Пэйринг и персонажи
Описание
70-ые, время когда орудовал Тед Банди, а еще когда Карл Гейзенберг так любил подбирать юных девушек на своем Фольксвагене
Примечания
Сначала я просто хотела написать фанфик про эпоху хиппи и что-то в стиле «Однажды в Голливуде» у Тарантино, а потом я случайно вспомнила когда орудовал Тед Банди, и теперь вы видите то что видите. Если что, я не поддерживаю его деятельность, я против романтизации всего этого дерьма, надеюсь, в фанфике у меня получится это отобразить.
Осень
25 июня 2021, 08:59
Шерил лежала на кровати в наушниках, как и обычно одно ухо, которое было ближе в двери, освобождалось от наушников и предназначалось подслушиванию маминых шагов. Девушка давно проснулась, но выходить из комнаты не хотелось. Она часто так делала, включала музыку и зависала сама с собой. Иногда было весело, иногда грустно. Музыка была неотъемлемой частью жизни Шерил. Когда не хочешь слышать никого, включая себя, наушники очень спасают от голоса совести.
А прямо сейчас голос совести говорил ей как его достали эти дурацкие картины вокруг нее, дурацкие грамоты и награды, которые она получила кровью и потом. Хотела бы она иметь обычную комнату как у всех, может слегка дурацкую, с постерами всяких знаменитостей, любимых фильмов и полкой для книг, которые ты сам выбираешь к прочтению. Нет, мамочка лучше знает, что должно быть в комнате и голове у ее дочурки.
Сама-то себе в голову ничего не вложила. Потаскуха старая, вешается на каждого встречного при живом муже. Сука старая.
***
За дверью послышался звон колокольчиков от входной звери, шаги: мамины и еще чьи-то, явно незнакомые ей до этого. Не папины точно, ведь он сейчас в командировке. Такое не стоило пропускать, раз уж гость в доме, он должен знать, что в доме есть еще и дочь, которую тоже стоило бы увидеть. Шери быстро одела домашние шорты и майку, закинув на плечо полотенце. Сбежала по винтовой лестнице, на половине остановилась и перегнулась через перила, обращаясь к маме и повернутому спиной мужчине: — Доброе утро, мама, доброе утро гости! — она состроила притворно радостную рожицу, и еще до того как взрослые повернулись она опять побежала по лестнице в ванную, закрыла дверь и включила воду, встав возле двери и прислонив к ней ухо. — Ах, это моя маленькая язва, дочь Шерил, сейчас спустится и я вас познакомлю, надеюсь она вас не напугала. Шерил не видела что происходит, но была уверена, что мама держит гостя под локоть и улыбается, притворяясь хорошей домохозяйкой у которой всё под контролем. — Конечно нет, мисс Бедфорд, дети такие дети, трудно быть напуганным такой маленькой шалостью. — Ох уж мне эти шалости… И да, для вас я просто Миранда. Шерил отодвинулась от двери и подошла к раковине, выдавливая на зубную щетку пасту. Мда, мамуля, ты ни одного мужика в радиусе десяти километров не упустишь. Удивительно, что же это за лопух очередной, который повелся на ее старушечьи ужимки и подмигивания. По правде говоря, мать Шерил не была старой женщиной. Обычная женщина под 40, конечно возраст не пощадил и ее, но свое былое обаяние она сохранила. Раньше, как рассказывал папа: « я хотел чтобы она улыбалась всегда, не только потому, что у нее милейшая улыбка, а потому, что это лицо само по себе дарило ему счастье».Счастье было так близко для папы, а сейчас, он кажется знал, что мама изменяет ему, но любил ее по-прежнему. Для него она всегда была «маленькая Мира». А маленькой она для него была из-за большой разницы в возрасте. Папе уже было под 60, и хоть он делал всё, чтобы оставить возле себя свою жену, он никак не мог изменить того, что когда-то разрушил жизнь молодой девушки. Брак, который изначально основывался на лжи нельзя было скрепить деньгами. Шерил знала эту историю, знала и слышала много раз, и от злобной матери, когда та кричала «Ты вся в своего папашу», и от родственников со стороны папы. Всем было жалко их двоих, но никому не было никакого дела до Шерил.***
Тем временем Шерил уже дочистила свои зубы, умылась и успела принять душ. Она оставила свое полотенце на батарее в ванной, она любила вытираться теплым полотенцем после холодного душа. И вот девушка открыла дверь, спустилась по лестнице. Она увидела как спиной к ней сидел широкоплечий мужчина в белой рубашке, его седые волосы были собраны сзади на затылке. Шерил нахмурила брови. На столе не было ничего кроме ее завтрака, а напротив мужчины сидела ее мама. Шери медленно подходила к столу, шлепая босыми и мокрыми ногами по полу. — О, а вот и моя дочь, подойди сюда, золотце, я тебя познакомлю с нашим гостем, — мама улыбнулась и подозвала к себе дочь. Шерил подошла к маме и взглянула на гостя. — Вот, познакомься, это наш гость — Карл Гейзенберг. Представляешь, в моей машине что-то сломалось, я стояла, копалась в ней, думаю, может разберусь, а тут как раз мистер Гейзенберг мимо проходил, как повезло, что он автомехаником работает, помог мне разобраться, правда теперь придется везти машину к нему в мастерскую, видимо, все серьезно. Мама тараторила все быстрее и быстрее, но несмотря на это ее голос уходил на фон. Перед Шери стоял человек из-за которого она все лето провела у себя в комнате, она и плакала, и билась в истерике. Ей казалось, что все закончилось, что она никогда себе ее простит тот день и тот вечер. — Да ладно вам, для вас я готов хоть бесплатно работать, — мужчина протянул руку навстречу Шерил. — А я… Шерил, для всех просто Шери, — девушка механически протянула руку, но ожила как только он пожал ей руку. Чуть сильнее чем надо было. — Приятно познакомиться, Шери, ты уж извини если наш разговор тебя разбудил, — Карл выглядел победителем, он улыбался, смотря на Шери, опустившую голову вниз. Блики на его очках скрывали надменный взгляд направленный на девушку. — Ну иди, завтракай, нам еще понадобится твоя помощь, — Мама подтолкнула Шери вперед и это отрезвило ее, она улыбнулась и вернулась в свою прежнюю оболочку. — Ничего себе, мам, ты уже говоришь «нам», когда тебе уже начали нравиться старики, — девушка бросила последний взгляд на Карла и села пить чай. — Не обращайте внимания на эту маленькую язву. Так на чем мы закончили? — На том, что вы как раз хотели попросить Шери, чтобы она со мной отогнала вашу машину ко мне, — Карл то и дело бросал на Шерил взгляды, а она в ответ на него, и не было понятно кто из них двоих считал себя победителем. — А меня никто не хочет спросить? У меня сегодня плотный график. С 9 до 21 в графике написано «не оставаться наедине в машине с подозрительными стариками». — Шерил, прекрати! — мама еще не кричала, но тон был достаточно неприязненным, чтобы дать понять, что шутки кончились — Ты поможешь Карлу, ведь кому-то надо будет потом привезти машину обратно, а я буду на работе. — Поняла, ваше величество, — девушка глянула на Карла, он кажется был не здесь. Конечно он блять был не здесь, сидел разглядывал Шерил во время того как она ест. Если бы она знала, что он тут, она бы одела мешок из-под картошки.***
Наконец-то они оба ушли с кухни и Шери могла дать волю эмоциям. У нее тут же навернулись слезы. Она так не хотела видеть этого человека, она мечтала забыть его, мечтала, чтобы он исчез из ее воспоминаний, но чем больше она думала тем больнее ей было. Она не знала, что чувствовала сейчас. Еще и мамаша заставила ехать с ним на его дурацкую работу. Весь день рядом с ним. Я сойду с ума. Вообще что значила эта его улыбка? Опять использует и пропадет? Ему с меня смешно? Ну да, а как же еще, он наверняка знает, что я втюрилась, а сам специально меня мучил, чтобы теперь явиться. Блять, как же я его ненавижу Как хорошо, что девушка за годы жизни с родственниками научилась плакать без звука, а также быстро успокаиваться. Вскоре, она услышала звуки шагов. — Как говорили у меня на родине: Jedem das Seine (Каждому свое) — Карл, вы меня пугаете, это же слова, написанные на воротах Бухенвальда. — Родина есть родина, даже с такими недостатками, — Карл улыбался, казалось, что ему нравится то, что происходит. — Ну что, солнце, доела? — Шери кивнула, — Собирайся. Девушка встала, убрала посуду в раковину, и пошла в комнату. Мысли были только о том, что надо было выглядеть так, чтобы ему было обидно за то, что он потерял.***
Спустя недолгое время девушка спустилась к маме и Карлу в коричневой юбке на поясе и рубашке с цветочным узором, со свободными рукавами. — Вынужден вам признаться, Миранда, у вас прекрасная дочь, — Карл, скрестил руки на груди и разглядывал девушку. — Моими стараниями, так что вы уж берегите ее, не обижайте. — Ни в коем случае, — Карл положил руку на плечо Шерил и они все пошли на улицу.***
— Ну, думаю, ты все помнишь, солнце, буду ждать, — мама поцеловала свою дочь в щеку и наблюдала за тем как двое садятся в их машину, пока она не тронулась с места. Минут пять в машине царила полная тишина. Оба смотрели на дорогу. Молчали не потому, что не было что сказать или потому, что стеснялись, а потому, что эта тишина была наполнена злобой и пассивной агрессией до того, что можно было задохнуться. — Как дела? — Карл все также держался за руль одной рукой, он положил локоть на дверцу автомобиля, немного повернув голову в сторону Шери. — Ты уебок старый, я тебя ненавижу! Зачем ты вообще появился здесь? Ты все это время знал где я живу, знал и ничего не делал, потому что тебе было похуй, но сейчас, видимо моча в голову ударила, поэтому и вернулся, да? — девушка поставила ноги на сиденье и как бы свернулась калачиком, на глазах навернулись слезы — Да или нет, отвечай в конце концов, когда с тобой говорят! — Сбавь обороты, я тоже умею ругаться, не хуже твоего, — Девушка повернулась в его сторону и теперь он продолжал, — Что ты от меня хотела, скажи? Ну знаю я твой дом и адрес, мне теперь письма тебе слать? Под окнами серенады петь? Может придти и сказать твоей мамаше «Здрасте, вам зять не нужен, я просто вашу дочь трахал в своем автомобиле, думаю, мы поженимся». — Девушка улыбнулась ненадолго. — То есть для тебя это реально было «просто потрахаться в машине с молодой девочкой»? — На глазах уже наворачивались слезы, а голос предательски начинал ломаться. — Во-первых, не бери меня своими слезами, во-вторых, и да и нет. Пойми ты уже наконец, что никто не хочет тебе зла, я просто делал то, что должен был делать любой порядочный человек в такой ситуации. — Блять тебе ли говорить о порядочности! Ты не порядочный, ты просто трус, испугался сто процентов, — на мгновение Шери остановилась, на лице Карла появилось раздражение, — Ты мог со мной поговорить, все объяснить. — Выходи. — Карл остановился перед гаражом и сам начал выходить для того чтобы его открыть. Шерил вышла. Она сама не заметила как по ее щеке потекла слеза. Руки тряслись, а закричать хотелось прямо сейчас, несмотря на то, что она была на улице. В голове крутилось лишь одно, лишь бы он сейчас сказал, то чего больше всего ждешь, и то, что больше всего бы успокоило. — Заходи, не стой на улице, заболеешь, — Карл загнал автомобиль в гараж и включил свет, он стоял внутри, в полутьме гаража и смотрел на Шери у которой по щеке катилась слеза. Она не слушала, либо не слышала то, что хотел сказать Карл. Тогда он взял ее за руку и затянул в гараж. — Не трогай меня… — девушка дотронулась до того места где только что была рука Карла. — Послушай, — Карл закурил и начала закрывать гараж, — Как бы там не было, я поступил отвратительно, не отрицаю, но отчасти я прав. Я правда не знал что мне делать в такой ситуации. Не часто я влюблялся в школьниц. Шерил подняла глаза на Карла. У нее было смешанное ощущение от этой ситуации, с одной стороны она была счастлива, а с другой, она как будто бы еще не все выстрадала. Тогда она подошла поближе к Гейзенбергу и шлепнула его по щеке. — Что ж, другого я не имел права ожидать, — мужчина прижал к себе девушку и почувствовал как в его руках она задрожала. Возможно, ей стоило выплакаться, — Так это значит, что я прощен? — Это значит, что ты прощен и принят, — Девушка подняла голову с заплаканными глазами и улыбнулась. Какая у нее мягкая улыбка. Я этого добивался так долго, и сколько же зла мне пришлось причинить ей для этого. Бедная девочка. Гейзенберг прижал ее к себе сильнее и поцеловал Шерил в лоб.***
— К сожалению, тут у меня нет удобного места, можешь присесть за стол, там ты менее всего будешь мешать, — Гейзенберг отодвинул стул, приглашая девушку сесть — Благодарю, — Шерил улыбнулась и села на стол, конечно предварительно глянув нет ли там чего-нибудь, что могло бы ей навредить. Она поставила ноги на предложенный стул и вытянулась. — Знаешь, в твоем возрасте я не был таким бунтарем, — Карл сложил руки на спинке стула и наблюдал за девушкой. — Едва ли в твоем юношестве было против чего бунтовать. — Ну… Отчасти ты права. Я мечтал вступить в войска СС и очень хотел пойти в гитлерюгенд, — он улыбнулся и развел руками — Чего? — девушка нахмурила брови и посмотрела на него испуганно и с отвращением. — Ну, я думал тебе что-то скажет моя фамилия и мое произношение… — Нет, я думала, что ты немец, но не нацист же! — Ну, сейчас я уже не нацист, как видишь, у тебя весьма еврейская наружность, однако ради тебя я готов продать родину, — Карл улыбнулся и медленно подошел к Шери. — Полегче на поворотах, нацист старый, — Она выпрямила ногу и уперлась сапожком ему в грудь. — Да я же сказал, что я не нацист, в конце-то концов! Девушка улыбнулась и убрала ножку, она была безусловно счастлива из-за того, что с ней сейчас происходило. Даже просто молчать с ним ей казалось чем-то невероятным. Она безмолвно наблюдала за тем, как Карл поднял капот отцовской машины и начал в ней копаться. Он был таким сосредоточенным, морщил переносицу, что-то бубнил себе под нос и вытирал руки тряпкой постоянно. — Послушай, а как ты вообще жил в то время? — Шерил сложила нога за ногу и облокотилась на колено, подпирая подбородок рукой. — Да как и все. Читал газеты, верил в Гитлера и его партию. До последнего, пока советы не вошли в Берлин, я верил в Гитлера, любил маму и ждал отца-дезертира с войны. Подай пожалуйста вот это, — Он указал на необходимую ему вещь, лежавшую рядом с девушкой, и вытер руки ветошью. — А что было потом, когда его режим пал? — Ну, нам с мамой повезло, хотя честно говоря, повезло только мне, матушке никогда не везло. Так вот, мне повезло, я оказался в ФРГ, жил как человек, окончил университет, переехал в Америку и теперь только ты, да мой приятель со школьной скамьи, знаете кто я такой. — Он ухмыльнулся, показывая зубы и хлопнул капотом машины. — Чего ты так быстро закончил? — Ну так, сам сломал, сам починил. Die Suppe, die man sich einbrockt, muss man auch auslöffeln. (Немецкий аналог пословицы «Сам заварил кашу сам и расхлебывай») — То есть ты сломал папину машину, чтобы встретиться со мной? — девушка приподняла одну бровь. — Нет конечно, я сломал ее только чтобы увидеться с твоей мамой, — он вымыл руки, еще раз протер их полотенцем и подошел к Шери. Карл встал напротив нее, расположив свои руки по бокам от ее ногам, упираясь на них, и оказался лицом к лицу с девушкой. — Фу, тебе под 40 лет, а шутишь как мальчик из средней школы, — она щелкнула его по носу. — Ну, что-что а шутки про чьих-то родителей должны жить в веках, — он негромко рассмеялся. — Я сейчас передумаю насчет твоего прощения, дурак, — Шери двумя пальцами зажала нос Гейзенбергу и подарила ему короткий поцелуй, — Ужас, Карл, я ведь в самом деле как моя мамаша, — несмотря на все неприятие данного факта, девушка улыбалась, хотя, возможно, это была нервная улыбка. — Знаешь, — он вытер рот тыльной стороной ладони, — я тоже об этом думал, когда сидел там у вас на кухне. Но, с другой стороны, я думаю, что никогда не стал бы тебя удерживать рядом с собой насильно, в этом, наверное наше различие. Девушка тяжело вздохнула и отвернулась, отводя взгляд в сторону. — Знаешь, времени у нас еще много, и я не хотел бы смотреть на твою кислую мину, — Гейзенберг подхватил девушку под коленями одной рукой, а вторую подложил под голову девушки, поднимая над столом. — Эй! Что сегодня за день такой, никто моего разрешения не спрашивает, — Шери стукнула его по груди. — Хорошо, теперь спрашиваю. Не хочешь ли ты заглянуть в мою мастерскую, где я творю для себя? — Хочу, но вообще я могла дойти до нее и сама. — Замечательно, значит отпускаю… — Нет! — она положила одну руку ему на шею, — Если уж взялся, то неси. Гейзенберг усмехнулся и осторожно понес девушку. Вообще, для него было странным, что он внезапно столько нежности за день вывалил на одно живое существо. Непривычно. Обычно, он только подкармливал бродячих собак и платил за выпивку своему приятелю, на этом его доброта заканчивалась. После недолгого спуска в подвал, Шерил опустили на землю и она зашла в маленькую мастерскую. В ней было всего одно рабочее место, а вокруг полки с разным железным хламом. Все равно она никогда бы в нем не разобралась, даже если бы все заучила. Девушку сразу заинтересовал рабочий стол, она зажгла на нем лампу. Перед ней, на стене, висели какие-то чертежи, по всей видимости очень старые. — Очередные наработки по созданию четвертого рейха? — Да, создание сверхчеловека, как у Ницше. — Ого, так ты еще и умный, оказывается. Только, если я не ошибаюсь, нацисты сжигали книги, и его «творения» в том числе. — Я слишком любил старого шизофреника, чтобы отдать его Гитлеру. — он почесал бороду в какой-то купеческой манере — М-да, с возрастом и опытом понимаешь, что на самом деле имел в виду старый дурак… — О, это бывшая твоя что-ли? — Шери подняла фотографию в старой раме. Стекло на ней было треснуто, но даже спустя столько лет все еще отчетливо была видна высокая девушка в летнем наряде и в широкополой шляпе с ярко накрашенными красными губами. В углу подпись гласила: «Альсина 1955» — Ох… Это моя сестра, старшая… — Ммм, я так погляжу еще и самая любимая. — Послушай, мы росли в трудное время, она была слишком эгоистична и не любила меня за то, что я младше, а я не любил ее в ответ. Думаю, она уже сама осознала свои ошибки. Хотя, недолюбливать ее я не перестал. — Ладно, семья больная тема, я поняла. Ну, теперь ты рассказывай что ты тут проектируешь, — девушка наконец отвернулась от стола и посмотрела на Гейзенберга. — Что ж, начну из далека…***
Время пролетело незаметно. Слушать Карла было приятно. У него явно были способности привлекать к себе всё внимание, а уж внимание одной Шерил было привлечь очень просто, даже своим существованием. Девушка, которая никогда не любила технику, даже более того, с ней не дружила, очень внимательно слушала рассказ, рассматривала все с огромным интересом. Однако, близилось время выхода и им надо было бы подниматься. — Ну что, тебе понравилось? — Очень даже! Однажды я тебе почитаю что-нибудь из своего любимого. — Буду с нетерпением ждать, солнце, — они вышли из мастерской, — ну что, дамы вперед. — Эх, Карл, какой же ты всё таки… — девушка вздохнула, провела рукой по юбке с задней стороны и прижала ее к себе. — Вообще и в мыслях не было, мне же не 15, чтобы подглядывать за тобой. — То есть в 15 ты таким занимался бы? — Слушай… Я начинаю понимать твою маму, ты действительно слишком любишь язвить. Они поднялись в гараж. Шерил подошла к капоту машины и присела на него, к машине подошел Карл и оперся на нее одной рукой, стоя возле Шери. — Знаешь, если бы я всегда была такой, какой говорит мне быть мама, моя бы жизнь была куда скучнее. — Возможно ты и права. Карл подошел к девушке вплотную и поцеловал ее. Рука скользнула к талии девушки, она поглаживала мягкие изгибы бедер и груди, осторожно расстегивала рубашку, освобождая грудь ее владелицы, спустившись вновь до бедер, он расстегнул ремень на юбке, и осторожно, не без помощи, снял ее. Гейзенберг отстранился от девушки и на секунду остановился чтобы оглядеть ее. — Стой. Разденься, пожалуйста тоже, — девушка приподнялась на локтях и осторожно провела ножкой по внутренней стороне бедра мужчины. Карл закатил глаза. Он не любил по десять раз одеваться и раздеваться, но что не сделаешь ради близкого человека. Мужчина расстегнул пуговицы на рубашке, а затем осторожно снял ее. На мгновение перед взором девушки предстал торс весьма атлетичного сложения, на нем была весьма темная растительность, по сравнению с его седой головой. На руках, выше локтя и на груди красовались длинные шрамы и достаточно глубокие. Брюнетка покраснела на мгновение от такого разглядывания мужчины. Дальше пошли штаны и белье. Теперь, когда они оба были раздеты, мужчина подошел к Шери и наклонился к ее паху. (Предупреждение для самых нежных: далее пойдет описание волос на женском теле, можете скипать фанфик до следующих трех звезд в конце абзаца)
***
Они стояли, оба одетые, оба смотрели друг другу в глаза и совсем не хотели расставаться. Каждый из них надеялся, что это не последняя встреча. — Смотри, чтобы тебя не задержали без прав, а то я не хочу тебя в тюрьме навещать. — Ты просто боишься, что они узнают о твоем темном прошлом, — Девушка высунула язык, а Гейзенберг улыбнулся.***
***
***
— Ну и я смотрю, а она-то ему как раз… Эй, Шер, ты меня слушаешь? — Подруга дернула девушку за локоть. Обе выходили на улицу из колледжа, обе были рады, что наконец-то все закончилось, скоро они придут домой. Шери надеялась, что ее сейчас не позовут ни на какую тусовку, она была смертельно вымотана. — Да слушаю я, просто я устала как чёрт, — Девушка оглядела парковку перед колледжем и покраснела, — Я пойду пожалуй, а то я сейчас упаду. — Ну-ну, когда это ты стала такой домашней девочкой? — Прости, солнце, — Шерил обняла подругу на прощание покрепче и улыбнулась, — мы обязательно еще прогуляемся. Девушка сошла с лестницы колледжа и прошла в самое дальнее место парковки, где облокотившись на машину курил Гейзенберг. На улице они не целовались, но упрекнуть мужчину в курении было святым для девушки: — О-о-о, ну, с курягами я не целуюсь, — девушка обошла машину и села на свое место спереди. После нее, потушив сигарету ботинком, сел Карл. — Пф… Зато со всеми подряд обнимаешься — Ты меня забираешь уже месяц, но никак не запомнил как выглядит моя единственная подруга? Друг, да у кого-то тут деменция, и судя по всему, она старческая. — В следующий раз пойдешь пешком. — Карл не в первый раз так шутил, так что Шерил привыкла. Она легла ему на ноги, закинув ноги на бардачок со своей стороны. Карл нежно погладил ее по щеке не опуская взгляда с дороги. — И я тебя люблю, Карл. — Взаимно, солнце.