Только не забывай

      — Билл, ну дай хоть переодеться. — просит мальчик, приподнимаясь на кровати, хочется выглядеть хорошо в свой первый раз, особенно перед любимым.  — Ну, малыш. Чего ты стесняешься? Сейчас я тебя точно не выпущу. — демон хватает парня за талию и держит, пока сам садится у изголовья кровати.  — Что ты! Ну хватит, ты будешь смеяться надо мной. — краснел мальчик, так хотелось выглядеть хорошо, а у него даже белье не кружевное. Мужчина усаживает на себя Диппера, запуская под его шортики руку и сталкивается… ни с чем, только мягкая, ничем не прикрытая булочка.  — Ты у меня нудист? Когда это ты начал спать без белья?  — Не только спать, я и днем без него хожу. Поэтому просил отвернуться и дать время, а ты полез не разобравшись. — красное лицо спряталось в плече демона, стараясь выровнять дыхание и перестать возбуждаться от шаловливых рук, что уже обхватили обе ягодицы.  — Ты такой милый, хочу тебя, очень сильно. приподнимись немного. Парень послушно приподнялся, через мгновение шорты пропали, как и штаны старшего, оставляя после себя только возбуждение.  — Зачем так делать? Куда ты дел мои шорты?! Это смущает…

***

От лица Диппера:  — Осторожно, мне больно. — шептал я, сжимая в руках простыни, что уже пропитались моим потом. И почему мне так страшно? Я уже играл со своим телом, но это было менее приятно и менее страшно.  — Потерпи, солнце. Только не переживай. — мужчина чмокает коленку, что сам же придерживал свободной рукой и начинает вводить третий палец. Раньше я сам развлекался. Но у меня пальцы короткие, похожи на сосиски, а у Билла они длинные, тонкие, в отличии от члена, выглядывающего из боксеров.  — Ай, блин! Больно! — кричу я, совсем забыл про дядю спящего прямо под нами, про открытое окно. Сейчас плевать, да и Билл обещал, что никто нас не услышит.  — Сейчас, сосенка. Мы почти подготовили тебя, да и твой дружок вроде не против. — мужчина указывает взглядом на стоящий колом член. Мне кажется, что я в омегаверсе и у меня течка, уже весь живот мокрый, кончик языка покалывает, а губы так и требуют внимания.  — Заткнись, поцелуй меня уже. Я больше не хочу сосредотачиваться только на за. — меня прервали поцелуем, таким сладким, мокрым, что я даже и про пальцы забыл, не заметил как они покинули моё тело, вот только…  — МММ! Ммг… — Шифр резко вошел в меня и это было… мягко говоря очень больно. Хотя нет. Внутри пекло и саднило, вызывая боль и дискомфорт. Это было похоже на падение с ледяной горки зимой, пятая точка болит примерно так же, только эта боль внутри и достаточно сильно зудит. Любимый шептал мне всякие нежности, входя всё глубже и глубже, хотя казалось, что глубже уже некуда.  — Мххх… больно очень. Может тебе не так уж и хочется секса? — я не хочу смотреть на него, Билл такой красивый, накаченный, а у меня бока висят, ноги не бриты, еще и всё лицо в слюнях, красное. Вот тебе и первый раз в жизни, самый прекрасный блин.  — Очень хочется, давай попробуем под другим углом и тебе станет очень хорошо, очень приятно, я обещаю, тыковка… И знаете, этот черт не соврал. Когда он опустил мою ногу, сгибая в колене обе и резко вошел, было так приятно. Очень необычно, непривычно, мурашки побежали к самому паху, собираясь в тугой узел, но это было очень сладко, приторно, пошло и так… не знаю. Это не описать словами…  — Ах! Там!..  — Я понял, сейчас будет очень хорошо, котик… Мужчина входил быстро, по самый корень, неожиданно. Я был будто слепой котенок, не знал когда последует следующий толчок, а потом он еще и облизывать меня стал. Я боялся, что из-за пота это противно, но у него было такое довольное лицо, к тому же ощущать змеиный язык на сосках очень прикольно. И пусть саднящее чувство никуда не делось, да и жжение приумножилось, возник дискомфорт… словно меня потянуло в туалет после стакана молока. Вот только все эти неприятности сгладила тягучая нежность, которую Билл проявлял ко мне и резкие вспышки удовольствия. Из моей груди вырвался стон, поразивший даже меня. Не знал, что могу брать такие высокие ноты, да еще и с полным ртом слюней.  — Такой красивый, мой маленький принц… — шептал мне Шифр, хотя сам еле сдерживал стоны. Интересно, что будет, если дяди нас услышат. Прибьют или поймут? И вдруг всё нутро затрепетало в предвкушении, возрождая во мне глубинное, первобытное желание. Это так сладко. прямо как банановое мороженое в шоколаде из здешнего магазина. Очень круто. Через некоторое время ком из удовольствия начал набухать, резко выплёскиваясь из моего тела. Это так приятно, что я даже не заметил, как сжал любимого в себе. Это, наверное, больно, а может и так же приятно.  — Ах! Билл, я тебя люблю! Очень-очень! — стонал я как в бреду, хватаясь за его шею. Знал бы, что этот треугольник мне еще припомнит мои слова, молчал бы в тряпочку.  — Я тебя тоже…