Soft-Girl

Это была вторая учебная неделя… Ледяная плитка обмораживала тело сквозь тонкую кофту на спине и никак не вязалась с горячими слезами, беспрерывно скатывающимися по щекам девушки, рыдавшей взахлёб. Запертая между двумя противоречивыми чувствами, она всё пыталась понять, настолько ли ей плохо, раз она ещё способна ощущать контраст температур. И приходила к выводу, что, да, ей действительно очень плохо, так, как никогда не было. Хотя на дальнем уголке здравого смысла отчаянно билась мысль, что ей совсем не следовало закатывать подобного рода истерику, а тем более в школьном туалете. В любую минуту может кто-то зайти, и тогда не избежать ей косых взглядов до конца недели, — ещё бы! Сама Василиса Огнева плачет! Непробиваемая девушка, которая с самой начальной школы не давала слабину. Вот сенсация-то будет, особенно для завистливых одноклассников! Но сейчас ей было глубоко плевать на здравый смысл и на возможность быть обнаруженной. Хотелось просто стоять здесь и плакать, пока не выплеснется всё, что накопилось в ней за последнее время. А накопилось многое. Омерзительнее всего было то, что Василиса осознавала собственную минутную слабость и несдержанность и уже мысленно корила себя за то, что её блок самообладания треснул, но ничего не могла с собой поделать, и от этого ей хотелось плакать ещё больше. Женская натура взяла верх! Глаза уже ничего не видели за пеленой слёз, тело содрогалось в рыданиях и тряслось словно в лихорадке, ноги внезапно ослабели, и девушка обессилено скатилась по ледяной стене на не менее ледяной пол, отчаянно пытаясь приглушить эмоции ладонями. Она могла предположить, что выглядит со стороны не лучшим образом. Наверняка косметика уже потекла по обеим щекам, сделав её похожей на панду, а помада размазана по всему лицу и делает её ужасной неряхой. Хорошо, что она не видит себя в зеркале, а то от своего отражения ей стало бы ещё хуже. Сколько она уже здесь сидит? Час? Два? Урок, наверное, уже закончился. Звонка девушка не слышала, а наручные часы сегодня не надела, поэтому могла только предполагать, что скоро сюда завалятся местные модницы и любители посплетничать, а тут... Василиса устало запрокинула голову, кое-как осушив глаза, и посмотрела в белый потолок пустым взглядом. Вот угораздило... никогда с ней такого не происходило. Вдруг, словно подтверждая её самые страшные опасения, ручка со скрипом опустилась, и дверь распахнулась. Огнева устало наклонила голову, желая посмотреть, кто пришёл, и решить можно дальше убиваться или уже нежелательно. На входе стояла её подруга с белым, взволнованным лицом, обрамлённым короткими тёмными прядями. Диана Фрезер как всегда была при всём параде, одетая в стильный брючный костюм, опрятная и женственная, полная противоположность девушке, сидевшей на полу. Огнева огорчённо зажмурилась. — Боже, Василиса, — дрожащим голосом произнесла Диана, без всякой брезгливости садясь на колени перед подругой и доставая из кармана школьных штанов салфетки. За ней также тихо вошли Римма и Зина, бесшумно прикрыв за собой дверь. Последняя замерла у входа и зафиксировала ручку, на случай если кому-то приспичит именно сейчас поправить макияж. Василиса высморкалась в первую поданную Дианой салфетку, второй промокнула глаза, покусывая губы, сдерживая новые подходящие слёзы. Зажмурилась и просидела в согнутом положении ещё несколько секунд, стирая вновь выступившую влагу, и только потом подняла голову. Диана ласково ей улыбнулась и подала руку, помогая расслабленной девушке подняться на ноги. Василиса, не глядя в зеркало, умылась, использовав остатки мыла, и вытерлась бумажным полотенцем. Распустила порядком спутавшиеся медные густые волосы и заново расчесала их предоставленной Риммой расческой. Всё это время девушки хранили молчание, давая подруге время успокоиться и прийти в себя, за что Василиса была им благодарна. Воздух пропах общим напряжением и недомолвками. Резинка для волос промокла, поэтому Василиса решила оставить их распущенными и только тогда смогла облегчённо выдохнуть, и развернуться к подругам. Диана неловко кашлянула, то ли из-за сложившейся ситуации, то ли из-за першения в горле, и вместо неё первой заговорила Зина. — Чего ревём? — в своей обычной нетактичной манере спросила она, по-доброму посмотрев на Василису. Та издала что-то на подобии истерично-грустного смешка, уставившись в потолок, и пожала плечами. — Знаете, сама толком не поняла. Захотелось поплакать, и всё тут, — на удивление внятно произнесла девушка. Она и правда не знала настоящую причину своей неуместной истерики. То есть причина, конечно, была, но стоило ли её так раздувать? Диана покачала головой, подтверждая её последнюю мысль. — Это стоило того? Василиса вымученно улыбнулась, потерев рукой правый глаз, с которого давно сошёл макияж, и опёрлась поясницей о раковину. — Да, стоило, — неожиданно уверенно кивнула она, на миг прислушавшись к своим чувствам. Римма и Зина заинтересованно переглянулись, вторая отошла от двери к подругам, верно посчитав, что больше караулить её не понадобится. — Что случилось? — серьёзно спросила Диана. В её серых, всегда спокойных глазах, заколыхалось волнение. — Я попала, — сдавленно ответила Василиса, прикрыв рот ладонями. Кончики её ушей вдруг заалели. Подруги выжидательно на неё смотрели, ожидая подробностей. — Вернее, нет, не так, — исправилась она. Между пальцев было видно, что она как-то странно и широко улыбается. — Я влипла по полной, девочки. Василиса зарылась руками в волосы, откинув голову назад, и тяжело вздохнула. Подруги увидели её мечтательное выражение лица и всё поняли. Чутьё сработало на все сто. Зина успела первой озвучить общую догадку: — Втюрилась? На некоторое время повисла звенящая тишина, прерываемая только шумом вентиляции над их головами. Василиса никак не прореагировала на её слова, предпочитая не отвечать, чтобы не испортить мелькающие в голове радужные картинки. Яркий день, чистое небо, широкий школьный двор, расчерченный мелом асфальт, куча цветов и ковёр разноцветных листьев, композиции из шаров и несмотря ни на что радостные лица одноклассников, так изменившихся за лето. — Фу, как некультурно, — притворно скривилась Римма. — Так только мальчишки говорят. В русском языке есть прекрасное слово — «влюби-и-лась», — на распев произнесла она, с любопытством уставившись на Огневу. — Василиса влюблена! — констатировала факт Фрезер, с улыбкой наблюдая, как девушка, закрыв глаза, с каждой секундой всё дальше улетает от их мира, очевидно, в розовые сахарные облака. — Да по уши втрескалась! — не успокоилась Зина, растягивая рот до ушей. — Вы только посмотрите на неё! — воскликнула она. Девушки лишь согласно закивали, наблюдая за Василисой. — И кто же избранник/счастливчик? — одновременно проговорили Диана и Римма. Огнева вдруг поменялась в лице, словно не досмотрела прекрасный сон, как прозвенел будильник. Словно тень набежала. Подруги удивлённо переглянулись. Василиса молчала, явно обдумывая, стоит называть имя или нет, и все противоречивые мысли отражались на её лице. — Вам это не понравится, — наконец произнесла она, и прозвучало это как предупреждение. Она снова смолкла. — Мы его знаем? — спросила Диана. Раз подруге трудно сказать прямо, нужно идти окольными путями, решила она. Огнева согласно кивнула. — Одежду носит не школьную? — вскользь продолжила выпытывать Диана. Снова кивок, правда, ничего не дающий, ведь в их школе большинство парней не соблюдало дресс-код. — Будем играть в горячо-холодно?— хихикнула Римма, а Зина вдруг не выдержала: — Василис, что за секреты, а? Он что, гопник какой-нибудь? Знаменитость? Чей-то парень? О-о-о, — вдруг протянула она, озарённая некой догадкой. — Это учитель, да? Михаил Николаевич? Олег Юрьевич! — Её лицо выражало неподдельный ужас. Да и все девушки выглядели после этих слов не лучше. Василиса замахала на Зину руками: — Да ни в жизни! — Ну кто тогда?! — хором прогремели голоса подруг да так надрывно, что Огнева поёжилась, будто её выгнали на холод без куртки. — Это парень из параллельного класса, — произнесла она осипшим голосом. — Их там девятнадцать человек, Огнева, не томи! — хлопнула себя по лбу Зина. Василиса ещё больше стушевалась. — Так, — произнесла рассудительная Диана, желая прекратить образовавшийся балаган, — успокойтесь. Василиса, — обратилась она к подруге, — не хочешь — не говори, мы не обидимся, к тому же... — Это Фэш Драгоций, — чуть слышно сказала Василиса, в ожидании посмотрев на подруг снизу вверх. Ба-бах! Зина выронила расческу, которую всё это время крутила в руках, в раковину, и та издала грохот, ударившись пластмассовой поверхностью о гладкое стекло. Римма, как и Диана потеряла дар речи, замерев с приоткрытым ртом, а Василиса огорченно произнесла: — Я же сказала, что вам не понравится. — Ну... э-э-э... — попыталась что-то выдавить Римма, но так и не закончила, замолкнув из-за так и не образовавшейся мысли. Зина поражённо присвистнула, и звук тоскливым эхом отозвался по всему помещению. Образовалась давящая тишина. — Василис, — осторожно начала было Диана, но неугомонная Зина перебила её: — Да ты впечаталась, а не влипла, подруга! — Прости, но я в шоке, — между её словами вставила Римма, растерянно моргнув. — Это полный по-па-дос! — завершила свою речь Зина, широко взмахнув руками, словно обрисовывая все масштабы катастрофы. — Знаю, — болезненно-весело искривила лицо Василиса. — Но это так. Зина, присев на край раковины, продудела обречённую, визгливую мелодию на не-пойми-откуда-появившейся маленькой гармошке, расписанной божьими коровками. — Что? — спросила она, поправив мешающее удлинённое каре, когда на неё уставились три пары осуждающих глаз. Василиса вздохнула, прикрывая глаза и собираясь с мыслями. — Я могу на вас рассчитывать? — с надеждой посмотрела она на подруг, но, увидев их шокированные взгляды, пояснила: — В плане поддержки, когда мне разобьют сердце, и я буду готова морально умереть. — Она вскинула голову, словно в петле. — Э,э,э ! — погрозила ей пальцем Римма, взмахнув короткими светлыми косичками. — Не надо делать поспешных выводов, — заверенным тоном сказала она. — Да! — подхватила опомнившаяся Диана неожиданно бодро. — Откуда ты можешь знать, что будет, и потом... — То, что он последний идиот, не значит, что он бесчувственная ледышка! — внесла свою лепту... — Зина!!! Василиса тихонько и обречённо застонала. — Молчу! — Зина показательно закрыла себе рот руками. — Значит так, Огнева! — отчеканила Диана, обхватив ту за плечи и силой поднимая с места, вынуждая подругу вытянуться в полный рост. — Не знаю, как ты умудрилась, но! Сопли не распускать, из-за этого... — Она на мгновение запнулась, подбирая подходящее слово. — Парня больше не рыдать ни в коем случае, — это он страдать должен, а мы тебя всегда поддержим, можешь на нас положиться! Василиса только кивнула, прикусив внутреннюю сторону щеки. Диана в таком состоянии страшна. — Если понадобится, — пожала плечами Римма, — мы вас сведём. — Да мы вам свадьбу организуем! — хохотнула Зина, едва не свалившись с раковины. Девушки дружно на неё шикнули, призывая вести себя тише. Сюда пока что никто не зашёл, но кто знает, мало ли любопытных Варвар. — Василиса, один вопрос, — усмехнулась Диана, чуть отстранившись от подруги. — Как?! Она соединила пальцы обеих рук, словно держала в каждой по щепотке, и встряхнула кулаками. — Что, как? — пискнула девушка. — Как ты смогла? В смысле, за что? Мы много лет знаем Драгоция и достаточно видели, и что-то я раньше ни разу не замечала, чтобы он тебе так нравился! Если учесть его образ жизни и элементарно внешний вид, я вообще не понимаю, почему он тебе симпатичен. — Так я сама не понимаю, — прошептала Василиса. Это её «Как ты смогла?» прозвучало, как укор. — Поэтому и плачу. Стоявшая позади Фрезер Римма вылупила на Василису глаза, и на её лице отразилось крайнее сострадание. — Ты попал, пал, пал! — пропела Зина какую-то строчку из песни и хихикнула. Диана только головой покачала на слова Василисы. — Ну что ж, — сказала Римма, уперев руки в бока, — это не лечится... к сожалению, поэтому нам ничего не остаётся кроме как смириться и, конечно, помочь тебе, — проговорила она, неловко теребя косичку в воздухе. — Всё образуется, — кивнула Диана. — Слёзы пока побереги! — жизнерадостно добавила Зина, мотнув головой, скидывая с лица мешающие волосы. — Ещё пригодятся! — Спасибо, — благодарно улыбнулась им Василиса и крепко обняла каждую по очереди. — Может, уже выйдем отсюда? — между тем поинтересовалась Римма, брезгливо морщась. — Урок начнётся через пять минут, да и не самое это подходящее место для обсуждения таких тем. — Она лукаво улыбнулась Василисе. Все единогласно кивнули и — одна за другой — вышли из туалета. Школьный коридор встретил их ярким золотистым светом, шедшим из окон и игриво мерцающим на пушке мохнатых, нарисованных на стенах умелой рукой учительницы ИЗО одуванчиках. Девушки вышли и сразу чуть не были снесены парнем, промчавшимся мимо на... скейте! С зачехлённой гитарой за спиной. Василиса без труда узнала его, успев увидеть лишь его густую каштановую шевелюру, промелькнувшую у самого её носа. Воистину говорят, вспомнишь лучик — вот и солнце! — Драгоций!!! — донесся до него с другого конца коридора голос разъярённой учительницы русского. Девушки вздрогнули, Василиса едва не полегла на месте, вцепившись в руку Дианы. Все четверо единогласно повернули головы и проследили за парнем. Тот вдруг притормозил, подхватил скейт в руки, положив жвачку под язык, развернулся и, словно находился на другом материке, провыл: — Что, Марина Владимировна?! И сделал лицо человека готового слушать. Впрочем, не снимая с головы мощных наушников. Учительница, топая каблуками, как будто хотела развалить школу, приближалась к парнишке и выглядела, словно прямо сейчас намеревалась вкопать того в пол. Худая, в облегающем чёрном платье, с воротником из рюш и рукавами, она была похожа на кобру, распустившую свой капюшон, или на гувернантку из приюта, где обучают истинных леди. Седые волосы были стянуты в строгий пучок, на груди ходили ходуном очки на цепочке, и это придавало ей ещё больше строгости. Дугообразные, полувыщипанные брови сошлись на переносице, а алые сморщенные губы неестественно искривились. Девушки в ожидании задержали дыхание. Фэш спокойно дожидался её, стоя на месте в расслабленной позе и даже не пытаясь выглядеть виноватым. — Скейт в раздевалку, куртку — тоже, телефон и плеер — мне, гитару — домой, и чтобы я больше её не видела!!! — брызгая слюной и скалясь, как тигр, преодолев разделяющее её и ученика расстояние, прокричала учительница на весь коридор, так что парень, кому были адресованы все эти указания, слегка прогнулся назад. «Прорвало, — с содроганием подумала Василиса, облокачиваясь на плечо Дианы. — Долго же Марина Владимировна терпела...» Учительница была почти с парня ростом благодаря каблукам, и её трясущаяся фигура выглядела со стороны комично, но смеяться как-то не хотелось. — Просите, не расслышал, а наушники тоже вам? — невинно поинтересовался Фэш, снимая с головы музыкальный аппарат, откуда доносилась — довольно громко — ритмичная музыка. Марина Владимировна побагровела, на её сморщенном лице заиграли желваки и ещё больше потемнело родимое пятно на шее, казалось, она сейчас взорвется, как банка с засоленными помидорами. И, судя по выражению лица Фэша, он это прекрасно понимал и упивался её бешенством. Учительница вырвала у него из рук наушники и со злости встряхнула. По ней было видно, что она едва сдерживается, чтобы не влепить их в лицо парнишки или на худой конец приложить устройство об пол. Плееер, соединённый с ними проводом, дёрнулся на шее Фэша, и тот от неожиданности охнул. — Родителей в школу! — потеряв последнее самообладание, как анафему проорала она, махнув красным лаковым ногтем у парня перед носом. Тот моргнул, и лицо его заметно изменилось. Василисе, наблюдавшей за их перепалкой с замиранием сердца, даже показалось, что он испугался, но по хитро блестящим глазам она поняла, что Фэш прекрасно умеет контролировать себя, и это его вытянувшееся лицо — искусно подобранная маска. — Директору просто необходимо поговорить с твоим отцом, раз уж мать не в состоянии повлиять на тебя! Парень обречённо взмолился: — А, может, не надо? Против воли Василиса улыбнулась. Да он прирождённый актёр! — Торговаться он мне ещё тут будет! — всплеснула руками учительница. Её пальцы запутались в проводах плееера, и она остервенело задвигала ими, пытаясь избавиться от шнуров. Фэш, не сдержавшись, улыбнулся. — Марина Владимировна! А ведь у меня ещё есть вещи, которые вы ни разу не видели! Представляете? Надо срочно исправить это упущение! Он полез в передние карманы джинсов и вытащил оттуда — внимание! — четыре пары обычных проводных наушников, ещё один плееер и две коробочки аирподсов. Учительница распахнула глаза. — Ты что, магазин ограбил? — неожиданно хохотнула Зина, за что тут же получила тычок под рёбра от Риммы. У Василисы дрогнуло сердце, перед глазами вся жизнь пронеслась. Учительница злобно зыркнула на них, но ничего не сказала, предпочитая лучше изъять ново-предъявленные ей предметы. Фэш посмотрел на всех четверых девушек, словно вообще не предполагал, что кроме него и учительницы русского здесь ещё кто-то есть. Его взгляд задержался на Зине, и парень неожиданно для всех четверых ответил: — Да нет, просто сестра в Лондон на неделе гоняла, а там в этих двухэтажных автобусах бесплатно обычные наушники дают. Грех не воспользоваться! — И он подмигнул опешившим девушкам. Учительница, перепутав провода окончательно, ещё раз кинула парню предупредительный взгляд, неодобрительный — девушкам, и удалилась аристократической походкой, правда, у самого выхода из коридора ссутулив плечи. Фэш обмахнулся краем кожаной чёрной куртки, словно ему стало жарко. Вытер воображаемый пот со лба и, довольный собой, улыбнулся. — Всё, финита ля комедия, друзья! — обратился он ко всем собравшимся в коридоре за время его перепалки с учительницей ребятам, бросил скейт обратно на линолеум и как ни в чём не бывало поехал в сторону ближайшей лестницы. — Ты попал, пал, пал... — снова пропела те же строчки Зина под общее молчание, правда, не так задорно.