Soft-Girl

Захарра медленно, почти осторожно, словно перед опасным хищником, приблизилась к скованной страхом Василисе и, не отводя взгляда от сутулой фигуры Марфы Ивановны, прошелестела Огневой в самое ухо: — Кто это? Василиса столь же тихо, сколь боязно проговорила, едва разлепляя вдруг пересохшие губы: — Это Марфа Ивановна, местная опричнина. Недолго мы жили... —похоронно завершила она. Это была женщина больше мужской нежели женской комплекции, явно сложившейся у неё к старости. Так говорили старые фотографии СССР-их времён, висевшие в маленьком буфете над забитой испачканными тарелками раковиной. На них сияла улыбкой кудрявая хохотушка с румяным лицом, от которой сейчас почти ничего не осталось, кроме потрескавшихся, но не утерявших упитанность, губ. Сложно было представить, что эта миловидная девица и грубая старуха с короткими белыми волосами, стоявшая сейчас перед ними — один и тот же человек. Как может всё изменить каких-то сорок лет... Сама Василиса, с того времени как её класс переехал в другую часть корпуса, где им отвели новый кабинет (в котором, к сожалению, у них не проходило ни одного урока), теперь нечасто с ней пересекалась, но всегда старалась поддерживать хорошие отношения, с самого начала пятого класса. И пока у неё неплохо получалось, особенно если учесть, какой у девушки был миролюбивый и покладистый характер, что не могло не угождать Марфе Ивановне. Женщина частенько скандалила с норовистыми учениками, и поведение Василисы всегда было для неё сродни утешению среди всеобщего сумасшествия. И тем не менее, Огнева её побаивалась, поэтому и рта в её присутствии лишний раз боялась раскрыть. Захарра понимающе протянула звук "а", оценивая представленную ей. На крепкой фигуре Марфы Ивановны непривычно смотрелась рабочая футболка с розовой каймой, такой же тканевый чепчик на голове и расшитый цветочком фартук. Довершали её грубый образ спортивные штаны в обтяжку и нахлобученные поверх белых носков поношенные мокасины. Лицезрев всё это, Захарра понятливо качнула головой и, заметив шаткое спокойствие «сторожа правопорядка», со сморщенными мускулистыми руками, спокойно, даже приветливо прощебетала: — Здравствуйте! Меня зовут Захарра. Меня родители хотят переводить в вашу школу, и на сегодня, вроде как, запланировано собеседование, только вот... не могу никого найти... нужного, — под конец изобразила заминку девушка и тут же, едва слышно, прошипела Василисе, пользуясь пока большим расстоянием между ними и нянечкой: — Если что, я тебя этой версией надула, а ты повелась! И уже громче добавила: — А Василиса согласилась мне помочь, я чуток заплутала здесь... Василиса тут же согласно угукнула, про себя подумав, что Захарра намеренно не стала называть свою небезызвестную фамилию, чтобы не вызывать подозрений, но недружелюбные глаза Марфы Ивановны всё равно недоверчиво сузились. — Ты кажешься мне знакомой, — хриплым басом объявила она, настороженно вглядываясь в открытое лицо девушки сумрачно-серой радужкой. Та не выказала никакого беспокойства от этих слов, понимающе улыбнувшись. — Возможно, — согласилась она, беспечно пожав острыми плечиками. — Я училась здесь какое-то время в первом классе, — нисколько не солгав, пояснила Захарра, хотя наверняка как и Василиса поняла, что женщина не могла не заметить сходства "новенькой" с Фэшем — гены брали своё. Марфа Ивановна глумливо хмыкнула, продолжая стоять в дверях: — Отчего же ушла? — хрипло спросила она, заподозрив неладное. Ответа, как ни странно, не последовало. Василиса посмотрела на Захарру краем глаза и вдруг увидела, как стремительно бледнеет её лицо, словно кто-то качает из худенького тела кровь, опустошая артерии. Расширившиеся тёмно-карие глаза выражали полное смятение и даже лёгкий испуг, — девушка никак не ожидала столь личного прямого вопроса, заданного в лоб, с которым явно было связано нечто неприятное. Бестактность — вот один из недостатков, унаследованный Марфой Ивановной вместе со старостью. Так подумала Василиса прежде чем сообразить, как выручить подругу. — По семейным обстоятельствам! — быстро отрапортовала она, пытаясь скрыть неловкую заминку, вызванную удивлением Захарры, и несильно сжала её ладонь. Девушка никак не прореагировала, продолжая бесчувственно смотреть в пол. Кажется, стремительный, как выстрел, ответ дал понять женщине о деликатности спрашиваемого ею, и она вроде даже немного смутилась, но тут же вернула себе уязвлённый облик, заставивший Василису засомневаться в своих поспешных выводах. — Чего же вы в класс-то не заходите? Урок вот уже двадцать минут длится! — напомнила она, широко вытянув одну руку в направлении двери, и неприятно морщась. Василиса вновь похолодела, чувствуя, как табуны мурашек неровным строем прошибают тело, приподнимая волосы. Она ещё никогда так не опаздывала без уважительной причины! Тут голос снова подала Захарра, заполняя промежуточное молчание, насильно отгоняя от себя мрачные воспоминания. — Мы как раз собирались пойти к Марине Владимировне! — припоминая сказанное ей имя, заверила она Марфу Ивановну и, в подтверждение своих слов, вскочила с дивана, утягивая за собой Василису, которая всё ещё держала её руку. Видя, что женщина хочет добавить к своей претензии что-то ещё, Драгоций поспешно продолжила: — Я обо всём расспрошу Марину Владимировну, чтобы больше не отвлекать Василису на мои форс-мажоры, а через пару часов — не знаю, сколько точно будет длиться тестирование — меня тут уже не будет! — клятвенно пообещала Захарра, верно разгадав желание старухи, относящееся абсолютно ко всем ученикам. У той при этих словах сделалось такое лицо, будто девушка узнала её самую сокровенную тайну и теперь вынесла на люди. Коротко стриженные белые волосы встали бы торчком, не будь они прикрыты нежно-розовым тканевым чепчиком. Женщина просто не могла найти силы прийти в себя, когда Захарра уже напористо тянула Василису к двери кабинета русского, от которого они сравнительно недавно отвернулись, надеясь отсрочить нравоучения учительницы. Огнева, неохотно переставляя ноги, плелась за ней, желая провалиться сквозь землю, лишь бы не заходить в класс, но белая дверь с табличкой «кабинет русского языка» неумолимо открылась в их сторону после лёгкого движения руки Захарры. Девушка первая просунула в образовавшуюся щель голову и бодро поздоровалась, и Василиса сразу почувствовала лёгкое облечение. Первый шаг сделан. Но расслабляться было ещё рано. Она всё ещё прикидывала масштабы катастрофы, когда сестра Фэша приглашающе потянула её за руку, увлекая за собой в класс. Одноклассники Василисы, ещё секунду назад раздумавшие, как слиться с партой воедино, заинтересованно вздёрнули головы. Марина Владимировна встала из-за учительского стола, выпрямившись, словно струна, и с небольшим изумлением взглянула на девушек. Впрочем, она быстро притушила свой рассеянный взгляд, в чём-то усомнившись, когда Захарра назвала ей своё имя. — А фамилия у тебя какая? — скрипучим голосом осведомилась учительница, выслушивая подготовленную Захаррой речь о поступлении в школу и одновременно кивком головы давая Василисе понять, что она может садиться. Под любопытными и облегчёнными снижением к ним внимания взглядами одноклассников, Василиса проскочила к своей одинокой парте и поспешно вытряхнула из портфеля нужные учебники. Краем глаза она заметила испытующий взгляд Дианы, — девушка в волнении мягко постукивала носками чёрных балеток по полу и беспокойно сжимала и разжимала розовые губы, неодобрительно покачивая головой. Огнева послала подруге виноватый взгляд, чувствуя себя донельзя плохо, и перевела глаза на Захарру, ведущую диалог с учительницей. Единственное, что выдавало её волнение — это руки, скреплённые в замке за спиной. Лицо же выражало беспечность и полную несерьёзность происходящего. Словно при чтении стиха на уроке литературы. Марина Владимировна после объяснений опоздания Василисы и появления новенькой выглядела озадаченной. Она напряжённо рассматривала Захарру из-за стёкол очков и в молчании двигала губами, что-то бормоча. И неудивительно! «Конечно, она в изумлении, — беспокоясь всё больше, думала Василиса. — Ей ведь не поступало никаких указаний о приёме нового ученика!» Словно в подтверждении её слов, учительница устало вздохнула, снимая очки, и взялась двумя пальцами за переносицу. — Как же меня забыли предупредить о тебе, — посетовала она, неожиданно смягчив голос, отчего ученики тут же заметно расслабились. — Так какая, говоришь, твоя фамилия? — снова спросила Марина Владимировна, поднимая на девушку скучающий взгляд. — Драгоций, — с готовностью ответила Захарра, неловко улыбнувшись. Учительница приоткрыла рот. Василиса поняла, что подруга не хотела произносить свою фамилию отдельным предложением, привлекая к ней лишнее внимание, но это было неизбежно. Класс, не сдержавшись ахнул, взорвавшись десятками шепотков, перестающих в гул, а Марина Владимировна стремительно подскочила к Захарре, очевидно, не справившись с эмоциями. — О Боже! — провозгласила она, не пытаясь скрыть своего сердитого разочарования, внимательно исследовав лицо Захарры совсем другим взглядом, граничащим с отчаянным. Девушка хлопнула глазами, скрывая своё замешательство, и произнесла, верно истолковав бурную реакцию окружающих: — У вас ещё учится мой брат. Фэш. Когда она сказала последнее слово, лицо учительницы сделалось таким испуганным и взбешённым одновременно, что Захарра всерьёз заинтересовалась, чем это занимается её брат в школе, раз один звук его имени производит такие «овации». Марина Владимировна плюхнулась на свой стул, пряча лицо в ладонях, и что-то рассержено пробурчала. Из-за шума, поднявшегося в классе, слов нельзя было разобрать. Захарра терпеливо ждала, начиная жалеть, что не назвалась девичьей фамилией матери, и, чтобы чем-то себя отвлечь, задумчиво изучала обстановку. Мягкий, уложенный линолеумом пол, бледно-жёлтые стены, обклеенные плакатами с правилами правописания и разборами, три окна: одно — прямо напротив доски, два других — на западной стене, вдоль которой стоял боковой ряд парт. Цветы в небольших керамических горшках, поставленные на ближний к столу учителя подоконник, и электронную доску, немного уступающую в размере рядом расположенной зелёной, спиной к которой стояла Захарра. Три ряда, по четыре парты в каждом. В крайнем из них, ближнем к выходу, заняв последнюю парту, сидела Василиса, наклонив голову к тетрадке. За столом перед ней Захарра увидела знакомую ей по описанию девушку с тёмными, едва достающими ей до плеч, волосами и сонными светло-карими глазами. Зина лениво, с едва заметным интересом, поглядывала на Драгоций из-под прикрытых век, параллельно с этим что-то вяло обсуждая со своей соседкой — голубоглазой девушкой с приятным, улыбчивым лицом и короткими, светло-русыми косичками, лежавшими по обе стороны от её лебединой шеи. Небезынтересная Захарре Диана сидела за такой же партой в соседнем ряду и прожигала дыру в Василисином виске, пока та могла лишь пожимать плечами в ответ на её требующий объяснений взгляд. Остальных ребят Захарра не знала. Драгоций-младшая сморщила нос и отвернулась от учеников, устремляя взгляд в окно, не желая даже смотреть на "обложенную учебниками заучку". Фрезер. Захарра мстительно ухмыльнулась, обдумывая это прозвище. Она сама не понимала точно, почему Диана ей так не понравилась в отличии от Василисы, хоть эти две девушки и были лучшими подругами. Дело тут было явно не только в том замечании, сделанном ей на улице. Это скорее походило на природное непонимание между ними. Захарра хмуро размышляла над этим, без интереса пробегая взглядам по окружавшим территорию клёнам, когда дверь за её спиной скрипнула и отворилась, пропуская в кабинет чуть сутулую женщину с бегающими глазками. Марина Владимировна, казалось, «отмерла» с её приходом и даже встала из-за стола, немного светлея лицом, а класс окончательно выдохнул, начав свободные разговоры. Женщина была одета в неприглядное серое платье и чёрные туфли на низком каблуке, которые часто можно увидеть на людях пожилого возраста. У неё были жидкие, словно выцветшие волосы, подстриженные под каре, а на груди болтался странного вида кулон, похоже, сделанный из янтаря в форме какой-то горной местности. В руках она сжимала папку с пришпиленными к ней бумагами и всё время как-то боязливо оглядываясь по сторонам, словно выискивая во всём окружающем опасность. — Здравствуйте, Наталья Петровна! — на выдохе произнесла Марина Владимировна. В её голосе слышалось заметное облегчение, словно эта женщина должна была сделать что-то очень хорошее в сложившейся ситуации. — Вы уже видели эту девочку? — запальчиво спросила учительница, указывая на замершую в ожидании Захарру, и по выражению её лица было видно, что она будет не рада такому развитию событий. — Её зовут Захарра Драгоций, она новенькая, — на всякий случай пояснила Марина Владимировна, с явным нетерпением ожидая ответа. Наталья Петровна, которая работала в этой школе психологом, вперила свои бегающие зрачки в Захарру и посмотрела на неё почти с ужасом. Ребята всегда считали её не от мира сего, нервной, нелюдимой, какой-то загнанной собачонкой, спущенной с цепи. Поэтому она так быстро носилась по школе, словно боялась быть пойманной, и говорила с запинками. — Ещё нет, — дрогнувшим голосом чуть слышно пробормотала она, трясущимися руками начиная быстро перелистывать бумаги в своей папке, что-то выискивая. Захарра едва смогла разобрать её слова на фоне стоявшего к классе гула и сразу почувствовала себя свободнее, словно находилась в своей школе, на привычном месте возле доски. Но Марина Владимировна не оценила такого настроя, оглушительно хлопнув по столу ладонью, заставив Драгоций вздрогнуть, отчего на короткое время в помещении снова воцарилась тишина, но продержалось это совсем недолго. Когда учительница русского снова выжидательно посмотрела на Наталью Петровну, ребята вновь оживлённо заговорили, периодически с интересом поглядывая на Захарру. С каждым перелистыванием новой бумаги в руках психолога сердце Василисы стучало всё быстрее и быстрее, а на коже выступил стыдливый румянец. Женщина явно проверяла документы на поступление новых учеников, но ничего не находила, потому что его и быть не могло. Что же случится, если обман раскроется? Захарра с любопытством следила за лихорадочными движениями женщины, и в её глазах всё больше разгорался огонёк надежды. Наконец Наталья Петровна отняла взгляд от бумаг и со страхом посмотрела на Марину Владимировну. — Я забыла нужные документы на поступление этой девочки, — тихо призналась она. — Она, вроде, должна пойти в девятый «Б», а для большего мне надо сбегать в свой кабинет. — Едва договорив, она маленькими шажками побежала к двери и вскоре постукивание каблучков исчезло, растворившись в пустом коридоре. Василиса тоже отчего-то почувствовала покалывающее волнение. Но оно было приятным. Хоть это всё и было понарошку и отнюдь не честно, Огнева отчего-то подумала, что ей было бы очень комфортно, поступи Захарра в их класс на официальной основе. Марина Владимировна медленно выпустила воздух, прикрывая глаза, словно принимая некое судьбоносное решение, потом, оправившись от наваждения, взбодрившимся шагом прошла к дальним шкафам, занимавшим пространство с двух сторон от окна и, открыв стеклянную створку, стала быстро перебирать пособия русского языка. Василиса, проводив её взглядом, обеспокоено взглянула на Захарру, — та едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и лишь широко улыбнулась девушке. Одноклассники Василисы смотрели на «новенькую» с неким недоверием, отложив ручки, но явно были благодарны этой девушке за то, что она забирает время от учебного процесса. Кто-то уже проникся к ней симпатией, столь же быстро, как Василиса. Марина Владимировна выудила из стопки учебников тонкую тетрадь с тестами и, порыскав по классу глазами, кивком головы пригласила Драгоций сесть рядом с Василисой. Огнева сдвинулась на стул ближе к стенке, чтобы Захарре не пришлось пробираться сзади неё, и одним движением руки сгребла учебники на свою половину за секунду до того, как на их место встали локти быстро сникшей Захарры. Девушка, подперев ладонями щёки, ожидала «вступительного экзамена», который ей придётся прорешать, чтобы обман не раскрылся. Хотя она понимала, что всё, что она сейчас делает, чревато последствиями... Да ещё какими! Марина Владимировна с важным видом выдрала из тетради два листа, заполненных заданиями с двух сторон, и положила их перед Захаррой, после чего сразу направилась к своему столу и, скрутив пособие в тугую трубу, шарахнула ей о ближнюю парту. Ребята, сидевшие за ней испуганно застыли. В классе сразу смолкли все шепотки, и наступила идеальная тишина, прерываемая только тиканьем настенных часов. — Огнева, к доске, — бегло взглянув во включённый компьютер, безжалостно потребовала Марина Владимировна, садясь за стол и принимаясь суетливо собирать раскиданные по нему тетради и формировать из них стопки. Василиса, подавив печальный вздох, протиснулась мимо Захарры и направилась в указанном направлении, провожаемая сожалеющим взглядом Драгоций.

***

Захарра, дрожащей рукой, начеркав своё имя на листках с заданиями, поспешно сдала их учительнице и, с нетерпением выслушав указания, какой преподаватель ей нужен для дальнейшего тестирования, пулей вылетела из класса, не дождавшись приставленную к ней экскурсоводом Василису. Наталья Петровна так и не вернулась обратно в класс русского языка, — не иначе, заплутала в этих губительных сводах с её-то суетливой походочкой крысы из '' Рики-тики-таки", той самой, которая опасалась выходить в середину комнаты, передвигаясь только вдоль стен. Захарра весело фыркнула, не сбавляя скорости, представляя эту картину. И всё же она была рада такому странному и одновременно удачному повороту событий. Есть шанс, что её не раскроют быстро, и она сможет ещё какое-то время пробыть здесь по понятной причине, не вызывая подозрений. Девушка быстрее легкоатлета добралась до коридора и вытащила из заднего кармана джинсов телефон, устремляясь в сторону ближайшей лестницы, запоздало припоминая про куртку, оставленную в раздевалке девятых классов на втором этаже. Но Захарра совсем не ориентировалась в этой школе. Она не помнила с первого класса ничего, кроме каких-то несущественных мелких деталей, ни коем образом не говоривших ей, куда направляться, поэтому девушка всё же решила переждать и в замешательстве встала у окна в коридоре, прикладывая телефон к уху. Пока шли долгие гудки, Захарра с интересом рассматривала пушистые одуванчики на салатовых стенах коридора, приблизившись к ним максимально близко, и поражалась лёгкости, которой можно добиться с помощью малярной кисти. Сама она была очень близка к теме творчества, её интересовало практически всё искусство созданное человеком за весь период его существования. Из этого списка можно было вычесть только иконы да некоторые произведения свихнувшихся к концу жизни художников, картины которых Захарра и картинами-то не могла назвать. А ещё современное искусство, вроде банана, приклеенного скотчем к стене. За изучением стены её и застал Ник. Парень сначала подумал, что ему видится, но по мере приближения к знакомой точёной фигурке, Ник понял, что девушка абсолютно реальна, и на своё зрение он зря жаловался. Перед ним действительно была сестра Фэша, почти не изменившаяся за время, что он её не видел. По неизменным, коротким хвостикам Ник был способен отыскать её в самой пёстрой толпе, лишь увидев их задорное подрагивание. Девушка нетерпеливо кусала нижнюю губу, перебирая пальцами по поверхности телефона, в ожидании, что абонент наконец возьмёт трубку, и по прошествии примерно минуты наблюдений за ней, Ник всё же решился её позвать. — Захарра, — всё ещё не до конца уверенный в правильности своих действий окликнул он девушку, и та вдруг стремительно обернулась к нему. Широко раскрыв глаза, она какое-то время в оцепенении разглядывала смуглого парня перед собой, после чего с радостным визгом кинулась к нему, без всякого стеснения стискивая его торс руками. Лазарев, не ожидавшей такой бурной реакции, неуверенно приобнял её в ответ, дружески похлопав по спине. А ведь когда-то ему и до обморока далеко не было при таком объятии. И не от недостатка кислорода в лёгких, доступ к которым она сейчас перекрыла. Одновременно с этим гудки зажатого в её руке телефона оборвались, и из динамика послышался немного сонный, но всё же весёлый голос: — Привет! Ты что-то хотела? Захарра как-то раздосадовано и одновременно радостно хмыкнула, и, не отпуская Ника, поднесла телефон ко рту, насколько это было возможно в её положении, сказав: — Прости, я перепутала номер! Ты с моим братом почти одинаково записан! Извини, что разбудила! Пока! — отрывисто провозгласила она и хотела уже сбросить звонок, как голос с той стороны линии её остановил: — Захарра, ты где? — удивлённо спросил он. Девушка на секунду замялась, раздумывая над ответом. Очевидно, её собеседник услышал нарастающий шум голосов выходивших из классов детей, приветствовавших перемену в тон звонку, и поспешил поинтересоваться о её местонахождении, зная, что сегодня она в школу не собиралась. По крайней мере, ему она так сказала. — Я в школе, Маар! — решив не осложнять ответ, созналась Захарра, наконец отлипая от Ника, чему тот был рад, и погружаясь в телефонный разговор. Лазарев незаметно выдохнул, но покидать общество девушки не спешил, лишь облокотился на стену и стал ждать, когда та договорит. В дверях коридора в оцепенении замерли Василиса и Диана, минутой ранее потерявшие Захарру из вида, очумело уставившись на сложившуюся картину перед ними. Василиса так вообще обалдела, — они что, встречаются? — и косо взглянула на Диану. Но та уже отчужденно читала ближайшее объявление о каком-то ученике, выигравшем там-то, и там-то, и там-то... Лицо Захарры, и без того радостное, просияло, пока она слушала слова, доносящиеся из динамика. Она была такой счастливой, будто её провозгласили гением наравне с Леонардо да Винчи, и в странном волнении ещё сильнее сжала в руке телефон, прислонив второй сжатый кулачок к губам. Карие глаза с застывшим ожиданием бурили пространство впереди себя. — Что ты там делаешь? — рассмеялся тем временем голос с той стороны аппарата. Захарра, продолжая глупо улыбаться, пояснила: — Брата достаю. — И повертела головой с целью отыскать Фэша, но настоящее море незнакомых учеников сомкнулось вокруг неё и Ника плотным кольцом, не давая ни шанса увидеть тёмную макушку брата. Мало того, для того, чтобы собеседник её услышал, уже надо было кричать, чтобы быть громче толпы. Тогда она придвинулась поближе к улыбающемуся Нику, прижимаясь к стене рядом с ним, и попыталась отгородить динамик от царившего в коридоре хауса. Ясно, что ничего у неё не вышло, но некому Маару, с которым Ник был не знаком, хотя бы стало легче разбирать её слова, когда Захарра перешла на вкрадчивый шёпот, максимально придвинув гаджет к губам. — О! —вдруг прыснул её собеседник. — Это Фэша, что ли? — попытался припомнить он. Захарра кивнула, забыв, что тот её не видит, а потом шутливо ударила себя лбу, осознав свой просчёт. — А у вас там весело, — заметили из динамика и снова насмешливо хихикнули. Захарра передразнила его писклявым голосом, а после заверила, что заявится к нему домой среди ночи, если тот вздумает острить. Услышав вполне осуществимую для Захарры угрозу, Ник в недоумении вскинул брови. Ему вдруг стало интересно, с кем та разговаривает да ещё так смело! Её собеседник лишь рассмеялся на эти слова и сказал, что готов принять гостью хоть сейчас, отчего Захарра слегка порозовела, что было ей несвойственно, и хотела уже что-то ответить, как смех оборвался, и посерьёзневший голос спросил: — Тебя сегодня провожать? Только не забудь сказать, откуда. А то будет, как в той песне: «Мы были оба... — Я у аптеки. — А я в кино искала Вас!» Захарра звонко рассмеялась, наверняка, оглушив своего собеседника, хотя Ник, стоявший рядом и слышавший каждое слово, не нашёл в прозвучавшей фразе ничего смешного. Тем не менее, она предназначалась именно Захарре с намеренной целью поднять настроение, хотя оно у неё и так уже давно было на высоте. — Я потом тебе перезвоню, — пообещала Драгоций, по-доброму улыбаясь, и добавила что-то ещё, но Ник её уже не слушал. Он вдруг увидел тёмно-рыжие волосы Василисы у противоположной стены и попытался разыскать взглядом её подругу, — Диана всегда была где-то неподалёку от Огневой. И ему удалось заметить среди всеобщей кутерьмы чёрную причёску, красиво обрамлявшую прядями уши, и Ник невольно замер. Диана неотрывно смотрела прямо на него, лишь изредка, буквально на секунду, переводя взгляд на щебечущую по телефону Захарру. Серые глаза выражали глубоко запрятанную печаль и всегда присутствовавшую в ней серьёзность, с которой Диана оценивала окружающие её вещи. Она смотрела так грустно, что Ник невольно почувствовал себя виноватым за что-то... за кого-то, и его сердце пропустило удар, когда Фрезер также печально ему улыбнулась, прежде чем развернуться и пропасть за дверьми коридора, напоследок что-то шепнув Василисе. Та вздрогнула, словно вышла из оцепенения, и, взвалив на одно плечо болтавшийся до этого в ногах портфель, поспешила к Нику и Захарре. Несмотря на то что последняя реплика Драгоций, которую расслышал Ник, была вроде как заключительной для диалога, девушка, кажется, уже передумала бросать трубку и завела разговор с тем же собеседником на тему искусства, в котором Лазарев едва ли мог что-то понять, не обратив внимание на подошедшую Огневу. Василиса недоумённо взглянула на неё, потом перевела взгляд на Ника, но тот в ответ на её немой вопрос лишь пожал плечами. Огнева выждала минуту, за это время выслушав порядка трёх обрывочных биографий неизвестных ей художников, по которым, как она поняла, Захарре нужно было написать резюме к следующей неделе, и когда речь зашла об их вкладе в мировое искусство, Василиса решилась перебить подругу. Она слабо тряхнула Драгоций за плечо и, красноречиво обведя взглядом шумный коридор, громким шёпотом, чтобы было слышно, спросила: — Захарра, тебе ещё надо показывать школу? Драгоций запнулась на середине предложения, протянула в трубку непонятный звук, больше всего похожий на мычание, потом рассыпалась в извинениях, причём ни Ник, ни Василиса так и не поняли перед кем — Огневой или телефонным собеседником — после чего Захарра наконец прервала вызов, спрятав телефон в карман джинсов. — Надо, — твёрдо заверила она Огневу под её сомнительным и немного огорчённым взглядом, но потом вдруг исправилась, — её глаза как-то подозрительно блеснули: — Хотя, знаешь, — медленно протянула она, заставляя Василису напрячься, — я бы и сама могла всё здесь обойти, не подставляя тебя ещё больше. Тем более я ещё хотела кое-кого повидать... — Она задумчиво опустила глаза в пол и чуть нахмурилась, над чем-то раздумывая. Тут кто-то сильно пихнул её в спину да так, что девушка чуть было не свалилась на Ника, проехавшись по стене плечом, но вовремя подставила ногу для опоры и гневно обернулась. Материализовавшийся откуда-то сбоку Фэш победно ей улыбнулся и, избегая ответного тычка, ловко запрыгнул на высокий подоконник, свесив ноги. Василиса неодобрительно на него посмотрела, но он ответил ей такой обезоруживающей улыбкой, что она поспешно перевела взгляд на возмущённую до предела Захарру. Ник успел обменяться с другом рукопожатием, а заодно проследить за переменами в Василисе. Кажется, теперь он начинал убеждаться в правдивости услышанных им слов из разговора Огневой с Дианой о не маленькой такой «симпатии» Василисы к его другу. Драгоций-младшая некоторое время люто смотрела на брата, пока тот удовлетворённо наблюдал за ней сверху, затем быстро шагнула к нему, не давая времени осмыслить происходящее, и молча вонзила ногти ему колени. Фэш болезненно охнул и дёрнулся, отчего-то рассмеявшись, а когда Захарра внезапно усилила напор, сильнее стискивая пальцы, — странно дёрнувшись, скатился с подоконника, при этом больно ударившись копчиком, и отскочил от сестры на безопасное расстояние. — Придурошная, — ничуть не обидевшись, улыбнулся он, потирая пострадавшую кожу через ткань штанов. Захарра выглядела очень довольной, но было заметно, что она всё ещё злится. Тогда Василиса встала ближе к ним, сложив руки на груди и неодобрительно глядя на обоих. — Вы соображаете хоть немного? — рассерженным шёпотом упрекнула их девушка. Ник из-за её спины насмешливо фыркнул, а когда она вопросительно оглянулась на него, отрицательно повертел головой, мол, можешь даже не спрашивать. Тут послышался нагловатый голос Фэша: — Захарра, тебе ещё, между прочим, Лорда домой отводить,— напомнил парень. Он хотел добавить что-то ещё, но Захарра его перебила: — Да иди ты знаешь куда со своим псом!!! — гневно сузив глаза, прошипела она, сжимая кулаки. Руки так и чесались хорошенько врезать по его ухмыляющейся физиономии. — Куда это? — с напускным недоумением спросил Фэш. Руку Захарры, устремившуюся на встречу с щекой парня, остановил быстро оказавшийся рядом Ник. Василиса поражённо выдохнула, ещё не до конца осознав, что могло произойти, а Лазарев между тем насильно отвёл Захарру в сторону, наградив брата и сестру предупреждающими взглядами. — Высокие отношения, — печально прокомментировал он, увидев изумление Василисы, когда Драгоций-младшая грубо вырвала у него свою руку и, насупившись, отвернулась от всех троих. К счастью никто из находившихся в коридоре учеников не обращал на них внимания, только некоторые ребята, которых могли задеть Фэш и Захарра во время ссоры, недовольно бурчали что-то под нос, обходя баловавшихся парня и девушку. Фэш покачал головой, упирая руки в бока и взволнованно закусывая губу. Кажется, даже он не ожидал такой бурной реакции сестры и порядком удивился, когда она на полном серьёзе собралась ударить его по лицу. Сердце Василисы гулко и тревожно стучало, пока она наблюдала за происходящим со стороны, и ей было до ужаса противно быть зрителем выяснения отношений в общественном месте. В школе. Тем более между родственниками, и тем более между Фэшем и Захаррой. И становится свидетельницей очередного проступка Драгоция. Это причиняло Василисе странную тупую боль в груди, которую можно было назвать безосновательным беспокойством за этого парня. Захарра между тем продолжала рассержено бурить стенку взглядом, на неё с некой опаской поглядывал Ник, и тогда Василиса решилась задать давно интересовавший её вопрос. К тому же обстановку явно следовало изменить. Девушка продолжительно выдохнула и произнесла, обращаясь сразу ко всем трём: — Вы что, знакомы? — Это так очевидно? — язвительно спросил Фэш, не сводя пристального взгляда с сестры. Василиса похолодела от его ледяного тона. В первый раз он так к ней обратился. И вроде бы ничего такого не произошло, всё-таки Фэш живой человек и имеет право на проявление эмоций, она это прекрасно осознавала, и всё же девушка нервно вздрогнула, примолкнув, и вдруг подумала, что не захочет сегодня вообще больше рта раскрывать от этой слабой грубости, проявленной к ней со стороны Драгоция. Ник будто почувствовал её смятение и мягко потрепал её по плечу в знак поддержки, понимающе улыбнувшись, затем сказал: — Да, с детства все каникулы и выходные вместе проводим по возможности. С Захаррой я через Фэша познакомился, был у меня такой период непрерываемых доз адреналина. — И он с лёгким укором взглянул на Захарру, мгновенно навострившую уши и напрягшуюся всем телом. Василисе стало немного легче и она слабо улыбнулась, смотря на вдруг притихших Драгоциев. Ник тут же наклонился к ней и, одними губами, вкрадчиво прошептал в самое ухо, исподлобья покосившись на Фэша: — Не обращай внимания, у него частенько скачки настроения. Тебе следует знать это заранее. Ну, ты поняла. Ник отстранился, пряча улыбку, а Василиса сконфуженно потупила взгляд, чувствуя, как вспыхивают стыдливым румянцем щёки. И угораздило же ей выдать Лазареву свой секрет. Ему конечно можно доверять, он парень хороший, но... Отчего-то ей всё равно было неспокойно. Всё же это была не та информация, которой можно разбрасываться направо и налево... Фэш вдруг искоса взглянул на неё, и у Василисы сложилось впечатление, что он всё это время внимательно прислушивался к словам друга. Сердце сразу сделало бешеный скачок и так же резко замерло, но парень лишь виновато поджал губы, столкнувшись с ней ясными глазами. Словно безмолвно сожалел о своих недавних словах, вот только сказать не решался. Не в его это репертуаре — извиняться. Василиса почувствовала его смятение и внутреннюю борьбу и быстро догадалась о их причине, оценив его быстро мрачнеющее лицо. В груди заметно потеплело. Фэш не любил ссориться с друзьями понапрасну, Василиса это давно поняла из своих наблюдений. Она совсем не была уверена, что относится к таковым, и всё же отношения у них были на редкость хорошие, пусть и общались они редко, гораздо меньше, чем хотелось Василисе, какими-то странными урывками, будто перескакивая с кочки на кочку бесконечного болота этой повседневной стабильности. Перемена, общая физкультура, возможно совместный урок и прогулка до ворот, а потом всё... Дыра и куча упущенных возможностей. Девушке только и оставалось, что искать с ним встречи и надеяться, что она пройдёт гладко, без конфликтов. А не как сейчас, в напряжённой атмосфере всеобщего угрюмого молчания. Фэш не шевелился, серьёзным взглядом изучая пространство впереди себя, Василиса, с плохо скрываемым интересом, неотрывно наблюдала за ним. Сейчас она могла не таиться, ведь у неё была уважительная причина, — она ждала извинений, хотя не могла долго на него злиться, да и рассчитывать было особо не на что. Ник, старательно копаясь у себя в голове, лихорадочно придумывал темы для нового разговора, но как назло никаких идей не приходило. Захарра продолжала беззвучно стоять, скрестив руки на груди, хотя по лёгкому раздражению в её глазах становилось понятно, что такая поза ей уже поднадоела. Как и гнетущее молчание, которое она в любой момент могла прервать, но решила ещё какое-то время поиграть в обиженку, предоставив эту возможность кому-то другому. Первым, к всеобщему удивлению, не выдержал Фэш. Мельком взглянув сначала на Василису, а потом и на Захарру, он всё же принял решение и подошёл к сестре, неслышно что-то ей сказав. Лицо у него при этом сделалось такое, будто он провёл последние три недели в холодной камере и под пытками рассказал нечто, что недостоин знать ни один приземлённый человек. Зато Захарра вмиг повеселела, сбросив маску мрачности. Она намеренно долго продержала брата в удушливых объятиях, не понаслышке зная, как он относится к подобному проявлению излишней нежности, и выпустила только когда почувствовала нарастающее раздражение в его напряжённом теле. Василиса с детским восторгом следила за ними, сдерживая умильную улыбку. У неё-то никогда не было возможности просто так обнять кого-то из братьев или сестёр, она их почти не видела да и не помнила уже. Так давно они виделись в последний раз. Ник, тоже наблюдавший картину примирения, лишь укоризненно покачал головой. Слишком хорошо он знал этих двоих, чтобы поверить, будто после короткого объятия, их конфликт будет исчерпан. Однако на этот раз Драгоции сдержались, по всей видимости отложив разборки на более подходящее время. Ник смутно подозревал, что причиной их внезапного мира послужила Василиса. Наверняка брат с сестрой в дальнейшем больше не хотели выяснять отношения перед девушкой, которая к обоим с первой минуты знакомства относилась с пониманием и терпением. Всё-таки Огнева умела оказывать определённое влияние на людей и, сама того не замечая, источала светлую ауру, к которой редко какой человек оставался безразличным. Для Василисы всегда было важно задать это нравственное направление. — Вот так бы и сразу! — донёсся до Ника и Василисы удовлетворённый голос Захарры. — С тобой очень приятно, но иногда сложно, иметь дело! — Она полными злорадства глазами смотрела на брата, не скрывая своего торжества. Тот мрачно бурил её взглядом в ответ, титаническими усилиями сдерживая поток колкостей, магмой поднимающейся в гортани. — Рад, что мы это уладили, — сухо сказал он и показательно отвернулся, таким образом объявляя, что разыгрывать сцену взаимного сарказма не намерен. Девушка едва заметно качнула головой, по-лисьи улыбаясь, и сделала два значительных шага по направлению к друзьям. Фэш, пересилив внезапно острое желание убраться восвояси, нехотя последовал за ней и тут же напоролся на нравоучительный взгляд Ника, и раздражённо закатил глаза. Василиса продолжала исподтишка разглядывать его, готовая в любой момент сделать вид, что чрезвычайно увлечена осенним пейзажем за окном. Но Фэш то ли действительно ничего не замечал, то ли очень искусно прикидывался, но во всяком случае его взгляд, направленный в стену, оставался непроницаемым и глубоким. Зато все детали подметила Захарра, с живым интересом наблюдая за поведением Василисы, и опасения её только подтверждались — Огнева действительно по уши втрескалась в её братца. При чём совсем не профессионально умела это скрывать. Ник с Драгоций-младшей уже раз пять обменялись лукавыми взглядами, пока Василиса неподвижно пялилась в одну точку едва ли не с обожанием, и Захарра мысленно выливала ей на голову ведро за ведром холодной воды. Такая сильная привязанность Василисы к Драгоцию её уже чуть-чуть пугала и даже тревожила. В первую очередь из-за того, что у Захарры не было ни малейшего представления, как сам Фэш поведёт себя, когда узнает. А ведь он узнает... Захарра вообще была удивлена, как он до сих пор ни о чём не догадывается. Она, конечно, знала, что с дальновидностью у братца иногда бывало плохо... Но не на столько же?! Впрочем, у неё ещё будет достаточно времени об этом порассуждать, как самой, так и с Василисой. Подробности её мышления касательно Фэша интересовали Захарру всё больше. Она почти чувствовала нетерпеливое покалывание в животе, вызванное нарастающим любопытством. Фэш неожиданно отвлёкся от своих дум, будто почувствовал что-то неладное, и посмотрел на Василису в упор. Та ловко, и вместе с тем неторопливо, перевела взгляд в окно и сделала самое скучающее выражение лица, на которое была способна с учётом бешено колотящегося сердца. Взгляд Фэша с недоуменного сменился подозрительным, но через секунду он с талантом профессионального актёра тоже сделал вид, что ничего его в этой жизни не интересует. Захарра, не сдержавшись, фыркнула. До чего же было забавно наблюдать за их одинаково растерянными лицами и понимать, что происходит. — Мы так и будем здесь стоять? — после ещё одной продолжительной минуты молчания озадаченно поинтересовался Ник. С недавнего времени он оставил свои попытки завести разговор на нейтральную тему и теперь просто неловко мялся на месте, обводя коридор школы задумчивым взглядом. Василиса растеряла свою напускную безразличность и красноречиво хлопнула себя по лбу, с внезапной активностью хватая Захарру за руку. Драгоций аж вздрогнула от неожиданности, когда Огнева напористо потянула её дальше по коридору, умело увиливая с дороги других учеников, и утягивая за собой Захарру. Девушка всё ещё не ориентировалась в этом здании, но что-то ей подсказывало, что они удалялись всё дальше от лестницы, ведущей на первый этаж к выходу, и от этого ей стало ещё более неспокойно, хоть она и попыталась это скрыть за столь же быстрым шагом, как у новой подруги. Ник и Фэш по непонятной причине последовали за ними, словно тени, хотя в скором времени выяснилась цель, по которой мальчишки так яро нагнали их. Выросла словно из-под земли прямо перед девушками и гаденько улыбнулась белозубыми рядами. Василиса быстро сбавила шаг и остановилась, всё же чуть задев Марка за плечо, и столкнулась нос к носу с Маришкой, важно опиравшейся на руку Ляхтича. Фэш быстро оказался рядом, замерев близко к Василисе, словно неприступная крепость, а Ник, сориентировавшись, уверенно встал рядом с Захаррой. Девушка хмуро глянула Марку прямо в глаза, стремясь передать через этот взгляд всю свою неприязнь, уже долго копившуюся в ней, и гневно поджала губы. Лицо Ляхтича тоже изменилось, когда он приметил в стоявшей перед ним девчонке знакомые черты. Глаза будто потемнели, а скулы стали ещё выразительнее, придав ему болезненный вид. Маришка, до поры до времени, не знавшая Захарру, оценивающе прошлась по ней придирчивыми голубыми глазами и, к удивлению Василисы, недовольно прищурилась. Скорее всего, Резникова увидела в Захарре угрозу своей драгоценной короне красоты, — Василиса не без удовольствия это подметила. Её новая подруга была очень даже привлекательной, и сползающей с одного плеча лямки ей для этого не требовалось. Маришка машинально пригладила белокурые волосы, лежащие на плечах, и вдруг игриво стрельнула глазками в Фэша, не выпуская однако из своих рук Марка. Василиса чуть не задохнулась от такой наглости, зная однако, что Резникова каким-то образом умудряется симпатизировать обоим злейшим врагам, но предпочла не показывать, насколько ей пришёлся не по душе поступок Маришки. Фэш последовал её примеру, умело проигнорировав действие Резниковой, и с нескрываемым презрением уставился на Марка, преградившего им путь в общем потоке учеников. Тот не замедлил это прокомментировать: — Чего вылупился, Драгоций? И какого здесь делает твоя хвалёная сестричка? — зло зыркнув в сторону Захарры, процедил сквозь зубы Ляхтич, невольно сильнее стискивая сгибом локтя руку Маришки. Та от неожиданности охнула и быстро вырвала свою конечность из его захвата. Ник, не сдержавшись, насмешливо улыбнулся. Лица остальных его друзей можно было сравнить с безжизненной холодностью камня, Василиса отличалась от них только тем, что для своей безопасности отодвинулась от Марка подальше, пока оба Драгоция намертво вросли в пол и оставались бесстрастными. — Не твоего ума дело, — сухо произнёс Фэш, не дав сестре раскрыть рта, подозревая, что таким образом нового конфликта точно не избежать. Слишком свежи были воспоминания обоих о последней их встрече в городском парке, когда Захарра намеревалась оставить Ляхтича без пальцев минимум одной ноги с помощью скейта брата. Хоть и произошло это год с небольшим назад. Девушка зло прищурилась, но ничего не сказала, ближе подступив к брату, словно ища его поддержки. Василиса и Ник тревожно наблюдали за ними, оттеснённые за их спины, и готовились вмешаться в любой момент. Марк снова ухмыльнулся, хоть и сделал это через силу, и сказал: — Спорим, директор так не считает? Василиса мгновенно похолодела, скованная дурным предчувствием. Марк ей никогда не нравился, впрочем как и его друзья, но особых проблем она с ним не имела, потому что просто держалась подальше. И всё же девушка его побаивалась, чувствовала скрытую угрозу и сильную агрессию, которую никогда не ощущала в Фэше несмотря на некоторое их сходство. Она сама имела неудачу стать свидетельницей несколько пугающего поведения Марка. Парень он был высокий и худощавый, но в то же время сильный и опасный. Как-то на общей физкультуре одноклассник Василисы ради забавы запустил в Ляхтича пионербольным мячом, — ничего серьёзного, — спортивный снаряд набрал небольшую скорость и лишь слегка задел икру Марка, но тому и этого хватило, чтобы слететь с катушек. Если бы не учитель, пареньку, пустившему мяч, тяжко бы пришлось, — кажется, Ляхтич всерьёз намеревался его побить и уже пустился огромными шагами за ним следом, в раздевалку, но в последний момент его остановили. Василиса тогда не на шутку перепугалась, едва не попав ему под ноги. Тогда она в полной мере осознала, что недооценивала физические возможности Марка, и только после этого раза со всей ясностью поняла, что его стоит остерегаться. Он ведь правда собирался побить того мальчишку... не за что. Сейчас же Василиса вдруг поняла, что вновь становится невольным свидетелем скорой драки и с неожиданной уверенностью выступила вперёд. — Захарра поступает в нашу школу, — не моргнув глазом, соврала она, словно эта ложь уже стала настолько для неё убедительной, что она сама уже готова была поверить в неё и заверить всех остальных. Фэш если и был удивлён её словами, то виду не подал, согласно кивнув. А вот Ник с трудом подавил ошарашенный выдох, но быстро понял, что это их общая выдумка, и незамедлительно решил подыграть, приняв бесстрастное выражение. Впрочем, Марк тоже им не поверил. Парень подозрительно прищурился, сверля взглядом вмиг порозовевшую Василису, и та неловко отступила за спину Фэша, ища его защиты. — Неужели? — сомневаясь, нахмурится он, и ухмылка медленно сползла с его лица. Оно снова стало безразличным, но взгляд был полон странной решимости. Фэш не выдержал. Стремительно вырвался вперёд, сильно пихнув Марка в грудь, и также быстро отскочил в сторону, уворачиваясь от ответного пинка, привалившегося на стену Ляхтича. Все оказавшиеся неподалёку ребята быстро расступились, давая дерущимся больше пространства, и возбуждённо зашептались. Кто-то в спешном порядке бросился в учительскую. Тем временем Драгоций, особо не церемонясь, довольно ощутимо, но в пределах допустимого, пару раз приложил не ожидавшего столь решительных действий Марка затылком об стену, дёрнув за жидкие волосы, и со свистом прошипел так, что было слышно чуть ли не каждому ученику: — Ещё раз сунешься в дела моей семьи, я сломаю тебе нос, а заодно и лыбу подправлю, чтобы не скалился. — Ещё раз грубо вздёрнул вмиг ослабевшего от головокружения Ляхтича за ворот белой рубашки, потом резко отпустил, рассчитывая на то, что тот потеряет равновесие и растянется на полу, и только после этого сделал удовлетворённое выражение лица. Вдруг, пока Марк шумно вдыхал воздух, опрокинув голову вниз и ощупывая внушительную шишку на затылке, Фэш и сам подозрительно покачнулся, словно потерял опору под ногами, но был быстро подхвачен под локоть Ником, спешно оказавшимся рядом. Перед глазами парня заплясал окружающий мир, то отдаляясь, то приближаясь, то становясь чем-то значимым, то в секунды терявшим всю свою незаменимость для человека, то загоравшимся яркими красками, то также стремительно тускнеющим. Перед взором не было ни чёрных точек, ни звёздочек, какие бывают при сильном ударе головы, не было даже головокружения, но парень продолжал балансировать где-то между реальностью и обмороком, в растерянности приоткрыв рот и пялясь в белый потолок, пока где-то за пределами его сознания Фэша тормошил изрядно испугавшийся Ник и что-то обеспокоено повторяла Василиса, хотя, возможно, ему казалось, и это была Захарра. А может, вообще, учительница. Он не чувствовал ни прикосновений, не разбирал слов и выкриков, — всё его внимание было сосредоточенно на мучительно боли, скручивавшей его живот в тугой узел воспалённых нервов, и Фэш даже не мог понять, это болят мышцы или то, что расположено под ними. Боль была настолько сильной, режущей и неожиданной, и, казалось, не желающей прекращаться никогда, что парень был не в состоянии что-либо в ней анализировать, даже то, откуда она исходила. И, главное, почему? Марк же не успел его ударить? Или успел? А может, он просто отравился, или это что-то другое? — Фэш!!! — Захарра с силой тряхнула его на пару с Ником, и вместе с этим движением боль будто упала на несколько делений шкалы ниже. Она не ушла совсем, но уже не была такой уничтожающей, как две секунды назад, резь стала не такой ощутимой, будто кто-то убавил мощность, и Фэш еле сдержался от счастливой улыбки, вовремя подумав, что его могут неправильно понять. Он неловко покачнулся, когда Ник поддержал его за плечо, и снова посмотрел на Марка. Тот уже оправился от первого потрясения и, судя по злобным огонькам, вспыхнувшим в его карих глазах, намеревался отплатить Фэшу той же монетой, но тут в коридор протиснулась юркая Диана, а перед Светланой Геннадиевной, быстро следовавшей за ней, все расступились, не сговариваясь. Учительница математики быстро оценила окружающую остановку, пробежав по всем собравшимся пытливым взглядом серых глаз, и остановилась на Василисе, неловко замершей рядом с Ником и Фэшем, — Драгоций с удивлением отметил, что она не спешит докладывать о случившимся, а также вдруг понял, что его сестра бесследно исчезла. Растворилась под шумок, хитрая. Парень отчужденно покачал головой, и Огнева встревоженно на него покосилась. Драгоций не подал вида, что придаёт этому большое значение. Она стояла по левую руку от него и в замешательстве теребила край юбки, украдкой поглядывая на Фэша. На секунду ей и правда показалось, что он упадёт в обморок, — она видела, как закатились его глаза и чуть приоткрылся рот, словно ему не хватало воздуха. В тот момент ей показалось, что её собственное сердце замерло в ожидании губительной остановки. — Я вас слушаю, — холодно изрекла учительница, складывая руки на груди, и в коридоре воцарилась гробовая тишина.