Вечная любовь

             «Когда же вы уже сдохните?! Убиваю, убиваю… а вы, твари, всё ходите, дышите со мной одним воздухом! Не-на-вижу-у!»        Тёмный сутулящийся, точно призрак, мужчина крался вдоль дома, стараясь не попасть в свет от фонаря, но свет всё равно достигал его худую фигуру. Со стороны казалось, что его глаза светятся, как у кошки в темноте.       Одинокий парень шёл по улице и слушал через наушники музыку, вполголоса подпевая. И вдруг к нему на спину прыгнул тощий человек… Парень вырывая наушники, резко крутанулся и тщедушное тело упало на тротуар. — Васька! Долбоящер! Сколько раз говорить, не налетай со спины! Ща, как дам по твоей дурной башке! — Ну, чего ты…? — обиженно поднимаясь и отряхая зад, протянул пацан. — Я же пошутил… — Ты чего шляешься? Завтра в школу, придурок. — А я тебя поджидал! — Мать будет орать, фигушки заступлюсь. И опять от тебя куревом несёт! — Ты старший брат, не дашь меня в обиду…! — Ну-ну… Надейся. Чего ты по темноте шастаешь! — Говорю же, я тебя ждал. — С чего бы это? — А ты, вообще, криминальные новости смотришь? — И что там? — Так, маньяк парней убивает, ты как раз под типаж жертвы подходишь. — Чего ты несёшь? — А вот пошли, я в закладки забросил…       Фигура замерла на периферии света и тьмы, глаза снова сверкнули.       «Ничего, ничего… Значит ещё не время. Хи-хи-хи… Побегай ещё… дичь. До встречи, любимый… Не-на-вижу-у! Если не со мной, значит умри! Я вас всё равно уничтожу!»       Лицо исказила маска злобы и безумства, а потом растворилось в темноте, как и её обладатель.

***

      Женя.       Утро нагрянуло как всегда неожиданно. На кухне гремела посуда вперемешку со смехом. Лежу и понимаю, что невольно улыбаюсь. Предки шушукаются и хихикают. Завидую отцу и Грише, белой завистью завидую. Хочу для себя таких крепких отношений, доверия и любви.       Перед глазами встал образ Романа. С чего вдруг? Хотя не так. Как раз не вдруг, но пока я сам себе объяснить не могу, есть в нём что-то родное, что ли? Надо на досуге… — Женька! Сына подъём! — кричит отец. — Солнце встало! — подключился Гриша. В дверь моей комнаты стукнули, а потом показалась голова отца. — О, ты уже не спишь! — Ага, вы же с утра вместо будильника у меня, хохочете… — старался побубнеть, а получилось с улыбкой. — Там Гришка оладий напёк по своему секретному рецепту! Пошли завтракать. — Иду, иду… — кряхтя пришлось выползти с постели. Наскоро ополоснулся, начистил зубы, сбрил свои три волоска… ну не растёт у меня щетина, чуть над губой и ещё меньше на подбородке. Да и чего уж там… и в паху не густо. В общем, не обладаю волосатостью. Накинул банный халат и пошёл на кухню. — Доброе утро пап, Гриша. Гришу зову по имени и на ты, он сам попросил, мол, я же тоже родитель, как бы. Родитель и как бы не как бы, так уж выходит. Потому и согласился.       Я влюбился в квартиру родителей, как только вошёл в прихожую первый раз. Большой коридор, комнаты изолированные и просторные. Кухня, отдельная песня, по моему взгляду, огромная. Тут и зона готовки, и зона для трапезы, да и ещё барная стойка, к ней высокие стулья имеются. Даст бог и себе, что-нибудь похожее приобрету. Эх мечты, мечты… Из дум меня вырвал звонок телефона и голос Гриши. — Да. Где? Тот же типаж и почерк? Блять! Скоро буду! — и уже нам с отцом. — Так, семья, убегаю. — Опять труп? — интересуется отец. — Слава богу нет. Повезло парню. Только шкурку подпортил. Всё, потом расскажу. — встал из-за стола, чмокнул батяню в губы и взъерошил мне макушку. Отец пошёл следом, провожать. С коридора ещё раз послышался «чмок» и «до вечера», «позвоню». Хлопнула входная дверь. Папка вернулся, сел рядом и по бабьи подпёр рукой голову. — Когда уже его поймают…? Страшно за детей, за тебя страшно… — Наш Гришка мужик, ого-го! Раскрутит дело. — Это да-а… Ой, чего это я расселся? Мне ж на работу! — подскочил, побегал по кухне, закинул посуду в посудомойку, чмокнул меня, куда-то в район лба и поспешил на выход. — Женька, люблю, до вечера! — Я тоже! — кричу. Опять хлопнула дверь и я остался один, дожёвывать оладушку и допивать кофе. Сгрузил тоже посуду и стал собираться, учёбу ни кто не отменял. Вышел с подъезда и пошёл наблюдая за такими же спешащими людьми.       У дверей института стояли, теперь уже, мои друзья. Ребята мне сразу понравились. Общительные, незаносчивые и весёлые. Маринка закатывала глаза к верху. Данила что-то жевал, махал зажатым в руке куском и чего-то доказывал Серёге. Серёжка хлопнул себя пятернёй по лицу и покачал головой, а Ромка смеялся. Ромка… — О, Женька! — Маринка помахала мне рукой. — Привет! А мы тебя ждём! — Привет! — с улыбкой здороваюсь с парнями за руку и дольше положенного задерживаю руку и взгляд на Романе. — О чём спор? — интересуюсь. Серёга махнул рукой, «ай». А Данька уже пересказывал очередную свою историю. — Я вчера с матерью ходил в кафе… ммм… какой там был салати-ик… — начал Данила рассказ. — Ага и отравился печенькой. — закончил Сергей. — Я же не виноват, что у меня потом понос пробрал… Я побулькал, пытаясь не заржать, но… не выдержала душа поэта… сорвался в дикий смех. — Не, ну ты чего ржёшь? — следом за мной захохотали все. — Мать ела, я ел… а понос у меня! — Ой, Даня… — вытирая слёзы проговорил сквозь смех Серёга. — На хрена ты квашеную капусту кефиром запивал? — Так это ж дома… — Да какая разница дома или в кафе?! Желудок-то один! — Вкусно было… так кисленького хотелось… — Смотри опять пронесёт, жрёшь уличную готовку. — Не, нормуль. — машет рукой Данька и из зажатого в руке блина посыпалась… капуста. Под нескончаемые смешки пошли на занятия. Рома пропустил ребят и поравнялся со мной розовея щеками, хотя у меня у самого кровь прилила к лицу. — Поговорить надо. — выдавил Ромка. — О чем и где? — Давай после занятий у меня. — У тебя? — удивляюсь. — Да. Разговор долгий. И не хочу никого посвящать, пока с тобой не поговорим. И сомнения у меня есть, нужно ли, вообще, выносить на суд, то что я хочу тебе рассказать. — Ну, хорошо… заинтриговал. — соглашаюсь и вопросительно смотрю на Рому. Красивый парень. Повыше меня сантиметров на десять и покрупней будет. Мне он нравится. И сам себе удивился «нравится»? Чёрт… Мне нравится парень! Мужик! Раньше за собой такого не замечал… Предки что ли повлияли? Тьфу, бред лезет в голову. Однополыми отношениями не заразишься. Значит я изначально такой был? Был, теперь можно трезво на себя посмотреть, все предыдущие отношения с девчонками были пресными. Огонька не было, а бабы чувствовали и потому рвали со мной, а я… я не переживал и не жалел. Вот же блин. Стоило переехать и вот «сдрасте» в себе разобрался! — … ты с нами? — прерывает мои думы голос Даньки. — А? Прости, задумался. — Я говорю, после занятий в кафе идём, ты с нами? — С вами. — Эх! Пожрё-ом! — потирает руки Даня, блин, муха вылетая. — Пожрём, пожрём… главное не… — начал Серёга. — Всё под контролем! — У тебя всегда всё под контролем, особенно… — и в три голоса мы пропели. — туале-ет! Опять засмеялись хором. Ну Даня, ну ты и тип!       После занятий пошли в кафе, наш обжористый друг слетал в сортир под дружный смех. Потом, как говорится, одна часть налево, вторая направо.       Шли всю дорогу молча. Роман только поглядывал на меня алея щеками, а я отражал его поведение почти один в один. Исключая его волнение и моё любопытство. Наконец, мы зашли в его квартиру. — Проходи на кухню. — нарушил молчание Кардыш. Синхронно разуваемся, бросаем рюкзаки на тумбу и вешаем куртки. Квартира у Ромки почти такая же, как у моих предков. Может кухня поменьше, а так тоже много воздуха. — Кофе, чай? — спрашивает мой сокурсник щёлкнув кнопкой чайника. — У меня по-простому, кофе растворимый, чай в пакетиках. — Сойдёт, давай кофе. Если есть лимон, с лимончиком. — Есть, сейчас. — засуетился Ромка. — Твои на работе? — спрашиваю. — Кто? — нахмурил брови Кардыш. — Родители. — А-а… Я один живу. Родители погибли. Автокатастрофа. — Ты что совсем один? А как же финансовая часть? — У меня своё дело. И предполагая, что ты спросишь, какое, сразу говорю. От отца осталась сеть автосервиса. Так, что работаю и не бедствую. — Да ты завидный жених! — со смешком восхитился я. — Ага! — заулыбался Ромка разбавляя в двух кружках кипятком кофе с сахаром, бросив кружочки лимона, тоже в обе. Вкусы у нас схожи. Я поболтал ложечкой в кружке, Ромка повторил моё действие. С ним уютно молчать, не напрягает, а даже как-то спокойно. Странное чувство, будто родственная душа? Во у меня мысли посещают, охренеть. — Так о чём речь? Ты хотел поговорить. — заговорил я сделав глоток из чашки. — Что? А-а… — Роман почесал затылок, потрепал руками волосы, потёр ладонями лицо, хлебнул с кружки. — Тут такое дело… Чёрт… — подскочил, прошёлся по кухне, встал напротив и пристально посмотрел мне в глаза. — Не знаю с чего начать. Ты можешь посчитать меня сумасшедшим. — Ну… давай я буду сам решать, что или кого я считаю сумасшедшим. Окей? — Окей. — и замер буравя меня взглядом. — Короче. Мне всю жизнь снятся сны. — Ха, мне как бы тоже. Причём здесь сны? — с удивлением перебиваю. — Притом. Ты тоже в них. — Как это? — моя морда вытянулась за счёт упавшей челюсти, в ахуе. — Погоди. В общем… снились мне сны, только я их сразу забывал. Чистый лист. А тут ты. В день знакомства я подобрал упавший тетрадный листок, там были стихи. Хотел отдать, но ты уже вышел с аудитории, сунул в рюкзак, а за разговорами забыл про него. А дома перебирал конспекты и наткнулся. Сел и прочёл, а потом отключился. — От стихов? В смысле? — есть у меня такое, пишу, иногда накатывает, поэтому удивился такой реакции на мои писульки. — Вот так прочёл и сознание потерял. — Не фигась… — Я отключился и попал в прошлое. — Чего-о?! — Сам не знаю как объяснить, что это было. Но я будто проснулся в другой жизни. И было ощущение, что я пробыл там долгое время, жил тем кем был там. У меня встал комок в горле и я никак не мог его сглотнуть и меня стало потряхивать, странное чувство накатило, я боялся услышать продолжение… Дежавю… — И что там в другой жизни…? — всё же прохрипел я, будто кто заставил спросить, а хотелось заткнуть уши и сбежать. Что со мной? — Там был ты, я… Только моложе и звали нас по другому. — К-как…? — молчи, не хочу слышать! Меня стало трясти и я обнял себя руками, пытаясь остановить дрожь. — Я Саша, а ты Ваня… и мы любили друг друга. — Ваня-а… — в голове что-то щёлкнуло, взорвалось дикой болью и…       «Столько картинок обрушилось, они меняли друг друга как ускоренные кадры фильма и везде мы с Сашей… … меня хватают за руку, бок обжигает огнём, потом приходит адская боль, ноги подламываются и я оседаю на землю, тяну руку и шепчу… — Саша, Саша…» — Саша-а! — резко распахиваю глаза и сажусь. — Саша мы умерли! — обвожу взглядом незнакомую комнату и натыкаюсь на испуганные глаза Саши… Нет Ромы. Настоящее выступило, откинув страшный сон чуть в сторону. Ромка сидел на коленях подле кровати. — Что это было? — Ты вспомнил. — утверждающе говорит Роман. — Вспомнил? Чёрт, голова как чугун… Рома нас убивают… — просипел я. — Знаю. — И я тебя любил… очень… — А я тебя… — тянет меня на себя и накрывает мои губы своими… и я уплыл, вспомнил вкус губ любимого, крышу снесло и только одна мысль бьётся, всё правильно, вот он недостающий пазл моей жизни. Всхлип. — Женя, Женечка, ну… что ты…? По моим щекам текли слёзы и Ромкины глаза были полны не пролитой влаги. — Я дома… — всхлипнул я и дотронулся рукой до груди Ромки, ощущая бешеный стук сердца. — Да, дома… — сказал Рома и так же положил ладонь на мою грудь с таким же сумасшедшим ритмом и мы улыбнулись, глядя друг другу в глаза. Счастливо засмеялись и приникли губами в почти целомудренном поцелуе. И тут я вспомнил: — Рома! Ветров! Он же убивает! — Да. Идёт серия убийств… — Это он НАС режет. Бли-ин… — Всё знаю наперёд, что ты скажешь. — говорит мой Ромка, забираясь ко мне на кровать и ложась рядом, притянув меня к себе на грудь. «Хм… МОЙ Ромка, да, мой, а я его… Вот так всё сложно и просто.» — Жень, надо что-то делать, а я ума не приложу… Кому рассказать такое… Упекут в дурку. — Зато я знаю кому можно. — Кому? — Моим предкам! — подскочил я. — Они у тебя кто? — спросил Рома и тоже сел. — Они у меня человечищи! Отец юрист по уголовным делам, а Гриша «подпол» убойного отдела. — Ху из Гриша? — Муж моего папки. — хитро лыблюсь и похохатываю. — То есть?! — Что есть! Они всю жизнь вместе. — А ты? В смысле… — Я понял. Моя мать была с психическим расстройством… В общем, она опоила моего отца наркотой и забралась к нему в штаны… Он даже этого не помнит. А когда у неё не получилось окрутить батю, совсем с катушек слетела. Я был всего лишь кусок плана, абсолютно ей не нужный как сын, а когда её грандиозная задумка полетела в тартарары, она меня, так сказать, выбросила, спасибо не в помойку и не убила. Увезла из области и оставила на ступенях детдома. Батя с Гришей всё это время меня искали и не теряли надежды. А тут… Короче, серия убийств привела Гришку в Брянск и чисто случайно помогла найти меня. Копаясь в архиве, он наткнулся на дело моей пропавшей матери, а там клубок размотался со скоростью света. Она мне фамилию поменяла, потому и не могли найти, данные не совпадали. Гриша нашёл, что она лежала в психушке и рванул туда, а там в личном деле, из бесед с врачом, она всё время упоминала брошенного ребенка, про ступени, детдом и что какой-то Вадим меня никогда не найдёт. А я нашёлся. Вот такие дела. — Охре-ене-еть…! — Ага. Так пить хочу… Мы же кофе не допили! — Пошли свежего заварим, там всё равно давно всё холодное. Ты же с час в себя не приходил. — Сколько?! — Час. — Ого! Слушай, а пожрать чего есть? — Пошли. — улыбнулся Ромка, чмокнул меня в губы и я расплылся в довольной физиономии идиота и как зомбированный пошёл следом, пялясь на его упругую пятую точку. А потом мы ели омлет с помидорами и колбасой и пили кофе с лимоном. Обсуждали поход ко мне домой. — Ромка, мне так с тобой хорошо, спокойно, будто я тебя всю жизнь знаю. — А ты и знаешь. — хохотнул Роман. — И даже не всю жизнь. Жизни! — закончили мы хором. — Женька? — А? — Я тебя люблю. — А я тебя.

***

      Роман.       Пока шли к Женьке домой, чуть-чуть мандраж брал. Как воспримут меня и воспримут ли вообще. Вдруг им внуков подавай, а мы только членами можем помериться. В общем шёл и сам себя накручивал и старался не подавать виду, как мне страшно. Зашли в квартиру. В коридоре нас уже ждали два мужчины. Один не высокий и похожий на Женю, папа. Второй настоящий богатырь, Гриша. — Привет! — и я стесняясь выдал «здрасте». Блин, как придурок себя веду. Морда, чувствую, накалилась до красна. — Привет, родители. Знакомьтесь, это мой Рома. — всё, несите ведро воды. Горю! — Хм… Прямо твой? — спрашивает папа Жени. — Мой. Вы против? — Ну, не так чтобы… Но это твоя жизнь и тебе выбирать с кем ты её проведёшь. Хотелось внуков… Но это в наше время поправимо! — Кхе… Мы подумаем, да Ром? — Ага. — хриплю. — Ну, здравствуй Рома. — мне крепко пожали руку. — Я Григорий. Но можно просто Гриша. А это… — Его муж. Можно тоже просто, Вадим. — и мне улыбнулись, аж отлегло. «Фух.» — Вадь, стеснительный, ишь, как покраснел… — Гриша, не смущай мальчика! — А я чё, я ничё! Потом мы пошли на кухню. А я был доволен, что все мои страхи с знакомством остались пустыми. Сидели мы вчетвером за столом и пили вкуснейший кофе сваренный Григорием. А потом, Женя взяв быка за рога и выложил всё! — Ну-ка, давай ещё раз про этого Ветрова. — просит Гриша. — Вы, что нам не верите? — обиженно сопит Женя. — Хм… — откашливаются оба родителя. — Ни то, чтобы не верим… Странно и фантастично… — Гриш, опусти фантастичность и обрати внимания на Ветрова. Чего тебе стоит? Давай прокатимся и посмотрим, где закопаны мы. То есть… Саша с Ваней. Мы там не были, а значит такую хрень выдумывать смысла нет и глупо! — кипятится Женька, щёки раскраснелись, глаза пылают… Люблю. — Роман ты тоже настаиваешь? — Да. Я тоже думаю, что нам нужно туда съездить и не далеко от нас, всего каких-то тридцать пять километров. Дядя Гриша походил по кухне, остановился, наклонил голову касаясь подбородком груди, упёр руки в бока, вздохнул… — Если судить по сходству жертв с вашей внешностью, то это многое объясняет. И имеем мы дело со стопроцентным психом. А чёрт с вами… — махнул рукой. — Сейчас каждая зацепка на вес золота! Мы с Женькой подскочили, готовые к поездке и подвигам, но нас осадили. — Куда, куда, пострелы? Мне нужно позвонить, не с бухты-барахты мчать сломя голову. Свяжусь с местным начальником «угро». А вы давайте спать молодёжь. — отдали нам команду. Я засобирался домой. — Рома, ты куда на ночь глядя? — спрашивает дядь Вадя. — Домой. — Нечего по ночам шататься. Вон маньяк орудует. Оставайся, да и утром время не нужно будет терять. — Да, как-то неудобно… — Неудобно штаны через голову одевать! У Жени кровать большая, поместитесь. — и так хитро улыбнулся. Женька сцапал меня за руку и утянул к себе в комнату. Молча разделись, Женя сунул мне в руки халат, сам одел шорты. По очереди сходили в душ и завалились спать. Поцеловались, обнялись и уснули.       День полный событиями наконец закончился.