Только половина

Как только Вики постигает осознание ситуации, в которую она попала самым странным образом, ей приходится кардинально изменить уже ставший для неё привычным их с Мальбонте уклад жизни. Прежде всего, путём прикладывания неимоверных усилий, Вики перестаёт звать его, когда не может уснуть. Ещё она не заводит с ним разговоры и односложно отвечает на все вопросы, а большую часть времени после заседаний совета бессмысленно бродит по улицам, чтобы убить время. Всякий раз, как ей приходится остаться дома, Вики придаёт своему лицу как можно более строгое выражение и усаживается рисовать; стоит ли говорить, что Мальбонте даже дышать рядом не осмеливается, будто боится сбить её с мысли или что-то такое… В любом случае, их едва-едва сформировавшаяся дружба снова переходит в вынужденное перемирие. И, какой бы сладкой ни казалась ложь, Вики прекрасно понимает, что виновата в этом сама. Она не знает, насколько сложившаяся ситуация волнует Мальбонте. Как бы то ни было, он не лезет с расспросами и совсем не выражает недовольство. Как будто Вики и без его любезного смирения не чувствует себя паршиво… Разумеется, буквально каждая секунда в обществе Мальбонте обходится Вики нечеловеческими усилиями, с которыми она старается не пялится на него, не думать о непристойностях или, упаси Господь, Шепфа или кто-нибудь ещё, не сболтнуть чего лишнего. И конечно же, согласно закону подлости, именно в этот промежуток времени случаются все неприятности, способные усугубить и без того шаткое положение дел. Например, в один из особенно плохих дней, когда мысли отвлечься на что-нибудь — или кого-нибудь — едва-едва удерживаются от претворения в жизнь, из ванной доносится ужасающий грохот и шипение воды. По нелепому стечению обстоятельств, именно в момент очередной капризной поломки сантехники там находится Мальбонте. Он вываливается из дверей с ошарашенным лицом, поддерживая полотенце на бёдрах. Словно в насмешку над Вики, оно сидит на них неприлично низко. — Я не понимаю… — тут же оправдывается Мальбонте. Тяжело сглатывая, Вики переводит взгляд на дверь. — Это старый дом, тут постоянно что-то ломается. Я посмотрю. Старательно огибая широкую фигуру, занимающую чуть ли не половину её крохотной квартиры, Вики протискивается в ванную комнату, залитую водой. Украдкой оглядев педантично сложенную тёмную одежду, Вики заходит в душ, тут же намокая под непрекращающимся потоком воды, и крутит мешающий вентилям корпус смесителя. Разобравшись с первой проблемой, она поворачивается, чуть не утыкаясь в грудь Мальбонте, который с детским азартом наблюдает за её действиями. Вики старается не думать обо всём, что касается их двоих в душевой кабинке. Потом старается не думать, что буквально пару минут назад Мальбонте стоял здесь, совсем обнажённый, и вода, стекавшая по его телу, сейчас касается её ступней… — Всё хорошо? — Надо осмотреть трубы. На всякий случай. Снова прошмыгнув мимо, она придаёт своему лицу как можно более серьёзное выражение, осматривая трубы с видом опытного сантехника. Те выглядят отлично: ржавые, старые, но всё ещё целые. Тем не менее, Вики всё равно нужна минутка, чтобы отдышаться и отлипнуть от пола. Она чувствует присутствие Мальбонте позади себя, и её тянет к нему так сильно, что это кажется нездоровым. Кусая губу, она задумывается: не может ли это быть побочным эффектом ритуала? Но Мальбонте не кажется обеспокоенным ею в том самом смысле… Значит, проблема только в её испорченности и полном неумении контролировать себя и своё желание. Словно в насмешку над её умозаключением, Мальбонте склоняется над её плечом и вглядывается в слой ржавчины. На плечо Вики капает вода с его волос. — Там есть дырка? — уточняет Мальбонте. — Нет. Но труба может не выдержать такого настойчивого внимания. Он отстраняется с лёгким смешком, и Вики, пользуясь моментом, расслабляется. Как, оказывается, сложно держать себя в руках… Через несколько дней, когда её мучает всё тот же кошмар, она так сильно ворочается во сне, что в конце концов падает на пол вместе с одеялом. Ей требуется пару минут, чтобы прийти в себя, и за это время Мальбонте оказывается рядом с ней. — Не надо, — заявляет Вики, деловито поправляя пижаму. — Я в порядке. Наверное, что-то странное проскакивает в её голосе, потому что Мальбонте игнорирует её жалкие попытки отстраниться и без всякого труда поднимает на ноги. Не давая опомниться, он ведёт её в ванную и взмахивает рукой, зажигая сотни маленьких огоньков. — Смотри, как ты в порядке, — выплёвывает он, подталкивая её к зеркалу. Сначала Вики не совсем понимает, чего он хочет. Она немного заплаканная, чуть щурится от яркого света, лицо припухло — но это, вообще-то, нормально, учитывая, что снились ей далеко не радужные единороги. А потом она замечает. Тёмно-красные, мало заметные на старой футболке пурпурного цвета следы, идущие от изодранных в кровь пальцев, будто она действительно пыталась перелезть через забор. Всё кажется неестественным. Кровь капает с её рук на белую плитку ванной, а Вики и пошевелиться не может, будто на это нет сил. Мальбонте включает воду в раковине и сам принимается оттирать её кисти, пока она бездумно хлопает глазами. В голове крутится нелепая мысль, что его крылья тон в тон подходят к её крови. Может, это он должен был её убить?.. Вики вздыхает. Какая чушь… — Что с тобой происходит? — тихо спрашивает Мальбонте, не отрываясь от своего занятия. — Всё в порядке. — Матери своей скормишь эту сказочку. Следующее его движение выходит неосторожным: он больно задевает сломанный ноготь, и Вики наконец приходит в себя. Дёргается и шипит, поминая его добрым словом, но рук не отнимает. — Как тебе сказать, — ворчит она. — Я не в порядке с тех пор, как мою машину подрезали по дороге домой, а каждый новый день всё равно будет дерьмовым. Только для меня это не плохая новость, а закономерность. Выключив воду, Мальбонте промакивает полотенцем её руки. — Я не это имел в виду. У Вики щекочет под лопатками от того, как нежно он держит её ладони, тщательно рассматривая их на предмет повреждений. Она чувствует лёгкую вибрацию перед тем, как неприятное тянущее ощущение в кончиках пальцев навсегда исчезает. — Я думала, у бессмертных только одна сила. А ты исцеляешь, зажигаешь свет, убиваешь налево и направо… Мальбонте тут же отстраняется, и кожу её рук трогает холодный воздух. Вики до боли закусывает губу и прячет взгляд. Она ненавидит себя за эту фразу. Понятия не имеет, с каких это пор ей стало невыносимо задевать Мальбонте любым подвернувшимся способом. Но уже терпеть это не может. Когда он разворачивается, чтобы уйти, слова из её рта сами вырываются наружу: — Я никому не хотела ничего плохого. Но что бы я ни сделала, случается что-то ужасное. Сидеть в Совете и помалкивать — единственное, что у меня хорошо выходит. Мальбонте останавливается, но не оборачивается. — Каждое моё решение почему-то заканчивается новым кошмаром. И знаешь, что самое ужасное? Все закрывают на это глаза. Никто не попенял мне за освобождение Бонта из башни. Никто не возмутился, что я скрывала свои видения о твоём возвращении. И даже явное нарушение школьных правил… Вики обходит его со спины, заглядывает в тёмные глаза, кривя губы. — Знаешь, что о тебе пишут в новых учебниках? Что заточение свело тебя с ума, и ты жаждал крови ангелов и демонов. Что у тебя не было цели, только желание убивать. И что я благородно избавила мир от безумца… Понимаешь? Я как Патрик Бэйтмен и Фил Коннорс в одном флаконе… — Мальбонте непонимающе щурится, и Вики качает головой. — Ладно. Это неважно. Она успокаивает дыхание и поджимает губы. Мальбонте неожиданно наклоняется вперёд и обхватывает её лицо ладонями. — Ты решила, что поступала неправильно, потому что не оправдала чьих-то ожиданий? Да ну? Следовательно, если кто-то оказывается неудобным для постороннего, то автоматически переходит в разряд бесполезных и несущих проблемы? Надо быть ответственной за все решения. Каждое твоё действие было продиктовано совестью или долгом. Ты так решила — значит, этого ты и хотела. Значит, поступила правильно для самой себя. Этого тебе должно быть достаточно. Хочешь порадовать мамочку? Продолжай быть марионеткой в её руках. Хочешь быть героиней для народа? Прыгни в сияющие доспехи и убей каждого, кто не согласен с действующей властью. Если вдруг захочешь стать самой собой — поступай так, как считаешь нужным. А когда почувствуешь, что нуждаешься в одобрении или ругани — подойди к зеркалу и исполни все свои желания. Вики судорожно сглатывает, подбирая слова. Сосредоточиться трудно: руки Мальбонте тёплые и сильные, и её кожа горит от прикосновений. Выражение его лица нечитаемо, а от взгляда чешется под коленкой. И он ждёт её ответа, но ответить ей особо и нечего. — Спасибо, — шепчет она. — Рад стараться. — Может, на Земле ты бы был хорошим психотерапевтом. — Дурацкая шутка. — Рада стараться. Он отстраняется, и Вики слабо улыбается ему в ответ. Вообще-то, ей полагается его ненавидеть. Но он прав. Ей этого не хочется, значит, пусть всё катится к чёрту. *** Ребекка небрежно вываливает на стол в зале Совета тканевый мешок с маленькими скляночками. Стекло грохочет, и обалдевшие серафимы недоумённо переглядываются друг с другом. — У нас очередная проблема, — заявляет она с недовольным лицом. Один из пузырьков тихо катится по гладкой поверхности, пока не приземляется на колени Вики. Она старательно делает вид, будто ничего не заметила. — А до этого всё было гладко, — ворчит один из серафимов, но Ребекка не удостаивает его и взглядом. — После запрета на снотворное зелье началось подпольное производство его аналогов… — Этого следовало ожидать, — перебивает её всё тот же серафим, и Ребекка медленно поворачивается в его сторону. — Разумеется, — отзывается она таким тоном, что температура в помещении падает на несколько градусов. — Это нужно пресечь. Уже сейчас зафиксировано несколько случаев отравлений, потому что новые производители не удосужились обеспокоиться качеством материалов. Она кривится так, будто съела ведро лимонов. Усердно сохраняя нейтральное выражение лица, Вики смахивает упавший образец зелья в глубокий карман. — Остановись, Ребекка, — возражает серафим, и Вики диву даётся, как ему хватает смелости заявлять такое. Чего ж он раньше-то помалкивал… — Надо сосредоточиться на чём-то одном. Мы восстанавливаем разрушения, подавляем восстания, а теперь ещё и пытаемся… — Финн! Он замолкает. Чуть склоняет голову к плечу и холодно улыбается. — Выше головы не прыгнешь. Под грозным взглядом Ребекки он откидывается на спинку стула, безмятежно складывая руки на коленях. Вики давится нервным смешком. Интересно, откуда бессмертные берут человеческие фразеологизмы? — Найденные лаборатории прикрыты, — как ни в чём не бывало продолжает Ребекка. — Не думаю, что есть смысл применять особые наказания к зачинщикам. Чрезмерные задержания и взыскания могут негативно отразиться на настроениях среди населения. Однако следует ввести особое наблюдение… Вики не может сосредоточиться на словах матери, как ни пытается. Её внимание приковано к целому мешку зелья, до которого рукой подать. Как она могла пропустить такое событие? Неужели Мими знала?.. Вики сжимает в кулаки трясущиеся от предвкушения руки. Ей не терпится снова забыться долгим, умиротворённым сном без вмешательства Мальбонте. Небольшая склянка прожигает дыру в кармане. — Я хочу, чтобы вы были внимательны. От того, как быстро разрешится эта проблема, зависит наше благополучие, — наконец, заканчивает Ребекка. Энтузиазм и решительность сияют только на её лице. — Заседание окончено. Вики, подойди. Она почти чувствует облегчённых вздох серафимов. Везучие… Подавляя желание прикоснуться к карману, Вики подходит к матери, осматривая высокое окно за её спиной. В нём нет ничего примечательного. — Завтра тебя не будет? — интересуется Ребекка, пока стоявшие до этого за дверью стражники завязывают и выносят мешок с зельем. Вики расслабленно выдыхает. Значит, не заметила. — О чём ты? — Разве вы не собираетесь в баре с Мими и Дино? Она закатывает глаза. Ребекка не просто потрясает знаниями, а уничтожает своей осведомлённостью. — Да. — Вики совсем забыла про это. — А ты, как всегда, в курсе. — А ты, как всегда, занимаешься ерундой. — Мама, — вдруг начинает Вики, набравшись смелости. — Вообще-то я собиралась поговорить с тобой. О Совете. Точнее, о моей роли в Совете. Ребекка вдруг ухмыляется, да с таким видом, что у Вики начинают ныть зубы. — Очень надеюсь услышать нечто воодушевляющее. — Я хочу уйти из Совета. Один из стражников роняет мешок с зельями. Грохот при этом стоит такой, что Вики мысленно переносится в момент нападения на школу. Ребекка оборачивается и одаривает двух ангелов таким красноречивым взглядом, что те с невиданной прытью подбирают мусор и скрываются за дверью. Вики тоскливо смотрит им вслед. — Что подтолкнуло тебя к этому решению? — вдруг интересуется Ребекка с неожиданным участием, разминая при этом золотистые крылья так, будто готовится к поединку. — Я никогда не стремилась занять это место. Теперь, когда я немного отошла от… войны, мне хочется заняться чем-то интересным… Конец фразы выходит совсем тихим и неразборчивым. — Например? — У меня диплом в области живописи. — У тебя был диплом в области живописи. — Мне всё ещё нравится искусство. — Сейчас художники не слишком-то востребованы. — Я хочу покинуть Совет! — вдруг срывается Вики. Отзеркаливая Ребекку, она расправляет крылья и складывает руки на груди. — И обсуждение тут не требуется. — И ты оставишь меня одну с кучкой безынициативных серафимов? Вики хмурится, разглядывая лукавое лицо Ребекки. — Чем же я отличаюсь от них? И что это за глупая манипуляция? — Твоё решение… — Моё решение. Мне пора. Она отворачивается, кипя от злости. Прошло не так плохо, как можно было ожидать, но почему-то лицо Ребекки, полное упрямой решительности и убеждённости в идиотизме Вики, выводит её из себя. — Вики! — окликает её Ребекка у самого выхода. Подавляя желание хлопнуть дверью, она медленно оборачивается. — Что на самом деле подтолкнуло тебя на эту мысль? — Я же сказала… — Ты соврала. Они обе долгое время молчат. Вики правда, правда пытается сгенерировать какую-нибудь мгновенную, блестящую ложь, но в её голове стоит лишь образ Мальбонте, с обеспокоенным лицом заявляющий: «Поступай так, как считаешь нужным». Вздыхая, Вики улыбается самой доброжелательной улыбкой. — Я поступаю так, как считаю нужным. *** Дома она выворачивает одну из коробок с одеждой, которую давно не носила. Платья пыльные и мятые, но Вики чуть ли не пританцовывает от странного желания нарядиться. Она укладывает волосы и немного подкрашивает глаза и губы. Брызгается остатками духов и даже намазывает руки пахнущим перламутровым лосьоном. Мальбонте наблюдает за её сборами со странным выражением лица, но не произносит ни слова. Когда его повышенное внимание начинает действовать на нервы, Вики как будто невзначай спрашивает: — Интересно, а твои силы позволяют почистить и разгладить одежду? Словно следуя сценарию из её головы, Мальбонте недовольно поджимает губы, проглатывая колкость, и молча выходит из комнаты. На секунду Вики чувствует укол сожаления, но потом быстро трясёт головой, отгоняя непрошеные эмоции. Ей нужно переодеться, а устраивать ему ещё одно такое представление… Впрочем, она соврёт, если скажет, что совсем этого не хочет. Кусая губу, Вики натягивает элегантное, но не слишком праздничное платье. Как бы он отреагировал? Скорее всего, выгнул бровь и уткнулся в какую-нибудь дурацкую книжку про абсолютно нереалистичную физику в условиях «другого мира»… И, может быть, отпустил остроумный комментарий. Вики поворачивается к маленькому зеркалу и долго рассматривает своё отражение. Она красивая. Она… имеет достаточно реалистичные представления о своей внешности, и нет особого смысла хихикать и краснеть, отрицая очевидное. И точно так же нет смысла тешить себя иллюзиями, будто только один этот факт может заставить Мальбонте взглянуть на неё под другим углом. То есть, не то чтобы ей это было нужно… Но чисто теоретически… Если предположить просто из спортивного интереса… — Ты будешь ужинать? Вики подпрыгивает на месте, резко разворачиваясь лицом к двери. — Невежливо подкрадываться к другим! — причитает она чересчур высоким голосом. Мальбонте остаётся невозмутимым, ожидая ответа на свой вопрос, и Вики выдыхает через рот, успокаивая бешено бьющееся сердце. — Нет. Нет, я не голодна, спасибо. Она аккуратно обходит его боком, сгорая от стыда из-за недавних размышлений. Мальбонте прислоняется к дверному косяку, наблюдая за её неуклюжими попытками застегнуть босоножки. — Что такое? Почему меня не покидает ощущение, будто ты хочешь сказать что-то очень неприятное? — ворчит Вики, избегая его взгляда. — Мне кажется, тебе не стоит никуда сегодня идти. Вики резко выпрямляется от удивления, задевая головой дверцу шкафчика. Потирая ушибленное место, она пытается подобрать хоть какие-нибудь цензурные слова в ответ на это странное заявление. — Чего?.. Мальбонте пожимает плечами. — Интуиция меня редко подводит. — Да ну? Расскажи это кому-то, кто не видел твой эпичный провал в последней битве. Что-то неуловимое меняется в выражении его лица. Так сразу и не заметишь, но Вики буквально ощущает, как напряжение в крохотной комнате растёт с каждой секундой. Взгляд у него прямой, жёсткий, а глаза словно темнее обычного. Она чувствует, как от страха шевелятся волосы на затылке, но отступать не намерена. Может, ей и следовало бы извиниться за резкие слова, но если Мальбонте желает указывать ей, что делать, — пусть станет в грёбаную очередь. — Просто хотел предупредить, — холодно замечает он и, словно читая мысли, добавляет: — Указывать тебе я не стану. — Снова проделываешь эту свою штуку с волшебной ментальной связью? — В этом нет нужды. Всё написано у тебя на лице. — Правда? Тогда попробуй прочитать, что написано у меня на спине. Развернувшись, Вики выходит из квартиры, не забывая громко хлопнуть дверью напоследок. Она делает несколько шагов вперёд, а потом неловко спотыкается, зацепившись за незастёгнутый ремешок обуви. Как и полагается в таких ситуациях, это становится последней каплей. — Дерьмо! Да пропади всё пропадом! *** В бар она приходит раньше Мими и Дино. Желания смиренно их ждать нет никакого, и Вики чуть кивает уже знакомому бармену. Тот мгновенно заполняет для неё бокал глифтом. Алкоголь всегда действует на неё чуть быстрее, чем на её друзей. Возможно, это как-то связано с физиологией непризнанных, но копаться в этом глубоко ей совсем не хочется. Когда она пьёт, её разум почти полностью опустошается, и ей совсем не нужно думать о чём-то, кроме стакана в руках, — это одновременно и спасение, и проклятие. Каждый в баре приходит за одним и тем же, потому что быть бессмертным, пережившим недавние военные события — уже повод упиться в хлам. Ни один из посетителей ни за что не станет осуждать другого. Мими касается её плеча, когда третья порция глифта исчезает со дна бокала. Вики криво улыбается ей и Дино, а потом позволяет увести себя за столик в тёмном углу. Их встречи проходят по одному и тому же сценарию, и сегодняшний вечер — не исключение. На Мими закрытый чёрный костюм, лишь слегка расстёгнутый у самой шеи, а волосы убраны в высокий хвост. Косметика не может полностью скрыть тёмные круги под глазами, но Мими хихикает и поддерживает разговор, пока Вики с мрачным видом потягивает свой коктейль неизвестного происхождения. Она уже изрядно пьяна. И всё же, кажется, недостаточно. Диалог Мими и Дино об учительской рутине ей интересен не больше квантовой механики, но Вики чувствует зудящую потребность отвлечься на что-нибудь. На что угодно, кроме мыслей о Мальбонте, сидящем в её квартире. — Я ухожу из Совета, — выпаливает она, самым грубым образом перебивая очередную забавную историю Мими об ученике, знатно накосячившем на первом задании. Они трое молчат какое-то время. Разумеется, никто не считает нужным поинтересоваться о причинах; те настолько очевидны, что это было бы глупо. Дино приходит в себя первым. Он улыбается, поднимая свой стакан, и тараторит дежурные поздравления. Светлые глаза блестят, а щёки немного порозовели. Рука чуть трясётся, так что маленькие капли стекают на поверхность стола. Вики кивает в ответ, а потом залпом допивает остатки. Прижимаясь щекой к холодной липкой столешнице, она всё-таки решает остановиться. — Ты в порядке? — интересуется Мими, нежно касаясь её волос. Вики неосознанно подаётся ей навстречу. — Нет. Да. С другой стороны Дино чуть сжимает её руку, и Вики нехотя поворачивается к нему лицом. — Что такое? — заботливо спрашивает он. — Наверное, последняя порция была лишней. — Провести тебя домой? Фраза даётся Дино с трудом. Почему-то это немного разряжает обстановку, и Мими пьяно хихикает, а Вики недоверчиво фыркает в ответ. — Вот ещё. Тебя самого… только под конвоем. Она шутливо взъерошивает его волосы, но Дино вдруг перехватывает её руку и удивлённо принюхивается. — От тебя пахнет клубникой? Вики кивает, сглатывая вязкую слюну. Надо было всё-таки согласиться на ужин. — Это лосьон. — Люциферу бы понравилось. Она словно через пелену слышит, как Мими задевает рюмку — та разбивается с громким звоном. Уткнувшись носом в руку Вики, Дино прикрывает глаза. Его длинные волосы щекочут кожу. — Откуда ты знаешь? Он не отвечает. Вики вырывается из его хватки и вскакивает с диванчика. Слишком быстро: чуть теряет равновесие и пошатывается, едва успевая опереться о стену. Дино лениво, словно нехотя поднимается следом. — Когда мы встречались… Вы были с ним… У вас что-то было? Дино смахивает волосы с лица и кривится. — Ты в своём уме, Вики? — Значит, ничего не было? — Как ты можешь спрашивать такое? Ты слишком пьяна. Вики качает головой: кажется, она за секунду протрезвела. — Просто ответь на вопрос. — Нет. Думаю, нам всем пора домой. Мими откашливается и заявляет тихим голосом: — Он бы не стал делиться такими подробностями. Дино громко хохочет в ответ, и в его смехе звучит такая наигранность и неестественность, что Вики отшатывается. — Мы неплохо поладили в последние дни перед его смертью. На миг между ними воцаряется тишина. Раньше они не говорили о Люцифере настолько прямо: наверное, боялись потревожить едва зажившую рану. А теперь лишь одна фраза выводит их из колеи. Мими тихо всхлипывает и отворачивается, принимаясь сметать осколки стекла в одну кучу. Дино, словно распробовав вкус своих слов, закрывает лицо руками. Вики нервно поправляет растрепавшиеся волосы. — Скажи мне правду, — просит она. — Просто ответь: да или нет. Я больше не буду настаивать, честно. Только скажи мне правду. Он тихо вздыхает. На мгновение Вики успевает поверить, что он действительно скажет «нет», и плевать, истина ли это. Она просто хочет услышать «нет». — Да. Наверное, нечто такое отражается в её взгляде, что Дино взрывается. Он ударяет рукой по столу, и рюмки оглушительно звенят от вибрации. — Да, черт возьми, да! Как тебе правда?! Теперь ты довольна?! Вики беспомощно оглядывается по сторонам. Посетители поспешно отворачиваются, делая вид, будто ничего не слышат. Бармен усердно протирает и без того чистую столешницу. Прикрыв лицо салфеткой, Мими тихо плачет. — Да, — слабо отвечает Вики. — Что ещё ты хочешь знать?! Дино на взводе, и Вики ни капли не винит его в этом. Она страшно устала, будто не спала несколько дней подряд, и не испытывает никакого желания продолжать разговор. Но при этом чувствует: Дино должен выговориться, иначе случится что-то плохое. — Когда? — без интереса уточняет она, меньше всего на свете желая услышать ответ. — Первый раз... Вики со свистом втягивает воздух, и Дино на секунду умолкает. Значит, были и другие разы?.. — Первый раз — после того, как вас хотели исключить из школы, — продолжает он. Его голос дрожит. — Я... был готов порвать его на части. Заявился к нему, ударил пару раз. Он спросил, полегчало ли мне. Знаешь, с такой ухмылкой. Ну а потом мы... Вики закрывает уши руками, не готовая услышать подробности. Дино касается её ладоней и тянет их обратно. — Что такое? — спрашивает он нежным голосом. — Я думал, ты хочешь знать правду. Ты меня осуждаешь? Вики не колеблется с ответом: — Нет. Кажется, Дино это озадачивает, и он всё-таки успокаивается. — Тогда почему?.. Она пожимает плечами, сама не зная ответа на свой вопрос. Может, ей обидно, что она так долго об этом не знала. А может, старые чувства сонно шевелятся в груди, давая о себе знать. — Ты... должен знать, что мы с ним тоже... — Я знаю. Он рассказал мне. Вики качает головой. На ум никак не приходят правильные, нужные слова. Сказать, что она сожалеет? Что была неправа? — Я облажалась. Вообще-то, я не имею права сердиться на тебя. Просто... — Я знаю. Я тоже это чувствую. Дино усаживается на диванчик и тянет её за собой. Вики нащупывает его ладонь и крепко сжимает пальцы. — Я скучаю по нему. Скучаю по ним всем, — признаётся она. — Мне... я даже не думала, что об этом так больно думать. Не знала, что успела так к ним привязаться. — Она громко рыдает, шумно набирая воздух между фразами. Горячие слёзы обжигают лицо, но у неё нет сил их вытереть. Дино сжимает её руку в ответ. — Как и я. Краем глаза Вики замечает, что Дино тянется к Мими, касается её плеча в утешающем жесте. Её всхлипы становятся тише, а потом она вскакивает и прижимается к Дино. Белая рубашка моментально намокает. — Понятия не имею, как мы до этого докатились, — признаётся Вики, когда немного успокаивается. Дино только качает головой в ответ, а потом делает едва заметный знак бармену. — Я идиотка. Срываюсь на всех в последнее время. Я просто идиотка. — Как и я, — повторяет он. — Заткнитесь, — неожиданно сердится Мими. — Слышать этого больше не хочу. Устроили тут поминки… — Она изящным жестом вытирает заплаканное лицо. — Что бы он подумал, застань нас всех тут? Какой позор… Вики тянется к очередному стакану с глифтом. Чёрт возьми. Мальбонте снова оказался прав. *** Она не очень хорошо помнит дорогу домой. У выхода из бара они обнимаются целую вечность, почему-то впервые не горя желанием разойтись и забыться долгожданным сном. Мими едва не затевает драку с каким-то демоном, зацепившим её плечом, а Дино долго стоит у влажной каменной стены, собираясь с силами. Вики раз десять оборачивается, маша рукой на прощание, и то и дело наступает в глубокие лужи, обойти которые не представляется возможным. Перед дверью она обшаривает всю сумку в поисках ключей, пока наконец не вспоминает, что их у неё никогда и не было: пережитки земной жизни, потому что здесь, в городе, никто и не думает запирать дом. Спотыкаясь о порог, она вваливается в квартиру, давясь странным, иррациональным смехом. Затем громко бредёт на кухню, обуреваемая неожиданным голодом, и цепляется за каждую табуретку на своём пути. Мальбонте появляется словно из ниоткуда. Не говоря ни слова, он тащит её в ванную, как нашкодившего котёнка, и Вики слабо отбивается от его хватки. Едва она открывает рот, чтобы высказать своё негодование, как содержимое желудка тут же просится наружу. Мальбонте держит её волосы всё время, пока рвота с кошмарными звуками выходит из её организма. — Уйди, — требует Вики, сплёвывая в унитаз. — Оставь меня в покое. Как и следовало ожидать, Мальбонте не сдвигается ни на дюйм. Терпеливо ждёт, пока её тело не перестаёт содрогаться в попытках вывести токсины, а потом помогает ей умыться и доводит до постели. Вики хочет его поблагодарить, сказать хоть что-то тёплое, чувствуя себя паршиво за их последнюю стычку. Но её сухой язык словно прирос к нёбу, и слова наотрез отказываются покидать рот. *** Проснувшись, она чувствует себя неплохо. Организм бессмертного восстанавливается быстро, так что мучиться от похмелья ей, к счастью, не приходится. Тем не менее, Вики долго притворяется спящей, уткнувшись в подушку, потому что встать означает встретиться лицом к лицу с Мальбонте. Натягивая одеяло на голову, она желает провалиться сквозь землю. — Я знаю, что ты не спишь. — Интуиция подсказывает? — Твой урчащий живот. Вики чуть выглядывает из своего укрытия. Мальбонте, кажется, всецело поглощён книгой. Но Вики не позволяет себе обмануться. — А завтрак есть? — Обед. Уже три часа дня. — И ты даже ничего не скажешь? — Не вижу смысла тебя добивать. Не сдержавшись, она запускает в него подушкой. Мальбонте слегка отклоняется, и та пролетает мимо. Его губы трогает лёгкая улыбка. — Рада, что тебя это забавляет, — ворчит Вики. — Ты даже не представляешь. Она кривляется ему в ответ и бредёт на кухню. Ест в полной тишине, а затем долго стоит под душем, обдумывая вчерашний день и репетируя речь. «Я была неправа, нагрубив тебе. Да, твои догадки оказались верны. Несмотря на это, ты даже помог мне, хотя я об этом не просила». Вики проводит рукой по запотевшему зеркалу, вглядываясь в своё отражение. Звучит жалко, как самое стрёмное в мире извинение. И даже на извинение не слишком-то похоже. На секунду она раздумывает, не рассказать ли ему о том, что произошло вчера в баре. Но потом всё же качает головой. Как бы то ни было, это касается только её, Мими и Дино. Выходя из ванной, Вики решает пустить всё на самотёк. Нужные слова придут сами, если говорить искренне. Она несмело переступает порог комнаты, покусывает губу, размышляя, с чего начать, а потом случайно замечает обложку книги, которой так увлечён Мальбонте. — Разве ты не прочитал её ещё на прошлой неделе? Он слегка пожимает плечами. Вики недоверчиво оглядывает на стопку книг, педантично сложенных на тумбочке. — Ты прочитал все?! Он снова пожимает плечами. — Ты мог сказать. Я принесла бы что-нибудь новое. Мальбонте наконец отвлекается и долго смотрит на неё холодным изучающим взглядом. Какой гордый. Жаловаться — не его приоритетная задача. Она соврёт, если скажет, что не представляла его более капризным. — Ты была слишком занята, избегая меня. Не хотел тебя отвлекать. Вики снова прикусывает губу. Разумеется, он заметил. А заодно терпел и проглатывал, потому что в каком положении он находится, чтобы что-то требовать? Вот, значит, какая у него логика. Вики присаживается рядом, заплетая влажные волосы в косу. Долго решается, прежде чем сказать: — Я знаю, что тебе здесь не нравится. — Знаешь? — Бонт жил в гораздо лучших условиях, но всё равно постоянно искал способ выйти из башни. Мне действительно жаль, что с этим ничего нельзя поделать. Мальбонте молчит некоторое время, и Вики всерьёз думает, что сболтнула лишнего. Её длинный язык точно когда-нибудь доведёт до беды; или уже довёл, вспомнить хоть историю с Сатаной. Поджав губы, Вики растирает внезапно заболевшую шею. — Если бы я мог выбирать, где остаться взаперти, выбрал бы эту квартиру. Замерев, Вики часто моргает, пытаясь осознать полученную информацию. Даже она не выбрала бы эту квартиру в качестве временного убежища, а роскоши в её жизни было не так уж и много… — Почему? Мальбонте осматривается, с едва заметным трепетом разглядывая унылые серые стены. Это… странно. Он и сентиментальность — диаметрально противоположные понятия. — Это единственное место, где я был собой. Ты всегда относилась ко мне с уважением, хотя вовсе не обязана этого делать. Формально, ничего не мешает мне уйти. — Вики вдруг напрягается. Действительно, разве она способна помешать ему? — Я не делаю этого лишь из логических соображений. — Задумавшись, он хмурится, а потом вдруг начинает улыбаться, и морщинки на его лбу разглаживаются. — Но небольшой ремонт не помешал бы. Можно хотя бы наладить систему труб, чтобы меня не обдавало кипятком всякий раз, как ты включаешь воду на кухне. Вики разражается смехом и долго не можешь отдышаться, вытирая слезинки с глаз. — У тебя сегодня на удивление хорошее настроение… С сантехникой я вряд ли смогу разобраться, — отвечает Вики. — Но кое-что поменять мне под силу. Она подходит к одной из стен и сдирает отходящие куски краски. Освободив небольшой участок, Вики прищуривается и склоняет голову набок, оценивая работу. Её руки, одежда и почти весь пол в комнате покрыты пылью. Впрочем, более убогой она от этого не кажется. Вики рыщет в одной из коробок в поисках кистей и чёрной краски, а потом вручает их Мальбонте. Он смотрит с замешательством сначала на них, потом на неё. — Не уверен, что вообще когда-либо держал в руках кисть. — Самое время начать, — легко парирует она и подталкивает его к стене. — Рисуй. Мальбонте поворачивается к ней, и его ошарашенный вид снова заставляет её рассмеяться. — Я не умею. — И не научишься, если не попробуешь. Талант не в голове, а здесь! — она машинально дотрагивается до его груди, а потом неловко убирает руку, придавая своему лицу невозмутимое выражение. Она заставляет Мальбонте рисовать. Ещё месяц назад это могло показаться дурацкой шуткой. Он переводит взгляд на стену и выглядит как никогда напряжённым. — Что мне изобразить? — Что хочешь. Первое, что приходит тебе в голову. Он резко поворачивается и долго смотрит на неё. В тёмных глазах — тяжёлый мыслительный процесс, будто его попросили по памяти набросать схему ракеты для запуска в космос… В какое-то мгновение Вики с ужасом ожидает, как он швырнёт в неё дорогими принадлежностями и заявит, что это полная глупость, которой он заниматься не станет. А потом он обмакивает кисть в краске и выводит жирную чёрную линию. Тихо, чтобы не спугнуть внезапный прилив вдохновения, Вики издаёт облегченный вздох. — Это только набросок, — говорит она, наблюдая, какую именно фигуру пытается изобразить Мальбонте. — Потом мы всё раскрасим и, если надо, подправим. Он доводит линию до конца, и Вики склоняет голову набок, пытаясь понять замысел. — Это бабочка? — Кажется… — ворчит Мальбонте и кривит губы, осматривая свою работу. Вики касается его руки и снова тянет её к стене, помогая и направляя. — Расслабься, ты ведь не меч держишь, — командует она. — Не дави так сильно: мазок должен быть лёгким, как будто касаешься чего-то хрупкого. Обхватить его огромную ладонь не так уж и просто, но в целом вторая пара крыльев бабочки выглядит гораздо аккуратнее. Линии тонкие и аккуратные, и создание уже не похоже на толстого шмеля. Вики любуется тем, что получилось. — Видишь, какая она необычная? Двойственная. Никого не напоминает? — она с ухмылкой переводит взгляд на Мальбонте и тут же натыкается на его серьёзные глаза. Те как будто в несколько раз темнее обычного. Она всё ещё держит свою руку поверх его и, заворожённая, никак не может отвернуться. — Я должна извиниться за вчерашнее. Ты оказался прав. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Вики встаёт на носочки и легко, почти невесомо целует Мальбонте в уголок губ. Те совсем сухие и горячие. Он смотрит на неё круглыми глазами. Его рука разжимается, роняя кисть, и Мальбонте тут же делает шаг назад. Вики слегка покачивается на месте, потеряв опору. Сердце бешено бьётся, и кровь приливает к лицу. Она идиотка. Что она натворила? Может, алкоголь ещё не полностью вышел из её организма? Моргнув несколько раз, будто сгоняя пелену, Мальбонте разворачивается и выходит из комнаты. Вики замирает, сглатывая ком в горле. У неё совсем нет сил, чтобы пошевелиться.