CODE 0

      Юнги пришел в себя уже в больнице. Белоснежные стены давили своей чистотой, а запах медикаментов щипал нос, смешиваясь с осевшим в альвеолах запахом крови. Сознание не сразу дало понять, что случилось, словно на жалкие секунды блокируя травмирующие воспоминания. Но это не могло длиться вечно. Стоило омеге поднять руку, желая приложить ладонь к ноющей от боли голове, как взгляд зацепился за высохшие алые мазки, что так неприятно стягивали кожу. Картина недавних событий резко замелькала перед глазами, в ушах стоял собственный крик, гул людей, звук серен, запах металла, что перекрывал собой испарения от работы двигателей машин. Он резко вскочил с больничной койки, отодвигая, отделяющую от остальных пациентов, штору и направился к стоявшим неподалёку капитану Чхве и напарнику отца-детективу Ли. Они разговаривали с доктором, и лишь когда медработник указал рукой на перебинтованное плечо детектива, Мин заметил его ранение.       — Где мой отец? — Юнги не понимал, откуда сейчас в нем было столько сил говорить твердо и крепко стоять на ногах, пока весь мир вокруг него рушился. Он чувствовал головокружение, тошноту и слабость, но запирал глубоко внутри себя все это. Сейчас ему необходимо было держаться, хоть и хотелось плакать и кричать, но Мин сдерживал свои слезы, смотря на альф требовательно, словно не он ранее рыдал и бился в истерике.       — Юнги, ты, наконец, пришел в себя, — капитан Чхве грустно улыбнулся омеге, и протянул к нему руку, уложив на плечо. Его пальцы слегла сжали острый изгиб, пока он подбирал в голове слова, чтобы не довести брюнета до нового приступа истерики. Юнги, с полным безразличием в глазах, посмотрел на детектива Ли, примечая место ранения, и опустил взгляд в пол, плотно сжимая от нахлынувшей злости челюсть.       — Я спросил, где мой отец, вернее, его тело, — он снова поднял глаза на начальника первого отдела, смотря прямо на мужчину, и скинул его руку. — А вы мне констатируете факт того, что я очнулся.       — Эй, ребенок, ты не должен так разговаривать с капитаном твоего отца! — напарник его родителя повысил голос на парня, придерживая второй рукой свое плечо. Он нахмурил брови, словно пытаясь казаться грозным, но видя холодное равнодушие на молодом лице, нервно сглотнул и отвел взгляд.       — Детектив Ли, вы хотели сказать, «бывшим капитаном моего отца»? — юноша усмехнулся, оскалившись, и облизнул губы. — Если мне не изменяет память, моего отца убили, прямо выстрелом в сердце. На моих руках его кровь, оставшаяся после того, как я прижимался к его трупу, в надежде, что он откроет глаза и посмотрит на меня, — он повернулся к, теперь уже, бывшему напарнику мертвого полицейского всем телом, сжимая руки в кулаки. — Как странно, у моего отца пуля в сердце, что так жестоко оборвала жизнь, а у вас лишь ранение в плечо, причем, если судить по месту перевязки, — Юнги скользнул изучающим взглядом по бинтам, замечая алое пятнышко. — И по следу крови на бинтах, вас едва задело. Интересно получается, мой отец умер, а вы получили ранение, которое лишь пару недель будет доставлять вам дискомфорт и не задело даже кость.       — Ты сейчас подозреваешь, что я убил детектива Мина? — Ли Кангю широко распахнул веки, не веря словам молодого человека. — Как ты можешь такое говорить, я был напарником твоего отца семь лет! И ты подозреваешь…       — Я прямым текстом сказал, что вы-мой главный подозреваемый? — омега перебил детектива, сделав небольшой шаг к нему. — Я просто сказал, что странно, что вы получили легкое ранение, а мой отец получил билет на тот свет. Где вы были, когда из него сделали мишень? — голос омеги дрогнул, захрипел слегка, а после он сорвался на крик. — Где вы, черт побери, были, когда моего отца убили, вашего напарника, который спас вам жизнь три года назад в перестрелке с грабителями? Он получил пулю, прикрывая вас, почему вы не прикрыли его сегодня, позволили умереть? Мне плевать, кто убил отца, но я найду эту тварь, и лично отправлю его на тот свет, и плевать, если ради этого мне придется продать собственную душу дьяволу. Я уничтожу всех, кто позволил этому случиться, — он не выдержал, снова ощущая слезы, что выжигали на его коже следы своим ядом отчаяния и безысходности. — Мой отец был прекрасным человеком, честным и ответственным детективом, любящим отцом, который делал все, чтобы я как можно меньше ощущал боль от потери папы. Он достоин того, чтобы за него... за его смерть отомстили, и этой местью буду я.       Слегка пошатнувшись, Мин направился в сторону отделения морга, задевая плечом все это время молчащего доктора. Он хотел побыть с отцом, осмотреть его тело и забрать вещи.

***

      Юнги смотрел на бездыханное тело самого родного человека на металлическом столе. Работник морга заполнял бумаги, стараясь не лезть к юноше. Он столько раз видел убитых горем от потери родных, людей, что понимал: его вмешательство сейчас лишнее. Мин держал руку отца, стоя рядом с его трупом, и тихо плакал, шмыгая носом. Омега иногда прикрывал глаза, стирая влажные дорожки, и громко всхлипывал, вновь возвращая взгляд на бездвижное лицо родителя. Он перевел взгляд на сотрудника больницы, что стоял к нему спиной, и достал телефон из кармана джинс, включая камеру. Еще раз убедившись, что чужой взгляд на него не направлен, юноша отодвинул белое покрывало, чтобы увидеть след от пули, и чуть не ахнул. В груди его отца был ни один след, сделанный из огнестрельного оружия, а три. Два ранения были сделаны с расстояния, видимо, целились в сердце, но смогли сбить с ног, а вот третье отверстие от пули было со следом рикошета. Руки затряслись, стоило только представить, сколько боли вытерпел его отец перед смертью. Сделав все же пару фото, и несколько со своей ладонью для сравнения, Мин убрал гаджет, и дал волю рыданию, упав на колени.       — Я убью эту мразь собственными руками, я заставлю ее испытать такую боль, что и не снилось. Отец, слышишь меня, я обещаю. Я не позволю ублюдку, убившего тебя, даже если мне придется поставить на кон еще не полученный значок или собственную жизнь, продолжать дышать и думать, что твоя смерть сойдет ему с рук. Точно ни пока я жив.

***

      Юнги сидел в траурном зале у поминального алтаря на коленях. Он принимал слова соболезнования, но, скорее, лишь делал вид, сам же смотрел на свои сжатые на коленях кулаки, и как слезы скатывались по коже, стоило новым каплям сорваться вниз по щекам. Приехавшие из Тэгу родственники помогали в зале подавать закуски и алкоголь для всех, кто пришел проводить в последний путь детектива. Приходили не только коллеги, знакомые и друзья, но и люди, которых офицер Мин когда-то спас или которым помог, пока являлся госслужащим. Он слышал, как некоторые люди обсуждали размер компенсации и страховой выплаты, которую омега получит из-за смерти отца при исполнении, что похороны организовал комитет полиции Сеула, да и что со смертью родителя юноша теперь при деньгах. Юнги едва сдерживался, чтобы не встать и врезать этим ублюдкам по роже, ведь как вообще можно было сравнить жизнь дорогого человека с какой-то компенсацией? Деньги не заменят то время, которое парень должен был провести с отцом, они не будут устраивать его альфе допрос с пристрастием при знакомстве избранника с родителем, не будут стоять на свадьбе Юнги и радоваться за него, не будут нянчится с внуками. Они ничего не будут делать, что делал бы для омеги отец.       Тэхен поддерживал друга как мог, и почти не отходил от него всю похоронную церемонию, что длилась три дня, лишь по традиции, оставлял его с алтарем на ночь, позволяя отдохнуть от всей этой суеты и толпы людей. Вот только терпеть подобные слова в сторону трагедии Мина он не мог. Ким подошел к тем гостям, и навис над ними мрачной тенью.       — Эй, пацан, тебе чего? — альфа отлип от бутылки с соджу, смотря на Тэхена уже пьяным взглядом.       — Кто вы такой, чтобы говорить подобное? — омега не двигался, с ненавистью смотря на мужчину и его спутника. — Если вы пришли сюда, чтобы напиться и трепать своим языком, то лучше встаньте и уйдите. Юнги и без ваших слов больно, а вы и ваш омега только ухудшаете его состояние. Можете забирать с собой эту бутылку соджу и проваливать, если же вам мало, я еще принесу, только скройтесь нахер отсюда, пожалуйста! — он мило улыбнулся, сдержанно указывая людям рукой в сторону выхода.       — Как такой сопляк смеет со мной разговаривать в подобном тоне?! — громко проговорил альфа, специально привлекая внимание других гостей. — Я пришел помянуть своего друга, я что не имею на это право? Когда захочу, тогда и уйду, и какой-то малолетка, которого родители не научили разговаривать со старшими, не смеет указывать мне на выход, — мужчина ударил рюмкой по столу, пугая людей.       — Вы говорите мерзкие вещи, так, словно деньги смогут заменить ему любовь родителя, которого он потерял. Для вас, видимо, жизнь дорогого человека соизмерима с деньгами, раз позволяете себе такие высказывания. Даже жалко ваших родных, — Ким усмехнулся, облизывая губы. Его ногти впивались в собственные ладони от злости на мужчину и остальных, которые даже и слова не сказали, чтобы защитить от подобных нападок убитого горем сына офицера полиции.       — Тэхен, — послышался тихий, заплаканный, хриплый голос. Юнги подошел к другу, отрицательно качая головой. — Оставь их. Пусть говорят, что хотят. Я не хочу устраивать на похоронах отца скандал или какие-то разборки, пусть спокойно отправится в лучший мир, — Мин едва произносил эти слова, уставший и обессиленный за эти дни. Радовало, что сегодня был последний день прощания с Мин Юнсаном, после двух часов дня, Юнги сможет отнести прах отца домой и поставит рядом с урной папы, радовало, что теперь его родители были вместе. Тяжело вздохнув, юноша направился к своему месту, случайно задев очередного гостя плечом, который проходил в поминальный зал. Извинившись, но даже не подняв на того глаз, прошел к алтарю, садясь на пол.

***

      Юнги переступил порог дома, когда уже стемнело, возвращаясь пешком из крематория. Родители Тэхена уговаривали парня, чтобы те подвезли его, но Мин отмахнулся, сказав, что хочет прогуляться. Было плевать на комендантский час, на убийцу, что орудовал на улицах, он был бы только рад его встретить. Урна с прахом отца заняла свое место рядом с фоторамками и урной, где уже семь лет покоился папа омеги. Юнги смотрел на них с противоположного конца гостиной, забравшись на диван с ногами, и прижимал колени к собственной груди. Сейчас он не узнавал их с отцом квартиру: мрачная, пустая, тихая, с давящим чувством полного одиночества. Дома всегда пахло едой, кондиционером для белья и одеколоном отца, а сейчас пахло слезами. Мин устало перевел взгляд в сторону коридора, в котором горел свет ламп, пока в остальной части квартиры царил мрак. На полу у двери валялся пиджак с траурной лентой на рукаве. Омега обещал сам себе его убрать, но продолжал сидеть на одном месте, так и не сдвинувшись на сантиметр. У журнального столика стояли две коробки с вещами покойного родителя: одна из участка, прямо с его рабочего стола, а другая с вещами из морга. Он медленно съехал на пол, на коленях подползая к ним, и подвинул первую коробку ближе к себе, снимая крышку. В полумраке глаза сразу зацепились за рамку с фотографией на которой вся их семья еще была вместе. Фестиваль цветения сакуры в Японии, Юнги прекрасно помнил ту поездку, ведь это были самые счастливые и запоминающиеся дни в его жизни. Он провел пальцами по фото, словно пытался коснуться родителей и снова пережить те дни. Соленые капли разлетелись крохотными брызгами по стеклу, пока юноша глушил в себе желание кричать.

***

      — Я, конечно, понимаю, что тебе дико хуево, но я, вообще-то, волнуюсь за тебя! Хотя бы сообщения читай, — Тэхен прошел в гостиную, пнув сонного друга ногой по ягодицам, и направился с пакетами в руках на кухню. — Четыре дня я ждал, пока ты мне ответишь. Дал тебе время побыть одному, и явился собственной персоной. Так что, давай, вставай, буду тебя кормить, — Ким поставил пакеты на стол, не сводя взгляд с едва шевелящегося друга, и поморщил нос, когда Юнги откинул плед. — Иди в душ сходи, а то, как я погляжу, ты до сих пор в траурной одежде. Три дня, Мин Юнги, три дня!       — Как ты вошел? — брюнет посмотрел на друга заплаканными глазами, и облизнул сухие, искусанные до крови губы. Он едва принял сидячее положение: конечности затекли, а из-за того, что Юнги и правда не покидал своего место, не пил и не ел, был очень слаб.       — За все шесть лет, что я тебя знаю, вы ни разу пароль не меняли, и ты вводил его при мне столько раз, что лишь слепой бы не запомнил. Чувак, я даже знаю пароль от твоей карточки! — Тэ пожал плечами и развел руки в стороны, начиная разгружать пакеты. — Кулинарных изысков от меня не жди, а вот рамен сварю. Купил твой любимый с сыром, пивка и закусок. Я не могу позволить тебе впасть в депрессию, так что как бы ты сейчас меня не проклинал и не убивал своим взглядом, не прокатит, — блондин взял в обе руки упаковки с хмельным напитком, стукнул их друг об друга, и повернулся к холодильнику, ногой открывая дверцу и поставил на одну из полок алкоголь.       — Иногда я спрашиваю сам себя: «Почему я вообще с тобой дружу?», но потом понимаю, что как раз потому что ты-Ким Тэхен, тот, кто не даст мне впасть в депрессию, подотрет мне сопли, купит пиво и любимый рамен, — Юнги поднялся на ноги, чуть шатаясь и хмыкнул, радуясь тому, что действительно имел такого друга, как Тэ.       — Шагай в душ, я пока рамен сварю, — омега хохотнул, делая вид, что собирался кинуть в друга пачку рамена, и проводил его взглядом до двери в ванную. Стоило брюнету скрыться в небольшом помещении, Тэхен повернул голову на урну с прахом детектива Мина, и грустно улыбнулся, быстро стирая подступившие слезы. — Вы слишком рано оставили его, аджосси, слишком рано.

***

      — Приятного нам аппетита! — Ким снял крышку с кастрюли, и жадно втянул запах свежеприготовленной лапши. — Пища богов! — с довольной улыбкой проговорил младший, и взял в руки палочки и тарелку, накладывая рамен другу. — Вот, держи.       Юнги кивнул Тэхену, не особо разделяя сейчас его хорошее настроение, хотя и понимал, что друг скорее играл, стараясь хоть немного его приободрить. Он принял протянутую тарелку, ставя ее перед собой, и вздохнул, неторопливо взяв в правую руку столовые приборы. Смотря на еду Мин чувствовал отвращение, хоть и испытывал дикий голод. Взглянув на друга, который так жадно уплетал рамен прямо из кастрюли, пока накладывал самому себе, юноша неуверенно подцепил палочками немного лапши, отправляя в рот. Стоило прожевать и проглотить, как он поднялся со своего места, и направился в коридор за телефоном, который лежал в пиджаке. Юнги взял шнур от зарядки с журнального столика и портативное устройство заряда, подсоединяя мобильный. Разблокировав экран, Мин сел обратно за обеденный стол и открыл галерею.       — Сейчас тебе лучше отложить палочки для еды и перестать жевать, — Юнги посмотрел на озадаченного друга хмурым взглядом, и нажал на фотографию, сделанную в морге. Он отодвинул кастрюлю с раменом в сторону, и положил перед другом телефон. Тэхен вглядывался в фото, и с каждой секундой его лицо становилось бледнее, а черты лица искажались от злости и ужаса.       — Это ведь след от рикошета, — Ким склонился перед телефоном, проведя по экрану пальцем, листая фотографии. — Ты примерно сравнивал диаметр от пули?       — Пытался, но сложно вот так определить без опыта. В морге мне бы не позволили это сделать, — Юнги вздохнул, закусив губу и сложил руки на груди.       — Он ведь был в тот день с детективом Ли? — Тэхен посмотрел на брюнета, оторвавшись от рассматривания ранений с экрана мобильного.       — Да. И знаешь, что странно? У него лишь едва плечо задето, всего одно ранение, а в моего отца… — Мин запнулся, тяжело задышав, и сжал ладони в кулаки, сдерживая эмоции.       — Думаешь он приложил к этому руку? — младший накрыл своими пальцами кулак друга, слегка поглаживая, желая успокоить и дать понять, что тот не один.       — Я не знаю, Тэ, честно. Я могу лишь строить догадки, теории, но без прямых улик, без каких-либо доказательств они бессмысленны, — Юнги зачесал назад влажные волосы, и прикрыл на пару секунд глаза. — Можно сказать, что детектив Ли убил отца, но если подумать, они с отцом — отлично владеют огнестрелом даже на пьяную, и он мог сразу попасть отцу в сердце или голову, не тратя еще дополнительно две пули. Да и все это произошло под окнами жилых домов, его могли увидеть, и тогда бы ему пришел конец. Я просто не знаю, что думать.       — Нам нужно поговорить с жителями того района, может и правда кто-то что-то видел, может у кого-то был включен видео регистратор, и камера записала что произошло в момент убийства твоего отца, — Тэхен отодвинул тарелку. У самого после увиденного и от всей этой ситуации пропал аппетит. Он поднялся на ноги, начиная расхаживать туда-обратно держась за голову. — Честно, у меня сейчас мозг в состоянии дикого шока.       — Без значка мы вряд ли что-то сможем раздобыть, но попробовать стоит, — Юнги сцепил руки в замок перед собой, а после поднес к губам, слегка прикусывая большой палец.       — Нет, Юнги, — блондин резко развернулся к другу, и уперся руками о стол, подаваясь вперед. — Мы не просто должны попробовать, мы обязаны достать видео и узнать, кто убил твоего отца, а после достать этого сукиного сына из-под земли и заставить его молить о пощаде, когда живьем будем сдирать с него шкуру!