Развод

Девочка бежит по мостовой, пытаясь догнать мальчишку, забравшего ее рюкзак. Запыхавшись, она останавливается, и в отчаянии кричит: —Отдай мой рюкзак! —но мальчишка ее не слушает. Развернувшись на пятках, она видит заспанную маму, подходящую к ней. Причину недосыпа мамы она не знала, а интересоваться почему-то не спешила. Она подбежала к женщине: —Мам, Егор забрал мой рюкзак! —Папа купит тебе новый, —женщина помолчала, —а дядя Игорь поговорит с его родителями, хорошо? —не дождавшись ответа, мама взяла малышку за руку, и потащила в сторону здания «Вместе». Девочка все это время оборачивалась в надежде что Егор вернется, и отдаст ей вещь. Но его все не было, да и они уже отдалились от этого места. **** Под козырьком здания их встречает отец—Сергей Разумовский. Он хмуро курит, рассматривает местность, пока не замечает жену с дочерью. Сигарета летит в мусорку, а мужчина подходит к ним. —Пап, представь! Егор своровал мой рюкзак! —голубые глаза отца фокусируются на лице дочери. Он опускается с ней на одну высоту, и гладит по огненным волосам. —Ничего, я поговорю с Игорем, и мы все решим. Иди пока в дом, там уже стоит еда.—малышка кивнула, и побежала в здание. Ее звонкий голосок затерялся среди коридоров «дома», в котором она только недавно начала нормально ориентироваться. Мужчина поднялся. —Что суд говорит? —вся теплота пропала, появился только хмурый взгляд и новая сигарета в руке. Он не стесняется курить при почти бывшей жене, хотя раньше этого никогда не делал. —Дают на применение 3 недели, —она избегала смотреть ему в глаза. —Я все устрою. —Зачем тогда спрашивал? —Ради приличия.—она молча кивнула, и последовала в дом, который когда-то был для неё самым безопасным местом. Сейчас же серые стены давили, а лифт казался клеткой. Поднявшись, она увидела дочь, сидящую за столом и поедающую макароны. —Мам, все хорошо? —наконец задаёт она вопрос. «Нет, не все хорошо. Мы с отцом разводимся, и меня вообще лишают родительских прав. А ты остаёшься с отцом без права видеться со мной»—но вместо этого она выдавливает из себя улыбку, и отвечает: —Да. Кушай.—рыжеволосая девочка кивает, дарит маме улыбку, и продолжает обед. Возвращается Сергей. Надевает маску любящего мужа, и подходит к дочери: —Вкусно? —девочка кивает. —Ты сам готовил? —Да. —Спасибо, пап! —и продолжает кушать. Знала бы Аделина, что происходит между ее родителями—так бы не радовалась. Настя наблюдает за дочерью, поедающей эти несчастные макароны. Волосы, отросшие уже ниже плеч собраны папой в аккуратный хвост. Она сидит в его свитере. «Его». Тут нет ничего «ее». Не было и «их». От этого щемит сердце, и женщина падает на диван, закрыв глаза. *** —Долго тут валяться будешь? —будит ее озлобленный голос мужа, —вставай.—женщина принимает сидячее положение. —Я все решил. Послезавтра нам дадут бумажку о разводе, и ты валишь на все четыре стороны. Можешь пойти к тем мужикам. Судя по всему, тебе с ними было хорошо, —Разумовский встаёт с дивана. Почти уходит, но в последний момент оборачивается: —И да, —выжидает паузу, —подойдёшь хоть на метр к зданию—расстреляю.—и скрывается за дверьми лифта. Настя откидывается на диван, слёзы начинают скапливаться в уголках глаз, и она даёт им волю. ***** Послезавтра наступает слишком быстро. Женщина просыпается с мыслью о том, что с сегодняшнего дня она снова Цыркунова, и дочь она в лучшем случае увидит на улице. И возможно даже подойдёт поболтать, если отец не настроит девочку враждебно к ней. Вытерев слёзы, и пытаясь хоть немного собраться, она подходит к шкафу. Дверь лифта открывается, являя Разумовского. —Доброе утро. Готова? —Пару минут. —Хорошо, вещи внизу. Я жду тебя там же.—и уходит. Настя смотрит на часы: 8:56. Аделина уже давно в школе. Ничего не остаётся, кроме как собираться. Выбрав белую футболку и шорты—благо погода позволяла—она собрала волосы в хвост, и спустилась вниз. На ресепшене стояла одна ее сумка, и Разумовский, даже не заметивший сначала ее появления. Его грозное «идем» вызвало табун мурашек, но она, схватив сумку последовала за ним. В машине они не беседовали, женщина рассматривала происходящее за окном, пока не увидела очертания здания суда. Они вышли. *** Бумага о разводе на руках поделила ее жизнь на до и после. Мыслей не было, на бумаге была ее фамилия, а Разумовский, который когда-то признавался ей в любви казался вообще чужим.Началась ее новая жизнь. Без Аделины и Разумовского.