красноречиво притирающуюся к её бедру, тянет его за волосы, но, передумав, дрожащими руками пытается расстегнуть его рубашку. Возится с ней долго, но замирает, когда слышит, как Мальбонте шепчет ей в кожу: — Такая красивая… В жизни не встречал кого-то красивее тебя. Вики стонет и выгибается в тщетной попытке потереться о его бёдра. Мальбонте усмехается ей в шею, целует её ключицу, втягивает в рот сосок, сильнее сжимая другую грудь. Слишком сильно; Вики взвизгивает, цепляется за его волосы, ударяясь затылком о твёрдый матрас, и не видит — чувствует, как Мальбонте нагло ухмыляется, наблюдая за её реакцией. — Злодей, — дрожащим голосом причитает она. Он только фыркает в ответ. Просовывает руку под её поясницу и надавливает так, что Вики едва ли звёзды не видит от блаженного трения о его бедро. Животное внутри неё воет и скребётся, а Мальбонте… раздражающе терпелив, пока ласкает её грудь языком и пальцами, покусывает и втягивает истерзанную кожу. Пока его рука скользит по спине и сжимает талию так, что наверняка останутся следы. Опыта у него, может, и недостаточно, но он определённо знает, как именно хочет её касаться. Иногда даже слишком; когда чересчур сильно прикусывает место под грудью или когда подаётся бёдрами навстречу её хаотичным движениям и задевает самые чувствительные точки её тела грубой тканью штанов. Вики прощает ему эти моменты. По правде говоря, его необузданность странным образом волнует её. Мальбонте немного отстраняется, спускается ниже, целует выпирающую косточку таза и замирает, уставившись ей между ног. На его бледных скулах играет румянец, а сам он выглядит слегка растерянным, будто открыл полную сокровищ комнату и не знает, за что хвататься в первую очередь. Вики приподнимается на локтях, мягко толкает его в грудь, а потом ещё и ещё, пока Мальбонте не оказывается сидящим на импровизированной постели возле её кровати. Залазит на него сверху, предоставляя себе большую свободу действий, и снова принимается за его рубашку. Мальбонте замирает, даже не думая ей помочь. Смотрит на неё с недоброй улыбкой и выпаливает: — Командирша такая. Кажется, несколько пуговиц она всё-таки вырывает с корнем, когда ей, наконец, удаётся немного его раздеть. Вики рассматривает Мальбонте словно в первый раз, приоткрыв рот. Какой же он всё-таки широкий… Его прикосновение вырывает её из собственных мыслей. Он очерчивает пальцами небольшой тёмно-фиолетовый след под её грудью, в том месте, где слегка перестарался с укусом. Вид у него немного виноватый, но по большей части самодовольный. Вики ёрзает на его коленях, и Мальбонте тут же сдавливает её бёдра в руках и прижимается к ней сильнее. Жмурится, выглядя при этом абсолютно уничтоженным, и тихо стонет — Вики ушам своим не верит. Будь она проклята, если это не самый прекрасный звук в мире. Она убирает волосы с его лица, проводит пальцами по его лбу, скуле, губам, пока Мальбонте пытается взять себя в руки. Чёрта с два она ему это позволит. Вики целует его, скользит языком ему в рот, кладёт его руки на свою грудь. Отстраняется, приподнимая бёдра, когда он пытается прижаться к ней, и победно улыбается, встречая недовольный взгляд. — И кто из нас злодей? — Какой ты стал разговорчивый. Мальбонте ложится на спину, утягивая её за собой. Всё усложняется тем, что, помимо своего неудержимого, ненормального желания она чувствует по их связи всё, что чувствует Мальбонте. То, какая она горячая и влажная на нём. То, как покалывает его кожу в тех местах, где она касается его. То, как сбивается его дыхание и бешено бьётся сердце, когда она целует его. Эмоции Мальбонте всегда были ярче, мощнее, чем у неё, но сейчас… Это сильнее всего, что Вики испытывала прежде. Она целует его шею, слегка прикусывает местечко над ключицей и оставляет засос на груди — в отместку. Мальбонте смотрит на неё и сквозь неё, нежно гладит по щеке, а она в ответ касается губами его запястья. — Я помню, как впервые встретил тебя. Вики ложится на него, прижимаясь грудью к его груди. Руки Мальбонте тут же обхватывают её задницу. — И что ты помнишь? Она целует его, и он выдыхает ответ ей в губы: — Башню. Бонт… искал выход, а нашёл тебя. Тоже своего рода выход… но дело не в этом. Мальбонте толкается ей навстречу, и это трение — сладкое, нужное и греху подобно. Вики со стоном прячет лицо в его шее; он пахнет как предгрозовое небо и её гель для душа. Мальбонте чуть поворачивает голову, чтобы шептать ей на ухо: — Он подумал, что ты ненастоящая. Прекрасное видение. Ты стояла там, растерянная и удивлённая, и мир будто замер. Она теряется в его словах и уже не совсем понимает, кто из них первый тянется за поцелуем. Забавно, как развратно он целуется. Скользящими, дразнящими движениями касается её языка своим, пробует на вкус. Шумно и влажно. Определённо не то невинное проявление привязанности, которое можно показать на людях… На людях! Вспомнив один важный аспект происходящего, Вики разочарованно стонет, разрывая поцелуй. Мальбонте тут же обхватывает её лицо ладонями. — Что случилось? — Я… У меня нет никакой защиты. Его взгляд затуманен, и, видимо, до него не сразу доходит смысл сказанных ею слов. — О. Ладно. Хорошо. Он встряхивает головой, чтобы отогнать наваждение, и пытается встать. Всё в её теле, вся её сущность противится этому, и Вики толкает его обратно, пригвождая к полу своей маленькой ладонью — хотя, казалось бы, что она может ему возразить? — Не смей. Не сейчас. Мальбонте резко вздыхает, закрывая глаза, и откидывает голову назад. — Вики. Я не железный. — Хорошо. Это хорошо, — шепчет она в ответ, расстёгивая его брюки. Руки у неё дрожат, но она старается действовать быстро, опасаясь, как бы Мальбонте не опомнился раньше времени и не встряхнул её, как нашкодившего котёнка, потому что объяснять свой порыв у неё нет никакого желания. И, кажется, делает она всё правильно. Потому что, как только она стягивает с него брюки и бельё, как только касается языком головки его члена, Мальбонте приподнимается на локтях, скользит ладонью по её волосам, пока не обхватывает затылок. И в этом движении, в его коротком рваном вздохе и по тому, как в её голову ударяет волна его эмоций — самых разных, от восхищённого удивления до тёмного, поглощающего желания, — чувствуется невольное одобрение. Мальбонте выдыхает её имя, нежно убирая её волосы с глаз, скользит между её губ. И он… большой. С трудом помещается у неё во рту, но, вообще-то, она не возражает. Может, дело в их особой связи или, может, Вики перестаёт ощущать разницу между своими чувствами и его, но внезапно ей становится мало. Она пытается взять больше, расслабив горло и дыша через нос, и стон Мальбонте, а также то, как его рука сжимается в кулак в её волосах, служат ей намёком продолжать в том же духе. Вики слегка отстраняется, втягивая щёки, скользя языком по головке, и слышит тихую, сдавленную ругань. Едва сдерживает смешок и чуть не давится от этого — но кто же знал, что Мальбонте знает такие грязные слова? Взглянув на него снизу вверх, Вики понимает, что он не сводит с неё глаз. Тёмные волосы торчат в стороны, а скулы порозовели так, будто его лихорадит. Дрожащей рукой он касается её щеки, большой палец ласкает растянутый уголок её рта. Воздух вокруг них — плотный, почти осязаемый и горячий. Словно сквозь воду до Вики доносятся сказанные шёпотом слова: — Ты настоящая?.. Она тянет руку вниз, дотрагиваясь до изнывающего клитора, и эта стимуляция — то, что доктор прописал. Вики стонет вокруг члена, и Мальбонте толкается ей в горло — немного, но ощутимо. Снова зарывается пальцами в её волосы, пока она ласкает себя быстрее и быстрее, скользя губами по члену вверх и вниз. Она совсем мокрая, и выделившаяся смазка холодит кожу её бёдер. Очередной вздох Мальбонте выходит слишком громким. Усилием воли он отодвигает её от себя, выдыхая её имя еле слышно, но весьма красноречиво: — Вики… С влажным звуком она отстраняется и успокаивающе касается его живота. — Всё в порядке. — Её голос звучит хрипло и немного грубо, а горло слегка саднит, и — чёрт возьми — это… ужасно непристойно. В хорошем смысле. — Можешь… можешь кончить мне в рот. Она возвращается к своему занятию, вбирая его всё глубже и глубже. Её губы — припухшие после поцелуев и ласк, и Мальбонте, кажется, совершенно очарован ими; не устаёт поглаживать их, прослеживая контур большим пальцем, и дышит при этом часто и коротко, будто сдерживается из последних сил. Вероятнее всего, так оно и есть. Его оргазм она чувствует раньше, чем следовало бы. Раньше, чем он изливается в её рот; потому что перед этим по её телу проходит горячая волна, заставляющая поджать пальцы ног и сжаться вокруг пустого пространства. Она чувствует это по их связи. Чувствует, как покалывает каждая клеточка, перед тем как воспламениться. Перед тем, как Мальбонте громко стонет, сгибаясь чуть ли не пополам, касаясь лбом её макушки. Чувствует пульсацию и то, как внутри безостановочно трепещет. И она кончает следом за ним, отстраняясь и сжимаясь, даже без руки на своей изнемогающей плоти и без члена внутри неё, и это… чересчур, потому что она буквально падает за край, содрогаясь от удовольствия, снова и снова сокращаясь вокруг пустоты. Перед глазами так темно, как не было никогда, а нахлынувшие чувства… непостижимы. Прекрасны, даже элементарны и естественны в своей простоте. Будто мир наконец-то вращается в нужном направлении. Вселенная не погибнет, и океаны не пересохнут; Вики — здесь, рядом с Мальбонте, и то, как их нервы накалены до предела, то, как их ощущения передаются друг другу, то, как их связь поёт и волнуется, натягиваясь подобно струне, — настолько правильно и органично, что всё, происходившее ранее, кажется глупым сном, сюрреализмом, не стоящим их внимания. Вики хватается за плечи Мальбонте, открывает глаза и встречается с его остекленевшим взглядом — он одновременно далёк и потерян в ней. Наверняка она выглядит точно так же. И, вероятно, затуманившие его рассудок эмоции слегка ослабляют контроль над сознанием, потому что Вики — случайно, честное слово — проваливается в его мысли. В его голове тепло и даже уютно — хотя, наверное, только для неё, — но очень темно, как в закрытой кладовке. Вики не приближается к старым воспоминаниям; они окутаны прозрачной дымкой и мерцают, не хватает только таблички «Опасно! Не трогать!» Она и не собирается; то, что касается заточения в плену у Шепфамалума — не её дело. Вики бредёт дальше, туда, где теплее и совсем немного пробивается свет, где приятно и нет удушливого страха или гнетущей ненависти. Эти мысли легко поддаются ей и льнут к её разуму, будто там им самое место. Вики ныряет в них — и там, в реальности, из её груди вырывается удивлённый вздох. Это она. *** Она видит саму себя. Сначала — лежащую на полу у своей кровати, согнувшуюся в три погибели. На ней — уродливый золотисто-белый костюм, и, кажется, это воспоминание о той ночи после ритуала, когда Вики притащила Мальбонте в свою квартиру. Утренний свет едва пробивается через грязное окно, освещая её лицо. Она хмурится во сне — забавно и по-детски, и Мальбонте долго рассматривает её. Он озадачен. И зол, и раздражён, и всё его тело болит и ноет, а унизительная слабость тянет вниз, но Мальбонте легко поднимает её с пола и перекладывает на крошечную кровать. Убирает волосы с лица и задумчиво рассматривает, как хмурое выражение стирается, а черты разглаживаются. Ох… Это… Это... Ей нужно посмотреть дальше… Другое воспоминание — как она вьётся рядом с ним на кухне, взъерошенная, как мокрый воробей, и задаёт миллион вопросов. Надоедает, докучает и — неслыханная дерзость! — веселится от этого. Мальбонте ворчит, но он ни за что в жизни не признается: ему нравится. Нравится, как её дурацкие шутки вытаскивают его из скорлупы так, как никому раньше не удавалось. Она худа и бледна, война оставила на ней свой отпечаток — ни в какое сравнение с той Вики, которую встретил Бонт, — но почему-то, по какой-то иррациональной причине, полна жизни. Она шутит про то, как любит животных под грибным соусом, и Мальбонте, повинуясь странному желанию, на следующий день готовит ей индейку. Под грибным соусом. Она помнит. Она всё помнит… Той же ночью ей плохо. Она мечется в постели, длинные волосы облепили покрытую испариной кожу. Мальбонте злится на её упрямство, но не может не подскочить в ту же секунду, как Вики начинает тихо подвывать во сне. Он садится на кровати, кладёт её голову на свои колени, убирает волосы с лица, груди и плеч, касается её щеки. Его энергия перетекает в её тело, дарит блаженный покой, пока он вытирает её слёзы. Вики давит рвущийся наружу всхлип. Она не может больше смотреть на это воспоминание. Дальше, пожалуйста, дальше… Они вдвоём — у озера, и Вики почти что плачет, когда Мальбонте требует рассказать ему, какое он чудовище. Она очень, очень зла. Но всё же не говорит ему ничего подобного, и то, что он чувствует при этом… Нет, она не может, не хочет это вспоминать. Дальше, дальше… Вот она, заплаканная, после своего кошмара. Напуганная, потерянная, но всё равно упрямо задирает нос. Смотрит на Мальбонте огромными глазами и просит посидеть с ней, пока она не уснёт. И он не может, не смеет ей возразить. Нет, это тоже не надо… Скорее отмотать вперёд… Вики, пьяная вусмерть, едва стоит на ногах, смеётся громко и неестественно. Но её красивый макияж смазался, будто она плакала, и от этого осознания внутри Мальбонте шевелится что-то очень тёмное и недоброе. Ох, нет, только не это… Следующее воспоминание — она стоит в своей спальне, напряжённо всматриваясь в холст перед собой. В комнате темно, и просто удивительно, как она умудряется что-то разглядеть. Мальбонте взмахом руки зажигает свечи, и Вики даже не дёргается, но перестаёт хмурится. Она… красивая. Очень. Видит это глазами Мальбонте и чувствует, как он сдерживается, чтобы не подойти к ней, не встряхнуть, не объяснить ей, как много она не замечает и как много не хочет понимать. Но нарушить эту картину — преступлению подобно, и он продолжает смотреть. И в его груди очень, очень тепло, когда она пачкает красками всё вокруг, когда суёт использованные кисти в небрежно заплетённую косичку вместо того, чтобы отложить в сторону, и когда чешет нос измазанными руками, а потом забавно чихает. Дальше… Надо идти дальше… Она — обнажённая, ухмыляющаяся — на нём. Её смуглая кожа удивительно красиво контрастирует с его бледной. В ней вообще всё красивое. То, как она прикусывает губу, и то, с каким вожделением смотрит на него. Её зелёные глаза распахиваются, когда он прикасается к ней, и Мальбонте чувствует, знает, как она хочет его. Не только в сексуальном плане. Она хочет быть рядом с ним, беззлобно посмеиваться над ним, хочет рассказывать ему о своём мире, хочет получше узнать его и хочет даже всего лишь его слушать. Ей нравится его слушать. И всё это… просто так. Просто потому, что он — это он. И от этого Вики в его глазах становится ещё красивее, потому что всем от него что-то было нужно, но… не ей. Ей нужен только он. Она трогает его, смело и решительно, будто заявляет свои права. Ему нравятся прикосновения. Особенно потому, что он очень редко их ощущал. Но, наверное, не по этой причине он попросту теряет голову каждый раз, как она дотрагивается до его обнажённой кожи… Вики игриво дразнит его. Он не любит не получать своё, но с ней всё иначе. Она дразнит его, и она по-прежнему — самое прекрасное, что он когда-либо видел в своей жизни. Он смотрит на неё, глаз оторвать не может, и там, в его голове, совершенно чётко формулируются тёмные, почти не поддающиеся контролю желания. Он хочет обнять её, сжать так крепко, как только возможно. Поцеловать, укусить, оставить отметины везде: на теле, в мыслях, в словах, срывающихся с её языка. И разорвать на части, а потом собрать заново своими руками, потому что ему мало. Он опасается, что никогда не сможет ею насытиться, и это страшно, а страх — не та дорожка, по которой ему захочется снова пройти. Или он может вылепить её заново по форме своих рук, и губ, и, вероятно, члена, но это немного бессмысленно, потому что она в его руках — и без того идеальна, и идеально подходит ему, будто её создали специально для него. И он это знаетзнаетзнает, потому что чувствует их связь, а связь не может лгать. Она принадлежит ему, хочет того или нет — но хочет, конечно же хочет, — и он ни за что её не отпустит. Он хочет запереть её в комнате и не выпускать. Или сесть рядом с ней и сидеть так, пока мир не рухнет, небеса не обвалятся и свет не померкнет. Хочет, чтобы думала только о нём, смотрела только на него, чтобы потеряла себя в нём. И нет, это невыносимо, но рациональная часть его рассудка кричит о том, как это неправильно, а он не может ничего с собой поделать. Она нужна ему — такая вот у него слабость, но он принимает и понимает это. Она не будет одинока, пока он жив, потому что вселенная не может, не имеет грёбаного права быть местом, где ей может быть одиноко, и он готов изменить её для Вики. И самое главное, самое страшное — ему отчаянно необходимо, чтобы она чувствовала то же. Чтобы хотела владеть им в полной мере — вряд ли ей удастся, но он… хочет. И чтобы он был для неё началом и концом, Альфой и Омегой, водой и воздухом, Раем и Адом… — Вики. Посмотри на меня, Вики. Реальность не возвращается к ней по кусочкам, не восстанавливается фрагментами. Обрушивается, как поток ледяной воды на голову, и Вики отстраняется, захлёбываясь воздухом, будто не дышала всё это время. Мальбонте тут же оказывается рядом с ней, обхватывает её лицо руками, пока она приходит в себя. — Ну всё. Хватит подглядывать. Тон его голоса полушутливый, но Вики улавливает идущее от Мальбонте смутное чувство тревоги вперемешку с леденящим душу собственничеством. Он смотрит на неё, и смотрит, и смотрит… Ожидает хоть какой-нибудь реакции, но у неё в голове много мыслей, и все они нечёткие, размытые. То, что она увидела и почувствовала — ненормально. Бежать бы ей прямо сейчас куда подальше сломя голову. Противный голосок возвращается с мерзким чувством страха, велит ей дать дёру, пока Вики ещё в силах это сделать, потому что Мальбонте, очевидно, болен, а Вики врачом ему не нанималась. Но она отмахивается. Он болен, но и она не здорова. Мальбонте, видимо, чувствует перемену её настроения, потому что обнимает её, крепко и уверенно, с очевидным облегчением. А Вики сжимает его в ответ, утыкаясь носом в шею. Скользит ладонью по его волосам и прикрывает глаза. Как будто в мире нет места надёжнее и безопаснее, чем его объятия. Она отстраняется первая. Укладывается на подушку и душераздирающе зевает, прикрывая глаза. — Я очень устала. Посплю совсем немного, честное слово. Только полежи со мной, ладно? Мальбонте не смеет ей возразить. *** Поспать «немного» не выходит — видимо, путешествие по тёмным закоулкам разума Мальбонте вымотало её больше, чем Вики могла себе представить. Его нет рядом, когда Вики просыпается, но с кухни доносятся умопомрачительные ароматы, а она голодна — не как волк, а как целая стая. Натягивая халат, она подмечает, что её ночная рубашка аккуратно сложена на заправленной постели. Какой же всё-таки Мальбонте… особенный. Он сидит за столом, перечитывая «Тома Сойера», и не обращает никакого внимания на крутящегося поблизости кота. Вики ласково улыбается, поднимая на руки нового жильца. — Снова голоден, а, Персик? Мальбонте хмыкает, не отрываясь от книги. — Персик? — А что такое? — Он угольно-чёрный. — Какая разница? Звучит красиво. Коротко и мягко. Peach. Персик. Он качает головой, но никак не комментирует. Вот и славно. Вики кидает пару кусочков мяса в кошачью миску, а сама хватает один из пахнущих рулетиков в тарелке. Успевает только слегка надкусить, когда Мальбонте откладывает книгу в сторону и тянет Вики к себе за пояс халата. Усаживает её на свои колени и целует в оголившееся плечо. — Хорошее настроение? — Отличное. Она делает ещё один укус и улыбается. — Прекрасно. Ты задолжал мне рассказ. Откуда ты знаешь о последователях? Было бы куда логичнее поговорить о том, что произошло в спальне, но к этому разговору Вики не готова. Она и сама не до конца понимает, что именно случилось, но… о чём-то поговорить ей всё-таки надо. Мальбонте вздыхает. Немного меняет позу, усаживая Вики поудобнее, и кладёт руку на её бедро. Она чуть не давится от этого прикосновения, но честно, честно старается сидеть смирно и не позориться. — Дело в почтальоне. — Когда он начинает рассказ, его рука чуть движется, поглаживая её кожу. Вики не против, но сосредоточиться от этого труднее. — Почти с первого дня пребывания здесь я искал пути отступления. Не от тебя. — Он крепче сжимает её ногу, когда Вики дёргается от возмущения. — Мне нужно было двигаться дальше, найти что-то, что могло бы мне помочь… — Убить Шепфа? — Да. — Он ненадолго замолкает, ожидая, что Вики возразит ему в ответ, но она не делает этого. Тогда Мальбонте касается её другой рукой, скользит в выемку халата и обхватывает грудь, и Вики усилием воли давит зарождающийся стон. — Я присматривался к почтальону какое-то время, и однажды утром перехватил его. Немного повлиял на сознание, расспросил о том, что происходит в целом, и он мне всё рассказал. — И это всё? — Да. Он целует её в шею, вырисовывая пальцем на коже какие-то узоры. Вики доедает рулетик, надеясь, что это поможет взять ей себя в руки, но его прикосновения такие сладкие и обжигающие… — А-а… что там с твоим планом побега? — Ты так это называешь? — Ничего лучше не придумала. Вики облизывает пальцы, и он смотрит на неё со странным выражением. Взгляд Мальбонте темнеет, когда он касается её губ, убирая крошки, и обводит их по контуру. Ладно. Он совершенно точно очарован её губами после их оральных упражнений. — Я попросил почтальона приносить мне газеты каждое утро, заодно следить за обстановкой в районе — когда появляются солдаты, когда ходят слухи о диверсиях… Пришлось немного нажать на его сознание, но ментальное воздействие непостоянно. Поэтому я дал ему пищу для размышлений. Пообещал, что вылечу его жену, если он мне поможет. Она страдала от постоянных головных болей. Ничего серьёзного, но после войны с лекарствами туго. — И ты помог? — Велел привести её к тому озеру с камнями, которые скрывают энергию. Как я и сказал, ничего серьёзного, и процесс не был сложным. Это было ночью. Ты крепко спала. Вики хмурится, но Мальбонте заводит прядь волос ей за ухо и ласково улыбается. — Сердишься? — Продолжай. — Его дети слишком малы, чтобы ходить в школу, и постоянно бродят по улице. Они наблюдали и слушали. И до сих пор продолжают. А я наткнулся на одно интересное объявление… Есть один демон, его зовут Кори. Он исследователь. Особенно его интересует разного рода аномалии. Почему происходящее на Небесах влияет на Землю, почему одни люди могут стать Непризнанными, а другие — нет, по какому принципу бессмертные получают свои силы и всё в таком духе. — Ты из объявления об этом узнал? — Я вёл с ним переписку. Вики меняет позу, обхватывая бёдра Мальбонте коленями, чтобы смотреть ему в глаза. — И дальше? — В объявлении он указывал, что ищет любую информацию о Мальбонте. Кроме той, что указана в книгах — которые, если ты помнишь, совсем не отличаются точностью. Я написал, что могу дать ему то, что он пожелает. Она вскидывает брови и складывает руки на груди. — То, что он пожелает? Целого Мальбонте со всей своей аномальной силой? Ты уверен, что он это имел в виду? — Я ничего не уточнял. А он так обрадовался, что захотел тут же со мной встретиться. — И вы встретились? — Разумеется, нет. Сначала я проверил его — вдруг это кто-то другой? Совет бы действовал деликатнее… но тем не менее. И, полагаю, Кори как раз относится к тому типу безумных учёных, которые не остановятся ни перед чем ради своего открытия. Поэтому я планирую увидеться с ним как можно раньше. Он получит своего подопытного, я — доступ к его многочисленным исследованиям. Шепфа он тоже изучал какое-то время, и я уверен, что найду описание одного ритуала… — Кто-то пострадает? — перебивает его Вики. — В ходе ритуала. Мальбонте долго смотрит на неё. Его руки, до этого свободно лежащие на её бёдрах, сжимаются. — Вероятно. — Нет. Она вскакивает на ноги, делает несколько шагов назад. Мальбонте тут же встаёт перед ней. — Вики… — Нет! Ты не сделаешь этого. Я не позволю. Он чуть наклоняет голову к плечу и сощуривается. Долго думает, прежде чем ответить, спокойно и сдержанно: — Если есть другой способ, я его найду. Мальбонте касается её локтя, но Вики отстраняется. Спешит в комнату, натягивает первый попавшийся под руку комбинезон, когда Мальбонте разворачивает её лицом к себе. — Куда-то собралась? — интересуется он убийственно ледяным тоном. — Прогуляться! Что, нельзя? — Она вырывается из его хватки, но потом заявляет уже более спокойно: — Мне надо подумать. Это… это всё… слишком много, понимаешь? — Останься. Поговори со мной. Она чувствует его злость. Чувствует, что он на грани, вот-вот сорвётся, но не может ничего с собой поделать — ей нужно уединение. Вики выбегает из квартиры и хлопает дверью прежде, чем он сумеет её убедить; а он обязательно сумеет. Она слышит, как в квартире что-то разбивается, и слышит грохот. По их связи струится чистейшая ярость, и это страшно… но она права. Права же? Вики выскакивает на улицу, прикладывая все силы, чтобы не обернуться. Идёт, не разбирая дороги, и с волнением осматривает детей, резвящихся на улице. Кто-то из них докладывает о происходящем отцу-почтальону, а тот, в свою очередь, — Мальбонте… Она обещала себе, что никто не пострадает. Она обещала! Вики приходит в себя, когда оказывается в магазинчике — том самом, где когда-то покупала снотворное зелье. Видимо, ноги по старой привычке привели её в это место… Знакомый продавец улыбается ей и коротко кивает. Она подходит ближе, какое-то время рассматривает представленный ассортимент. Потом покупает противозачаточное зелье, и тихий голос в голове смеётся над ней, злобно и унизительно. «Что, понравилось с убийцей тискаться, да? Ничему жизнь не учит! Вернёшься к нему, как вшивая собака, будешь сидеть у него на привязи и ластиться. Слушаться и подчиняться во всём, ещё и ноги раздвигать по щелчку пальцев! Скоро и у тебя будут руки в крови. А когда ты надоешь ему, как всем остальным, твои косточки растащат по всем уголкам Небес!» Вики трясёт головой, отгоняя противные мысли. Они найдут другой способ. Она вернётся, они поговорят и найдут другой способ. Это не безвыходная ситуация, ничего ещё не решено. Чуть приободрившись, она выходит из лавки и сталкивается лицом к лицу с Ребеккой. Та красноречиво выгибает бровь, глядя на зелье в руках Вики. — Что случилось? — как можно беззаботнее интересуется Вики, пряча зелье в кармане. Жаль, что уже поздно. — Ещё одно задание на Земле? — Нет, — отвечает Ребекка и улыбается. Её глаза остаются серьёзными. — Хотела поинтересоваться, что за дела у тебя с Мальбонте. Но уже всё поняла.