Лишь во тьме свет

Род Пылающей Свечи всегда передавал наследство по материнской линии. В его главе стояли женщины, и Короли Земноморья спрашивали у них совета, а когда приходилось воевать, Род Пылающей Свечи первым становился под королевские знамена. Среди наследниц Рода было немало королев. Когда королевский род прервался, Род Пылающей Свечи не стал претендовать на трон. Его глава, Нарсия, удалилась с Хавнора в свой замок на Госке, и не вмешивалась более в государственные дела. Однако младшие потомки вступили в противостояние с Родом Холодного Гранита, были повержены и вынуждены скрываться. Впоследствии пал и замок на Госке, и даже память о Роде Пылающей Свечи была утрачена. Она вглядывалась в горизонт, сосредоточенно щуря глаза. Там, несомненно, мелькали крылатые силуэты, но вот так взять и поверить в то, что она видит драконов, да еще и плывет прямо к ним... нет, к этому надо было еще привыкнуть. "Ты уж привыкай побыстрее", - иронично сказала она себе. - "А то тебя так и сожрут... непривыкшей." Персеваль, единственный из всех них, кто мог хотя бы свободно говорить на драконьем, поднялся, высматривая, не приближается ли к ним кто-нибудь из летучих силуэтов. Она только плечом пожала - ну давай, жги. Как там вас называют, драконы-властители? Вот и болтай, это единственное, что ты можешь, - привести разумные доводы, почему нас не надо есть. Все, что говорил ей камень, показалось вдруг сущей чепухой. Ну как - говорил... Эти сведения просто появились в ее голове из ниоткуда и больше всего напоминали пробужденное воспоминание. Воспоминание, не вязавшееся с реальностью. Начиная с того, что она потомок древнего рода, люди которого, к тому же, общались с драконами как со своими друзьями, да еще и умели в них превращаться. Ее предки успели еще и породниться с самим Ормом, драконом из легенд. Кажется, именно его потомки после падения королевского рода сцепились с Родом Холодного Гранита за власть. Проиграли и были вынуждены скрываться. Все это было похоже на древнюю легенду, которую вспоминают к случаю, но которая если и была, то так давно, что сейчас ее события превратились в сказку. Слушать приятно, но ожидать в жизни чего-то подобного глупо. И вообще, с чего Харальду помогать заклятому врагу? Она подняла глаза и замерла. Зрелище, открывшееся перед ней, мигом вынесло из головы все сомнения и злость на саму себя, да и на обоих магов. Перед лодкой развернулось длинное море, над ним - утреннее небо, освещенное солнцем, еще не забравшимся в зенит и потому мягким, как лапы забирающегося к тебе на колени кота. Между ними виднелась темная полоска суши, но глаз приковывала не она, а вьющиеся над ней крылатые силуэты. Еще неизведанное чувство захлестнуло душу Морейн при виде этих летучих воплощений ярости, свободы, пламени. Их крылья складывали в небе сложные фигуры, тут же рассыпающиеся в первозданный хаос и сменяющиеся новыми. Ей казалось, что она не увидит уже ничего прекраснее, и даже если она сейчас погибнет, это будет неважно. А еще через несколько минут она поняла, что понимает этот танец в воздухе, будто ее учили ему с детства, и хочет к нему присоединиться. На грани сознания мелькнула мысль про Угля, про то, что надо рассказать ему то, что она видит. Морейн попыталась заговорить с ним, но ответил ей почему-то Персеваль. - Ты говоришь на Изначальном, - сказал маг, в его голосе звучало восхищение и страх. - Что за глупости? - возразила Морейн, и поняла, что и вправду говорила на том языке, из которого она прежде едва ли знала несколько слов. Страх было охватил ее, но стоило взглянуть на драконов, танцующих на ветру, как чувство испарилось, а на смену ему пришло другое - желание так же, как они, подняться в небо. Она начала постепенно отдаваться ему - и поняла, что отрывается от лодки. Взмах выросших за спиной крыльев - и она уже так далеко, что лодка стала совсем крошечной... Или это из-за ее теперешних размеров? Но так ли это важно, когда поток утреннего ветра уже подхватил ее крылья, и она, повинуясь ему, устремилась прямо в центр фигуры, сложенной танцующими. Конечно, ее заметили, и на удивление легко впустили в общий порядок танца. Она вдруг испугалась - получится ли у нее повторять все движения, как она управляет новым чешуйчатым телом, огромными крыльями, когтистыми лапами. Сколько лет прошло - может быть, драконы забыли, что Род Пылающей Свечи - их родня? - Сестра, приветствую тебя, - проговорил дракон слева от нее. - Приветствую, - выдавила Морейн, и поняла, что надо еще привыкать к своему новому голосу. Она даже не знала, нормальный ли это голос для дракона - не то шипящий, не то взвизгивающий, задевающий то низкие, то высокие ноты. - Я... - она оглянулась на крошечную лодочку. - Прошу, чтобы моих друзей не трогали. И еще я должна обрести здесь имя, - ей самой было не по себе от своей наглости и прямоты, но скрывать что-то от драконов, наверное, было еще опаснее. Ее собеседник, вопреки ожиданиям, не удивился и не разозлился. - Конечно, сестра. Жизни этих людишек твои. А обретение имени ждет тебя на заходе солнца. Пока же раздели с нами утренний танец. - Да, я очень хочу танцевать с вами, - подтвердила Морейн. - Но не буду ли я слишком неуклюжей, не испорчу ли танец? Дракон, заговоривший с ней, без лишних слов поднялся выше в небо, взглядом золотисто-зеленых глаз предложив ей последовать за ним. Морейн без лишних разговоров взмыла стрелой, ожидая, что ее будут учить танцевать, показывать основные движения, как это принято у людей - так когда-то учили и ее саму, так и она пересказывала нехитрую науку повиноваться ритму музыки. Но дракон не стал ей ничего объяснять или показывать - просто дал ветру подхватить себя, и закружился, сливаясь в одно целое с воздушной стихией. Морейн, глядя на него, внезапно поняла, что ей не нужно каких-то особых знаний, которым надо учиться с детства. Нельзя быть не в такте с музыкой, если ты - часть ее нот. Она расправила крылья, и поток ветра послушно закружил ее, увлекая с собой. В этот момент она понимала, что воздушные потоки, легкие облака у горизонта, солнечный свет, даже камни и океан, чужие для ее теперешнего обличья, - все это поет в согласии друг с другом, и ее крылья подпевают, все ее тело вовлечено в дикий первозданный ритм, на первый взгляд, хаотичный, но имеющий свой порядок, недоступный для понимания, пока не перестанешь считать себя чем-то отдельным и особенным. Она спустилась на один из островов, когда солнце миновало зенит и начало клониться к закату. В полете с ней заговаривали другие драконы, многим она казалась привлекательной - молодость и яростная мощь плескались в ее крови, переполняя тело - но все они как будто понимали, что не ровня ей - если только она сама не решит иначе. От такого уважения она поначалу смущалась, но потом постепенно привыкла, тем более что драконы его проявляли совсем не так, как люди. Ее называли сестрой, приглашали полетать над островами, пара молодых дракониц даже пригласили ее на соревнование, кто быстрее долетит до края маленького архипелага, но почему-то было ясно - для всех них она была особенной, и кажется, некоторых это порядком злило. Однако даже они не смели выразить свое негодование. Едва она опустилась на камни, как перед ней, плавно сложив крылья, приземлился еще один дракон. Он был значительно ее крупнее и старше, но далеко не стар. Морейн вдруг почувствовала то же легкое смущение и уважение, которое она всегда чувствовала рядом с Огионом. Судя по всему, остальные драконы тоже его выделяли - а он вел себя подобно потомку знатного рода: с достоинством и сознанием своей силы. - Младшая сестра, - обратился он к ней, и Морейн поняла, что надо назвать Истинное Имя - обычное явно не подходило. - Лиора, - произнесла она, глядя в золотые глаза. Глядеть в глаза драконов человеку было категорически нельзя, но она сейчас не была человеком и легко выдержала этот взгляд. Даже не задумалась, скажется ли это на ней как-нибудь. - Меня зовут Орм Эмбар, - проговорил дракон, и Морейн вспомнила рассказы Огиона. Орм Эмбар ей почему-то запомнился, может, потому, что был едва ли не самым известным драконом из живущих ныне. А еще потомком того самого Орма, который сражался с Эррет-Акбе, и который... Стоп, так что, получается, они с этим Орм Эмбаром родственники? Она попыталась ответить на это представление с достоинством, хотя манерами Морейн никогда не славилась. - Я наслышана о тебе, старший брат, - проговорила она. - Это ты дашь мне второе имя? - Ты слишком горяча и нетерпелива, сестра, - заметил дракон, но в его словах не было осуждения, скорее они напоминали дружескую насмешку, которую Морейн то и дело слышала в словах Персеваля. - Хотя есть дела, в которых нужно действовать без промедления. Летим со мной, Лиора, мне еще многое нужно тебе рассказать. У Морейн никогда не было старшего брата, и ей было незнакомо то чувство, которое испытывает младшая сестра - разве с Персевалем у них выходило нечто похожее, но ему она не желала уступать старшинство, а тут доверилось безоговорочно, и сразу почувствовала себя защищенной от любой опасности - будь то другие драконы, которым она почему-то не нравилась, клятва, которой связал ее Харальд, козни Ласки или еще что-то. Сейчас она летела рядом с драконом, немного приотстав, и невольно любовалась его мощью и изяществом. Они огибали гряду островов, и Морейн поискала взглядом лодку. Не без труда ей удалось найти суденышко - то причалило к берегу, и Персеваль, стоя на камнях, беседовал с кем-то из молодых драконов, а Уголь безучастно сидел рядом, то ли вслушиваясь в разговор, утративший для него всякий смысл, то ли уйдя в свои мысли. Следя за ними, она пропустила резкий поворот, и едва не столкнулась с Орм Эмбаром. - Кто-то из этих людей дорог тебе, Лиора? - спросил дракон. - Оба, - призналась Морейн. - Но да, один из них - дороже всего на свете, пожалуй. - Людям свойственно сковывать себя, - заметил Орм Эмбар, - но нам с тобой, сестра, следует избавиться от этих цепей. Даже тех из нас, кто вместе выводит детенышей, после этого события навсегда расстаются. Мы должны быть свободны, только так мы можем оставаться собой. Скажи, что ты чувствовала, когда танцевала вместе со всеми в потоках ветра? - Я чувствовала свободу, - проговорила Морейн. - Но я сама выбрала эти цепи, - упрямо и немного зло продолжила она. - Он мне нужен, и если твое племя не примет меня за это - пусть так и будет. - Это и твое племя тоже, - возразил дракон. - Ты уже одна из нас, и так будет впредь, если ты не захочешь иного. Не все потомки Рода Пылающей Свечи улетали с нами, но все они в любой момент могли вернуться. Ты слишком торопишься принимать решения, но это проходит с годами. - Некоторые твои... и мои сородичи явно не хотят меня здесь видеть, - возразила Морейн, вспомнив косые взгляды. - Как и в человеческом племени. Есть те, кого злит чужая сила. Многие хотят помериться силой со мной, но понимают, что их попытки будут бесплодны, потому что величие держится не на одном родстве с великими. - И это, разумеется, меня тоже касается, - иронично продолжила Морейн. - А ты уже хочешь доказать свою силу? - поинтересовался дракон. Морейн своей чешуйчатой кожей почувствовала, что ее провоцируют. С ней это всегда работало, только намекнуть, что она чего-то не может, и она уже стрелой летит доказывать обратное. "Быть разумной", -напомнила она себе. Но Орм Эмбар не стал ее мучить. - Твой Род все доказал давно. Ваша сила в вашей двойственности, а кто этого не понимает - всего лишь не дорос до подобной истины. А теперь перейдем к ритуалу Обретения Имени. Если для вас, людей, нужна бегущая вода, мы, драконы, взрослеем в потоках огня. Но тебе нечего бояться. Тебе нужно будет всего лишь миновать три огненных кольца, каждое следующее будет все больше сужаться, и зажечь свой огонь. На той стороне острова я встречу тебя и скажу тебе твое имя. Морейн вдруг охватил трепет. Когда она обретала имя в первый раз, она сознавала важность происходящего не до конца. Холодный ручей, который она переходила вброд, шум лесных деревьев, пение птиц, те несколько минут, когда она была безымянной, и шепот на ухо. Лиора. Нечто новое, что влилось в нее и стало ей самой, ее существом. Невольно она задумалась, что чувствовал Уголь, когда его имя отобрали и вложили другое. Они с драконом замерли над небольшим, с виду ничем не примечательным островком, и Орм Эмбар выдохнул пламя на выступающую скалу. Но огненный поток не разбился о камень и не погас - он сформировался в воздухе в огромное кольцо. От него, как фитиль одной свечи от фитиля другой, зажглось второе кольцо, а вдали уже повисло третье. Морейн оглянулась и поняла, что Орм Эмбара рядом с ней нет, она одна, и ей пора двигаться. Не давая себе времени на раздумья, она полетела вперед, ныряя в первое кольцо. Кольцо оказалось коротким пылающим тоннелем, едва не задевающим концы крыльев, и Морейн со страхом подумала, что же будет дальше, если кольца сузятся еще больше - ее наверняка обожжет. Интересно, опасен ли огонь для дракона? Но крылья уже несли ее к следующему кольцу, дышащему на нее жаром, и она миновала его - по наитию наполовину сложив крылья и резко расправив их, едва кольцо осталось позади. Третье кольцо должно было ее обжечь совершенно точно, ведь трюк с крыльями уже не работал, но на этот раз она резко взмахнула крыльями прямо внутри кольца, и то немного расширилось, позволив ей проскочить. Взмывая выше, Морейн увидела скалу, напоминающую ту, которую зажег Орм Эмбар в начале ритуала. На ее верхушке располагалось что-то вроде каменной чаши, и Морейн, не раздумывая, направила поток пламени прямо туда. Скала вспыхнула, как факел, и в этот момент она услышала рядом с собой шелест крыльев, а такой же шипящий, с нотками, похожими на свист ветра, голос произнес у ее уха: - Орм Лиора. "Так просто?" - мелькнула у нее мысль, но она на ней не задержалась. Алый закат, красящий море во все мыслимые оттенки красного, драконы, не прерывающие свой танец, чья чешуя сияла, как расплавленное золото, маленькие острова, ее крылатый брат с золотыми глазами - все это предстало ей, будто в первый раз. Так было и тогда, у ручья. Ее "рождение" прошло тихо и незаметно для остальных драконов, на него как будто никто не обратил внимания. - Мне надо полетать одной, - сказала Орм Лиора, обращаясь к брату. Тот кивнул, и драконица взмыла вверх, в темнеющее небо. Не боясь заблудиться, она направилась прочь от островов, туда, куда несли крылья. В голове была странная пустота и легкость. К Углю и Персевалю она вернулась только к рассвету, застав их мирно спящими рядом с лодкой. Она некоторое время смотрела на них, прежде чем поняла, что превратилась обратно в человека: крылья, когти и хвост исчезли, глаза вновь стали серо-зелеными. Тогда Морейн подошла к Углю и осторожно легла рядом, прижавшись к нему боком и натянув себе на плечи конец его плаща. Живое тепло приятно окутало ее в предрассветном холодном воздухе, и засыпать она начала почти сразу, так же легко, как рядом с матерью, которая нет-нет да позволяла маленькой девочке забраться в их с отцом кровать.