Too Young To Fall In Love

Винс на самом деле никогда не считал себя алкоголиком, пока не прошел курс лечения. Впрочем, как говорили многое больные люди никогда не признают, что у них есть хоть с чем-то какая-то проблема. Если уж человек признал, то вполне может встать на путь исправления. Винс не собирался признавать тот факт, что пьет очень много, но ему пришлось уступить общественности, иначе бы ему не дали покоя. После лечения он действительно стал алкоголиком. Прежде он пил только для того, чтобы весело проводить время, пусть и этого времени для вечеринок было очень много, но он пил, чтобы раскрепоститься, а не для того, чтобы забыться. Это же совершенно разные вещи. Но после несчастного случая Винс все время пытался забыть о том, что произошло. Чтобы существовать в мире как нормальный человек, он просто не мог постоянно испытывать чувство вины за судьбы других людей. Он стал пить, чтобы забыться, и это был весьма тревожный звонок. Однако во время сеансов психотерапии ему не позволяли забывать ничего, каждый день вынуждая его работать через мысли о несчастном случае до такой степени, что ему опять хотелось напиться так, чтобы забыть обо всем этом. Это был какой-то порочный круг. Даже оставаясь трезвым, Винс знал, что это всего лишь вопрос одного глотка пива, одного стакан вина, одной бутылки «Джека», пока он не надирался так, как никогда прежде. — Может быть, хватит? — постоянно спрашивала его Энди. — Я брошу пить, если ты переспишь со мной, — отвечал он. И это было серьезно всегда сказано, а не в штуку. — Ничего ты не бросишь, — отмахивалась она. — Конечно, не брошу, потому что ты трусишь. Ты не переспишь со мной. Все же просто. Ты снова стала трахаться с Никки. — Я не сплю с ним, — отрезала Энди. — Ну, Никки-то совсем другого мнения. — Никки, может быть, любого мнения и рассказывать любые сказки всем. — Ну, в этом же есть некая истина, — Энди на это густо покраснела, и Винс понял, что задел ее за живое. В то время, пока я ждал приговора суда, Винс летал по всей стране и предостерегал подростков от питья спиртного и вождения транспорта в пьяном виде, и это помогало ему побеждать демонов алкоголизма, бесновавшиеся у него в голове. Однако чтобы оставаться трезвым, важно, чтобы рядом были люди, которые поддерживают в этом. Но рядом с ним не было никого, кроме менеджеров, которые пообещали золотые «Rolex», украшенный бриллиантами, если в следующие три месяца он откажется от выпивки. Единственный кто пытался его поддержать была Энди, но у нее это всегда получалось хреново. Винс прекрасно понимал, что раз рядом с ней Никки, то они снова сошлись и тот периодически трахает ее, пока другие не знаю про это. Никки всегда не ровно к ней дышал, не скрывая, что ему нравится приручать строптивую кобылу. Впрочем, все знали, что Никки быстро надоедало, если сучки становились слишком покладистыми, или же совсем сумасшедшими. В любом случае одержимость Энди у Никки пройдет, правда, нужна ли она будет потом Винсу? Он точно не мог ответить на этот вопрос. Впрочем, Никки и не скрывал, что он трахает Энди на досуге. Она же постоянно отпиралась по этому поводу, делая вид, что Никки все перепутал. Все понимали, что Никки стал много употреблять наркотиков, но ему прощалось. Он же работал над материалом для альбома, который вышел на редкость дрянным, но все молчали по этому поводу, потому что тур мог сгладить все последствия, ведь девочки все так же были без ума от них. Они караулили их везде, стараясь поставить в своем списке побед очередную галочку, а они нагло пользовались этим, считая что им все сойдет с рук. Винс знал, что Никки трахает Энди. Это было слишком уж очевидно. Иначе зачем Энди осталась в Лос-Анджелесе, оставив Нью-Йорк. Точно она решила остаться ради Никки. Как-то Винс видел, как она заходила к нему домой, не была, правда, желания ждать, когда она утром выйдет от него. Они трахались всю весну, пока группа записывала альбом и они готовились к туру. Каждый жил своей жизнью, оставляя позади те дни, когда они вместе находились в Пестром доме, пытаясь прорваться наверх. Пока они репетировали новый отрезок тура, Томми засветился с кое-какими снимками, сделанными на палароид, где он запечатлел, как он трахает Хизер Локлир, милашку, снимавшуюся в сериалах. Они внезапно начали встречаться, и теперь все имели честь любоваться задницей Хизер Локлир с близкого расстояния. Винс все никак не мог понять, что такой милашке надо от Томми. Она была слишком хороша для него и весьма невинна. Да, в Голливуде, как говорила постоянно Бетти Данлер, все трахались за роли, хотя кого-то это обходило стороной, но Хизер производила впечатление хорошей девочки, которая обязательно выйдет замуж за мальчики, умеющего зарабатывать деньги и носящего костюм. Томми таким не был. Но как говорят в народе, хорошие девочки всегда клюют на плохих парней, чтобы вырваться из своей прежней рутины. Видно от того, что Энди была плохой девочкой, она не собиралась просто так вестись на Никки или Винса. — Лучше сознайся? — В чем сознаваться, если ничего не было. Я мотаюсь между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом, и если бы ты пил меньше, то знал, что я чаще дома, чем тут. Когда мне успевать трахаться с Никки? — Всегда можно успеть, если только сильно захотеть. — Но я не хочу, — Винс не знал точно: врет ли она или все же говорит правду. Энди не врала. Ну, не считая одного раза, когда Никки грубо затащил ее в постель, и заставил отдаться ему, пытаясь так ее проучить. Энди просто сдалась, но утром устроив настоящую бурю Никки, кинув ему сотню ругательств и обвинений в лицо. Он явно не чувствовал себя виноватым, потому что считал себя правым. Получил, что хотел и вопросов нет вообще никаких. Никки после этого и стал хвастаться перед всеми, что снова имеет Энди. Она лишь только смеялась над этим, но быстро ее запал сникал, понимая, что все знают про их отношения. — Что тебя так волнует это? — спросила она у Винса. — Мне хочется знать просто. Смотри, ты тут уже с декабря. Прошло почти полгода, а Никки постоянно рассказывает. — Да, но из этих полугода я чаще всего была в Нью-Йорке, а Никки не ездит туда. Винс и сам знал, что скорее всего она права. Энди снова вернулась к своей жизни, лишь только на время разнообразив ее деловыми тусовками в Эл-Эй. Стоит явно надеется, что отношения между парочкой сойдут на нет. Хотя, наверное, к тому времени у Винса отпадет всякое желание по отношению к Энди Томпсон. Женщины также стали новой вредной привычкой Винса. Куда не без них. Но только не женщины, подобные Хизэр Локлир. Вместо того, чтобы пить и принимать наркотики, Винс трахал множество группи, согласных на все лишь бы получить свою крошку счастья. Их была целая толпа, которая смогла бы растянуться от одного берега США до другого. Порой он имел по четыре или пять девочек за ночь, потому что пока на них хватало сил и желания. У Винса был секс перед шоу, после шоу, а иногда и во время шоу. Форму выведенная Стивеном Пирси работала исправно. Это никогда не прекращалось, потому что Винс никогда не отказывался от возможности, а такая возможность была всегда. Когда действительно нуждался в расслаблении, он выстраивал в линию полдюжины голых девочек на полу моего гостиничного номера или лицом к стене, а затем пробегал эту дистанцию с сексуальными препятствиями. Но все новое быстро приедалось. Даже при том, что он был женат на Бэсс, и у них была дочь, их отношения едва ли улучшились с рождением ребенка. Так что это был всего лишь вопрос, когда они все же расстанутся. — С годами вечный секс у мужчин заканчивается, — они пересеклись с Бетти Данлер в туре. В ней были видны перемены: она явно перестала употреблять наркотики, а еще носила яркое кольцо на пальце, очевидно обручальное. — Я наслаждаюсь пока могу. — Потом будет одиноко. — С чего бы это? — Винс посмотрел на него. — А ты сама когда трахалась со мной и еще с кем-то, о чем думала? — Да, не о чем особом. Для меня это было непростое время, но я с ним справилась. Сейчас у меня другая жизнь. — С Плантом? — Может быть, и с ним, — уклончиво ответила Бетти. — Не сознаешься? — Винс пытался ее достать. — А зачем тебе это? Нам было весело тогда, но я больше такими вещами не занимаюсь. — Хранишь верность? — Ты идиот. Я вообще-то замуж хочу и детей хочу. И мне не нужны проблемы в будущем. — Все живут так, словно всегда есть выбор. — А у меня нет. Я его люблю. И умру без него. — От любви еще никто не умирал. Он-то небось будет в туре и будет шпилить всех подряд, — напомнил ей Винс. — Я знаю, что от любви умирают. Мне этого достаточно. Он не помнил, чтобы Энди вообще говорила такое про Никки. Она все время посылала в его сторону проклятия, и постоянно твердила, что всем расскажет про его пристрастия. Никто толком не догадывался, о чем именно она постоянно говорит, но явно понимали: Энди держит обиду на Никки. Ее явно бесило то, что он просто использовал ее, а потом выбросил. Хотя если уж быть точнее, то это она его бросила, потому что Никки вообще не умел держать член при себе. Впрочем, как будто Энди не знала, что рок-музыканты не способны на такую добродетель, как верность. Конечно, знала, но как и все девушки наивно полагала, что все же она его обязательно перевоспитает. Винс отправился в тур, надеясь, что там ситуация изменится, но все еще больше усугубилось. В самолете парни потягивали «Джек» и кокс, они могли повернуться к Винсу и попросить тарелочку с коксом. Они курили марихуану и нюхали кокаин прямо у него пред носом. Они поступали так на протяжении всего тура, а затем, если он когда-либо срывался и прикладывался к бутылке, устраивали разнос и говорили, что он хочет навредить группе. Пока он был в клинике, обдолбанный Томми гонял свой мотоцикл. Он упал на автостраде и с полдюжины раз перевернулся, сломав своему дружку руку так, что тот не мог играть на басу. И никто не сказал Томми ни слова. Он продолжал пить так, словно никому не было до этого никакого дела, и становился настолько пьяным, что тур-менеджер Рич Фише, каждый раз вытаскивал его из кровати, когда приходило время покидать гостиницу, кидал его на багажную тележку, катил вниз к автобусу, а затем в аэропорту находил инвалидное кресло и закатывал его в самолет. Однажды ночью Рич приковал Томми наручниками к кровати, чтобы не дать ему напиться, но спустя час Томми сбежал и был обнаружен внизу, лежащим без сознания в груде битого стекла от перегородки, разделявшей столики в ресторане, которую он только что разбил. Для парней это было забавно, но все, что делал Винс, было неправильно. Одно из правил в самолете гласило: руки прочь от стюардесс. Но Винсу так надоело быть трезвым, что он, в конце концов, всегда оказывался со стюардессой в ванной или в туалете в хвосте салона, или в гостиничном номере после того, как они приземлялись. Затем группа узнавала об этом, и ее увольняли. Чтобы поставить его на место, они наняли жену пилота в качестве стюардессы. Наконец, они даже наняли ему второго штатного охранника по имени Яра, чья единственная работа состояла в том, чтобы выводить и провожать его до номера, если Винс пил или создавал какие-то проблемы на публике. Винс ждал, что в этом туре появится Энди. Она не могла остаться в стороне, но пока не долбанные MTV, ни «Rolling Stones» не приглашали ее обозревать тур. Вместо Энди была череда безликих журналисток. Правда попа дались парни, с которыми можно было потрепаться, а потом выпить. — Там Энди завтра приедет, — сказал Никки, падая в кресло, и при этом ухмыляясь. Конечно, он явно думал о том, что снова станет ее трахать. Хотя зачем ему это? Когда кругом было столько разных девчонок. — И ты думаешь, что снова ее поимеешь? — Мик недовольно посмотрел на Никки. — Зачем мне она нужна? Энди Томпсон уехала в прошлое. Она мне больше неинтересна. Винс знал, что это не совсем так. Впрочем, у него свои были планы. Эта странная брюнетка с мужским характером давно уже привлекала его. Разве она была хуже всех этих группи, готовых на любые его сексуальные фантазии? Нет, может быть, даже лучше, но если верить Никки, то в постели она была полным бревном. Она все же приехала. Снова такая надменная и холодно на всех смотрящая. Энди старалась сохранять дистанцию, показывая, что она устала от всего этого и не собирается играть по чужим правилам. Винс видел, как вечером в ее номер стучался Никки и она открыла ему дверь, впуская. Винса охватила злость. Она рассказывала ему, что ее не волнует Никки и сама позволила ему прийти к ней. Утром Никки ходил с самодовольной улыбкой. Томми попытался узнать, и конечно, Никки похвастался, что он получил Энди, чтобы она писала о туре то, чего он скажет. — Зачем ты так? — Винс посмотрел на Энди. — Я же меркантильная сука. Так что не переживай за меня, — она закурила, закидывая руку за голову, смотря в потолок и при этом слабо улыбаясь. — Ты говорила… — Малыш Винни, ты чего переживаешь за мою честь? Я думаю, что ты последний кто должен мне читать проповеди. Я делаю то, что хочу и никто не указ. Я не спрашиваю ни у кого разрешения. Уж тем более у тебя. Если мне захотелось переспать с Никки, то я сделала это. — Ты мстишь ему, — Винс понял, что попал в точку, судя по тому как Энди изменилась в лице. — Решила мелочно отомстить ему. — Даже если и так. Кто-то же должен спустить его с небес на землю, — она снова затянулась. — Так что не переживай. Это наши с ним разборки. — Но от этого зависит и моя судьба. — Винни, все в порядке, — она потянулась к нему, поцеловала в уголок губ. — Тебе не стоит переживать. От улыбки Энди становилось не по себе. Он прекрасно знал, что она была способна на многое, и запросто могла сделать из каждого из них социальный труп. С ней лучше не шутить. Винс сделал глоток виски. Ладно пока он не будет думать об этом. Пусть с этим лучше разбирается Никки. Энди — это все же его забота, а не его.