Бесконечности

— В чем же твой секрет, Гарри? — спустя какое-то время совместной работы поинтересовался Старк. — О чем ты? — вяло откликнулся тот, не отвлекаясь от проверки сопоставленных данных. — Я очень и очень сомневаюсь в том, что во всех уголках вселенной используются одинаковые системы и единицы измерения. Даже на нашей планете не во всех странах все измеряется в милях и фунтах. Безусловно, это пытались исправить, но… Так что? — Я изучал некоторые основы вашей науки, — пояснил Поттер. О, да. Нелегко же ему тогда пришлось. Он до сих пор помнил, как однажды пожаловался Гермионе на кучу непонятного материала в книгах по артефакторике. Даже учебники с основами для начинающих изобиловали множеством непонятных терминов, и как оказалось, обычно весь материал тщательно разжевывался учителями, в роли которых всегда выступали старшие члены рода, разбирающиеся в этой стезе. Однако ни одного Поттера, кроме него самого, в живых к этому времени не осталось, а проснувшийся в нем дар требовал развивать сам род. Тогда Гарри решил найти учителя на стороне. Однако и здесь его ждала неудача. Мало того, что мастера артефакторики в их время были крайне редки, так еще и уцелевший в сейфе портрет его деда, Флимонта Поттера, был категорически против раскрытия родовых тайн чужакам даже под множеством клятв. Как оказалось, в каждом роду даже основы артефакторики были сугубо индивидуальными и учитывали родовые особенности, в том числе и секреты, на которых держалось все. Гермиона специалистом в этой области не была, но она всегда могла помочь в любой непонятной ситуации. И здесь она тоже нашла выход, посоветовав приобрести магловские учебники по некоторым предметам, а позже, для закрепления, посетить магловскийй колледж. На вопрос «зачем?» она с легкостью пояснила, что такое диффузия, диссоциация, масса молекул, Ньютоны, Кельвины и прочее, сказав, что все это — основы физики, придуманные не только маглами, но и сквибами, и самими волшебниками. Так что следующие несколько лет Гарри посвятил изучению не только магических дисциплин, но и, как оказалось, не такой уж магловской, науке. Но Тони отнесся к его ответу довольно скептично: — Основы? — только и спросил он, приподняв бровь. — Ну да, — Поттеру его вопрос был совершенно непонятен. — Парень, — обратился к нему Брюс. — То, что мы сейчас делаем, это может быть и основы, но лишь на квантовом уровне. А ты говоришь об этом словно о рамках школьной программы. — Разве в колледже преподают не только основы? — пришла уже его очередь удивляться. — Да и ссылки на литературу обычно не выходят за рамки изучаемого, это лишь пояснения. — И какой же колледж ты посещал? — Старка явно интересовал ответ. — Кембридж. В плане выбора места учебы Гарри всецело доверился Гермионе, так как сам он учебных заведений помимо своей бывшей начальной школы и подобранных им с Дадли Дурслями средних школ никаких не знал. Сначала подруга предложила ему учиться в США в Массачусетском Технологическом Институте, однако этот вариант ему тогда был по-просту неудобен, ведь он не знал о способности мантии к телепортации на любое расстояние, а перемещение между континентами отнимало свободное время, которое он так желал подарить своему, к тому моменту окончательно осиротевшему, крестнику. Поэтому выбор пал на Кембридж, находившийся на востоке Англии. — Кембридж, — повторил Тони. — И ты говоришь что это только основы? — Ну да, — пожал он плечами. — Было немного трудно, но так всегда, когда берешься за что-то новое. Гарри действительно не понимал, но начал подозревать, что «основы» в понимании Гермионы также, как и «легкое чтение», разительно отличаются от представления большинства обычных людей. Ему стоило сразу обратить на это свое внимание, но тогда было по-просту не до этого. Родовая магия настойчиво желала от него развития дара, и на обстоятельства ей было глубоко плевать. — Основы изучаются в школе, — хмыкнул Беннер. — Сам уровень университета уже подразумевает более широкий профиль. А Кембриджский университет один из лучших, и ты говоришь «немного трудно». Поразительно. Гарри привычным нервным жестом потер переносицу. Его зрение уже давно полноценное, а специальные очки используются лишь при работе, но привычка осталась и иногда проявляла себя. Будь ему все те же семнадцать, он уже готовился бы отправить подруге гневное письмо со всем, что думает по этому поводу, однако сейчас ее стремление вбить в его голову как можно больше полезной информации здорово помогало, и злиться на что-либо не имело смысла. Разве что, она могла проинформировать его насчет «базы», чтобы он не выглядел сейчас дураком, но да ладно. — Что ж, добро пожаловать в общество гениев, — продекларировал Тони. — Теперь уж я уверен в этом наверняка. — Я не гений, — отмахнулся он. — Ну перестань, — не принял его сомнения Старк. — Не круто принижать себя. Или ты видел много школьников умнее себя? Или может тебе уже за сотню? Как этим асгардцам, — предположил он. — Я не школьник, — хмуро ответил он. — И мне не больше ста лет, но я знал настоящего гения и точно могу сказать, что мы отличаемся, — пожалуй, с профессором зельеварения у него было больше отличий, чем с кем-либо. — Все люди разные, — легкомысленно пожал плечами Старк. Гарри не стал с ним спорить. — Так сколько тебе? — спустя какое-то время спросил Старк, не сводя глаз с очередной диаграммы, словно ответ и вовсе не интересовал его. Однако Поттер мог с уверенностью сказать, что все это время тот то и дело поглядывал на него, словно что-то прикидывая. — Какая разница? — Мне интересно. Ты не какой-то там тысячелетний бог, чтобы выглядеть в девяносто лет на шестнадцать-двадцать, но и утверждаешь, что ты не школьник и не студент, а больше я тебе даже с натяжкой дать не могу. Ты чертова сплошная загадка. Гарри тяжко вздохнул. Неуемное любопытство Старка не было ему понятно от слова совсем. Тот походил на школьника в своем желании узнать как можно больше о нем. — Мне тридцать один, — нехотя ответил он, понимая, что иначе Старк с него с этим вопросом не слезет, либо придумает миллион других, на которые ему отвечать захочется еще меньше. — Чем вы занимаетесь? — в помещение вошел Стив. — О, так мы почти ровесники, — радостно проигнорировал его Тони, едва не хлопнув в ладоши. — Тебе сорок, — возразил Брюс. — Ерунда, — отмахнулся от него Старк. — Я все еще прекрасен как в свои двадцать пять. — Для тебя все шуточки? — возмутился Роджерс. — То есть я, по-твоему, не занят? — в тон ему отреагировал Тони, несмотря на разговор все еще прикидывающий что-то в уме, сверяя информацию с диаграмм перед ним. — Тогда ответь на вопрос, — на этот раз полностью отвлекся он от вычислений. — Почему Фьюри созвал нас только сейчас? Почему так поздно? И что он еще не сказал? Я не решу уравнение, не зная переменных. — Думаешь, Фьюри что-то скрывает? — мрачно осведомился Стив. — Он шпион, — Тони словно был поражен его наивностью. — Капитан, он истинный шпион. Секрет внутри секрета. Его это тоже бесит, да? — это уже было адресовано Гарри и Брюсу. — Аааммм… — доктор явно не горел желанием отвечать на поставленный вопрос. — Я лишь хочу завершить работу… — Доктор, — перебил его Стив, явно желая услышать внятный ответ. — Нет смысла переливать из пустого в порожнее, — осадил его Гарри. — Директор — тот человек, что умрет, но свои секреты оставит в тайне. Каково бы ни было наше отношение ко всему этому, оно ничего не изменит. — «Подарить человечеству огонек», — внезапно заговорил Брюс. — Локи так сказал Фьюри про куб. — Я слышал, — подтвердил капитан. — Думаю, он тебя имел ввиду, — договорил он, обращаясь уже к Старку. — Даже если Бартон не сказал Локи о башне Старка, о ней столько в новостях… — Башня Старка? — переспросил Стив. — Этот большой, уродливый… — взгляд Тони заставил его осечься. — Высотка в Нью-Йорке? — Ее питает дуговой реактор, совершенный источник энергии, — пояснил доктор, на что Тони иногда кивал, явно добавляя деталей ситуации у себя в голове— Эта башня уже сколько на нем живет? Год? «Значит, дело в реакторе?» — делал кое-какие пометки для себя Гарри. «Из-за скопления энергии я думал, в том месте находится складка пространства, вход в магический мир. Потому и решил первым делом, что Старк имеет отношение к волшебникам. Но что если…» — Пока это прототип, — не очень правдоподобно изобразил скромность мужчина. — Но сегодня я единственное имя в чистой энергии, — все же не смог смолчать Старк. — Он это хочет сказать. — Так почему Щ.И.Т. не привлек его с Тессерактом работать, — спросил Брюс, указывая на Тони. — И вообще, как энергетика оказалась у них на первом месте? — Я возможно смогу узнать это, как только моя мудрая программа закончит взламывать защищенный архив Щ.И.Т.а, — тот вновь достал свой навороченный гаджет, что-то просматривая в нем. — Прости, ты сказал… — неверяще стал уточнять Роджерс. — Джарвис запустил его когда я взошел на мостик, — Старк с вызовом посмотрел ему в глаза. — Через пару часов я узнаю все грязные тайны Щ.И.Т.а, как бы их ни прятали, — самодовольно добавил он, протягивая пакет с орешками. — Пожуешь? — И ты удивлен, что тебя не привлекли сразу? — Интеллектуальная развед-организация, и боится… интеллекта? Как-то это… не круто, — он явно глумился над капитаном. — Локи хочет вбить клин между нами, — с чего-то решил начать пафосную речь Роджерс. — Он стремится развязать войну. Стоит нам разобщиться, и он сотрет нас… — Мерлин, — вздохнул Поттер, не готовый сейчас к подобным сюрпризам жизни. — Тебя Фьюри покусал? Или, может, это передается воздушно-капельным путем? Хмурый Стив обернулся к нему и явно уже собирался что-то ответить, но Поттер продолжил. — К тому, что вы не можете найти общий язык, Локи не имеет совершенно никакого отношения. Он сейчас сидит скованный, в клетке, без возможности использовать магию.* — Он дело говорит, — словно нехотя, подтвердил Брюс, обращаясь к Стиву. — Давайте оставим все это и вернемся к работе. Стив послал им долгий нечитаемый взгляд. — Найдите куб, — вздохнул он и удалился. На какое-то время в лаборатории повисла тишина, все трое вернулись к работе с приборами. Брюс продолжил опутывать скипетр сетью различных проводков. Однако вскоре Старк прервал затишье: — И это парень, о котором без умолку говорил мой отец? Может, его зря разморозили? — Насчет Локи. Что, если он действительно… ну, воздействует на нас, — замявшись, предположил доктор. — Исключено, — пресек даже мысли об этом Поттер. — Даже если бы он каким-то образом обезвредил артефакт, я бы почувствовал давление на разум. — Он носится как койот с динамитной шашкой, — заметил Старк. — Сам и подорвется. И я хочу это видеть. — А я лучше из газет узнаю, — доктор явно был не в восторге от самой идеи его участия во всем этом. — Ага, или будь в костюме, как мы. — Хах, — вновь как-то обреченно усмехнулся Брюс. — Ты знаешь, я не ношу бронекостюмы. Я обнажен. Как нерв. Это кошмар. — У меня в груди засела шрапнель, — решил в ответ пооткровенничать Старк. — Которая каждую секунду рвется к моему сердцу. Ее останавливает этот кружок света, — он слегка постучал по реактору у себя в груди. — Он стал частью меня, не только броней. Это… ужасная привилегия. Несмотря на привычную Тони непринужденную манеру поведения, было видно, что ему все же нелегко это говорить. Однако, как понял Гарри, тем самым он пытался как-то помочь Беннеру. Теперь он и сам призадумался над этим. Что если бы Люпину вовремя помог кто-нибудь? Тогда бы тот смог жить полноценной, счастливой жизнью, и сейчас у Тедди не остался бы один лишь крестный. — Но ты его контролируешь, — отозвался Брюс. — Я научился. — Это другое. — Я мог бы помочь, — вклинился в их разговор Гарри быстрее, чем успел для себя что-то решить. Поняв, что отступать некуда, он незаметно опустил полог тишины от прослушек и чары конфедициальности. — В смысле, я могу сделать так, чтобы вам помогли, — поправился он. — Мистер Поттер, послушаете, это не лечится, — прервал его Беннер. — Не лечится, — легко согласился Гарри. — Я знаю, что с вами произошло, доктор, и поверьте, я видел подобное не единожды. После этих слов все внимание обоих мужчин целиком сосредоточилось лишь на нем. — Быть такого не может, — не соглашался Брюс. Однако Поттеру было ясно как день, что тот просто не хотел вновь надеяться, чтобы не познать очередное разочарование. Он видел это в его глазах и по тому, как руки мужчины стало слегка трясти. — Если я правильно помню, оборотни присутствуют в вашей культуре, для вас не секрет, кто это такие. Так вот, в моем мире они реальны. — Хочешь, чтобы нашего зеленого друга покусала дикая псина? — скептически поинтересовался Старк. — Нет. Суть в том, что оборотень делит свои тело и суть с волком. В обычные дни его не отличить от остальных людей, все остается на уровне слегка удлинившихся клыков, пожелтевшей радужки и обострившихся чувств. Однако в полнолуние волк берет верх над тем, кто не живет с ним в мире. Тело зараженного превращается в волчье против его воли. В таком состоянии он становится крайне опасным и агрессивным, не различая, где свои и чужие. Признайтесь, доктор, вы узнаете себя. Тот предпочел за лучшее промолчать, лишь опустив глаза в пол и о чем-то раздумывая. — Однако те оборотни, что не желают быть заложником зверя, при полной луне убивающим без разбора, учатся контролировать его. Они идут на контакт со своим внутренним волком и живут с ним в гармонии. После этого они сами выбирают, когда превращаться и причиняют вред другим лишь по собственной воле. — Как-то слишком уж радужно, — хмыкнул Беннер. — Ну так это и не самый легкий процесс. Полный контроль постигается от пары месяцев до нескольких лет, в зависимости от мощи зверя и собственной силы воли. Но большинство выбирает это заместо вечной жизни в страхе до конца своих дней. — Я… Мне нужно подумать, — нерешительно ответил доктор. — Конечно, — легко согласился Гарри, прекрасно видя, как доктор борется сам с собой, нерешаясь поверить в шанс, который он предложил ему. — Я лишь предлагаю.