Long caged

Какеин пришел в себя - и поначалу ничего не показалось ему подозрительным. Было очень темно - хотя казалось, он различает отдельные зеленоватые просветы. Что-то давило на глаза, на голову, никак не получалось ничего толком разглядеть. Услышав голоса где-то совсем неподалеку, он попробовал проморгаться - и тут его догнала боль - такая резкая, что он сразу все вспомнил. Голоса звучали не так далеко, но разобрать ничего не получалось. Какеин поднял к лицу руку и попытался оценить масштаб бедствия, но все равно ничего не понял - под пальцы попало что-то тугое, немного шершавое, немного пугающее, но, кажется, все-таки не его кожа. Пахло резким лимонным средством, которым мыли полы во всем здании, и чем-то еще. Какеин слышал о том, что у людей, лишенных зрения, обостряются остальные органы восприятия - но, похоже, с ним это не сработало. Кто-то резко взял его за руку, которой Какеин продолжал пытаться нащупать хоть что-то понятное на своем лице. - Дио? - машинально спросил Какеин. - Не трогай. Какеин смутился, поняв, как глупо это прозвучало - с какой стати адвокату прибегать по такому поводу? И почему он подумал именно о нем? - Привет, Джотаро, - он понадеялся, что хотя бы голову повернул в правильном направлении. - Где я? - В медицинском отсеке. Что с тобой случилось? - Хороший вопрос. Какеин попытался привстать, шаря вокруг себя руками в поисках опоры - казалось, что голова ужасно кружится, хотя он не смог бы сейчас определить, даже если бы мир реально начал вращаться. - Я узнаю о том, что какой-то зек тебя порезал, через каких-то других зеков. Ну и ну, - проговорил Джотаро, и Какеин почувствовал, что уверенная рука вздергивает его в сидячее положение. - Насколько все плохо? - Не знаю. Какеин старался, чтобы голос звучал твердо и по возможности равнодушно - но не все в жизни происходило в соответствии с его желаниями. Перспектива остаться слепым пугала настолько, что он даже не мог в полной мере осознать масштаб трагедии, но сейчас все перекрывало глупое острое чувство почти детской обиды. Он мог бы сделать гораздо больше, чем просто молча принимать издевательства от всех этих неудачников. Он мог бы сделать такое, что они все отдавали бы ему свои обеды - не только сухие безвкусные кексы. Обходили стороной и вели себя предельно вежливо. С другой стороны, именно то, что он мог бы с ними сделать, и привело его на больничную койку в месте временного заключения с повязкой, присохшей к разодранным глазам. Внезапно очень захотелось заплакать - и он почувствовал, как начало пощипывать где-то внизу у глазниц, где быстро образовались очаги жгучей боли - оказалось, что порезанные глаза и плотная повязка на них - не лучшие условия, чтобы рыдать - и от этого плакать хотелось еще сильнее. - Мне ничего не сказали, - сообщил Куджо тоном, который кто угодно принял бы за безразличие, но Какеину казалось, будто он оправдывается. - Я вообще узнал о том, что произошло буквально утром. Ну и ну. - Тебе сказал Дио? - кое-как справившись с истеричными порывами, озвучил Какеин принципиально неуместную, но навязчивую мысль. - Он уже знает? Джотаро сделал паузу, во время которой Какеин пытался по давлению атмосферы распознать, насколько тот напряжен. Ничего. - Понятия не имею, что он знает, а что нет. Ему настучал кто-то из твоих сокамерников, - наконец раздраженно заговорил Джотаро. - Этого бы не случилось, если бы он с самого начала делал свою работу, как положено, а не играл в сыщика, как какой-то британский… - Я тебя так и не поблагодарил, - перебил Какеин, остро ощущая собственную причастность к тому, что его дело замерло в мертвой точке. - Спасибо за адвоката, Джотаро. Даже если ничего не получится, все равно… “Глупо” - крутилось в голове и мешало правильно формулировать устные предложения - “Глупо и некого винить”. Так вышло, что никто все равно не был способен понять. Так вышло, что это была только его вина. Так вышло, что он просто таким родился. - Получится, - долетел до него угрюмый голос Джотаро - снова не из того места, откуда он ждал. - Он нашел у твоего потерпевшего дома - я не понял, что именно. Вещи какой-то пропавшей девчонки, или ее труп, или что-то в этом роде. Но теперь расследование будет вестись на другом уровне. Почему ты молчал все это время? - Он - что? Последние слова Джотаро утонули в очередном приступе головокружения, когда до Какеина дошел смысл сказанного. Джотаро опять долго молчал, но теперь у Какеина было стойкое чувство, что его пристально рассматривают. - Ты не знал? - О том, что рядом со мной ходит парень, у которого дома лежит труп? Откуда бы я по-твоему узнал, Джотаро? - Тогда какого черта произошло? Может, объяснишь уже? Какеин нервно сжал пальцами дешевую ткань больничного постельного белья, пытаясь унять дрожь от кошмарного воспоминания. Джотаро все-таки от него не отвернулся - был рядом по мере сил, помогал, нанял настоящего адвоката и кажется - пусть даже ему только так кажется - все еще не потерял надежду на то, что Какеин не безнадежен. Все, что он со своей стороны мог сделать - хотя бы не рушить его веру в то, что Нориаки Какеин - немного странноватый, но еще не совсем конченый псих. Как бы Джотаро отреагировал, если бы Какеин заявил, что будет говорить только в присутствии своего адвоката? - Не сейчас, - тихо проговорил он, устало опускаясь обратно на подушку. - Когда-нибудь потом. Это все равно ничего не изменит. Джотаро только произнес очередное “ну и ну” - должно быть, купился на чудовищную усталость Какеина от происходящего, которая даже не была слишком наигранной. На самом деле Какеин боялся, что это изменило бы все.