Морское стёклышко, затерянное в прерии

— Это идиотизм, — уверенно заявляет Тео рано утром на следующий день. Он стоит, широко расставив руки, сжимая перегородку из рябины между приёмной клиники и основным помещением, пока спорит со Скоттом, Лиамом и Мейсоном, стоящими по другую сторону перегородки. Позади него на одном из стульев сидит Нолан. Он ничего не говорит, но Тео уверен, что он весь во внимании. — Согласно тому, что Халвин сказал Лидии, мы должны держать обе половинки отдельно. Мы знаем одну половину. Это Аарон. И мы ничего не знаем об этом оборотне на другом конце телефона, — напоминает он всем. Они несколько секунд молчат, а потом все вместе опускают взгляд на упомянутый телефон, безобидно лежащий на столе. — Я не… — начинает Мейсон. Его дыхание прерывисто, поскольку попытки двигаться и говорить, очевидно, раздражают его всё ещё исцеляющееся тело; Лиам, сидящий рядом с ним на столе Дитона, усиливает хватку на руке Мейсона и снова вытягивает боль. — Я не согласен с Тео… — Тео с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза, — но я думаю, надо выследить вторую половину Ану-Итэ по телефону. Рейкен косится на него. Мейсон только что согласился с ним. Лиам корчит гримасу. — Ты только что согласился с Тео. Позади Нолан подавляет смех, и Рейкен сопротивляется тому, чтобы обернуться и взглянуть на него, пока Мейсон неохотно признаёт: — Да, но я попытался смягчить. Тео толкает дверцу на перегородке. — Все в шоке от того, что я могу быть прав? — Нет, — возражает Лиам. — Нам это просто не нравится. Тео усмехается. Как и усмехается сам Лиам ему в ответ. Во всяком случае, пытается. В уголках его глаз видны тонкие паутинки боли, которая продолжает течь из руки Мейсона через руку Лиама. Тео отворачивается. — Думаю, мы все правы, — примирительно говорит Скотт. — Может, нам стоит искать и то, и другое. И Аарона, и оборотня на телефоне, — он многозначительно смотрит на Тео, а затем наклоняет голову к Мейсону. — И поскольку вы двое согласны… — Нет, — сразу же отказывается Тео, в то время как Мейсон кричит: — В смысле согласны? — Вы двое найдете Аарона, — заключает Скотт, как будто ни один из них не сказал ни слова только что. — А мы с Лиамом попытаемся выяснить, чей голос звучал по телефону, — Маккол глубоко вздыхает. — Если мы найдем любую из половинок, может быть, нам вообще не придётся драться. — Остановим Анук-Итэ, — догадывается Лиам, переводя взгляд на Скотта. Но откликается не он. — Остановим войну, — выдыхает Нолан. Он замирает, когда все оборачиваются и рефлекторно смотрят на него, но затем Скотт кивает. Тео снова вскидывается и собирается спорить, а потом смотрит на тонкие линии боли в уголках глаз Лиама, и не говорит ни слова. — Слушай, — шепчет Скотт позже, когда они собираются уходить. Он подходит ближе к Тео, так что их практически никто не слышит, даже Лиам, который всё ещё где-то бродит по клинике. — Нолан должен пойти с тобой, ты же понимаешь? Тео смотрит на него. — Ты хочешь, чтобы я взял его, чтобы найти ту половину, которая, как мы знаем, является Анук-Итэ. Ты хочешь, — уточняет он, — чтобы я взял этих двоих? — Рейкен многозначительно кивает подбородком на Мейсона, который тяжело опирается на перегородку, прижав руку к боку. — Нолан не может пойти с нами в школу, — возражает Скотт. — Учитывая, сколько там людей Монро. Это слишком опасно. — Так пусть остаётся здесь, — не унимается Тео. Скотт спокойно смотрит на него. — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Тео отводит взгляд. — Нет, — коротко говорит он. Скотт хлопает его по плечу и отворачивается. Тео резко выдыхает и направляется к двери клиники, он уже собирается окликнуть Мейсона и Нолана, чтобы они поторопились и последовали за ним, но не успевает сделать и нескольких шагов, прежде чем его тянут в сторону. Он оборачивается и видит Лиама. — Что? — спрашивает Тео. Ему бы хотелось, чтобы вопрос вышел резким, но что-то в выражении лица Лиама останавливает его, и вместо этого голос звучит мягко. Лиам переводит взгляд через плечо Тео на Мейсона, а потом снова смотрит на Рейкена. — Если с ним что-нибудь случится… — говорит Лиам, и он, вероятно, хотел бы, чтобы это выглядело как угроза, но это не так. Тео чувствует, как что-то в груди сводит судорогой. И смотрит прямо на Лиама. — Не случится, — отвечает он. Лиам смотрит ему в глаза одну секунду, две, а затем кивает и отпускает руку Тео. Туннели такие же сырые и отвратительные, какими их помнит Тео с последнего раза, когда он был здесь, и он тратит несколько секунд, сердито оглядывая влажные стены, едва спрыгнув на пол у основания лестницы, которая ведет от системы водоснабжения. Но ему приходится отвлечься, потому что Мейсон начинает спускаться, а он всё ещё дрожит — неважно, как сильно он пытается скрыть этот факт — и Тео абсолютно не уверен, в том, что ему не придётся ловить Мейсона, если тот поскользнётся и упадёт. И всё же Хьюитту удаётся спуститься самостоятельно, и взгляд, который он бросает на Тео, сочится ядом. Рейкену даже кажется, что он слышит, как Мейсон скрипит зубами, когда с силой стискивает челюсти. Тео переводит взгляд вверх на начинающего спускаться Нолана. Впрочем, взгляд Мейсона, которым он одарил Нолана, когда тот присоединился к ним, не стал более дружелюбным. Тео сдерживает раздражённый вздох и направляется вперёд по туннелям. Они продвигаются медленно. Во-первых, туннели извилистые и воняют, а это значит, что Тео время от времени приходится останавливаться и тратить драгоценные минуты, пытаясь распутать различные ароматы, ища какой-то намек на Аарона, точнее, Анук-Итэ, под всем этим. А, во-вторых… — Знаешь, — наконец комментирует Тео, глядя вниз на участок туннеля, хотя обращается он к Мейсону позади него, который, похоже, не может никак решить, держать ли Нолана перед собой, чтобы следить за ним, или позади, чтобы тот случайно потерялся. — Если ты и дальше будешь тратить всю свою энергию на то, чтобы злиться на нас, то её не останется на поиски Аарона. Мейсон застывает; Тео понимает это по легкому скрипу его обуви о грубый бетонный пол. — Извини, — шипит Хьюитт, — что мне сложно не обращать внимания на несостоявшегося убийцу. Нолан резко втягивает воздух. Тео скрипит зубами. Он разворачивается, чтобы встретиться глазами с Ноланом. — Он говорит обо мне, а не о тебе, — заверяет его Тео, а затем поворачивает голову в другую сторону, чтобы посмотреть на Мейсона и отвечает: — когда я в последний раз видел Скотта, он был в порядке. Нолан резко вдыхает от удивления, когда, очевидно, складывает все части паззла вместе. Тео безжалостно подавляет дискомфорт, который зарождается в его груди, а потом окончательно останавливается, когда Мейсон огрызается: — Зато я могу назвать несколько человек, которые не в порядке. Тео тяжело дышит, а верхняя губа вздёргивается. Но когда он поворачивается к Мейсону лицом к лицу, тот даже не смотрит на него. Он смотрит на Нолана. — То, что Лиама тут нет, не означает, что я забыл о том, что ты и твои дружки сделали с ним, — рявкает Хьюитт. Во всяком случае, пытается, потому что выдыхает слишком сильно. Он горбится, поскольку его гнев лишь усугубляет состояние раны на боку, которая ещё не зажила. Тем не менее, Нолан смотрит на него ошеломлённым взглядом. — Мне очень жаль, — шепчет он с виноватым выражением лица. Мейсон недоверчиво оглядывает его. — Тебе жа… — начинает он, но Тео прерывает его, прежде чем тот успевает закончить. — Что ж, мы явно на месте, — заставляет себя сказать Рейкен, хотя сохранить выражение лица спокойным, игнорируя эмоции Мейсона, требует усилий. — Неужели ты не понимаешь, что это Анук-Итэ? Он всё же смотрит на Хьюитта, на его свирепую физиономию, дрожащие руки. Злость на его лице на мгновение гаснет, поскольку Мейсон, очевидно, задумывается над словами Тео, но затем она становится ещё ярче. Хьюитт качает головой. — Думаешь, от того, что это Анук-Итэ, всё это становится менее правдивым? — требовательно вопрошает он, прожигая Тео взглядом. — Я видел, что ты сделал с Лиамом, — теперь он переводит взгляд на Нолана, и тот невольно отшатывается. — Я видел, что ты сделал со Скоттом, — он снова обращает внимание на Тео. — Так что неважно, насколько я боюсь того, что здесь внизу — я гораздо больше боюсь повернуться к вам обоим спиной. И он не поворачивается. К обоим. Он стоит между Тео слева и Ноланом справа, а его глаза перебегают от одного к другому. Тео скрипит зубами. Он чувствует, как его собственные конечности начинают дрожать от попытки сдержать рычание. Обвинения Мейсона разъедают его, и колючая защитная ярость поднимается между ребрами, проникая в его легкие, его сердце. Сердце его сестры. «Ты злишься, когда тебе страшно». Тео распахивает глаза, когда вдруг понимает. Под кожей струится паника, охватывая его быстро и сильно. Он, наверное, окончательно теряет контроль над какой-то частью этой паники — выражение лица Мейсона растерянное и испуганное, когда Тео бросается на него, вскидывая руки, чтобы отразить атаку. Тео с трудом удается оттолкнуть его, чтобы Мейсон не попал под удар Аарона, когда тот целится обломком трубы, которая врезалась прямо туда, где стоял Мейсон. Они откатываются в противоположную стену туннеля, и Хьюитт резко протестующе кричит от боли во всё ещё не зажившем боку. Тео ругается, но не может сосредоточиться: Аарон разворачивается, как будто собирается ещё раз броситься на Мэйсона. Только теперь Тео теперь стоит между ними. А Нолан… Аарон поворачивается, поднимая зазубренный конец обломанной трубы, который виден даже в неравномерном освещении туннелей, и начинает раскачиваться. — Нолан, ложись! — кричит Тео, отталкиваясь от стены, одновременно вскидывая руку с выпущенными когтями и ударяя ею по незащищенному участку спины Аарона. Аарон кричит и роняет трубу, но внимание Тео привлекает не это. Внезапный яростный рёв эхом разносится по туннелям. Он замирает. Аарон тоже замирает, а затем оглядывается на Тео, который всё ещё готов атаковать своими выпущенными окровавленными когтями, и усмехается. Он спешит вниз по туннелям прочь, Нолан с испуганным вздохом бросается в сторону, чтобы избежать столкновения. Тео вскидывается, чтобы последовать за ним, но затем останавливается. Он оборачивается, чтобы посмотреть на Мейсона, и ругается. — Пойдем, — грубо приказывает он, торопясь к тому месту, где Мейсон прижался к стене, и начинает поднимать его. — Мы должны его найти. Мейсон неуверенно кивает и пытается помочь Рейкену поднять себя, но как только он отрывается от земли на несколько сантиметров, то снова падает с приглушённым вскриком. — Я не могу, — выдыхает он. — Не могу. Он держится за бок, где зияет пулевое ранение, полученное, когда Гейб напал на дом Макколов. Тео скрипит зубами, отчаянно пытаясь сообразить, что делать, и вскидывается, когда Нолан медленно приближается, его лицо нахмурено от беспокойства. Тео снова смотрит на Мейсона. И снова ругается. — Я не могу оставить вас двоих, — говорит он, хотя даже не уверен, кому предназначены эти слова: Мейсону и Нолану или себе самому. Его правое предплечье покалывает, будто пальцы Лиама всё ещё сжимают его. «Если с ним что-то случится…» Тео распахивает глаза. В его голове всплывает воспоминание о том, как резкие чёрные линии перетекали от руки Мейсона к руке Лиама, дыхание Хьюитта в этот момент становилось все легче и легче. Рейке переводит взгляд с лица Мейсона на его руку, он поднимает рукав его рубашки и обхватывает пальцами голую кожу, склоняясь. Но ничего не происходит. Тео в замешательстве смотрит на руку. «Давай же», — думает он, пытаясь снова, стараясь изо всех сил. Он знает, как это делать: однажды Доктора месяцами изучали эту способность, и Тео был самым простым — и самым доступным для сотрудничества — объектом, который у них был. И по-прежнему ничего не происходит. Тео чувствует взгляд Мейсона на своей макушке. — Ты не сможешь забрать боль, если тебе всё равно, — говорит ему Мейсон тихо и почти с жалостью. Тео поднимает глаза вверх, чтобы встретиться со взглядом парня. Он всё ещё не отпускает его руку. И всё же это приходится сделать, потому что Аарон снова появляется в начале туннеля. Тео вскакивает на ноги, автоматически вскидывая руку, чтобы схватить Нолана и отбросить назад. Аарон начинает приближаться. — Подожди, — внезапно выдыхает Мейсон. — Погоди! Этот рык, который был раньше… Аарон бежит. — Тео, подожди! — кричит Мейсон. — Не дерись с ним! Именно этого он и… «Хочет», — окончание фразы зависает, потому что уже слишком поздно: Аарон пользуется тем, что Тео отвлёкся, и врезается в него, отбрасывая их обратно в противоположную стену туннеля. Тео вскрикивает от удара и поднимает локоть, чтобы ударить Аарона, чтобы ослабить его хватку. Где-то вдалеке снова раздается тот же рёв. — Чёрт, — тихо ругается Тео, отталкивая Аарона назад, а затем поднимает ногу, чтобы лягнуть его. Аарон отшатывается, но рёв больше не слышен. Выражение лица Аарона искажается от разочарования. А затем его взгляд перебегает на Мейсона с одной стороны от Тео и Нолана с другой. И он снова смотрит на Тео и усмехается. Рейкен ругается и бросается вперёд, чтобы перехватить его, в то время как Аарон бросается к Мейсону. Но как только он это делает, Аарон внезапно меняет направление и направляется к Нолану. У Тео нет выбора: он кидается вниз, ударяя ногой по ноге Аарона. Тот с криком падает в нескольких футах от Нолана. Рёв раздаётся снова. — Нолан! Уходи! — приказывает Тео, но этого недостаточно, и он это знает. В то время как Нолан ползёт прочь на четвереньках, Аарон надвигается на него, протягивая одну руку. Тео делает выпад вперёд и сбивает Аарона, вонзив когти в его спину. Тот кричит. И снова кто-то рычит. «Убей его», — кричит себе Тео. Он должен убить его, или Аарон сбежит и сольётся со своей, по-видимому, крайне рассерженной второй половинкой, а затем они убьют их всех. Он выдёргивает когтистые пальцы из спины Аарона и поднимает их, чтобы нанести удар по задней части шеи парня. Но Аарон внезапно отталкивает его от себя и бросает Тео в стену туннеля. Удар достаточно сильный, чтобы сломать несколько рёбер, и Тео оседает на землю, задыхаясь, не в силах вдохнуть ни единого глотка воздуха. Перед глазами плывёт, но он видит, как Аарон возвращается к началу туннеля и исчезает. — Чёрт, — выдыхает он, когда Нолан карабкается к нему на четвереньках, а затем садится на корточки с беспомощным выражением лица, водя руками над Тео — он явно не знает, что делать. Тео переводит взгляд на Мейсона и обнаруживает, что выражение его лица искажено такой же безнадёжностью. — Дерьмо.