она сама пришла к своей любви

Она расстелила на кровати покрывало и тщательно разгладив его положила поверх чемодан. Ей было так хорошо собирать вещи, зная, что через несколько часов она возможно уже не будет находиться здесь - в каменном доме и в таком же квартале, где люди, обезумевшие от такого образа жизни просто поддаются гнусным причудам их судьбы. Они сами подстраиваются под свою судьбу, не понимая, что могут сами управлять ей. Хотя какое ей дело до этих людей, ведь куда важнее то, что она чувствует и ее стремление овладеть ситуацией выглядит намного привлекательней тех обывателей, что строят новые хижины и пытаются воспроизвести на свет такое же унылое поколение, как и они сами. Дженни осматривала комнату и с каждым вдохом и выдохом приближалась к самому главному - краскам и скетчбуку, которые так и просились забрать их с собой. Она не понимала, что чувствует к этим рисункам незнакомых ей девушек. Она думала, конечно же, о том, что прекрасный женский пол привлекает ее с еще большей силой в последнее время, но ни в коем случае не говорила это вслух, за исключением того случая с братом. Они словно дети - могут говорить абсолютно обо всем и такие отношения между братом и сестрой, несомненно, приводят к липким воспоминаниям, которые заставляют ее терзать свою же душу. Она будет скучать по Чонгу и он наверняка будет вспоминать ее каждый божий день, жалея, что не поехал с ней. Но он не может, ведь несовершеннолетний, да и навряд ли родители бы отпустили его так просто служить Родине. Хотя все могло случиться, и наверняка парень пойдет в солдаты, когда придет время. Но Дженни. Она слишком молода для военного и будь их родители куда строже никто не отпустил бы ее в часть. Ведь долг служить Родине таким образом принадлежит прежде всего мужчине, а не хрупкой женщине. Но Дженни вряд ли можно было назвать хрупкой. Ее мышечная масса доставала до абсолютного превосходства над другими девушками, и она бесспорно могла бы стать выдающейся спортсменкой, но кому нужна накаченная женщина? Глупый стереотип, однако, ведь любая девушка вправе делать со своим телом все, что захочет, быть может даже доводя до абсурда, но ничего не поделаешь с человеческим мозгом. Он работает напрочь и на износ, в отличие от ленивых нас. -Дженни, ты когда-нибудь закончишь собирать вещи? - Крикнул Чонгу с лестницы и моментально получил щелчок по затылку от отца. -Сколько раз можно повторять тебе, чтобы ты начал читать правила. Нельзя кричать. Ты без проблем мог бы подняться на одну ступеньку выше. Парень поклонился отцу и прошел внутрь комнаты своей сестры и устроился на огромной кровати, которая вскоре опустеет. -Знаешь, Чонгу, я уже скучаю. - Грустно обвела глазами брата Дженни, и он улыбнулся. -Все будет прекрасно, ведь ты уезжаешь отсюда. Я буду скучать, и я бы отправлял тебе кучу подарков и писем туда, куда ты поедешь, но, если об этом узнает отец - оторвет мне голову к чертям. - Дженни посерьезнела и присела на колени перед парнем. -Вот этого я и боюсь, Чонгу. Что если он кинется искать меня через неделю или две после моей пропажи, когда узнает, что меня нет в списке охраняющих границу? Он ведь выпытает всю информацию у тебя, и тебе явно не поздоровится. - Он чуть улыбнулся, прикрывая пелену слез, которые начинали выходить из его глаз. -Я вытерплю, Дженни, но ведь максимум, что он сможет сделать это... ударить за то, что врал. -Вот именно. Ударить в его понимании не просто тронуть по лицу. Он может сломать тебе его или сделать еще хуже. Я буду вечно думать об этом и не смогу жить так спокойно, как тебе кажется. -Все, Джен, ты прекрасно понимаешь, что, если я заплачу сейчас, он подумает, что мы и правда видимся последний раз! - Девушка поднялась с колен и прошлась к чемодану, закрывая его и ставя на пол. - Ты взяла эскизы? -Да. Я сделаю все, что ты сказал мне. Я покажу их кому-нибудь... -Почему так неуверенно? Ты отличная художница. Чуть больше практики на нормальном холсте и чуть больше советов от специалиста и ты, несомненно, станешь гением своего дела! - Он обнял девушку и постучал по спине. - Ты прекрасная сестра, Дженни, я так люблю тебя. -Я тоже люблю тебя, Чонгу. Она вертела чемодан в руке, прощаясь с родителями, которые даже и не выражали какого-то родительского тепла. Обычные объятия и нелепые отголоски заботы, исходящие из их уст. Все это было куда более убого, чем казалось на самом деле. Они такие черствые и грубые по отношению к ней. Неужели так трудно быть милыми хотя бы когда их единственная дочь уезжает на, практически, войну? Погода чуть ветряная и Дженни прыгнув в такси, отправилась к своей мечте. Быть может это сказано совсем неоднозначно, но девушка прекрасно понимала, что выбрала верный путь. Другие смогли, и она сможет, ведь ее дальновидный ум и фантазия поможет ей в овладении любой ситуации. -Дженни, это ты ведь, да? - Спросил парень, стоящий в строгой военной форме. Он улыбался и смотрел постоянно по сторонам, будто боялся, что кто-то заметит его дружелюбие. - Я провожу тебя к посту, и ты не против, чтобы я получше рассказал тебе о твоей работе? -Да, если тебе... - Она вопросительно уставилась на него. -А, конечно, Хон Гиль Дон, - он заметил, как девушка немного замешкалась и тише добавил, - можешь не запоминать имя, ты ведь все равно здесь не задержишься, насколько я знаю. Дженни кивнула, и они прошли по воинской части довольно тихо. Вокруг щебетали птички, взявшиеся здесь буквально из ниоткуда, ведь просторы явно не подходят под нежное пение птичек. Дженни ходила и осматривала каждый уголок этого места и противилась, и кривилась всем очертаниям и убогим серым стенам ее рабочего места. -Здесь и правда мерзко. - Сказал Дон, когда они прошли чуть дальше и остались наедине. -А, тебе тоже здесь не нравится? -Ну как сказать... Я не совсем рад, что попал сюда и смысл еще и в том, что я под тяжелым контролем своей семьи. Это как-то нагнетает. А ты зачем здесь? Точнее, - он немного улыбнулся, - я знаю зачем ты здесь, просто, что тебя так побудило? - Дженни задрожала немного, вспомнив про своего брата. Ей и правда сложно вести себя подобающе настоящему солдату сейчас, ведь считала, что кинула Чонгу - своего любимого братца. -На самом деле я давно мечтала об этом. Сейчас я просто хочу покинуть эту страну и как можно быстрее. Я понимаю, что возможно делаю себе только хуже, но у меня буквально нет выбора. - Дженни присела на край дорожки, возле нее также тихо примостился Дон. -Я считаю, что такие люди, как ты должны хоть чего-то в жизни добиться. Я не знаю тебя, но по твоим рассказам и потому, что ты осмелилась на побег из страны, я могу сказать, что ты дорогого стоишь, - он хлопнул девушку по плечу и вмиг посерьезнел, - но... можно я дам тебе совет? -Я с радостью приму его, Дон. -Когда выйдешь за границу нашей страны, обязательно беги. Просто беги на сколько тебя хватит и там, где-нибудь упадешь и можешь даже поспать, ни одно животное тебя не тронет, я уверен. Но если ты попадешься на глаза наших военных, Дженни, забудешь про свободу навсегда. И это еще в лучшем случае, в худшем - тебя казнят за попытку побега. Дженни сложила руки на коленях и уперлась носом в них, задумавшись. Она снова переживает за брата. Ей так невыносимо от мысли, что она так просо берет и оставляет его на потеху своим родителям. Они ведь просто его сожрут. -Чего молчишь? -Когда можно бежать? -Можешь где-то через полчаса. Стемнеет до конца, и самые честные патриоты уйдут на покой, хотя они должны ходить здесь до полуночи. -Я успею приготовить все, что мне нужно взять. В моем чемодане много всяких штучек, мне нужны только рисунки, остальное можешь забрать и продать или куда-нибудь деть. Просто выкини мои вещи, хорошо? - Тараторила Дженни, и парень еле успевал что-то возразить. -А если придет твой брат? -Скажи просто, что я люблю его, но не отдавай ему ничего. Ни одной вещи и не говори ни слова обо мне. Он махнул головой и отпустил девушку в каморку, где та доставала рюкзак и перекладывала карандаши, маленькие холсты и удостоверение личности. Ей невероятно приятно видеть свои рисунки, хоть и сложенные вдвое и слегка помятые на концах. Она просто влюблена в них, как и в девушек, что нарисовала. Это ее некая гордость. И она вполне может быть рада тому, что имеет. -Уже темно, Дон, и на постах никого. Ты думаешь, мне стоит идти сейчас? - Он подошел к Дженни и потряс за плечо. -Я думаю, что уже можно. Знаешь, я расскажу тебе кое-что. Сядь. - Она села молча на деревяшку, и он присел напротив нее. - Здесь довольно неприятная местность и тебе может попасться болото. Это почти невозможно, но будь осторожна, потому что по прогнозу мне сказали, что скоро начнется дождь. Когда перейдешь лес. Он короткий, да, минут тридцать безостановочного бега, и ты около реки. Там обычно ходят грибники или еще кто-то, понятия не имею если что. Вот у них ты можешь попроситься пожить, я думаю, они с радостью примут тебя, ты ведь не в Китай бежишь. -Ты слишком добр ко мне. -Просто я обещал твоему брату, что объясню и покажу все, что смогу. -Спасибо. -Удачи, Ким, надеюсь мы больше не увидимся. Дженни улыбнулась. Она впервые слышит эту фразу с некой радостью. Она надеется, что больше не увидит никогда этого всего ужаса, в котором она жила до этого дня. Накинув рюкзак, девушка вышла за огромный бетонный забор ее рабочего поста. Казалось бы, все должно наладится уже сейчас, в эту секунду, как она вступила на эту холодную землю, которая не принадлежит ни одному государству, но страх лишь накатывал. Она могла попасться буквально на каждом сантиметре, но вернуться она не могла, лишь себе навредит этим. Там ее точно не примут. Она накинула капюшон на голову и слегка пригнувшись прошла мимо освещенной улицы, чуть петляя от некоторых военных, что стояли справа от девушки, слегка зевая и мотая головой, лишь бы не уснуть. “Видимо смена такая долгая, что даже по сну соскучились.” - Сказала Дженни про себя и ускорила шаг, цепляясь за каждую ветку курткой. Она бежала куда лишь видит, и пока что все было прекрасно. Во всяком случае она уже немного отбежала от части, где ее могли поймать и на горизонте было вполне спокойно, что разрешило девушке хоть как-то вдохнуть свежего воздуха свободы. “Тут и воздух чище и слаще.” - Подумала она и слегка улыбнулась, пока не наступила на что-то острое. -Твою! Что это еще такое? Нож? - она наклонилась к вещице, на которую наступила и заметила порванный ботинок и острое лезвие, которое благо не дошло до чистой ноги, - хорошо, я рада, что не коснулась кожи. Он поможет ей может быть, поэтому она взяла его с собой, положив в рюкзак. Так и идя по чистой, как казалось ей дороге, почти переходя на бег. Через минут сорок она уже подходила к какой-то речке и с радостью выдохнула, подумав, что уже совсем рядом со страной, в которой она во всяком случае должна обрести счастье и карьеру. -Я... мне нужно поспать, это оказалось куда сложнее... Дженни упала на берегу, укутавшись в свои руки и положив голову на рюкзак. Это так прекрасно, ощущать, что ты на свободе и можешь вот так лежать на берегу реки и никому не мешать, и не вызывать подозрений. Она дрожала и дергалась пока спала, видя злой кошмар, в котором ее отец бил Чонгу за то, что тот так легко отпустил свою сестру в другой мир. Она видит, как Чонгу падает на холодную плитку на кухне. Его голова касается пола и изо рта течет кровь, от побитой губы. -Ах, черт возьми, нет! - Дженни закричала, за секунду проснувшись и оказавшись в кромешной темноте. Часов у нее не было, но было видно, что еще явно рано. Слишком рано, что аж солнце не вышло, - я... мне нужно поспать еще. Она снова пропала во сне, в котором вроде уже ничего и не снилось, но дрожь и переживания за брата все еще не перестали уходить. Ее смогли разбудить лишь яркие лучи солнечного света и кто-то затмевающий их, стоящий над Дженни. Она открыла глаза медленно, и увидев перед собой человека отшатнулась дальше, схватив рюкзак и задрожала сильнее. -Тише, я не трону тебя, - сказала девушка довольно тихим голосом и наклонилась, подавая той руку, но Дженни и не стремилась подавать свою, - я не трону, правда. Посмотри на меня, - девушка развела руки в стороны и улыбнулась, - думаешь, я такая худая смогу ударить тебя чем-то? -Я... где я? -Надеюсь ты не напилась. Ты в Паджу. А меня зовут Лиса и думаю, тебе стоит подняться и поговорить со мной. Лиса улыбнулась, но, когда заметила на незнакомке военную форму, на плече которой был пришит флаг Северной Кореи, она заметно побледнела.