Две капли на асфальте

      Время тянулось бесконечно. На часах секундная стрелка будто бы в своей скорости взяла пример с минутной, а та, в свою очередь, и вовсе приросла к месту. Сквозь прозрачные, почти невесомые занавески, пробивались солнечные лучи, слишком тёплые и яркие для такого времени года. Как будто в небесной канцелярии хотели поскорее избавиться от всех летних запасов, чтобы показать осень во всей её красе. Ученики, сидящие в классе, занимались самыми разнообразными делами. Кто-то не сводил глаз с тех самых стрелок, как на зло застрявших на одном месте. Самые прилежные ученики внимательно слушали лекцию учителя, старательно записывая каждое определение в тетрадь, в процессе успевая сделать кучу пометок и выделяя текст через каждую строчку, так, что бедные листы уже больше смахивали на картину неумелого художника-авангардиста, чем на школьные записи. Задние парты в 78 классе были и вовсе отдельной историей.

***

Спустя только первый семестр, даже самые строгие преподаватели смирились с тем, что в этой ситуации они бессильны, поэтому с выходками самых наглых учеников пришлось просто смириться. А эти “наглые ученики” в лице Мондо, Леона и Ясухиро были только и рады. Почувствовав вседозволенность, “святая троица 78 класса”, как их коллективно прозвал весь преподавательский состав после пары самых выдающихся случаев, вытворяли столько разных выходок, что хватило бы на несколько полноценных стендап-номеров. Взять хотя бы истории, когда они прямо в классе устроили дуэль на пластиковых ножах, или собирались воплотить в жизнь план о постройке подпольного бара прямо в академии, пока об этом не узнала одна из их преподавательниц – Юкизомэ Чиса, и доложила об этом директору. К счастью для всех троих, каждый раз они отделывались простым выговором и угрозами об исключении из академии, которые ещё ни разу не приводили в действие.

***

На удивление, сейчас даже “святая троица” ничего не замышляла. Кувата и Хагакурэ перекидывались друг с другом записками, переодически тихо хихикая, пока Овада мирно сидел за своей партой, развалившись на стуле, как глава клана мафии, и дремал, несмотря на лучи солнца, светившие, как назло, точно в глаза, будто норовясь их выжечь. Обычно, вокруг байкера всегда скапливалась какая-то гнетущая атмосфера. Одним своим видом он внушал серьезность, а когда сердился, что происходило довольно часто, и вовсе напоминал мину – одно неверное слово, и взрыва не избежать. Сейчас же он выглядел спокойным и умиротворённым, что было полной противоположностью его привычной вспыльчивой личности. Жаль, что того же нельзя сказать про Киотаку. Каким бы он не пытался казаться безразличным, чем ближе время подходило к концу учебного дня, тем больше усиливался мандраж. Мысль о том, что он делает что-то неправильное, отпускать не хотела совсем. И как бы староста не пытался сконцентрироваться на занятии, небольшая тревога мешала сосредоточиться, что для такого ответственного человека, как Киотака, становилось фатальным. Знакомство с новыми людьми и так давалось ему с трудом - было слишком мало опыта в таких вещах. А тут ещё и не простые неизвестные люди, а семья знакомого ему человека.       В гостях Киотака и так почти никогда не бывал: с родственниками пришлось оборвать все связи по прихоти отца, а друзей у него толком и не было с самого детства. Ещё с начальной школы большинство одноклассников отвергали его по разным причинам. Кого-то отталкивал его слишком серьёзный для ребенка вид, для кого-то он казался скучным заучкой, а о дружбе с теми самыми ребятами, которые всегда были в центре внимания, не могло даже быть и речи – их отношение к Ишимару резко портилось после первого же замечания в их сторону, а с каждым последующим становилось всё хуже и хуже. Если бы можно было отследить эти колебания на графике, он бы уверенно стремился к минус бесконечности. Киотаку с самого детства волновала дисциплина и её соблюдение. Отчасти это зависело и от его строгого воспитания, но даже в раннем детстве его нельзя было назвать проблемным ребенком. Для взрослых, в особенности учителей, он всегда казался маленьким ангелочком. Быть может, слишком эмоциональным, но все были уверены, что с возрастом это пройдёт. Большинство детей же старались его избегать. Конечно, находились и те, с кем мог завязаться небольшой диалог на перемене, но не больше, да и их Киотака не считал своими друзьями, для него это было слишком чуждо. Итого, что имел дежурный: нулевой опыт в дружбе, даже для того, чтобы просто играть роль этого самого друга, очень маленький опыт в знакомствах, повышенную тревожность, вероятность получить очередной выговор от отца, и в добавок самого худшего напарника в исполнении этого гениального плана. Ситуация выглядела очень многообещающе и ненадёжно, как будто даже звезды были против того, чтобы эта глупость произошла. И для того, чтобы прочесть их послание, не нужно быть даже абсолютным ясновидящим: на небе они бы выложились в длинный монолог. Но именно сегодня был идеальный день для того, чтобы послушать своё сердце, а не мозг и здравый смысл.       Со звонком все обитатели последних парт моментально пропали, будто бы и вовсе испарились в воздухе. «Неужели он передумал? Или и вовсе не собирался меня никуда звать и это была глупая шутка?» - мысль, которая тут же появилась в голове, когда Ишимару аккуратно уложил вещи на их законные места в сумке, повернулся назад и не увидел одноклассника. Как он сам уже убедился, Мондо был не из тех людей, кто привык бросать слова на ветер. Да и не стал бы он так унижаться ради одной не очень-то смешной шутки – не в его стиле. Но и Киотаке деваться было некуда. Пораскинув мозгами, он вспомнил, что по забавному совпадению они уже второй раз подряд встречаются на одном и том же месте перед входом в академию. Решив попытать удачу, он направился туда в третий раз. «Что я там делал до этого? Просто уходил, пока он не начинал кричать мне что-то вслед?» Именно так Киотака и поступил в этот раз, только вот чуда не произошло. Он уже отошёл на несколько метров от привычного их места встречи, но байкер не подал никакого знака. Кто-то и правда крикнул что-то с крыльца академии, но судя по голосу, это была какая-то бойкая девочка-первогодка. Перепутать Мондо с ней было невозможно, даже если очень захотеть. «По всей видимости, система дала сбой». Ничего не оставалось, кроме как просто вернуться обратно ко входу и ждать там. Не идти же ему в дом самостоятельно, да и он даже не знает адреса. И никто не отменял того факта, что это всё ещё может быть глупой шуткой.       Не прошло и полгода, как Овада всё же соизволил выйти из Академии. Народа на крыльце поубавилось, поэтому свою цель Ишимару заметил сразу же. К счастью, вышел он один, поэтому дежурный с усталым и недовольным видом побрелся в его сторону. -Не хочешь объясниться? Кажется, в первую очередь всё это представление нужно именно тебе, но по какой-то причине именно я жду тебя здесь уже почти полчаса. Ты даже не соизволил ничего рассказать. – Киотака говорил отточенным четким голосом. С первого взгляда он казался возмущенным, но все это напыщенное недовольство прекрасно скрывало нотки заинтересованности. -Сорян, дела были. Давай я тебе все по дороге расскажу. – Мондо и правда выглядел запыхавшимся. Только вот Киотака догадывался о том, какие у него могли быть дела, и именно по этой причине в подробности не вдавался. Вряд ли это было что-то, что не противоречило уставу академии, скорее всего очередная глупость, которую он затеял с такими же “гениальными” друзьями. Может, в другой ситуации он бы и попытался разузнать, что же он там натворил, чтобы потом сделать выговор всем троим, тем самым оправдав свой титул вершителя порядка, но сейчас его гораздо больше интересовали детали сегодняшнего вечера. То, что он вообще на это согласился, и без того было большим достижением. Но без плана он туда точно не сунется. -Хорошо. Рассказывай. Чем подробнее, тем лучше. Мондо с небольшой неуверенностью во взгляде развернулся к выходу со школьного двора и уже гораздо более уверенным шагом пошел в его сторону. Киотака повторил его действия, стараясь при этом не отставать. Хотя, отставал здесь далеко не он. Парень привык передвигаться быстро, его походка говорила о том, что человек он либо целеустремленный, либо вечно суетящийся, либо всё и сразу. Мондо же, наоборот, шёл неспешно и непринужденно, одним только видом показывая свою важность. В его глазах на гордо поднятой голове так и читалось: «Смотрите, я никуда не тороплюсь, живу в свое удовольствие и получаю от этого кайф». Только вот, подойди такой тип в темноте в безлюдном переулке, и в свою сторону он бы получил далеко не восхищённые взгляды. Сейчас эта медлительность была только плюсом. Хоть Киотаке и приходилось постоянно следить за тем, чтобы случайно не начать ускоряться, зато чем дольше они шли, тем больше можно было узнать. Только вот байкер вовсе не собирался начинать говорить. -Ну так что? Я всё ещё жду. -А чё сказать то?.. – Мондо ответил так резко, как будто и вовсе забыл про своего нового “друга” и ушёл в глубокие раздумия. – Просто играй роль моего друга и не пались. Покрасуешься перед матерью и свободен. – Хоть ответ и вышел грубым, выпалил всё это Мондо на удивление беззлобно и спокойно. -Мне нужна конкретика. В каком смысле “притворяться другом”? Как много времени всё продлится? Есть ограничения, запреты, правила? – Киотака бы так и продолжил заваливать бедного одноклассника кучей вопросов, если бы тот его не прервал. -Да подожди ты бл… - Парень осёкся. -Ты же не забыл про наш уговор? Если ты его нарушишь, я прямо сейчас развернусь и уйду. И не думай, что продержишься один день и всё. Не выполнишь свою часть сделки – можешь больше никогда не рассчитывать на мою помощь. – И без того хмурые брови на лице Киотаки сдвинулись ближе к переносице, из-за чего он тут же приобрёл вид человека, с которым точно не стоит спорить. -Знаю я, не напоминай. – На удивление, Овада отреагировал на замечание в свою сторону слишком спокойно, хоть и ответил он сквозь стиснутые зубы, после чего решил перевести тему. – Ты задаёшь тупые вопросы. Со всем этим можно разобраться на месте. Если сделаешь что-то не так, тебя не расстреляют, успокойся. Да и вообще, у тебя чё, друзей нет что ли? Веди себя со мной как с ними и не тупи, больше ничё не требуется. В груди неприятно кольнуло. Байкер будто знал, куда нужно бить, чтобы сильнее задеть. Хотя, судя по его лицу, задевать он и вовсе не хотел, ляпнул то, что в голову первым пришло. Почему-то пересказывать своему новообретенному другу трагичную историю своей жизни Киотака не горел желанием, да и врать он не любил, так что допрос закончился, даже не успев начаться.       Следующие 5 минут они шли в полной тишине, разве что свежеопавшие листья шуршали под подошвами ботинок. За это время мимо них успело пройти несколько компаний из самых разных людей, и все они что-то бурно обсуждали и смеялись, отчего молчание в дуэте абсолютных с каждой секундой становилось всё более напряженным. На удивление, первым решил начать диалог Киотака. Кажется, обычный человек в такой ситуации начал бы говорить на какую-то отвлечённую тему… -А почему ты пешком сегодня? Я думал ты со своим байком никогда не расстаёшься. -А что, кататься понравилось? – На лице Мондо появилась лёгкая ухмылка, которая тут же сменилась привычным раздражением. – У друга он. На небольшом ремонте. – По реакции байкера было легко понять, что он врёт. Да и разве такой профессионал не смог бы сам разобраться с простой поломкой? Значит, либо ремонт совсем не небольшой, либо его и вовсе нет. -Понятно. А далеко еще? – Подробности о нахождении нужного им дома интересовали Киотаку гораздо больше, чем какой-то там байк, тем более, что его владелец совсем не хотел об этом говорить, а у них только-только завязался диалог. -Нет. Почти пришли.       Мондо не соврал. Спустя ещё пару минут неспешной ходьбы, он подошёл к двери одного из стоящих у тротуара домов и позвонил в звонок. Здание не казалось каким-то примечательным. Это был самый обычный двухэтажный, но при этом очень компактный дом, который мало чем отличался от соседних. Уже через минуту дверь открылась. На пороге стояла женщина, на вид ей было чуть больше сорока, хотя выглядела она очень стильно и ухоженно. Она тут же мило улыбнулась гостям и отошла в сторону, указывая рукой на проход в коридор. -Львёнок, ты всё-таки привел своего друга в гости? Представишь? – Голос у этой женщины был высокий, но возраст и пришедшую с ним мудрость он выдавал сразу. -Тц, мам. – Мондо еле слышно, максимально недовольным голосом, пробубнил себе под нос. Киотаку его вид неслабо позабавил. Он никогда бы и не подумал, что такого серьезного парня можно смутить такой мелочью. Сам бы он, такое, не рискнул повторять, но вид у него был презабавный. – Киотака, абсолютный дежурный, мой одноклассник и.. друг. – Наконец, отойдя от стыда, Овада начал представление. – Митсуко Овада. – Последние слова были обращены к Киотаке, и, как было несложно догадаться, это было имя хозяйки этого дома. Киотака решил сразу же блеснуть своим воспитанием, поэтому поклонился и дружелюбно произнес: -Рад с вами познакомиться, Овада-сама. После слов Киотаки женщина прикрыла рот ладонью, сдерживая улыбку. -Не нужно такой официальности, чувствуй себя как дома. Почему-то такая доброжелательность смутила дежурного. От неё и правда несло искренностью, но неужели кто-то на самом деле может быть настолько рад гостям в своём доме, или же просто так умело притворяется? Чтобы такое произошло в доме Ишимару нужен был особый повод. Зная хозяина этого дома, идеально подошёл, разве что, конец света.       Только сейчас Киотака рассмотрел её как следует. Она была и правда очень похожа на сына, только выглядела гораздо миловиднее. Густые кудри пшеничного цвета так и норовили попасть прямо в глаза. Ростом она была чуть ниже сына, и дело было точно не в каких-то каблуках. То ли она готовилась к приходу гостей, то ли придерживалась принципа “женщина всегда должна быть при параде”, но даже простой домашний костюм, больше напоминавший спортивную одежду, и уютные меховые тапочки, складывались в образ, который мог бы посоревноваться с фотографиями Эношимы Джунко за место на обложке модного журнала. Мать Мондо тоже рассматривала его друга, особо этого и не скрывая. Сложно было понять, о чем она думает, но на лице не прослеживалось ни одной негативной эмоции. -Ладно, я пока накрою на стол, а вы развлекайтесь, я вас позову. – Она сдалась первой, и с довольным видом скрылась за стенами кухни. Киотака неловко посмотрел на товарища. Тот всё ещё был недоволен словами матери. Его взгляд так и говорил: если об этом кто-то узнает – найдут тебя в лучшем случае под кустом и по частям. Оба парня оставили всю верхнюю одежду и обувь в прихожей и Мондо всё с тем же недовольным видом проводил гостя до второго этажа, прямиком к своей комнате. Было бы неплохо, если он хотя бы натянул на лицо улыбку, иначе их план провалится, даже не начавшись.       Как только Ишимару вошёл в комнату, он тут же принялся её рассматривать, а посмотреть там было на что. Первым в глаза бросился самый настоящий срач – невиданное зрелище в доме Ишимару. Если бы его отец увидел эту картину, наверное, его бы хватил инфаркт. Было сложно понять, вещи лежат не на своих местах, или места у них и вовсе нет. Мондо сложно было назвать модником, он часто приходил на учебу в одних и тех же спортивных костюмах, но вот по количеству вещей в комнате можно было предположить, что он не иначе, чем главная модель одного из ведущих брендов страны, если не мира. Одежда свисала из открытого шкафа, лежала на полу одним огромным несуразным комом, да и вообще занимала все поверхности, которые возможно было занять. Если бы комната не была так захламлена, то могла бы быть очень уютным местом. По размеру она была раза в полтора меньше комнаты Киотаки, а громоздкий шкаф (который, судя по виду комнаты, вообще не использовался по назначению) и двуспальная кровать урезали пространство комнаты ещё сильнее. При более внимательном рассмотрении в груде вещей обнаружились и более интересные предметы. На прикроватной тумбе лежала какая-то приставка, большее про неё Киотака сказать не мог в силу своей неосведомлённости; на навесных полках ютились книги, и судя по слою пыли на них, открывали их приблизительно раз в никогда. Зато медали, висящие на стенах рядом с полками, были отполированы так, что в них можно было без труда рассмотреть собственное отражение. Про грамоты Мондо тоже не забывал, они так же висели на самом видном месте. Судя по надписям, некоторые были более новыми и напрямую связаны с мотоциклетным спортом. Другие же уже из начальной и средней школы, где он участвовал в различных спортивных соревнованиях. Если судить по тому, что на стенах присутствовали только первые места, либо он и правда был настолько хорош в подобных вещах, либо любые другие награды решил хранить где-то в дальнем углу шкафа. Киотака так и замер в проходе, рассматривая владения байкера, и не решаясь заходить внутрь. Вся происходящая сцена казалась дикостью. Как ему вообще позволили настолько запустить комнату? Неужели никто из родителей не возражал? Кажется, это был тот самый момент, когда Киотака чётко осознал, насколько они разные. Эта мысль посещала его не раз, но именно сейчас окончательно приелась и закрепилась глубоко в сознании. -Ты чё там встал? Ну извиняйте, не хоромы, но монстры подкроватные не водятся, не боись. – С момента, когда оба парня уже попали в дом, Мондо будто подменили. Если бы вокруг человека была видимая аура, отображающая его настроение, то за последние минут 10 она бы точно посветлела на несколько тонов. Сейчас было даже сложно понять, хотел он безобидно пошутить или в своём привычном стиле подколоть, слишком уж невинный у него был вид. Забыв про все нормы приличия, Киотака всё же зашел в комнату, но продолжал откровенно пялиться на её необычный интерьер. -Почему все настолько плохо? Как ты вообще настолько запустил обстановку? Тебе самому тут нормально живется? – А вот и сработала самая ужасная черта Киотаки – прямолинейность, которая вполне сходила за неуместную грубость. -Чего? Чё тебе не нравится? Не надо мне в моей же комнате правила диктовать, тоже мне, нашёлся умник. – Почему-то даже неприкрытое оскорбление звучало не так едко, как за пределами дома. Складывалось мнение, что Овада-старшая – единственный человек, который может утихомирить эту бурю эмоций даже неосознанно. -Я ничего тебе не диктую. Просто кто-то не знает банального слова “уборка”, но при этом всё ещё считает себя самым правым, даже находясь в самой настоящей свалке. -Тц… - Единственное, чего хотелось Оваде в этот момент – покрыть своего горе-знакомого трёхэтажным матом с ног до головы. Но тот слишком серьёзно относился к обещаниям и уговорам, что было сложно сказать с первого взгляда. Поэтому, единственное, что он сделал – поднял комок вещей, лежащих всё это время на полу прямо у его ног, и, даже не разбирая, закинул этот ком на свободную полку в шкафу. Одежда отчаянно пыталась бороться со своим заточением – пыталась выпасть, пока дверцу ещё не успели захлопнуть, а чтобы не дать себя закрыть, так и норовила залезть под самые петли, так, чтобы шкаф не захлопнулся. К сожалению, шансы на победу у простых футболок были нулевые; Мондо всё же умудрился впихнуть их в шкаф и всем своим весом надавить на него, чтобы все его труды не оказались вновь на полу. – Доволен? Сойдёт за уборку? – Слова, и без того сказанные сквозь стиснутые зубы, сопровождались тяжелым вздохом, полным раздражения и недовольства. Как вообще кто-то посмел ворваться на его территорию, да ещё и критиковать устоявшиеся на ней порядки? -Нет. – Киотака закатил глаза. Пытаться перевоспитывать такого человека – себе дороже, да и смысла в этом никакого. Конечно, если бы ему пришлось здесь надолго прописаться, он бы уже устроил часовую лекцию о пользе уборки, проветривания помещения, видах уборки, а под конец началась бы практическая часть. Но сейчас было гораздо проще смириться и немного потерпеть. Да и после полного учебного дня совсем не хотелось тратить оставшиеся силы на бесполезный спор. -Ну и катись лесом тогда. – Может быть, в пределах дома байкер и казался спокойнее, но даже у этого спокойствия был предел, до превышения которого оставалось буквально пара капель. -Ты забыл наш уговор? Без выражений. -Это никакое не выражение, не пори чушь! -Мальчики, идите обедать! – Ещё немного, и у так называемых “мальчиков” точно бы завязалась очередная бессмысленная ссора, если бы только не мама Мондо, которая зашла в самый подходящий момент, будто бы идеально подбирая для него время. -Хорошо, мам. – Мондо коротко ей ответил, но этого ответа хватило, чтобы она снова очаровательно улыбнулась и скрылась за дверью. Помедлив пару секунд, оба парня последовали её примеру. Чтобы попасть на кухню, пришлось снова спускаться до первого этажа. Примерная планировка дома уже нарисовалась в голове Киотаки. Первый этаж – основная часть дома – кухня, совмещенная с гостиной, и ванная неподалеку. Второй же этаж занимали жилые комнаты. Смущало только их количество: комнат было три. Мондо никогда не рассказывал о своей семье, так что сейчас появились все причины подозревать у него наличие братьев или сестер. Хотя, возможно, свободная комната и вовсе использовалась для других целей, в конце концов она единственная была закрыта. Но это было и не важно, слишком мало времени Киотака провёл в этом доме, чтобы начинать задумываться о спрятанных здесь секретах. Пусть хоть труп там прячут, спрашивать всё равно было бы не вежливо. В любом случае, дом, несмотря на такое разнообразие комнат, всё ещё казался очень тесным, но по-своему уютным. Фраза “В тесноте, да не в обиде” лучше всего подходила для его описания.       От раздумий о строении дома Киотаку отвлекла Овада-старшая, которая во всю хлопотала на кухне, накрывая на стол. Обед прошел без происшествий. Сама женщина испускала из себя столько тепла и позитива, что Ишимару скоро сменил слишком веющий официозом и гонором суффикс “-сама” на более приятное уху “-сан” в ее сторону, чему Митсуко была только рада. Она расспрашивала парней о самых разных вещах: учёбе, увлечениях, и о том, как они вообще познакомились и сдружились. На последние вопросы отвечал преимущественно Мондо, так как приходилось придумывать разные истории, лишь бы звучать правдоподобно. В некоторых была и доля правды, но всё же, Киотака врать не любил, да и не умел, поэтому просто поддакивал. Мондо, в свою очередь, переодически злился и смущался одновременно от ласковых прозвищ в свою сторону от собственной матери. Самым частым из них было “львёнок”. Слишком часто это слово было сказано за сегодняшний вечер, чтобы у Киотаки точно не мог не появиться вопрос о его происхождении. Но над одноклассником он решил пока не издеваться, поэтому и отложил вопрос на неопределенный срок. Вопреки худшим ожиданиям Ишимару, разговор шёл легко и непринуждённо. Время летело незаметно. Митсуко всегда знала, как заполнить даже самую неловкую тишину. При этом, выглядела она довольной. Она радовалась, что у её сына появился такой хороший и правильный друг. Жаль, что на самом деле всё было не совсем так, и за столом это понимали все, кроме неё. Разговор мог бы так и тянуться, пока сама женщина не решила его прервать. -Ой, мы тут совсем засиделись. Вы, наверное, хотели друг с другом поболтать, а не со старухой. Идите в комнату, не переживайте, я все уберу. Казалось, что диалог устраивал всех, кто находился на кухне, но раз сама женщина предлагала его заканчивать, то спорить было бы неприлично. Киотака постарался убедить ее в том, что она не доставляла никаких неудобств, но вот Мондо уже был готов вернуться в свое “логово”. Два раза повторять не пришлось, намек был понят. Оба парня поблагодарили хозяйку за обед и вернулись в комнату, которую язык не поворачивался назвать иначе, как кладовка, или же просто свалка. Пока они шли, Киотака думал над её словами. Почему она назвала себя старухой? Может, в самом начале диалога ещё и могли появиться сомнения о том, что на самом деле она гораздо старше, чем выглядит, но сейчас почти со стопроцентной точностью можно было сказать, что эта была шутка. Шутить она точно не разучилась, несмотря на свой возраст. Особенно смешными выходили подколки в сторону её сына. Отца Мондо Киотака не видел, но уже точно знал – Мондо был вылитой копией матери, что по внешности, что по характеру. Разве что, гораздо более агрессивной версией по обоим критериям.       Как только “друзья” зашли в комнату, Мондо сразу же развалился на кровати, занимая чуть ли не всю её поверхность. Киотака же так и остался стоять у прохода, не до конца понимая, что от него требуется теперь. Способностями телепата он, к великому сожалению, не обладал, так что оставался старый добрый метод – просто поговорить. -Ну что, как думаешь, как всё прошло? Справились? – Вопрос этот был излишним, так как ответ на него можно было без труда прочитать на лице довольной матери, но почему-то Киотаке стало интересно мнение его товарища. Только вот, этот самый товарищ на вопрос отреагировал странно. Он приподнялся на кровати на одних локтях и исподлобья посмотрел на своего гостя. Немой укор читался в его взгляде. Ишимару напрягся.