fucking cell phone

      Вообще-то Джисона нельзя назвать нетерпеливым. Ему было не свойственно бесконечно ходить по пятам и напоминать о чём-то, неустанно ворчать под нос или же, брызгаясь по сторонам слюной, словно ниагарский водопад, повторять одно и то же, пока его желание не выполнят. Ему не было свойственно, но именно это он и делал в последнее время. — Детка, ты меня слышишь? Эй! Я с тобой разговариваю, — в ответ лишь хмурый взгляд. — Я уже включил фильм и попкорн разогрел, пошли?       Корень всех их проблем — новенький смартфон, который старший приобрёл на этой неделе. Минхо очень долго ходил с потерпевшим как минимум пять падений на бетонный пол, дешёвеньким аппаратом. Казалось, в осколках вместо экрана можно было увидеть картину в духе Пикассо. Ли находил это романтичным и бережно проводил пальчиками по ним, иногда царапаясь, в попытках привести в чувство технику и хотя бы ответить на вызов. Что уж говорить о приложениях.       Конечно, Хан не мог не уговорить несколько скупого парня на покупку нового телефона. Десяток аргументов, подробное объяснение того, что их бюджет точно не пострадает и они не попадут в финансовый кризис, парочка долгих поцелуев дезориентирующих Ли — и тот был согласен даже на домашнего моржа. Но поскольку их друг Чанбин не нуждался в компании, Джисон потащил рыжеволосого в магазин техники.       Вот только теперь Хан жалел, потому что парня было невозможно оторвать от него. Поначалу младший умилялся детской радости Минхо, тому, как тот скрупулёзно скачивал приложения, которые раньше не мог из-за недостатка памяти, настраивал всё, начиная от шрифта, заканчивая аккаунтом в онлайн банке, тщательно подбирал обои на главный и экран блокировки, да так, чтобы они сочетались и имели смысл. Но что-то пошло не так, и Ли, видимо, слишком увлёкшись, стал пропадать часами за ним, отрываясь лишь во время походов в танцевальную студию и сна.       А ведь Хан скучал. Нет, не так. Ему не было скучно или нечего делать, он буквально тосковал по своему парню. По прикосновениям, смеху, поцелуям, даже просто в щёчку, да блин, по элементарному вниманию. Раньше они засыпали и просыпались вместе, чуть ли не в обнимку (когда это не переходило в драку за одеяло, и когда они не умирали от духоты), а теперь Джисон ложится спать, морщась от света экрана, и просыпается от звука видео на ютубе.       Что уж говорить о сексе. Хан нервно закусывает губу, смотря на голого Минхо, выходящего из душа (обычно они мылись вместе, но Ли теперь включает там музыку или сериал и расслабляется в своём новом задротском стиле), и вылавливает того в проходе, притягивая за талию. — Мини, ты так вкусно пахнешь, прямо как конфета, — проводя носом по влажному виску, хихикает Хан, разворачивая старшего к себе лицом. — Сони, что-то нужно? — Минхо растерянно хлопает слипшимися из-за влаги ресницами, вытаскивая один наушник из уха. — Ты был в душе в наушниках? — уголки губ стремятся вниз, ровно как и настроение юноши. — Нет, надел после. — Ясно.       Ли озадаченно наблюдает за тем, как хлопает дверь их спальни прямо под смачный бит, звучащий в ушах.       В этот день старший долго ходит за ним, пока наконец-то не узнаёт причину обиды. — Бельчонок, ты ведь знаешь, что я просто наслаждаюсь новым телефоном, тем более у меня около трёх лет не было столько возможностей и приколюх. Чёрт, я и забыл, что это так классно. Не дуйся, обещаю, что буду больше проводить с тобой время, ну? Ты ведь знаешь, что это не продлится долго, мне в конце-концов наскучит, я уверен, и телефон станет для меня обычной техникой, и соцсети не будут так радовать, — Ли замолкает, ожидая какую-то реакцию на свои слова. — Сони?       Пальцы старшего пробегают по подбородку парня, ложась на красную щеку, сам же он сидит на корточках перед их кроватью, в ногах Джисона. Он на пробу целует оголённую коленку, и, замечая, как реагирует его бельчонок, дарит ему ещё один, на этот раз задерживаясь подольше. Хан чувствует, как в груди ёкает, а мурашки крупной солью рассыпаются по спине, заставляя дрожать. Не сдержав шумный вдох, он зажмуривается, укрываясь от пронзительных глаз.       Как же глупо он себя повёл, думает Джисон, когда его толкают на пружинистую кровать, укладывая на спину. Видимости всё ещё нет, из-за чего ощущение чужого тела на собственном неожиданное, но невероятно приятное и томящее. Минхо ложится сверху, зарываясь носом в шею, крепко обнимает.       Джисон чувствует себя просто отвратительно, осознавая, что ревновал из-за обычного телефона. Прижимается сильнее, вбирая в кулак ткань футболки старшего в районе спины. Запах одеколона Минхо впитывается в кожу, укутывая, словно в плед, даря ощущение уюта и тепла. Так пахнет их дом, в понимании Джисона. — Простишь меня? — шепчет младший чуть погодя, разрушая умиротворенную тишину. Он наконец открывает глаза и замирает, видя кошачью улыбку. — Всё хорошо, Сони, — тает между их губ.       Джисон тоже уверен, что теперь всё точно будет хорошо.

***

      Ничего, блять, хорошего. Минхо всё так же не обращает на него никакого внимания, теперь аргументируя тем, что у него появился один очень хороший друг в какой-то соцсети, и, если честно, Джисон скоро задохнётся из-за душащей его ревности. Если раньше они хотя бы ложились вместе спать, то теперь Минхо засиживается на кухне допоздна, разговаривая по телефону с тем самым другом и рассказывая тому всю жизнь. — Погоди, пожалуйста, Хани, детка, поздороваешься? Я как раз рассказывал о…       Джисон молча выходит из кухни, так и не домыв посуду, не имея никакого желания присутствовать при этом и дальше. Ли думает, что его не услышали, продолжая рассказывать Хонджуну об их первом свидании.       Захлопнув дверь спальни, юноша камнем падает на идеально заправленную кровать, носом зарываясь в декоративную подушку. Крик раздражения безвозвратно тонет в синтетике, так и не достигнув слуха виновника. Джисон уже не знает, что ему делать. От бессилия хочется взорваться. Что, снова промывать мозги старшему? Не вариант. Во-первых, Хан чувствует себя отвратно, лишая такой, казалось бы, маленькой и безобидной радости своего парня. Даже если тот с абсолютно счастливым лицом смотрит не на него, а на бездушную железку. Из этого вытекает второй аргумент — Хан честно не понимает, с каких пор стал настолько зависим от внимания старшего и его, блять, это пугает. Когда они свернули не туда, что теперь он не может смириться с тем, как Ли искрится от радости, словно новогодний фейерверк, из-за простого общения и парочки приложений? Джисон готов поклясться — он понимает, что это неправильно, так нельзя и даже если они с Минхо довольно долго встречаются, это не даёт младшему никакого права как-либо ограничивать его. Именно поэтому, несмотря на клокочущие нервы и покалывающее в пальцах раздражение, он уже который день избегает старшего, не давая никаких поводов для ссоры или не высказывая недовольства. Просто кричит в подушку, после исписывая листы корявой, как считает сам автор, лирикой, которую никогда никто не увидит — теперь это ежедневный ритуал. Они ведь уже разговаривали с Минхо, толку нет, смысл ещё раз ворошить осиное гнездо?       Лишь надежда на то, что в скором времени старшему надоест, и всё станет таким, как прежде, греет сердце. Блять, как же Джисон скучает по их утрам. По тому, как они уже в кровати спорили, выясняя, кто из них пойдёт готовить завтрак. Хан никогда не признается, даже самому себе, что, несмотря на лишение тёплой постели и мягкого одеяла, ему нравилось проигрывать. Потому что Ли всегда мучила совесть, и он приходил на кухню, заставая младшего за готовкой или завариванием кофе. Хмыкал, чтобы лишний раз подразнить, и деловито проверял еду на соль и перец. После всей этой игры актёра погорелого театра и парочки непрошенных советов, он надолго затихал, прижимаясь к столешнице. Джисон знал, любовался, чтобы после обнять, чмокнуть в шею и выдохнуть совсем тихо слова благодарности.       Хан готов продать душу ради таких моментов. Он уверен, что ни с кем ему больше не будет так хорошо, как с Минхо. И сейчас, исписывая уже третий лист тоскливой лирикой, парень дёргается от неожиданности, когда чувствует крепкие руки на талии. — Ты творишь прямо в кровати? — Мне удобно, — все ещё не придя в норму из-за мыслей, неуверенным голосом сипит младший.       Минхо согласно мычит, утыкаясь носом в загривок и оставляя слегка влажные дорожки поцелуев на колючей из-за мурашек коже. — Что, села зарядка? — Твоей пассивной агрессией можно убивать, бельчонок, — смеётся Хо, от чего сердце Джисона болит и это, блять, вообще несправедливо. Он готов разреветься от того, как сильно скучает по Минхо, от того, что так слаб, и от того, что, очевидно, один страдает. И несмотря на всё это, Хан находит в себе силы сопротивляться, когда его пытаются притянуть для поцелуя. — Эй, да ладно тебе. Мы же всё уже выяснили, нет? — Выяснили? — младший так резко разворачивается лицом к старшему, что тот пугается, машинально отодвигаясь. — Минхо, выяснили? И что же мы выяснили? Ну же, просвети меня. — Да чего ты такой злой? Я просто хотел понежиться с тобой в кровати. Ничего ведь не произошло, ещё полчаса назад мы были в порядке, что уже случилось? — лицо Хо вытягивается в удивлении, а глаза непрерывно моргают, что выдаёт его волнение. Смотря на быстро поднимающуюся и опускающуюся грудь младшего, плотно сжатые челюсти и глаза наполненные гневом, Ли понимает — он сказал то, что не должен был говорить, и не то, что разворошил осиное гнездо, а дал пинок под зад медведю во время зимней спячки. — Да пошёл ты! Иди и дальше залипай сутками. Общайся с другими, переписывайся, затыкая уши наушниками, продолжай игнорировать меня, — Минхо открывает рот, чтобы возразить, но младшего уже невозможно остановить, поэтому тот жестом руки заставляет замолчать и продолжает более эмоционально. — Я ему, блять, рассказываю о том, как меня чуть не переехала машина, смотрю — кивает, а потом вот это вот моё любимое, сука, на всю жизнь запомню: «Солнышко, поставь чайник, я просто залип в инсте. Никогда не думал, что мыло так офигенно резать!».       Минхо казалось даже не помнил этого, в шоке вытаращив глаза. Да, он, определённо, подумал бы, что Джисон его разыгрывает, если бы не обстоятельства. Неужели всё было настолько ужасно? — Я не собираюсь тебе запрещать, заметь, после того разговора я ничего не сказал, — продолжает Джисон уже спокойным тоном. — Думал, что ты сам поймёшь, только с появлением твоего друга, ничего против не имею, опять же, но… — Хан сбито дышит, чувствуя как трясутся руки из-за нервов. Он гуще краснеет, не желая смотреть на старшего, и без того ощущая его замешательство, от чего становится ещё больше не по себе. — Развлекайся, общайся, заводи новые знакомства, милый, сколько душа желает, но не забывай о том, что я тут тоже существую. Хотя бы несколько часов в день можно было бы уделить, правда? — под конец голос совсем затихает, а Хан не решается продолжать свою тираду, ожидая ответа.       Ещё недавно он говорил, что не будет поднимать эту тему, но Джисон так долго копил в себе весь негатив, прокручивая одни и те же мысли, что в конце концов стоило Минхо бросить неосторожную фразу, как его прорвало. Если честно, часть Хана не жалеет о сказанном вообще. Может быть, на этот раз Ли поймёт, что от него хотят и будет учитывать чужие интересы тоже.       Сожаление приходит вместе с видом абсолютно пристыженного и потерянного Минхо, который избегает смотреть в глаза и густо краснеет ушами. Старший трясущимися руками хватается за чужие и пытается переплести их пальцы. В груди Джисона щемит от огромной лавины нежности, расцветающей в нём, словно цветы сакуры, омывающей с ног до головы мягкими толчками густого тепла. Он поддаётся прикосновению. — Сони, прости меня.       Минхо прячет свой румянец в шее младшего, и тот, раздумывая несколько секунд, глубоко выдыхает и тянет Ли поближе к себе, проводя носом по шелковистым волосам. Он действительно признаёт, что им стоило бы побольше об этом поговорить, чтобы избежать подобного в будущем, но сил и желания возвращаться к этой теме нет, хочется верить в лучшее и забыть плохое как страшный сон. Сейчас же все чувства обостряются, когда долгожданное тепло чужого тела окутывает с головой. Талию Джисона крепко обнимают, заключая в замок, а их груди сталкиваются друг с другом при дыхании — настолько они плотно прижаты друг к другу. Рыжие волосы приятно щекочут подбородок, и, честно, младший так скучал по всему вот этому, что просто сжал Ли крепче, закрывая глаза и наконец-то расслабляясь. — Расскажешь историю с машиной? — глухо раздаётся голос, ударяясь об острые ключицы младшего. Услышав хихиканье, Минхо поднимает голову и всматривается в карие глаза, давая понять, что весь внимание. — Бельчонок? — Короче, переходил я дорогу, не завязав шнурки… — уже ощущая, как тоже краснеет, начинает свою историю Джисон.

***

      Неделя проходит прекрасно. Джисон и забыл, каково это — получать такое количество внимания от своего парня. Душ снова стал местом для двоих, просыпаются они под звон будильника, завтрак готовят после нескольких партий кай-бай-бо, а ложатся спать иногда в объятьях, если не жарко. Всё как и раньше, даже лучше. А ненавистный смартфон забыт, словно страшный сон.       Даже сейчас: они самозабвенно целуются у себя в спальне.       Вообще-то, изначально Минхо усердно работал, качая мышцы ног. Это было ещё до того, как в комнату зашёл Джисон и начал медленно, но верно приставать. Сначала облизать глазами, потом атаковать «случайными прикосновениями», а после того, как «жертва» безвольной куклой откинула голову на его плечо, наслаждаясь поцелуями-укусами в шею, можно было смело закидывать тяжеленные гантели обратно за пыльный шкаф, откуда их доставали раз в полгода. — М, давай займёмся этим после? — пальцы старшего зарываются в синие волосы, оттягивая, когда особенно приятный укус пятнает кожу под челюстью. — Я должен привести себя в форму. Скоро соревнования, ты же знаешь, — вопреки своим словам, Минхо отдаётся поцелуям, невольно расплываясь в улыбке.       Хан разворачивает разморённого парня к себе лицом и расцеловывает румяные щеки, губы и сморщенный нос, слушая тихое хихиканье. Минхо плавится внутри от нежности, подставляясь под прикосновения и, он готов поспорить, улыбается как конченный придурок. — Детка, ты видел свои бёдра? — в попытках поиграть бровями, Хан лишь больше смешит старшего. И пониженный сексуальный голос только увеличивает эффект. — Эй! Ла-адно, раз не веришь на слово, я тебе сейчас доступно объясню, что совершеннее уже некуда.       Не успевает Ли сообразить, как его толкают к противоположной стене, где, по удачному расчёту одного мелкого засранца, находится достаточно низкая тумба, на которую прямо сейчас сажают Минхо, устраиваясь между раздвинутых ног. Очередной смешок тонет в слегка влажном поцелуе, в то время как их языки сталкиваются. Оба почти одновременно стонут от этого чувства. Руки Джисона сжимают бёдра, скрытые под свободной тканью спортивных штанов. Даже сейчас он чувствует твёрдые мышцы и, если честно, они просто божественны. Минхо, прекрасно зная, как это сводит с ума его парня, играет ими, наслаждаясь громким выдохом, граничащим со стоном.       Хан уже говорил, как несправедливо само существование того факта, что он чисто гипотетически может быть так зависим от человека? Так вот, это пиздец несправедливо. — Ах, Сони, подожди… — Минхо пытается оторваться от мягких, уже изрядно искусанных губ, но всё, чего он добивается — поцелуи опускаются на его ключицы и грудь, — Ах! Малыш, блять, — Джисон готов прямо сейчас кончить от вида своего парня, закатившего глаза, с блестящими от слюны губами, из которых нижняя зажата острым клыком. А ведь Хан просто задрал футболку и поигрался с его соском, они даже ещё не начали раздевать друг друга. Сумасшествие. — Стой, мне звонят, — не давая вновь застать себя врасплох, Ли отталкивает парня.       Честно, в этот момент Джисон ловит вьетнамские флэшбэки.       Минхо смотрит на экран и лучезарно улыбается, увидев имя друга. Сколько они не общались? Неделю? Полторы? Такое ощущение, что месяц. Но как бы не было велико желание ответить, он всё ещё помнит обиду своего парня и не хочет вновь наступать на одни и те же грабли. Поэтому целует подрагивающую в обиде губу, прикусывая, и оглаживает растрепавшиеся волосы своего мальчика, утягивая на кровать. Джисон удовлетворённо стонет, наконец стаскивая со старшего футболку и целуя шею. — М, Сони, не оставляй следов, — прогибаясь в спине, выдыхает Ли.       Телефон вновь звонит и это действительно настораживает Минхо. Его друга нельзя было назвать настырным и, если он не успевал отвечать, тот никогда не засыпал сообщениями или звонками как сейчас. Может, что-то случилось? — Котёнок, ты или я…? — мурлычет в шею Хан, прикусывая до покраснения кожу. От совсем девичьего стона темнеют зрачки, пропитываясь похотью и чистым ничем неприкрытым желанием. Минхо сглатывает, запуская пальцы в растрёпанные волосы, притягивая выше, пока их губы вновь не встречаются. Как они вообще прекратили целоваться?       Стоит Ли чуть сильнее оттянуть мягкие вихри, как дрожащие пальцы хватаются за его обнажённую талию, в попытках заземлиться. Тихий неуверенный стон Джисона теряется на языке старшего, когда тот ощущает жар, стремительно распространяющийся по обтянутым тугими джинсами ягодицам. Он уверен, что ладонь Минхо горит не меньше.       И даже тут их умудряется прервать грёбаный телефон. — Сони, я отвечу на звонок, ладно? — обрывая поцелуй, с придыханием спрашивает Ли, одной рукой уже нашаривая телефон. Вид старшего абсолютно затраханный, но даже это не отвлекает Джисона, который глупо моргает, всё ещё сидя на крепких бёдрах, не в силах поверить в то, что его с такой лёгкостью променяли на сраный мобильник. — Что? Погоди, ты серьёзно? — Хан слезает с разгорячённого тела, всё ещё расширенными глазами наблюдая за тем, как старший тут же подскакивает, бросаясь к тумбе, откуда доносится мелодия звонка. — Вдруг что-то случилось? — уже держа в правой руке вибрирующий телефон, он подходит к растерянному младшему, чтобы поцеловать того в слегка влажный лоб. — Во время того, как мы хотим заняться сексом? — голос звучит почти отчаянно с нотками раздражения — до Хана начинает доходить. — Я быстро, честно, просто узнаю, может быть у него что-то случилось, — не слушая ответ, Ли принимает вызов.       Джисон если честно просто в ахуе от невозмутимости своего парня. Злость пенится и бурлит в нём, распространяясь по всему телу, укутывая в кокон раздражения. Каждая частичка тела трещит от желания отыграться по полной на старшем. Если Минхо думает, что может так поступать по отношению к нему и остаться безнаказанным — он наивный идиот. Хан лично выбьет из него извинения и всеми доступными способами объяснит свою правоту для особо непонятливых.       Он встаёт с кровати, улавливая вопрос в глазах Ли, и, оставив его без ответа, направляется к комоду, где они хранят свои игрушки. Чуть покопавшись там и что-то перекладывая, Минхо не может видеть, что парень удовлетворённо хмыкает, вновь закрывая ящик. Старший чувствует неладное, но предпочитает игнорировать это, вслушиваясь в голос на той стороне трубки. — Да, прости, ты наверное распереживался… Меня не было неделю, и я даже ничего не написал… Блин, глупо получилось, — Минхо замолкает, когда Джисон нависает над ним вновь и целует в щёчку. Старший расплывается в улыбке, понимая, что на него не держат обиду, и со спокойной совестью позволяет себе углубиться в беседу с другом. Они ведь могут продолжить свои игры после, правда?

***

— Давай, пока, я тебе напишу вечером, ага.       Ли довольно улыбается, потягиваясь. Ставит телефон на зарядку и вновь падает на кровать, громко выдыхая. Интересно, где его белка пропадает? Можно бы продолжить то, что они начали, теперь-то им точно ничего не помешает. И словно в подтверждение мыслей, тело начинает изнывать, требуя прикосновений одного конкретного человека. — Хани? — негромко зовёт старший, но этого достаточно, потому что спустя мгновенье кровать скрипит под весом чужого тела. Минхо закрывает глаза, жмурясь от удовольствия, ощущая нежные поглаживания на щеке. — Детка, я так хочу тебя, может быть продолжим? — тихо шепчет Ли, поддаваясь ласковой руке. — Конечно.