Домик в лесу

Лес с обеих сторон мягко касался вытоптанной давно тропинки, по которой шли Лёша с Сашей. Никто не знал, сколько лет этой тропинке и кто успел ее протоптать. На улице томилась лёгкая прохлада, но влажность воздуха поднялась необыкновенно высоко. Дышать было сложно. Парни то и дело касались друг друга мизинцами, но взяться за руки ни у одного из них не хватало смелости. Лёша аккуратно протер мокрые ладони о шорты и молча медленно взял своим мизинцем Сашин. Второй тут же удивился, но следом выдохнул и успокоился. Почему-то сердце не успокаивалось, хотя они шли уже долго. «Неужели оно всегда так стучит рядом с Лёшей?» — подумал он, продолжая выравнивать дыхание. Они оба толком и не знали, куда идут. Тропинка вела их в неизвестность. В этой области их поселка они не были до этого: она слишком далеко от их домов. Так или иначе, периодически они слышали звук поезда, поэтому, скорее всего, они шли прямо на железнодорожные пути. Снова послышался стук колес по рельсам: на этот раз они очень близко. Ещё немного, и парни выйдут из чащи. — Пойдем по шпалам? — спросил Саша, как только деревья закончились. — Почему нет? — Лёша наступил на шпалу, продолжая держать Сашу за мизинец. Он наступал дальше, широко шагая. Саша шёл за ним. — Мы идём и молчим. Немного неловко, — Лёша обернулся назад, уходящее солнце слепило глаза. — Молчать не плохо. Главное, что нам друг с другом спокойно, — ответил парень, крепче сжав мизинцы. — Да, ты прав, — тихо выдохнул Лёша и продолжил шагать по шпалам. «Не сказал бы, что мне с тобой спокойно. Сердце стучит так резво и мне нервно» — думал он. Поезда не было слышно, поэтому они просто слушали птиц. Ветер обдувал волосы, позволяя почувствовать себя живым. Пару дней прошло с их встречи на каменных плитах. Парни всё ещё не могут привыкнуть к обществу друг друга в качестве любовников: они медлят, прежде чем коснуться друг друга и после той решающей встречи ни разу не целовались. Лёшу это немного смущало: несколько раз он хотел выступить инициатором в поцелуе, но каждый раз себя останавливал. Он всё ещё боялся напугать Сашу, так как совсем недавно тому очень сложно было принять мысль, что он любит парня. Лёша то уже давно знал, что ему вполне может понравиться свой пол: до этого он реагировал в основном на мужчин, да и, благодаря сестре, не боялся подобных мыслей. Недавние терзания Саши не были единственной причиной того, что Лёша медлил. Прошлое Саши тоже пугало. Лёша боялся сделать что-то не так, чтоб ненароком не открыть старые раны. В последние пару дней он только и думает о том, что всегда сам проявляет инициативу, в отличии от Саши, который не делает шагов на встречу. Все чаще у Лёши проскакивает мысль, что Саша может быть не заинтересован в романтике. Они продолжали наступать на шпалы, но вдруг нога Лёши соскользнула. Он угодил стопой прямо в пространство между рельсами поворота. — Блять! — вырвалось у него и он схватился за ногу, пытаясь ее достать, Саша тут же склонился перед ним, тоже стараясь помочь. — Не переживай. Спокойно. Попробуй ногу отвести чуть влево, — Саша пытался успокоить друга, потому что от паники не было бы ничего хорошего. — Я не могу нахуй, она застряла, — Лёша никак не мог успокоиться. Он дёргал ногу, глаза его выдавали страх. — Давай достанем её из кроссовка. Все хорошо, я помогу, — парень старался вести себя максимально успокаивающе, хотя при этом жутко переживал. Они услышали характерный для поезда звук электричества, которое проходит по проводам. Лёшу накрыла новая волна паники. — Блять, поезд! — он ещё раз попробовал дёрнуть ногу, на этот раз сильнее. Ему практически хотелось сдаться. — Спокойно! — Саша уже зацепил шнурок кроссовка Лёши, но ему нужно было ещё немного времени. Лёшу окутала пелена страха: он не мог здраво мыслить и просто закрыл глаза, пока слезы катились по его щекам. — Ещё чуть-чуть, Лёша, — парень доставал пятку Лёши из его обуви, оглядываясь на поезд, который стремительно приближался. Он был ещё не так близко, что бы им была пора была прощаться с жизнью, но с каждой секундой, словно расчётливая акула подплывал: всё ближе и ближе. Ещё несколько секунд и Лёшина нога освободилась: Саша схватил его и оттащил подальше от рельс. Они сидели на земле, Лёша всё боялся открыть глаза, тогда как Саша обнял его, пытаясь успокоить и его, и себя. — Всё хорошо, хорошо. Я люблю тебя, люблю… Лёша ещё не открыл глаза, тяжело дыша. Он не мог спокойно вдохнуть, поэтому его настиг страх смерти. У него появилось ощущение, что он сейчас задохнётся. Мысли трубили о том, что сейчас Лёше прийдется умереть. Он боялся, страшно боялся. Парню стало легче, как только он ощутил теплое касание руки к своей спине. — Всё уже прошло. Тише, родной, тише. Дыши. Глубоко дыши, — Саша говорил тихо и монотонно: поезд уже давно проехал, поэтому его было хорошо слышно. Он чувствовал, как его собственные руки тряслись, но пытался успокоить дрожь: его пугала одна мысль о том, что было бы, если бы он промедлил. Лёша долго не мог прийти в себя. Пока они так сидели, мимо проехал ещё один поезд. Саша продолжал гладить парня по спине, пока дыхание того полностью не выровнялось. — Мы было так страшно. Прости. Я оставил всё на тебя. Мозг совсем выключился, — Лёша вытирал слёзы, которые то и дело катились вниз. Ему было жаль, что он поддался панике и не смог ничего толком сделать. — Нельзя позволять панике овладеть тобой. Я понимаю, что тебе было страшно, но это опасно. — Прости, прости, прости, — у Лёши снова потекли слёзы. Появилось ощущение, что он ребенок, которого отчитывают за разбитую любимую мамину вазу. — Всё хорошо. Я был рядом, теперь всё спокойно, — Саша вытер слёзы парня, мягко взяв его лицо в свои ладони. — Поцелуешь меня? — спросил Лёша, посмотрев большими просящими глазами. — Конечно, — ответил Саша и нежно коснулся своими губами губ парня. Лёша окончательно успокоился и пришёл в себя. Поцелуй привел его в чувства, снова заставив вспомнить о его мыслях чуть ранее. — Целуй меня чаще, ладно? — спросил он, как только парни отстранились. — Хорошо, буду, — ответил Саша и улыбнулся: он снова почувствовал спокойствие.