Песнь IV. Потерявши оплакиваешь.
Тихонько постанывая, опираясь о стену, до сих пор ощущая разряды тока по всему телу, юная дева поднимается. Достойно. Весьма и весьма достойно. Приосанивается, горделиво вскидывает подбородок. Высокомерная ухмылка расплывается на ее устах.
— Ох. Хватку теряешь. Почему я все еще стою? — ядовитым сарказмом едва не плюясь, себе же на зло отошла от опоры верной, стремясь к врагу своему заклятому. Алые воды внутри разливались, с каждой секундой к концу приближая. Тетиву мрачного лука натягивая, заметила дева всполохи электрические под ногами замельтешившие. Отпустила оперение грозное и покачнулась от удара водного. Стеганула гидро энергия кнутом жестоким по плечам невинным. Воздухом морским овеяло в воспоминания добрые опуская. Пространство разрывая, тело бледное пронзая, резво пронеслась молния чужеродная. Закрался в нос запах озона. Брызнула с уст сладких кровь горькая. Согнулась дева в три погибели, себя обнимая, сознание за хвост хватая.
— Какое безрассудство в собственной гордыне. — с жалостью качнул головой мучитель супостатный. — Все еще мало? Наслаждаешься болью? — насмешливо бросал, сверху вниз смотря, моментом уповаясь.
Грозно молчала нимфа прекрасная, с силами собираясь.
Пальцами щелкнула к магии взывая. С трудом отзывалась энергия древняя, дикая. В гримуар нетронутый временем крупицами собралась, катализаторами-стазисами за спиной хрупкой обратилась. Думу посильную мозговала волшебница, как же одолеть врага неунывающего? Перегрузкой али Сверхпроводником? Выбор тяжелый сделан был. Зашевелились уста пухлые алые, в такт шелесту страниц могущественных. Поднялся гул ужасающий. Заполыхало пламя безжалостное в глазах изумрудных. Завертелись стазисы, баланс сохраняя.
— Не в этот раз, дорогая. — в непозволительной близости враг оказался, за руки схватил, заклинание прерывая. Да только поздно было тревогу бить. Опоздал бравый молодец, деву подставляя. Видно погибнет сегодня красна девица от своей же силы бесщадной. Стрела пущенная в плечо вражеское загорелась предупреждающе. Засвистела точно петарда подожженная и взорвалась, стихии буйные выпуская. Проглотила в пламени безудержном жертвы две. Отозвалась реакция элементарная. Раскинула в стороны разные тела в муках корчащиеся.
Проиграла дева, до конца сражавшаяся, в бою смертном. Морем кровавым обливается, металл на языке вкушает. Чувствует, как жизнь сквозь пальцы сочится стремительно. Схватить ее бессмысленно пытается, а та все ускользает насмехаясь, прячется. Кануло в небытие сознание стойкое. Вернулось время на круги своя. Приняли артерии земные дочь чужую, но такую близкую, с объятиями радостными.
***
Не до конца сошла маленькая леди с лестницы винтовой. Остановилась в неверии ошеломленном. Вечерний Ли Юэ преподносит все больше и больше чудесных встреч. Захлестнуло Лилию воспоминаниями светлыми. Сказать что-то попыталась. Да так и встала, страхом скованная. Плескалась в душе некогда друга славного сила страшная, неудержимая, энергия буйная, невообразимая. Не скрывал юноша плечистый отвращения к миру слабому. Прошел мимо. даже взглядом не удостоив. Поднялся ветер недовольный. Слетела девичья шляпа широкополая. Всколыхнулись волосы белоснежные и огненные. Сцепились багровый шарф и девичьи локоны в бою посмертном. Потянуло неумолимо за корни, подскочило сердце от испуга. Соскользнула нога маленькая, аккуратная, со ступеньки вероломной. Зажмурилась девица неловкая, к боли готовясь да звону в ушах. Вот только подхватили ладони горячие под спину вовремя. Поймали на ходу, в воздух поднимая, к груди прижимая. Схватилась снежная рука за опору единственную, вцепилась в ткани дорогие хваткой мертвой. И замерли оба, пошевелиться боясь. — Вот уж не думал, что с красавицей знакомиться буду именно так. — шутливый юношеский голос казалось был слишком близко, словно у самого уха шепча. Дернулась травница фигуристая в пальцах ловких. Сбежать захотела подальше. Да не вышло. Крепко держал ее рыжий парнишка. Открыла тогда изумрудные глазки свои, дабы вставить слово гневное наглецу. И застыла путником замороженным. Затухла слаймом огненным в дождливое время. Утонула в океане лазурном. Она и позабыла ведь, насколько обворожительным друг ее давний был. — Любезный. Соизвольте отпустить. И прекратите же Вы наконец меня щупать! — право опомнилась быстро, даже строгости в голос напустила. — А Вы и не против были. Вон как за меня схватились. — выразительно кивнул на девичьи запястья вокруг его шеи. Назидательно покачал головой и фыркнул, взглядом цепляясь за верхние 108. Вновь поднялся ветер безудержный. Затанцевали пряди серебристые в танце хаотичном. Сверкали белым железом в свете фонарей рыжих дальних. Завораживая взгляды туманные свидетелей невольных, дыхание перехватывая, слов лишая. Унялся шутник жестокий, оставил в покое. Вмиг проснулись от транса путники добрые, отпрянули как от огня. Опустилась маленькая леди на ступеньки ровные, стала волосы свои распутывать. Рвать безжалостно, торопясь. — Прошу простить, вынуждена откланяться. — заявила тихонько, подхватила подол платья, кивнула уважительно и прытко сбежала, не издав боле ни звука. А парнишка матёрый хмыкнул тихонько, поднял шляпку женскую, да и ступал себе неспешно куда путь держал. А перед взором так и маячит эта девица наглая, от мыслей праведных отвлекает, разум мутит. Шляпку то её теребит, не переставая. Крутит в пальцах холодных, вспомнить пытается. Знакомы ему были эти волосы драгоценные и глаза изумрудные. Аль сотрудника какого родственница местная? Объясняет тогда, почему черты незатейливые в памяти осели. Да только не было ни у одного работника волос снежно-белых и даже глаз оттенка приблизительного. Добралась травница до двора постоялого. Заперлась в помещении выделенном. Дух свой взбалмошный успокаивать стала, мысли по полочкам расставлять. Не вспомнил её друг бравый да храбрящийся. Забыл давно, из памяти вычеркнул лицо блеклое. Покатились слезы горечи отвратной по щекам румяным. Оплакивала безмолвно дева дружбу крепкую свою, теперь уж одностороннюю. Присела на простыни дорогие, скорбью одолеваемая. Сжалился над ней дух Ведовский, Морфеем зовущийся. Напустил на неё чары сонные, в Царство свое Великое дорогу постелил. Затрещали костры радостные. Полились воды щедрые с небес скрытых. Запел песню свою ветер свободный. Загремел гром сердито, ударами землю сотрясая. Зашептались меж собой леса густые мудрые. Зазвенел играясь лёд переливающийся. Вторили эхом да вести разносили горы каменные. Здравствуй, Веда славная! Восстанови же энергию свою отданную милосердно, да и ступай с миром.