Agreement / Уговор

POV от третьего лица. Сынмин сидел на своем месте, давно уже не слушая речь учителя, потому что был сосредоточен на тикающих часах на стене и ждал, когда прозвенит такой желанный звонок с урока. Время казалось для него целой вечностью. И когда терпение Сынмина уже было на исходе, громкий, оповещающий о конце урока звук разнесся по школе. Парень сразу же вскочил и начал собирать свои вещи. У него сейчас была одна-единственная цель — добраться до Минхо как можно скорее. Его не волновало, что он пропустит клубное занятие, он просто хотел прибежать на спортивное поле, где у старшего будет тренировка. С бешено колотящимся сердцем Сынмин пробирался сквозь толпу спешащих домой учеников, пробираясь к выходу. Ему было все равно на то, что он то и дело врезался в ребят, которые одаривали его злобным взглядом и что-то кричали ему вслед. Его это нисколько не волновало, он просто хотел оказаться снаружи. Выйдя на улицу, он направился прямиком к спортивной площадке, которая находилась за зданием школы. Издалека он уже видел небольшое помещение, где переодеваются спортсмены, и небольшую группу студентов, что разминались на поле. С каждым шагом стук сердца Сынмина все громче раздавался в ушах, угрожая в любой момент выпрыгнуть из груди, а в животе в это время стая бабочек начала целую революцию. Образ улыбающегося ему Минхо снова и снова всплывал перед глазами, и он ощущал фантомное тепло, которое исходило от тела старшего, когда он находился рядом с ним. Сынмин хотел снова по-настоящему почувствовать это, увидеть ту улыбку, которая на мгновение заставляла его забыть об окружающем его мире и почувствовать, что больше ничего и нет вокруг. Когда темноволосый, наконец, добрался до здания, он остановился в нескольких метрах перед ним, глядя на дверь, что вела внутрь раздевалок. Сейчас или никогда. Медленными и неуверенными шагами Сынмин преодолел расстояние, смотря на ручку двери и потянувшись к ней рукой. — Сынмин. Парень вздрогнул, замер на месте, так и не дотронувшись до ручки, и обернулся. — Чанву? — с округленными глазами старший посмотрел на стоящего рядом парня, который удивленно смотрел на него. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не в музыкальном классе? — спросил младший, делая небольшие шаги в сторону Сынмина. — Эм… — голос темноволосого звучал немного нервно, и он почесал затылок, царапая ногтями нежную кожу. — Я друга ищу, — сказал Сынмин, надеясь, что Чанву поймет, кого именно он искал, и оставит его. — Ну, я должен идти. — Подожди! Сынмин уже собирался открыть дверь, но его снова прервали. Младший схватил его за запястье и потянул назад, заставляя шатена снова обернуться. — Я могу помочь поискать, — предложил Чанву, имея скрытый мотив, который заключался в том, чтобы не дать Сынмину войти в раздевалку. Он точно знал, за кем пришел его друг. — Н-нет, не надо, спасибо… Я сам справлюсь, — с нервной улыбкой на губах сказал Сынмин, пытаясь аккуратно вырваться из хватки Чанву, но тот отказывался его отпускать. — Почему? — голос младшего был полон отчаяния, поскольку он уже просто не имел представления о том, как помешать старшему вернуться к Минхо. Он хотел сказать ему, насколько он влюблен и что он лучше, чем какой-то Минхо. — Почему я недостаточно хорош… — выдавил Чанву сквозь стиснутые зубы, опуская голову и бессознательно сжимая запястье Сынмина сильнее, делая старшему больно, когда его ногти впились в чужую кожу. — Чанву, ты делаешь мне больно, — темноволосый немного запаниковал, не понимая, что произошло с его другом. — Почему я тебе не нравлюсь?! — почти что крикнул младший в лицо Сынмину, который несколько раз моргнул в недоумении. — Чанву, я… Все, что успел сказать Сынмин, когда почувствовал, что кто-то дернул его назад, наконец, освобождая из хватки младшего. — Не трогай его! — М-минхо? — темноволосый повернул голову и удивленно посмотрел на искаженное гневом лицо старшего. Желваки напряглись под кожей на челюсти, а его свободная рука, которая не держала Сынмина за руку, сжалась в кулак. — Ты никогда не будешь достаточно хорош для него! — прошипел Чанву, глядя на черноволосого с бурлящим в венах презрением. — Это не тебе решать, — зарычал Минхо, делая шаг к самому младшему, который на мгновение испугался, но Сынмин остановил старшего. — Минхо, прекрати! — умолял темноволосый, притянув парня ближе к себе. Минхо еще мгновение смотрел на Чанву, а затем осторожно перевел взгляд на Сынмина. На секунду воцарилась тишина. Старший какое-то время молча смотрел ему в глаза, пока не схватил младшего за запястье и не потащил за собой к выходу с поля. Немного ошеломленный Сынмин просто позволил ему увести себя, пока не начал сопротивляться из-за боли в запястье, которая возникла из-за крепкой хватки старшего. — Что с тобой не так? — быстрым движением младший вырвал руку, заставив Минхо медленно остановиться. — Могу спросить тебя о том же! Почему ты просто позволил ему так прикоснуться к себе?! — прошипел черноволосый в ответ, чувствуя, как внутри него закипала ярость. Перед его глазами до сих пор стояла картинка, где чужая рука крепким кольцом обвила запястье Сынмина. — Я не позволял! — младший непонимающе посмотрел на парня, не в силах поверить в то, на что намекал старший. — Не ври мне, — зарычал черноволосый, сделав несколько шагов к младшему, который в свою очередь замер на месте. — Ты говоришь, что я вру? — Сынмин истерически засмеялся, заставив старшего остановиться. — Это ты все время врал мне! — Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — Феликс показал мне фото на экране блокировки твоего телефона, — надавил Сынмин, чувствуя, как сердце сжимают тисками, и перевел взгляд в землю. — Ты хранил его все это время, и даже когда уговор закончился, не сменил его. Минхо стоял с широко раскрытыми глазами. До него дошел смысл сказанных младшим слов, а также дошло и то, зачем Феликс сегодня утром брал у него телефон. — Феликс… — старший начал тихо ругаться на своего смышленого друга, но был прерван. — Почему ты ничего не сказал? — спросил Сынмин, все еще не понимая, почему старший после всего не сказал ему, что чувствовал на самом деле. — Почему я тебе не сказал? — Минхо начал измученно смеяться, задирая голову к небу, пока снова не посмотрел на младшего. — Ты все за меня решил, Сынмин. Тот день, когда ты, такой уверенный, предложил покончить со всем этим, стал причиной, по которой я отступил. Все, что тебе нужно было тогда сделать, спросить меня о моих гребанных чувствах! — голос черноволосого становился все громче, и с каждым сказанным словом он делал шаг ближе к Сынмину, тело которого напряглось. — Но откуда я должен был знать, что… Это было единственное, что успел сказать парень, прежде чем Минхо сократил расстояние между ними и, схватив младшего за воротник рубашки и резко притянув к себе так, что их тела почти врезались друг в друга, впился в такие желанные губы. Глаза Сынмина округлились, и он почувствовал знакомое покалывание на коже, а также ощутил, как губы Минхо дрожали. Прежде чем темноволосый успел среагировать и ответить, Минхо оторвался от него, обхватил лицо младшего теплыми ладонями и заглянул глубоко в глаза. — Я хотел тебя, — черноволосый заговорил тихо, слыша отчаяние в собственном голосе. — Не Сану. Я всегда хотел только тебя. Выражение лица Минхо изменилось: линия подбородка смягчилась, а на губах расцвела легкая улыбка. Большими пальцами старший нежно выводил небольшие круги на щеках Сынмина. Темноволосый удивленно смотрел на Минхо, чувствуя, как кожа под чужими ладонями нагревается, а сердце просто скачет внутри грудной клетки. — Ты не представляешь, насколько сильно. Тихий шепот коснулся ушей Сынмина, который даже не услышал, а почувствовал душой эти слова. Ему казалось, что еще немного и он свалится на землю. Весь тот жар, в котором пылало его тело, ударил в голову. Не обращая внимание на выражение лица младшего, черноволосый медленно потянулся своим лицом к его, пока его руки все еще прижимались к мягкой коже на чужих щеках. Шатен просто смотрел на парня, а его мозг, казалось, вовсе отключился. С каждой секундой Минхо становился все ближе и ближе, не сводя своих глаз с прекрасных губ напротив. И, когда Сынмин уже больше не мог ждать, он, наконец, почувствовал желанное прикосновение теплых и мягких губ старшего. Они так идеально накрывали его собственные. На этот раз поцелуй не был резким, а был таким нежным. Фейерверки взрывались в животе Сынмина, его разрывало от нахлынувших эмоций, пульс участился. Кожу снова начало приятно покалывать, а губы горели огнем под бархатными движениями старшего. Сначала младший не отвечал, все еще пытаясь прийти в себя от осознания того, что Минхо поцеловал его не по воле какой-то дурацкой игры, а потому что сам этого хотел. Рука черноволосого медленно опустилась к бедру Сынмина, несильно сжимая и притягивая еще ближе к себе. И тогда темноволосый, наконец, ответил, поместив свои руки на шею старшего и немного наклонив голову. Их губы двигались синхронно, медленно, но это все, что им было нужно сейчас. Любовь, ощущение безопасности и искренность своих чувств. Время, казалось, остановилось. Они могли только наслаждаться прикосновениями друг друга, и им было все равно, что они стояли чуть ли не на середине поля и что практически все могли их видеть. Это их совершенно не заботило. Единственное, что имело значение, — это их любовь друг к другу. Минхо медленно оторвался от губ Сынмина, но не отстранился, блаженно смотря в глаза напротив. Они сверкали, щеки окрасились в прелестный розовый, а губы слегка припухли от поцелуя. Идеальная для Минхо картина, которую он, к сожалению, не смог бы запечатлеть где-то еще, помимо своей памяти. Но ему и не нужно было, ведь теперь он мог смотреть на такого Сынмина каждый день, каждую минуту, когда захочет. — А что насчет твоего отца…? — внезапно шепотом спросил младший, зная, что было поставлено на кон для Минхо, если его отношений с Саной больше не было. Из старшего вырвался раздраженный стон, но он не смог удержаться от тихого смеха. — Все решено, — с улыбкой на губах Минхо посмотрел на темноволосого, который ответил такой же улыбкой. Когда черноволосый собирался снова податься вперед, чтобы еще раз почувствовать вкус губ Сынмина, которыми он был одержим с первого дня, младший неожиданно отпрянул. — Что такое? — немного округлив глаза, Минхо вопросительно посмотрел на парня, который с нечитаемым выражением лица смотрел на него. — А что мы напишем в договоре правильных отношений? — Сынмин, клянусь… Минхо прервался на середине предложения, так как чужие губы заставили его замолчать. Руки Сынмина притянули старшего за шею, чтобы сильнее прижаться к его губам своими. И, прежде чем черноволосый должным образом сумел ответить, младший снова разорвал поцелуй, смотря в глаза парню. — Я просто пошутил, — усмехнулся Сынмин, глядя на немного перепуганное лицо старшего. Минхо в ту же секунду начал смеяться, немного отходя от младшего. Когда он успокоился, он снова сделал шаг к Сынмину, чтобы оказаться рядом с ним. Он медленно прижался своим лбом к его, руками притягивая парня за талию ближе к себе. — Я люблю тебя, Минни, — чувственно прошептал черноволосый, отчего кровь прилила к голове младшего, а через несколько секунд он стал похож на спелый помидор. Смущенный Сынмин заключил Минхо в нежные объятия, уткнувшись своим раскрасневшимся лицом в его шею. — Я тоже тебя люблю, идиот. — Ну наконец-то… — Феликс с облегчением выдохнул, не в силах выразить словами, какой массивный камень только что свалился с плеч, когда он увидел такую прекрасную картину. — Я действительно не думал, что это сработает, — пробормотал черноволосый, все еще немного ошеломленный, и получил в ответ скептический взгляд. — Ты сомневался в моем плане? — Я всегда сомневаюсь в твоих планах, Ликс, — Чанбин закатил глаза, но не смог сдержать нежную улыбку. В конце концов, было так очаровательно наблюдать за тем, как Феликс надул свои губки, а его глаза начали сверкать на свету. Чанбин нежно поцеловал своего парня в щеку, заметив, как уголки губ Феликса слегка приподнялись. Он тоже начал ярко улыбаться. Они вместе развернулись и ушли прочь со школьного поля.