Αμαρτία

«Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» Мтф. 7:1-2. —Тэхён… Ким Тэхён, ну от чего же ты такой… Само совершенство…—разглядывая себя в ручное зеркальце, Гордыня наслаждался своим прекрасным обликом, нахваливая себя. —Нет ничего прекраснее тебя…— ответило отражение. —Безусловно! — с гордостью воскликнул он и ухмыльнулся в ответ, поправляя свою выбившуюся кудрявую прядь. Откинувшись на великолепной софе ручной работы, он с огромным вожделением смотрел на своё отражение и бесконечно нахваливал себя. Весь интерьер замка был выполнен искусными мастерами, которых он собирал, словно одержимый неистовым желанием. Будто драгоценные камни, извалявшиеся в грязи, находил в разных концах подземного мира, чтобы они работали для него. Он обладал огромной коллекцией изысканных вещей и заполнял ими каждый сантиметр своего владения, ведь он никак не мог отказать себе в чём-либо. Это ли было в характере Гордыни? Венцом его коллекции, было ручное зеркало, которое он всегда носил с собой. Его поверхность была выполнена из слёз жаждущих. Взглянув однажды в гладь зеркала, человек открывает свою истинную личину. *бам Звонкий пинок в дверь, и она распахнулась, отчего Тэхён подскочил на месте, хватаясь за сердце. &Опять говорил сам с собой? —спросил крепкий мужчина, подойдя ближе к Гордыне. —Это ты! Что ты здесь забыл? — в глазах Тэхёна вспыхнуло раздражение, когда он рассмотрел фигуру Гнева. —Ничего, просто решил навестить тебя лично! — Чонгук с размаху плюхнулся в кресло, стоящее напротив, и его крепкие ладони яростно впились в подлокотники кресла.— Ты уже видел? —Ты о чём? — Тэхён грациозно перевернулся на живот, помахивая своими оголёнными ступнями, а в его голосе звучали нотки сексуального заигрывания. Кинув распечатанное письмо с восковой печатью на пол перед лицом Тэхёна, Чонгук начал раздражительно проминать каждую складочку, появившуюся на своём лбу. —Я об этом! Зачем он нас позвал?! —Оооу… Ты об этом…— Гордыня присел на край дивана, оголяя свои прекрасные ноги, показавшиеся из открытого шёлкового халата. —Это к беде! Это не хорошо! — кажется, что напряжение нарастало и Гнев начинал приходить в ярость.— Отец ещё никогда до этого…! Что он хочет?! Гордыня, ступая по брошенному письму, грациозно и беззвучно скользил по каменной поверхности пола, приближаясь к Чонгуку. —Не заводись…— старался говорить он как можно мягче. — Успокойся… —Я СПОКОЕН! — крикнул изо всех сил Чонгук, и шёлковый халат на теле Тэхёна загорелся алым пламенем, оголяя Гордыню. *шлёп Звонкая пощечина грациозной руки отрезвила Чонгука. —Не смей устраивать пожар в моих владениях! — надменно произнёс Тэхён, глядя на Чонгука сверху вниз. Он знал, что Гнев может переступить черту и спалить все его владения дотла лишь от одной фразы, но никак не предполагал, что таким образом Чон затронет гордость Тэхёна. Заметив оголённого «брата», Гнев усмирил свой пыл и, немного покраснев, отвёл глаза, уходя от стыда. —П…прости… —Прости? —приподняв бровь, спросил Тэ. —Моё тело — бесценный сосуд, к которому у тебя нет доступа, но если бы ты хотел насладиться этим сосудом, то мог бы просто попросить. Без огня. Каков наглец! Гордость, не стесняясь своего безупречного тела, подошёл к Чонгуку очень близко и присел на ручку его кресла. Прекрасный аромат роз накрыл Гнев, от чего его голова слегка закружилась. —Да, я знал… —Ааа? —Чонгук резко повернулся к Тэхёну, пытаясь понять, о чем же идёт речь.— О чём ты знал? *цццц —О его приглашении! Я тоже получил его… —Ииии? — Чонгук ожидал продолжения дискуссии, а Тэхён лишь задумчиво смотрел в пустоту, держа паузу. —И я думаю, что нам стоит пойти! Нет ничего прекраснее, чем потрясающий ужин в компании моих обожаемых братьев. — последние два слова прозвучали настолько приторно и фальшиво, что у Чонгука застрял ком в горле с кислым привкусом ревности. Повиливая бёдрами, Тэхён направился обратно и, приняв удобное положение, взглянул в ручное зеркальце и произнёс: - —Почему ты ещё здесь? —Я…я…— Гнев был вспыльчивым и сильным, как тигр, но при одном взгляде на Гордыню превращался в кроткого ручного кота, не способного произнести и пары слов. —Встретимся на ужине… — произнёс Тэхён, махнув кистью руки. — И, если решишь посетить меня в следующий раз, пожалуйста, сначала заручись моим согласием, а уж потом приходи… Гнев подпрыгнул на месте и, злобно фыркнув, умчался прочь, хлопнув за собой дверью.