when the last star light up in the sky

«Теперь я не могу перестать думать о тебе,

Когда тону в одиночестве.

Ангел, что однажды явился мне,

Забери меня в свой родной город.»

OX1 = LOVESONG by TXT

Стены, покрытые тонким слоем белой краски и ставшие столь привычными за последние пару недель; освещаемая неестественным, режущим глаза светом маленькая комната; забрызганное мыльной водой зеркало, в котором отражается её, на удивление, трескающееся от счастья и чувства сладостного предвкушения, лицо. Пожалуй, сегодня ничто не в силах испортить ей настроение, потому что слишком долго она ждала этого судьбоносного дня, слишком много грезила о нём перед сном. И вот он настал! Час наконец-то пробил! Красная ленточка бантиком завязывается под воротником светлой блузки, пока в синих глазах, смотрящих на собственное отражение, танцуют маленькие искорки счастья и радости. — Акира, как тебе моя школьная форма? Заканчивая с последними штрихами, девушка отходит от умывальника на пару шагов, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале, и, подпрыгивая и кружась на месте от нетерпения, широко улыбается. Когда в последний раз ей приходилось облачаться в этот ослепительный наряд? — Как обычная школьная форма, — в ушах у неё через пару мгновений раздаётся уже успевший стать родным голос, полный безразличия и скептицизма. Однако, даже равнодушие парня не может заставить Ари упасть духом! Продолжая пританцовывать и с детской улыбкой наблюдать за повторяющим каждое её движение отражением, она поправляет свои пушистые волосы, уложенные специально для этого знаменательного дня. Чёлка, обычно падающая на глаза, надёжно закреплена на правую сторону заколкой с двумя золотистыми звёздочками. В голову ей невольно лезут счастливые воспоминания: когда-то девушка тоже светилась от восхищения, примеряя школьную форму старшей школы в первый раз. Что изменилось в ней с тех пор? Да ничего. Тёмно-синяя складчатая юбка, не доходящая до колен, по-прежнему развевается на искусственно созданном ветру, а небольшие каблучки коричневых туфель так же, как и раньше, постукивают, пробуждая в ней сильное желание вновь и вновь подпрыгивать, чтобы услышать этот волнительный стук снова. Что-что-что? Уже ноябрь? Хотите сказать, что в таком наряде она легко замёрзнет и простудится? Как бы не так! Благодаря тёплым чёрным колготкам и вязанному бежевому кардигану никакой холод ей нипочём! И не стоит забывать, что у неё имеется голубенький шарф, подаренный Хироми на День Рождения. Её горло тоже в полной безопасности! Как же хорошо, что все эти вещи доктора любезно передали ей вчера вечером. — Акира, ты готов? Готов же? — спрашивает Ари своего таинственного друга, во весь рот улыбаясь. Он ведь тоже пойдёт с ней! В ответ — лишь тяжёлый, — даже обречённый, — вздох и последующее за ним молчание. Скорее всего, парень совершенно не горит желанием куда-то идти, что не скажешь о его спутнице. Только вот у него нет выбора. — Тогда ле-е-е-е-етсу го-о-о-оу-у-у!~ — тут же восклицает Ари на несколько ломанном английском и приподнимает руку, сжатую в кулак, к потолку. Она будто бы воображает себя главным героем аниме перед самым последним сражением. Но её битва только-только начинается.

***

Стоило поторопиться, иначе она точно опоздает! А не хотелось бы: сегодня очень-очень важный день как для неё, так и для многих людей её возраста. Вот-вот начнётся вступительная церемония в честь начала первого учебного года в старшей школе! В огромном зале соберутся все ученики, среди которых такие как она — первогодки, только-только вступающие в пору своей золотой юности. Совсем скоро их любезно и радушно поприветствуют семпаи, пожелают им удачи в последующие три года и произнесут воодушевляющую речь. Разве это не волнительно? Разве это не завораживающе? Разве это не потрясающе? Для неё — определённо, да. Так почему же в столь важный и особенный день Ари, как и всегда, опаздывала? Лучше не задаваться этим вопросом. Просто она не могла оторвать взгляда от своей школьной формы и крутилась возле зеркала, пытаясь понять, на какую сторону лучше закрепить свою заколку со звёздочками. Стоял тёплый, цветущий апрель, будоражащий сердца людей своей красотой. Солнце уже начинало потихоньку припекать, а птицы громко щебетали в кронах деревьев, напевая песню о наконец-то наступившей весне. Небо без единого намёка на дождь сверкало своей космической, притягательной голубизной. Этот день и правда был особенным. Вместо того, чтобы поторопиться, девушка, впопыхах добежав почти до ворот школы, резко затормозила и задрала голову. Яркие лучи солнца неустанно уговаривали её зажмуриться или отвести взгляд, но она, упрямо противясь его внушениям, широко раскрыла глаза; их синяя радужка заблестела и замерцала светло-голубым цветом. Лёгкий ветерок обволакивал всё тело и ласкал кожу, играл с шелковистыми прядями волос и кружился вместе с хрупкими розовыми лепестками, воспарившими под его напором в воздух. И насыщенный, горько-сладкий запах вишнёвых деревьев, аллеей растущих по пути ко входу в белоснежное трёхэтажное здание, проникал прямо в лёгкие, так и норовя остаться в них навсегда. Ари не могла оторвать взгляда от этой восхитительной, будоражащей душу картины. Ей послышались чьи-то приближающиеся шаги, но она даже не обернулась, продолжая стоять, как вкопанная, и любоваться волшебным танцем лепестков сакуры. Однако, когда незнакомец, стремительно приближающийся к ней, уже был в нескольких метрах от неё, девушка всё же грациозно развернулась к нему лицом, скрепив руки за спиной в замок. Тёмно-синяя юбка тут же плавно приподнялась в этом изящном реверансе и также медленно опустилась. Перед её взором возник парень, что был выше Ари, по ощущениям, на целую голову. Его чёрные взъерошенные волосы, спадающие на лоб, слегка прикрывали глаза. По маленьким капелькам пота, сверкающим под лучами солнца на щеках, можно было понять, что он уже пробежал, как минимум, пару километров. Выставив руку вперёд ладошкой к нему, девушка преградила ему путь, полностью игнорируя возможность того, что парень мог просто её оббежать. К счастью, он и правда остановился в нескольких шагах от неё. Уперев руки в колени и наклонившись вперёд, тяжело задышал, стараясь выровнять сбитое из-за продолжительного бега дыхание. Наконец, немного отдохнув, выпрямился и посмотрев на девушку, так нагло остановившую его у самых ворот, и провёл краем рукава своей идеально выглаженной белой рубашки по мокрому лбу. — Ты потерялась? — с ног до головы оглядывая эту маленькую девчушку, по-детски нахмурившую бровки, с явным волнением в голосе спросил парень. Однако, через пару секунд он заметил на ней знакомую школьную форму и поспешил исправиться: — Извини. Тебе что-нибудь нужно? — Нет, — тут же последовал короткий, произнесённый беззаботным тоном ответ. Ари совсем не обижал тот факт, что её перепутали с младшеклассницей. Она привыкла. — Тогда для чего ты меня остановила? — так или иначе, ему были совершенно непонятны её действия. Наверное, именно по этой причине на его лице и отразились искреннее непонимание и растерянность. — Я спешу на вступительную церемонию. Она вот-вот начнётся… — поспешил добавить собеседник, в волнении бегая глазами по всему, что окружало их. Пытался выяснить, сколько времени потерял, разговаривая с ней. — О-о-о-о~, — поднимая на него полные маленьких искорок глаза, девушка выставила перед собой руки, сжатые в кулачки, от внезапного прилива радости. — Так ты тоже первогодка! — ей, такое чувство, очень хотелось запрыгать от счастья из-за столь чудесного и неожиданного совпадения. — Я тоже как раз иду на церемонию! — Тогда… почему ты не спешишь на неё? — задал вполне логичный вопрос парень, явно переставший понимать происходящее. — Потому что любуюсь сакурой, конечно же! — сказала девушка так, словно это было очевидно. Отойдя от него на пару шагов, она, широко и лучезарно улыбаясь, раскинула руки в разные стороны. — Разве тут не красиво? Ветер вновь наградил их обоих весенней прохладой, игриво развивая волосы и края одежды. Розовый лепесток, сорвавшийся с ветки, осторожно приземлился Ари прямо на макушку, но она, даже не заметив этого, продолжала глядеть на своего собеседника и излучать восхищение и трепет, бушующие у неё в сердце в этот момент. — Да… — сглотнув, неуверенно выдавил из себя тот и отвёл взгляд, почёсывая указательным пальцем щёку. Кое-что всё равно не давало ему покоя. — Ты для этого меня остановила? — Каори-чи вчера сказала мне постараться изо всех сил. Поэтому я должна завести как можно больше друзей в первый день, — принялась беззаботным голосом разъяснять девушка. Слегка прикрыв глаза, Ари с любовью продолжала: — Просто она заботится обо мне, подобно старшей сестре. Не хочет, чтобы я осталась одна в старшей школе, — хихикнула, смущённо почёсывая затылок. — Ты как раз пробегал мимо, вот я и решила предложить тебе полюбоваться этой восхитительной сакурой со мной! — Мне кажется, что друзей заводят немного иначе… — понимание происходящего окончательно покинуло парня. Поэтому он решил даже не спрашивать, что такая эта “Каори-чан”. Скорее всего, какая-то её подруга. В ответ девушка тут же обиженно надула губки и недовольно скрестила руки на груди, начиная поглядывать на своего собеседника исподтишка. Благодаря её невысокому росту это смотрелось в разы комичнее, чем могло бы быть. Однако, не прошло и минуты, как она, вновь широко улыбнувшись ему, воодушевлённо воскликнула: — Ну да ладно! — и, взяв его за руку без особого стеснения, вскинула голову к чистому голубому небу. — Давай полюбуемся этой красотой вместе! Её ладонь была тёплой и мягкой. От того, что она так просто взяла его за руку, щёки парня слегка порозовели. Мог ли он воспротивиться и отказаться предложения этой чудно́й незнакомки? Нет, уже не мог. Поэтому, ничего не говоря, парень тоже поднял взор к небосводу и крепче сжал эту маленькую ладошку в своей. Необъяснимое чувство трепета, возникшее рядом с ней, сильно заинтересовало его и повлекло за собой. Ветер усилился, срывая с ветвей сакуры ещё больше розовых лепестков и поднимая их в волшебной танце в воздух. Те, приземляясь на их макушки, пролетая у них перед глазами и ковром оседая на широкую асфальтную дорожку, наполняли сердца этих двоих тёплыми, пьянящими чувствами. — Любишь весну? — нарушил сладостное молчание, образовавшееся между ними, он. Ему потребовалось немало усилий, чтобы оторвать восторженный взгляд от чарующей и захватывающей дух цветущей сакуры и обратиться к своей странной знакомой. — Да~, — весело подтвердила та, закрывая глаза от удовольствия и наслаждения. Солнечные лучи весело заиграли на её покрасневших щеках. — Ты тоже? — спросила она тонким, звонким голоском. — Ага… Даже если бы эти слова были ложью, парень внезапно остро ощутил, что ему необходимо с ней согласиться. Иначе собеседница опять разозлится. К счастью, врать не пришлось. — Ещё бы! — мгновенно воспрянула духом Ари, обрадованная его словами. Её взор, сравнимый разве что с манящим, притягательным космосом, устремился на него. — Только весной распускаются цветы, зеленеет трава, поют птицы и цветёт сакура! — загибая один палец свободной руки за другим, она озвучивала всё, что приходило на ум. — А ещё у меня День Рождения! — последнее, возможно, было даже лишним. Но не для девушки уж точно. Только раскрыв рот, чтобы ей ответить, он в ту же секунду услышал донесшийся до их ушей звонок, оповещающий о начале вступительной церемонии. Тот напомнил им, что они вообще-то опаздывали. Хотя нет, уже опоздали, если быть верным. — Ааа! — неожиданно встревоженно воскликнула девушка, выпустив его руку и схватившись за голову. — Я совсем забыла, что нам нужно спешить! — поражённая столь “внезапным” открытием, она, такое чувство, была готова упасть на колени от отчаяния. Решая взять всё в свои руки, парень уже было собрался ей предложить в коем-то веке начать действовать. Даже подошёл поближе и протянул свою ладонь, искренне надеясь, что они вместе за считанные секунды добегут до зала, где проводилась вступительная церемония. Но незнакомка остановила его, выставив перед ним руку с напыщенным видом. Она будто бы говорила: «Не спеши!». — У меня есть план, — сразу же пояснила Ари. Её голос звучал необычайно серьёзно, и это заставило его на секунду поверить, что в этой маленькой головке могла зародиться дельная мысль, достойная самого Эйнштейна. — И какой же? — поторопил он её, желая поскорее услышать, как они могут побыстрее добраться до места проведения церемонии. Его нетерпение не могло ей не польстить. Хитро ухмыльнувшись, девушка попросила парня нагнуться поближе к ней, чтобы «никто случайно не мог их подслушать». Интересно, кто, в теории, должен был услышать их разговор, если каждый уважающий себя ученик уже давно ступил за порог школы? Однако, он всё-таки повиновался ей. И тогда собеседница, приподнявшись на носочки и прикрыв рот ладонью, прошептала ему на ухо: — Переместимся прямо в зал с помощью заклинания телепортации. После услышанного парню очень захотелось уверить себя в том, что ему просто послышалось. Но по серьёзному и уверенному лицу новой знакомой можно было сделать, к сожалению, только обратный вывод. — У тебя синдром восьмиклассника что ли? — несколько обречённым голосом спросил он, выпрямляясь. По его щеке медленно скатилась капля пота, отражающая всё его замешательство и обречённость в данной ситуации. — Вы все так говорите! — тут же взорвалась Ари и недовольно нахмурилась. Каори миллион раз говорила ей прекратить этот «цирк» с магией. Но, если говорить начистоту, её лучшая подруга, — в простонародии «зануда», — никогда не сможет оценить этот дар по-настоящему! Но вот если девушке удастся показать его во всей красе своему новому знакомому… у неё появится надёжный союзник в битве со злом — со скептицизмом Каори. Поэтому Ари, желая убедить парня в реальности собственных магических сил, уверенно произнесла: — Просто доверься мне, — так ведь все говорят во всех аниме перед главной битвой? Отойдя от него на пару метров, она приставила к носу два выставленных пальца, словно представляя, что между ними находится листок плотной бумаги с написанным на ним заклинанием, и, прикрыв глаза, начала бубнить какие-то непонятные и несвязные слова. В её богатом воображении всё вокруг озарилось ярко-красным светом, а под ногами появился огненный портал, способные перенести их обоих прямо в зал на вступительную церемонию в мгновение ока. — Ну как, сработало? — тут же распахивая широко глаза, обратилась к парню с неким волнением в голосе. — На этот раз должно было получиться! Однако, упавший ей прямо на нос лепесток сакуры ответил на её вопрос вместо парня, не успевшего и рта раскрыть. — Нет… — растерянно согласился с этим лепестком тот, одаривая девушку сочувствующей улыбкой. Ему уж точно не хотелось её расстраивать, но реальность иногда бывала слишком жестокой. Это — как раз такой случай. — Ва-а-а-а-а-а! — разочарованно вскрикнула Ари. Секунда — и она, поникнув, упала на колени. Мрачная атмосфера печали окружила её в тот же миг. Потому что ей не удалось показать себя с лучшей стороны перед новым знакомым… Как и Каори, он теперь ни за что не поверит в её великолепную магию. Никогда… — Тогда нам надо поспешить. Бежим! — но девушка быстро отодвинула скорбь на второй план. Как-никак, сначала им нужно было разобраться с более важной проблемой. Ловко схватив парня, замешкавшегося лишь на долю секунды, за руку, Ари устремилась к воротам школы. Ему, застигнутому врасплох, не оставалось ничего, кроме как слегка покраснеть и, повинуясь, последовать за ней. Её рука — маленькая, хрупкая и приятная на ощупь. Совсем как у ребёнка. Он вновь мысленно отметил это, будто бы пытаясь запечатлеть каждую мелочь их странного знакомства. — Я Кисараги Арика! — представилась на бегу девушка, мило улыбнувшись ему. На её щеках заиграл лёгкий румянец. — Но ты можешь звать меня просто Ари. Так зовут меня все друзья! — Томохико Кирихито, — тяжело дыша, также представился парень. — Приятно познакомиться. Она пару раз повторила его имя полушёпотом. По всей видимости, таким образом ей было легче его запомнить. — Не хочешь прийти ко мне на День Рождения, Кирихито? — внезапно поинтересовалась Ари, обращаясь к нему. Такое чувство, она совсем не устала от этого стремительного бега и могла свободно болтать как ни в чём не бывало. — Оно в следующее воскресенье! — добавила девушка, светясь от необъяснимой радости. Они познакомились минут десять назад, не больше. Но, похоже, её это совсем не смущало, и она была серьёзна, как никогда прежде. — Хорошо, — сдержанно улыбнувшись ей в ответ, произнёс парень чуть тише обычного после недолгого раздумья, — я приду. Это было крайне странное и сумбурное знакомство, словно произошедшее по воле непредсказуемой судьбы. Без сомнений, воспоминания об этом дне останутся жить в их сердцах и будут будоражить душу ещё очень долго. Особенно у Кирихито, в чью скучную и ничем не примечательную жизнь ворвалось это маленько синее чудо с брызжущей через край энергией и широкой улыбкой от уха до уха.

***

Красно-жёлтые листья ковром стелются по асфальтной дорожке и весело шуршат, если на них наступить. Поднимая их одним лёгким взмахом ноги в воздух, девушка завороженно наблюдает, как те взмывают ввысь и вновь приземляются на землю. Ей не хватало этих, на первый взгляд, простых, но в то же время трогающих душу своей красотой картин. Слишком много времени прошло с того весеннего дня, наполненного духом юности и розовых лепестков сакуры. Сейчас все деревья выглядят одиноко и некрасиво, и лишь маленькие листочки, оставшиеся на их ветках, хранят воспоминания о том, что они когда-то были полны жизни. Прохладный осенний воздух опаляет её щеки и больше не освежает своими порывами. Да, много чего изменилось с тех пор. Её жизнь тоже. — Поскорее бы увидеть Юми-тян и Хи-тян! — кружась вместе с сухими листочками, что плывут по воздуху благодаря ей, радостно щебечет Ари. — Я та-а-ак по ним соскучилась! Интересно, они скучали по мне? — она расправляет руки в разные стороны и вскидывает голову к пасмурному небу, сжимая кожаную ручку своего небольшого, милого рюкзачка, на застёжке которого висит забавный брелок в виде звезды. — Что они мне скажут? О чём спросят? Как ты думаешь, Акира? — продолжая быстро кружиться вокруг своей оси, девушка наблюдает, как стволы деревьев один за другим мелькают перед глазами. Всё потихоньку начинает плыть перед взором, а ноги — путаться. Мгновение — и Ари оказывается на земле, приземлившись прямо на своё мягкое место. Часто подобные выходки приводят её к данному исходу. — И почему я просто не могу лета-а-а-ать? — по-детски плачет она тоненьким голосом, медленно поднимаясь на ноги и потирая ушибленное место. — Было бы так классно парить над облаками и смотреть на всех людей с высоты птичьего полёта! — отряхивая юбку и колготки от приставших к ним листьев и грязи, девушка вновь предаётся своим сказочным мечтаниям и совсем забывает о недавнем неудачном падении. — Акира, а ты бы хотел научиться летать? Её собеседник — крайне молчаливая личность. В этот раз он не издаёт даже усталого вздоха, чтобы тем самым хотя бы показать ей, что слушает её. Но, по правде говоря, Ари уже привыкла не получать ответов на свои вопросы. Они не так часто общались в больнице, пусть и находились в компании друг друга двадцать четыре часа в сутки. Конечно же, парень продолжал приходить к ней во сне, и девушка вечно о чём-то стрекотала у него под ухом. Из неё всегда исходила брызжущая через край энергия, источник которой ничто не могло перекрыть. Но, по правде говоря, Акира уже привык слышать её полный счастья голос. — Не забывай, что тебе нельзя никому обо мне рассказывать, — наконец-то раздаётся в её голове его приглушённый, серьёзный тон. — Да, я помню, — подбирая с земли отлетевший в сторону рюкзак, кивает Ари, чуть меняясь в лице. В её взгляде, лишь на долю секунды сделавшемся пустым, читается давно заученный урок. — Не хочу показаться сумасшедшей. Вчера доктора зашли к ней в палату и с радостными, но такими фальшивыми улыбками сообщили, что она может снова начать ходить в школу. Поначалу девушка восприняла их слова как новость о том, что её наконец-таки выписывают. К сожалению, нет. Эти приятные вести тут же разбились вдребезги следующей фразой: «После окончания занятий ты должна будешь сразу же возвращаться обратно в больницу». И так будет каждый день. Да, её никто не собирался выписывать. Просто эти люди в белых халатах решили ненадолго вывести Ари погулять и дать ей почувствовать свободу, которой на самом деле не существует. А что произойдёт, если она попытается вылететь из этой клетки? Убежать, куда глаза глядят? Вырваться из осточертевшего заточения? Честно говоря, ей некуда было идти. Да и её крылья давно подрезаны. Но самое странно в этой ситуации было даже не это. Проблема крылась в запрете докторов рассказывать кому-либо правду о смерти папы с мамой. Их не убили, нет. Вся их семья просто попала в аварию во время поездки на море, и только ей удалось выжить. Как всё легко у тех, кому не приходилось переживать подобные несчастья в своей жизни! Для чего же эта наглая ложь? Ответом были слова: «Пока убийцу твоих родителей не найдут, лучше молчать об этом». Девушке пришлось согласиться со всеми выставленными условиями, чтобы получить возможность вернуться в школу. Ей очень хотелось встретиться с друзьями, пообщаться с кем-то, кроме докторов и Акиры. В больнице было слишком тесно. В один из дней она случайно подслушала следующее: «Арике-чан следует покинуть нынешнюю зону комфорта. Ей нужно столкнуться с внешними раздражителями. И если они вызовут у неё сильную эмоциональную реакцию, то у нас наконец-то появятся новые детали этого случая». Что это могло значить? Слишком много незнакомых слов, которые девушке так и не удалось связать между собой и понять их смысл. Но одно ей было понятно точно: Асагири-сан крайне настаивала на своём решении и упорно уговаривала остальных с ней согласиться. Ари долго расспрашивала Акиру в надежде, что тот сумеет разобраться в том, что значат данные слова, но он лишь вновь обозвал её дурой и посоветовал больше об этом не думать. Только она заметила, как сильно парень напрягся, слушая её рассказ. Звон школьного звонка пробуждает девушку от всех этих воспоминаний. Округлив глаза от осознания того, что она опаздывает на урок, Ари издаёт громкое «Ой!» и срывается с места. Ноги сами несут её к школьным воротам. Похоже, что-то навсегда останется неизменным. С силой распахивая раздвижную дверь, ведущую в класс, девушка, упёршись руками в колени, устало прогибается вперёд и начинает тяжело дышать. По её лбу медленно скатывается капелька пота. — Ари?! — слышит она сквозь собственную отдышку сильно удивлённый голос. А за ним — звук отодвигающегося назад стула и топот приближающихся к ней шагов. — Ари-тян! За долю секунды возле неё оказывается Хироми. Тут же расставив руки в разные стороны, она заключает Ари в крепкие, приветственные объятия, выражая тем самым всю ту невыносимую тоску по ней, что не давала ей спокойно спать все эти дни. Вдыхая сладковатый, неизменный запах подруги, девушка лишь сильнее зарывается носом в её шелковистых волосах. Юмико, по всей видимости, сначала подумавшая о том, что возвращение Ари ей просто снится, вскоре тоже присоединяется к дружеским объятиям. Может, она и хочет устроить девушке взбучку из-за того, что та заставила их волноваться, но решает оставить нравоучения на потом. Время ещё будет. А сейчас — душераздирающая сцена долгожданного воссоединения. Счастливые всхлипы Хироми, которая расчувствовалась, без сомнений, настолько, что всё-таки дала волю слезам, наполняют сердце Ари приятным теплом. Подруги очень за неё беспокоились, и это видно. Она тоже по ним скучала, честное слово. Сильно-сильно. Но теперь они все могут выдохнуть с облегчением. Потому что всё постепенно возвращается на круги своя. Им так и не удаётся поговорить друг с другом и всё обсудить: в класс заходит учитель и просит их рассесться по местам. Послушно Ари занимает свою парту и одаривает Юмико и Хироми, что продолжают исподтишка поглядывать на неё так, словно видят призрака, лучезарной улыбкой, говорящей им: «Я в полном порядке!». И это — абсолютная, неоспоримая правда. Потому что сейчас она чувствует себя дома. До самого звонка девушка со скучающим видом смотрит в окно, подперев голову рукой, и протяжно зевает. Сколько бы её не радовало возвращение в школу, математика по-прежнему остаётся для неё хаотичным набором символов и цифр, между которыми нет совершенно никакой логической связи. И учитель, такое чувство, говорит совершенно на другом языке! Что вообще значит этот «квадратный корень»? Некоторым вопросам суждено остаться без ответа. — Ари-тян, как ты себя чувствуешь? Лишь стоило звонку уведомить учеников об окончании урока, — хотя в их кругах его называют куда проще: «пытка», — как в девушке подскакивает Хироми, желающая поскорее расспросить её обо всём, что всё это время так сильно не давало ей покоя. — Нам всё рассказали, — полушёпотом поясняет она, вновь обнимая её. Пытается поддержать, не иначе. — Это так ужасно… — сильнее прижимая Ари к себе, подруга, стоящая возле неё, головой падает ей на плечо. Она снова готова расплакаться, только-только начав представлять, через что той пришлось пройти. Однако, беря себя в руки, Хироми вскидывает голову и смотрит девушке прямо в глаза. В её взгляде — искреннее желание помочь, перемешанное с решительностью. — Тебе нужна помощь? Ты сильно пострадала? — Мы места себе не находили, Арика… Возле её парты возникает Юмико, растерянно оглядывающая класс, и не даёт Ари и рта раскрыть, чтобы ответить. Менее активно, чем Хироми, но она тоже желает как можно быстрее обо всём узнать. Тоже переживает, но немного по-другому. — Нам очень жаль, Кисараги. Многие одноклассники, собираясь покинуть класс, высказывают ей своё сочувствие. И она верит, что они действительно хотят поддержать её. Угнетает только то, что никто не имеет ни малейшего понятия, что произошло на самом деле. Потому что врачи им солгали. — Тебя уже выписали? — как только поток учеников, жаждущих удовлетворить своё эго за счёт проявления сочувствия к человеку, что попал в трудную ситуацию, сошёл на нет, Юмико вновь обращается к девушке с вопросом. — Нет, — покачала головой та, всё ещё находясь в тёплых объятиях Хироми, которая продолжала тихо бормотать себе под нос: «Это ужасно, просто ужасно…». — Но мне разрешили вернуться в школу. — Ох-х-х… — прикладывая ладонь ко лбу, обречённо вздыхает Юмико. С прикрытыми глазами, устремлёнными в пол, она продолжает говорить: — Мы много раз пытались попасть к тебе. Но доктора из раза в раз повторяли: «Ей нужен покой! Мы уведомим вас, когда её можно будет навестить». И тому подобная чушь без какой-либо конкретики… — очевидно, ей совершенно не нравится оставаться в полном неведении. Как можно не волноваться и жить себе спокойно, когда твоя подруга лежит в больнице? А что ещё хуже, так это то, что врачи даже не разрешают её проведать! — И на сообщения ты не отвечала. Мы с Хироми чуть с ума не сошли! — переводя прищуренный взгляд на Ари, которая в тот же момент округляет глаза от внезапного осознания, подруга произносит последние слова с явным упрёком. Упрёком уже в её сторону. — Мой телефон… — тихо лепечет та себе под нос, отчаянно пытаясь вспомнить, когда вообще его видела в последний раз. Нет, не может вспомнить. В голове — ни единой здравой мысли. Лишь кошмар, в котором она пытается дозвониться по нему до папы с мамой. — Кажется, я его потеряла… — неуверенно произносит девушка, сдаваясь. На лице Юмико после её слов проскальзывает довольная улыбка. Прикрыв рот рукой, сжатой в кулак, она хихикает: «Ну что ж, зато я с уверенностью могу сказать, что наша Арика абсолютно здорова!». В ответ на эту шутку Ари расплывается в улыбке, выбрасывая прочь все мысли о потерянном телефоне. Да, она действительно скучала по таким моментам. Беззаботным и радостным. Только по какой-то причине теперь они отдавались давящей на грудь болью в её душе. Ностальгической и пропитанной скорбью. Неужели потому, что «как раньше» уже никогда не будет? — Ари-тян, — плавно выпуская девушку из объятий, Хироми выпрямляется и смотрит ей прямо в глаза. По-прежнему сочувствующим, но в то же время решительным голосом она произносит: — Когда тебя выпишут, ты можешь пожить у меня! Я поговорю с родителями, — словно стараясь показать свою уверенность, подруга прикладывает ладонь к сердцу. — Они точно не будут против! Немного удивлённая столь неожиданному предложению Ари какое-то время молчит, затаив дыхание и продолжая внимать мягкому взгляду Хироми. Та её растрогала до глубины души, и оттого слёзы сами по себе медленно начали выступать на её глазах. — Да, Арика, — следом подхватывает Юмико в тот же миг, — что бы не произошло, мы всегда будем рядом! — Спасибо вам, девочки… — с теплотой в голосе благодарит их девушка, вытирая маленькие капельки слёз, катящихся по щекам. И улыбается так же, как улыбалась им прежде. Да, точно. У неё есть близкие подруги, которые готовы ей помочь в эту трудную минуту. Ари действительно может на них положиться. Здесь, — в этом классе, в этой школе, в этом мире, — она не одинока.

***

Как только послышался звонок, оповещающий об окончании занятий, девушка тут же вскакивает и выбегает в коридор, никого ни о чём не предупреждая. Ей просто очень хочется показать своему другу одно важное для неё место, пока туда никто не пришёл. Дверь класса, что находится на третьем этаже школы, звучно открывается. Быстро заходя внутрь, она окидывает взглядом помещение, по которому скучала не меньше, чем по своим подругам. — Акира, тебе здесь нравится? В центре классной комнаты — расставленные в небольшой круг мольберты. На некоторых из них можно увидеть холсты с незаконченными рисунками, которые совсем скоро превратятся в настоящие шедевры! Столы и шкафы, расположенные по периметру класса, завалены различными принадлежностями для рисования: заляпанными в некоторых местах баночками с красками всех видов и цветов, кисточками всевозможных размеров и толщин, стаканами с мутной водой, палитрами, скульптурами известных людей, книгами с советами для художников и свёрнутыми в трубочки чистыми холстами. В их клубе рисования, как и всегда, царит своя, — как выражаются его участники, «творческая», — атмосфера. Все остальные называют это куда проще: «беспорядок». Но для них, — деятелей искусства, — всё находится на своих законных местах! — Хочешь, я покажу тебе наши законченные работы? — так и не получив ответа на свой прошлый вопрос, Ари задаёт следующий. Однако, она не надеется получить хоть что-то и на него, поэтому в любом случае собирается всё здесь показать своему молчаливому собеседнику. Он же, понимая, что останавливать её — бесполезная трата собственных сил и нервов, как раз-таки ничего и не отвечает. Подходя к стене, на которой участники клуба вывешивают свои лучшие рисунки, девушка встаёт в торжественную позу, вскинув руки в сторону произведений искусства, созданных в этой комнате. Ей ужасно хочется удивить Акиру и тем самым вытащить из него хоть какую-нибудь похвалу. И она уверена, что у неё получится, потому что, по её нескромному мнению, их работы достойны восхищения! — Смотри-смотри, — подскакивая, словно кролик, на месте, она указывает на выполненный в светлых тонах рисунок, центром которой выступает небывалых масштабов Эйфелева башня. — Эту картину нарисовала Юми-тян. Правда получилось красиво? — строение возвышается на фоне светло-серых и бежевых зданий и, подобно растению, тянется к голубому ясному небу. — Она сделала набросок в Париже, когда полетела туда на выходные со своими родителями, а после перенесла его на чистый холст. Вышло же просто чудесно, не правда ли? — неустанно продолжает разглагольствовать Ари с небывалым восторгом в голосе. Однако, парень продолжает упрямо молчать, игнорируя все её вопросы. Его, такое чувство, совсем не привлекает данное произведение. Разочаровываясь в нём как в ценителе истинного искусства, девушка по-детски надувается и вытягивает губки, становясь похожей на уточку. Но её “глубокой” обиды хватает на полминуты, и она, смягчаясь, указывает на следующую картину, подпрыгнув к ней поближе. На холсте изображена молодая девушка с пышными синими волосами и широкой, светящейся улыбкой. Она выглядит необычайно реальной. Будто бы на них с холста смотрит не нарисованный персонаж чьего-то воображения, а реальный человек. Каждая прядь прорисована с особой старательностью и любовью, каждая из черт лица списана с модели. Даже блеск в синих глубоких, как море, глазах, отражён. — Это Кирихито меня нарисовал! — важным тоном заявляет Ари, вздёргивая носик и горделиво выпячивая грудь. Уже ожидая услышать похвалу в сторону художника, чья рука сотворила данный шедевр, и модели, позирующей ему на протяжении целого дня, она восклицает: — От простой фотографии не отличить! Ну похоже же, да? Похоже? Все её надежды разбиваются о продолжительное молчание собеседника. Размышляя о том, что Акиру в детстве родители не научили манерам, она недовольно хмурится. — А эту картину кто нарисовал? — внезапно подаёт голос тот, тем самым заставляя девушку слегка вздрогнуть от неожиданности. Говорит… Он умеет говорить! — Та, что левее, — она переводит взгляд на чарующий пейзаж Гранд-Каньона с его рыжеватыми горами и уходящими вдаль ущельями. Ей уже хочется раскрыть рот, чтобы назвать имя художника, сотворившего эту красоту масляными красками, но парень не позволяет этого сделать, добавляя: — Лево в другой стороне. Насупившись, Ари тут же разворачивается в противоположную сторону и изо всех сил пытается сделать вид, что изначально всё сделала правильно. Нет, она не путает право и лево. Нет, нет и ещё раз нет! Её внимание привлекает картина, что завораживает всех, кто на неё взглянет, своей таинственной, но в то же время пленительной и магической атмосферой. До дрожи в ногах пронизывает тёмный фон, на котором видны лишь очертания густых облаков и макушек деревьев; такое чувство, в этом мраке скрывается что-то устрашающее и ужасное, что способно поглотить всё на своём пути. И в самом центре этого тягостного кошмара стоит девушка, чья одежда почти что сливается с чёрным небом. Ещё чуть-чуть и тьма окончательно поглотит её. Но без тени страха на лице она улыбается и держит в руках белую звезду — последний луч света и надежды в этой тёмной клетке. Его блеск отражается в глазах девушки, подобно бескрайнему космосу. Ари долго не может отвести взгляд от рисунка. Желание разглядеть в нём что-то ещё, нечто бо́льшее всецело овладевает ею. Вряд ли ей удастся понять, что так сильно привлекло в данной картине. Просто сердце учащённо бьётся в груди из-за чувства, что перед её глазами сейчас что-то по-настоящему особенное. И она даже понятия не имеет, кто является автором. — Я не знаю… — после длительного молчания печальным голосом признаётся она, стыдливо опуская взгляд в пол и начиная шаркать ногой по паркету. Наконец-то Акира изъявляет желание поговорить, а ей не удаётся поддержать разговор с ним! Какая досада. — О-о-о! — но разве Ари входит в число людей, кто так легко сдаётся? Конечно же, нет! — Я сейчас покажу тебе свои рисунки. Они тебе точно должны понравится Поводив вытянутым указательным пальцем по воздуху, она с сосредоточенным видом какое-то время пытается отыскать среди всех картин, украшающих стену, свои великие творения. И тут ей наконец-то удаётся отыскать кое-что достойное внимания парня! — Посмотри-посмотри! — припрыгивая на месте от нетерпения, просит Ари, продолжая показывать пальцем на рисунок. На нём — портреты двух девушек. Одна из них, — обладательница высокого розового хвоста и белозубой улыбки, — прижимается щекой ко второй и, подмигивая, показывает букву «V» свободной рукой. Другая — с прямыми чёрными волосами, — широко распахнув свои карие глаза с длинными ресницами, смущённо улыбалась, точно пытаясь примириться со сложившейся ситуацией. На самом деле, понять, кто изображён на картине, можно было только по причёскам. Смешные лица и крайне мультяшный, детский стиль — отличительная черта работ Ари. — Это я нарисовала Юми-тян и Хи-тян! — подсказывает она Акире, продолжая широко и гордо улыбаться. Если бы они сейчас общались во сне, то, скорее всего, ей бы в ответ прилетело ироничное: «А, ну я же не понял, спасибо». Там парень был куда общительнее. Сейчас же он награждает её фирменным молчанием. — А э-э-это… — торжественно растягивая каждое слово, Ари кружится вокруг своей оси и, после этого привстав на колено, плавным взмахом руки указывает на портрет молоденькой девушки, облачённой в белую матроску с красным воротничком. Большие круглые сиреневые глаза, забавная мордашка, фиолетовая прямая чёлка, что прикрывает её золотистую диадему с алым камнем в самом центре — всё это нарисовано с особой любовью и уважением к модели. Без сомнений, художник очень восхищается тем, кого пытался изобразить на своей картине. — Сейлор Марс! Да, у Ари и правда плохо получается рисовать людей. Но это не отменяет того факта, что она выложилась на полную во время работы над данным рисунком. Все линии тщательно выведены, каждый цвет подобран с особой старательностью и усердием! Как-никак, эта героиня аниме ещё с самого детства является её кумиром. Изящная, грациозная и просто обворожительная… Девушка всегда хотела быть похожей на неё. Именно поэтому она с затаённым дыханием ждёт какого-нибудь комментария от Акиры. Что-то похожее на: «Вау! Это же Сейлор Марс! Я тоже её поклонник. Не зря мы с тобой живём в одном теле!». Однако, вопреки всем высоким ожиданиям Ари, парень продолжает сохранять тишину, заставляя её тем самым обиженно хмуриться. Мог бы хотя бы ради приличия что-нибудь сказать! Продвигаясь всё дальше по многочисленным работам, висевшим на всеобщее обозрение, она невольно натыкается на прикрытый белой тканью холст, что одиноко ютится на стуле в углу комнаты вместе со сложенными на полу незаконченными и старыми картинами. Её прикрывает белая, чуть измазанная красками тряпка. Медленно приподняв ту за уголок, девушка глядит на то, что скрывается за ней. Любопытство щекочет ей нервы и отдаётся приятным, пробегающим холодком по спине. Тёплые летние оттенки ослепительно голубого неба, которые слепят так же, словно смотрящий тоже находится там — в столь притягательном, наполняющим надеждой месте. Прогретый лучами солнца золотой песок, что поблёскивает на ярком свету и вызывает желание пройтись по нему голыми ногами. И главная изюминка этого завораживающего пейзажа — увлекающие за собой морские волны, несущиеся со стороны нарисованного горизонта вместе со стаей белых чаек… Всё это трепетно отражается на картине и вызывает глубокое чувство ностальгии в груди. Ари очень хорошо помнит эту работу. Потому что автор — она сама. Днями и ночами грезя о поездке на море, девушка рисовала её, вкладывая все свои мечты и ожидания. Но ей так и не удалось закончить картину из-за случившегося. И теперь та пылится здесь — среди прочих незавершённых работ. Мысли, подобно изображённым на рисунке волнам, сами уносят Ари в тот самый день. За долю секунды она снова переживает каждое мгновение и вновь видит себя, забегающую в комнату папы и мамы. Дышать становится тяжело: в лёгкие опять перестаёт поступать воздух. Леденящий страх сковывает и не позволяет двинуться с места. Кровь, полностью пропитавшая постельное и её одежду. Бездыханные тела родителей и полуденное солнце, что проникает в окно. Пронзительный крик и последующая за ним тьма. Кровь. Кровь! Кровь… Её красные от слёз глаза в зеркале, что вот-вот расколется пополам. Пугающий силуэт Акиры, в чьём взгляде нет ничего, кроме ненависти. Стёртые из-за многочисленных падений ладони и разбитые колени. Ссадины. Ссадины! Ссадины… Пустой, недружелюбный город, откуда по щелчку пальца пропали все люди. Бестелесные серые тени, снующие туда-сюда на огромном перекрёстке. Мигающий красным светофор со своим назойливым, механическим жужжанием. Люди. Люди! Люди… И, наконец, она, что осталась совсем одна в этом огромном мире, больше похожем на клетку. Одна. Одна! Одна… — Кто я, Акира? — продолжая стоять, как вкопанная, тихо спрашивает девушка. Её лицо, бледное из-за вновь пережитого ужаса, не выражает ничего, кроме полной растерянности. Вопрос, которым ей пришлось задаться в том кошмаре, снова всплывает в голове и, подобно грому, полностью отрезает от реальности. Она опять оказывается в своей комнате. В комнате, обклеенной плакатами с любимыми персонажами аниме и освещаемой тусклым светом гирлянд. — Ты — дура, — холодный голос звучит у неё в ушах. Моргая, она обратно переносится в класс рисования. Перед глазами — незаконченный пейзаж моря. Его сказочный, чарующий вид снова ударяет её в самое сердце. — Почему… — тряпка выскальзывает у неё из рук и закрывает картину, полную светлости и беззаботности. Мурашки, подобно змее, проскальзывают по всему телу девушки, а глаза её наполняет стеклянная пустота. — Почему ты не можешь помочь мне хотя бы сейчас? — мольба слышится в голосе Ари. Потому что она не может самостоятельно ответить на данный вопрос. Акира — её последняя надежда. — Потому что ты сама должна найти ответ, Арика, — спокойно произносит тот. Редко тон парня по ощущениям бывает столь тёплым и заботливым. Это — второй раз, когда ей удаётся услышать его. — Но как? — её глаза округляются, а сердце начинает болезненно биться в груди. — Как мне его найти? — пожалуйста, скажи мне, пожалуйста, помоги мне, чувствуется в голосе девушки в этот момент. Она не может справиться в одиночку. Никогда не сможет. Но он ничего ей не отвечает. Вместо его равнодушного, вечно уставшего тона в классе раздаётся слабое тиканье часов. Из столь мучительных раздумий её силой вырывает скрежет открывающейся двери. Чуть вздрогнув и округлив глаза от неожиданности, девушка резко разворачивается и замечает Кирихито, заходящего в класс и крайне удивлённо смотрящего на неё. Он знает, что она вернулась в школу. Как Ари могла не сообщить ему об этом, как могла не забежать в его класс и не поставить всё вокруг на уши, как могла не прыгнуть к другу с сильным желанием крепко-крепко обнять его? Но, кажется, парень до сих пор не может поверить, что это происходит наяву: отвык видеть её в клубе рисования. Пройдя чуть вперёд, он внезапно останавливается. Что-то очень сильно настораживает его в эту секунду. Но что? Напряжение, витающее в воздухе? Гнетущая тишина, что не прерывается привычными радостными криками и приветствиями? Бледное лицо подруги и её испуганный взгляд? Или же тот факт, что она находилась совершенно одна в этом классе? — Кисараги, ты в порядке? — интересуется он очень вежливо и осторожно, делая шаг к ней навстречу. Да, дело точно было в ней: она не похожа на саму себя. Ужасная катастрофа, что случилась с девушкой и её семьёй, перевернула всю её жизнь с ног на голову. Ему всё это давно известно. Кирихито так и не нашёл способа ей помочь. Искал, правда. Усердно и долго. Но что вообще было в его силах? Правильно, ничего. Этот замок не поддавался, какие бы ключи он не пытался вставить в скважину. Потому что, как и все остальные, не знал, что произошло с Ари на самом деле. — Да, всё просто прекрасно! — широко улыбается она ему в ответ. Кровь снова приливает к её щекам и окрашивает их в нежно-розовый цвет; девушка вновь становится самой собой: излучающей энергию и беззаботность. Эти слова — самая настоящая ложь. Впервые натягивая на себя улыбку, она чётко осознаёт, что врёт своему близкому другу. И поэтому скрещивает пальцы за спиной, чтобы её никто за это не наказал. Ну точно как ребёнок, ей-Богу. Но эта ложь… она во благо, убеждает себя Ари. Пытается убедить. Похоже, Юми-тян задерживается. По словам парня, у неё возникли какие-то неотложные дела. Скорее всего, под этими “делами” подразумевается одна небольшая партия в настольную игру с подругами. Не стоило за неё волноваться. Поэтому вместе с Кирихито девушка села рисовать. Уже в самом начале Ари сталкивается лицом к лицу с проблемой. Не знает, что изобразить на холсте. Впервые ей не приходится сталкиваться с подобными трудностями: раньше идеи так и лились из неё. А сейчас она сидит с карандашом в руке и отчаянно пытается понять, что хочет нарисовать с его помощью. Здравые мысли не лезут в голову, хоть девушка и напрягает все свои извилины по максимуму. Ещё секунда — и из неё точно пойдёт пар! Ну почему, почему ни одной идеи, коих раньше было так много? Почему она не может понять, что хочет изобразить на этом пустом холсте? — Ва-а-а, Кирихито-о-о… — наконец сдаваясь, истощённо лепечет Ари, опуская отяжелевшую от этого изнурительного мозгового штурма голову. Но друг ей не отвечает, и потому она быстро поднимает взгляд на него и, завидев, что тот полностью поглощён рисованием, вскакивает и бежит к нему. Над чем он там так сильно задумался? Перед её глазами лишь набросок, но девушка уже может представить в своём воображении законченную картину. На закатном пляже, песок которого передаёт тепло даже через краски, в ярко-рыжем небе кружат чайки. Облака, окрашенные в розовые и красные тона, отражаются в спокойных синих волнах с белой пеной, что ненавязчиво прибивается к берегу. В середине столь манящего и волшебного пейзажа стоит молодая девушка, чьи плечи прикрывает нежно-голубая ткань. Ари помнит: в ней ходят на морях. Называется парео. И в руках у героини — большая белоснежная ракушка. Приставив ту к уху, она слушает таинственную песню моря и счастливо улыбается, прикрыв глаза. На секунду в памяти девушки возникает похожая картина: она уже видела нечто подобное совсем недавно. И ей сразу же становится понятно, кто являлся её автором. — Ты что-то хотела? — отвлекаясь от работы, спрашивает у неё друг и вынимает из уха белый провод от наушников. Видимо, он не слышал её жалоб, потому что до этого момента слушал музыку. Да, точно. Он же любитель… полностью уйти в свой мир во время рисования. — Я не знаю, что мне нарисовать… — чуть не плача, выдаёт она и трагично падает на его широкую спину, обхватывая руками шею. Ари — тактильный человек. Не только Кирихито, но и все её друзья уже не удивляются этому. — Просто нарисуй то, что чувствуешь, — безмятежно произносит тот, пожимая плечами. — Искусство — это же полёт фантазии. Позволь своим мыслям и чувствам обрести форму. Без сомнений, он говорил очень и очень красиво. Но слишком заумно для неё. Обычного: «Нарисуй ан-пан на тарелке» было бы вполне достаточно. — Ладно, я попытаюсь, — вздыхая, кивает она и выпрямляется. Вряд ли его совет поможет ей придумать сюжет для картины. Но Кирихито хотя бы попытался, поэтому девушка благодарит друга и снова садится на своё место в надежде, что озарение с минуты на минуту настигнет её. Но чуда не происходит. Продолжая сидеть перед пустым холстом, она бьёт себя карандашом по носу; с каждой секундой её взгляд становится всё более и более отрешённым. Нет, у неё не получается придумать. Совет друга ещё больше запутывает бедную Ари. Сдавшись, она кладёт карандаш на маленький столик, стоящий рядом с ней, и начинает мысленно звать Акиру. Пусть он и запретил общаться с ним в присутствии посторонних, девушка считает данную ситуацию критической. Парень просто обязан ей помочь! Молчание. В ответ — лишь молчание. Сколько бы Ари не взывала к нему, Акира продолжает игнорировать все её мольбы. Почему, когда она так сильно нуждается в нём, он оставляет её одну? Чёрствый сухарь. Ну и ладно! Сейчас она сама всё придумает! Просто вспомнит, что рисовала раньше, и изобразит нечто похожее на холсте! Сама. Без чьей-то помощи! Приставив к вискам пальцы, девушка напряжённо крутит ими по кругу, начиная воспроизводить в голове все свои прошлые работы. Вот портреты Хи-тян и Юми-тян. Кажется, она нарисовала эту картину сразу же после их первого совместного похода в караоке. Тогда они отлично провели время: узнали друг друга получше, делились любимыми песнями, рассказывали множество историй из жизни. Да, в тот день каждый из них наверняка подумал: «Мы определённо станем лучшими подругами в старшей школе». Иметь настоящих друзей и правда весело! Каори не зря так сердечно наставляла её и просила завести как можно больше друзей в новой школе. А ведь тогда Ари упрямилась и утверждала, что ей никто кроме «любимой Каори-чи» не нужен. Следующая на очереди — её кумир, Сейлор Марс; она же — Рэй Хино Сколько бы не проходило лет, девушка преданно оставалась ярой поклонницей этой героини. С самого детства её глаза ярко блестели, когда она сидела перед телевизором и смотрела аниме «Сейлор Мун». Ещё с того времени ей захотелось иметь такие же прямые длинные волосы, такие же удивительные магические способности, такую же красивую форму война в матроске. Кажется, в прошлом Ари также мастерила из бумаги диадему как у любимой Сейлор Марс. И в комнате у неё и по сей день висит целая куча плакатов в ней! Так, а когда она её нарисовала?.. И для чего? Может, в глубине её души всё ещё живёт надежда обрести силу Луны? Ей недостаточно всех тех заклинаний телепортации, которые обычно не срабатывают. Да, глупо, но она до сих пор верит в магию. Продолжает верить. И, наконец, незаконченный пейзаж моря. Девушка просто пыталась изобразить то, что видела во снах, в своих самых сладостных мечтаниях. Тёплый золотистый песок, нежные волны, голубое небо и слепящий диск солнца… долгожданная поездка, что закончилась смертью папы и мамы. И кошмарный сон, заставивший её вновь содрогнуться от накатившего ужаса. Кто я? Кто я? Кто я? Её снова отбрасывает к своим недавним размышлениям. Вопрос, который крутится в голове и колит в самое сердце, собирает все её мысли воедино, волшебным образом преобразуя их в маленький ключик, открывающий ещё одну дверцу подсознания. Взгляд Ари медленно гаснет. Продолжая глядеть в одну точку, она плавно опускает руки и в конце концов замирает. Свет вокруг постепенно приглушается, и всё вокруг темнеет; посторонние звуки отдаляются и наконец сходят на нет. Кулисы неспешно приоткрываются под гул восторженных криков и аплодисментов. Воспоминания начинают играть спектакль в её голове.

***

Кажется, была зима. Землю укрыло одеяльце из тёплого снега, а с крыш домов свисали длинные сосульки. Тогда она ходила ещё в первый класс младшей школы. Та находилась недалеко от её старого дома. В пятнадцати минутах ходьбы от него, если быть точным. Наверное, именно поэтому родители не боялись отпускать девочку одну: привели на занятия в первый учебный день и сказали: «Ари, ты же у нас взрослая, не так ли? Обратно доберёшься сама. У нас работа и нам некогда». Пусть ей и было поначалу немного страшно, да и вопросы классного руководителя: «Почему тебя никто не встречает после занятий?», «Мне позвонить твоей маме?», «Ты точно помнишь дорогу?» заставляли грустить, она не хотела им перечить. Она должна быть не только взрослой и самостоятельной, но и послушной девочкой. Иначе мама опять разозлится на неё. В стенах школы Ари чувствовала себя куда свободнее и уютнее, чем дома. Здесь ей удалось завести своих первых друзей. И девочка также поняла, что не все взрослые постоянно повышают голос, если она что-то делает неправильно. Из-за этого звонок, оповещающий учеников об окончании уроков, всегда вызывал у неё лёгкую печаль. Не хотелось возвращаться туда, где всё время царила удушающая, скандальная атмосфера. Это место перестало быть для неё домом. — Ари-тян, ты слышала слух? В один из этих зимних деньков, когда из закрывавшего небо непроглядного слоя облаков валились крупные, белоснежные снежинки, она шла после занятий со своей лучшей, — разумеется, «лучшей» на тот момент, — подругой. Они подружились совершенно случайно: их сближению поспособствовали общие интересы. А какие могут быть увлечения у двух семилетних девочек? Аниме про лунных воительниц в матросках, что сражаются со злом после уроков. Ари бы отдала всё на свете, чтобы стать одной из них. — Нет, — растеряно призналась она, отрицательно покачав головой, и обратила взор на свою собеседницу. В нём можно было прочитать сильное желание поскорее узнать, о чём идёт речь. — Я узнала, как можно получить силу Луны! — не в силах больше скрывать от неё столь замечательную новость, горячо выпалила та. В голосе её чувствовалась лишь радость: страху и сомнениям в нём не было места. Тут же застыв на месте, Ари впилась в подругу округлённым от удивления взглядом. Может ли это быть правдой? Неужели действительно есть способ? Они наконец-то смогли его отыскать? Ребёнку не составляет труда поверить в чудо: он не скрупулёзный взрослый, смотрящий на все вещи под углом логики и цифр. Поэтому девочка, начиная представлять, как сражается со злом бок о бок с остальными лунными воительницами, медленно расплылась в счастливой улыбке и, бросая свою школьную сумку, кинулась крепко обнимать подругу. Если у неё действительно получится стать героиней… может, мама наконец-то похвалит её? — Для получения силы нужно быть смелым и решительным. Луна не приходит к тем, кто не готов поставить всё на кон, — с умным видом вещала собеседница, когда они продолжили свой путь от школы. Выставив перед собой указательный палец, направленный к небу, она продолжала: — Необходимо заявить о своих намерениях всему миру. И тогда Луна увидит в тебе потенциал и обязательно придёт. И Ари внимала каждому её слову, старалась ничего не упустить. Без сомнений, она была готова на всё для достижения своей цели. Какой, спрашивается? Нет, не для красивой формы-матроски и не для магических сил. Всё намного проще: для одобрения и долгожданной улыбки мамы. Ей просто хотелось, чтобы её лицо перестало быть мрачным и угрюмым; хотела, чтобы она заботливым голосом сказала: «Я так тобой горжусь, дочка». Что для неё целый мир? Родительский дом, когда в нём нет никого, кроме неё. Улица, по которой она гуляла в одиночестве с самого детства и теперь ходила на учёбу. Школа, где в последнее время сосредоточилась вся её жизнь. Место, которое стоит выбрать для заявления о серьёзности своих намерений стать лунной воительницей, казалось ей очевидным. Но когда? Оставалось определиться со временем. И тогда у неё в голове созрел целый план. Поздний вечер. Ей пришлось соврать маме, что она очень-очень хочет посмотреть спектакль, который ставил театральный клуб по случаю приближающегося Рождества. Но Ари считала, что эта ложь во благо. Как-никак, когда мама увидит её новые магические силы своими собственными глазами, она наверняка всё поймёт. Всё-всё. В зале потушили свет. Множество родителей собралось здесь, чтобы посмотреть выступление своих детей. Родители девочки отказались идти, оправдываясь тем, что слишком устали после работы. И Ари привыкла слышать это, поэтому не расстроилась. Хотя, по правде говоря, глубоко в душе ей очень хотелось, чтобы они согласились и воочию увидели, как их дочь получает силу Луны для борьбы со злом. Тишину нарушил гул аплодисментов, что разлетелся по всему залу после того, как загорелись все прожекторы, направленные на сцену. Слегка подскочив на своём месте, Ари, закутанная в серое потрёпанное покрывало, с округлёнными от восторга глазами смотрела на неё. Из-за кулис то и дело выбегали дети, которых нарядили в смешные, цветастые костюмы. Чуть переигрывая, они громко выкрикивали наизусть заученный текст, размахивали руками в разные стороны и перемещались по сцене, отыгрывая сотню раз отрепетированные эпизоды. Всё, что ей оставалось, — наслаждаться спектаклем. И с нетерпением ждать его окончания. Признаться, ей было немного страшно. Чем больше она смотрела на ребят, гордо выпрямляющих спины и вскидывающих к потолку носы, тем сильнее начинала волноваться. Что, если у неё не получится? А что, если учителя поймают её и не позволят осуществить задуманное? Прислонив руку, сжатую в кулачок, к беспокойно бьющемуся в груди сердцу, девочка глубоко вздохнула, чтобы постараться успокоиться. Нет, нельзя было отступать. Не для этого она так долго готовилась и ждала наступления этого дня! Ради силы Луны, ради долгожданной похвалы мамы и ради добра, что наконец-то восторжествует над злом — ради всего этого Ари должна была сделать всё возможное и невозможное! Это будет её звёздный час. И никто не сможет ей помешать. В реальность девочку вернул восторженный свист толпы, что поздравляла детей с успешным завершением представления. Распахнув глаза, она увидела всех выступающих учеников, которые выстроились в одну шеренгу на сцене и, взявшись за руки, кланялись хлопающим и радостным зрителям. Все они, как один, тяжело дышали, но широко и счастливо улыбались от осознания, что их старания не прошли даром. Да, вот оно! Поднимаясь со своего места, Ари, чуть присев, чтобы не привлекать на себя внимания, быстро юркнула за сцену, пока все были отвлечены на громогласные овации. И это действительно сработало: никто не придал особого значения обёрнутой в покрывало девочке, незаметно забежавшей за кулисы. Даже учителя, что украдкой поглядывали на детей, завершивших свой первый спектакль, гордо улыбались и не замечали больше никого и ничего вокруг. Как только все дети стали поочерёдно возвращаться за кулисы, Ари так же незаметно, как и пробралась сюда, выскочила на опустевшую сцену. Удивлённые глаза людей в зале, уже собравшихся расходиться, внезапно устремились на неё. Её коленки задрожали под давлением любопытных взглядов. Ей вдруг начало казаться, что она вот-вот упадёт в обморок от волнения. Однако, отступать уже было слишком поздно. Сглотнув ком, образовавшийся в горле от волною обрушившегося на неё страха, она отрепетированным взмахом руки скинула с себя покрывало и с силой отшвырнула его в сторону. Её глаза, словно противостоять давлению со стороны зрителей, решительно загорелись в полутьме и устремились на людей. Задрав нос, девочка выпятила вперёд грудь и громогласно начала говорит: — Я, Кисараги Арика, ученица класса 1-3 младшей школы ХХХ, желаю сделать важное заявление! — положив правую руку на сердце, она не переставала в упор глядеть на поражённые лица зрителей. Волнение полностью испарилось: голову заняли мысли о том, что совсем скоро Луна придёт и одарит её магическими силами. — Мне не страшно бороться со злом, я не боюсь опасностей, что могут встретиться на моём героическом пути. Меня ничто не в силах напугать! Звуча чуть хвастливо и до жути наивно, Ари всё равно сияла в этот момент. Никто из учителей или людей, с затаённым дыханием сидящих в зале, не помешал её пламенной речи, словно опасаясь навлечь на себя гнев небес. Не умея шить и уж тем более кроить, девочка кое-как смогла сотворить себе одежду, похожую на форму воительниц в матросках, из подручных средств. Некоторые её части были криво приклеены на обычный клей и кое-где даже начали отваливаться. А диадема, сделанная с такой старательностью и любовью, являлись лишь куском разноцветного картона. Но Ари не стеснялась своего забавного, даже смешного, вида, потому что считала происходящее своеобразным испытанием на пути к исполнению своей цели. — Я готова бороться со злом и спасать от него наш мир как настоящий воин в матроске, я готова отдать всё, что у меня есть, я готова получить силу Луны! — её глаза, потухшие из-за несчастливой жизни, горели ярчайшим огнём в эту роковую минуту. И теперь ничто не могло заставить девочку отступить от своей мечты. Продолжая держать руку возле сильно бьющегося от переизбытка эмоций сердца, она произносила заученные слова своей речи гордым, решительным голосом: — Жители города, вы будете в безопасности. Я вам обещаю! Я не дам никому из вас попасть в беду, стану вашим щитом в трудные времена и сокрушу зло! Быстро развернувшись вокруг своей оси, девочка, широко расставив ноги, встала в героическую позу. Одна её рука упиралась в бок, а другая — с двумя вытянутыми пальцами, — держалась на уровне картонной диадемы. Детская, уверенная улыбка украшала раскрасневшееся лицо Ари. — Доверьтесь мне, и я вас всех защищу ценой своей собственной жизни! — такими проникновенными словами она закончила своё торжественной выступление. И, низко поклонившись всем зрителям, стала ждать их реакции с замиранием сердца. Её взгляд, полный надежды, окинул всех людей, всё это время хранивших молчание. Да, сейчас по всем канонам героических аниме должны последовать бурные аплодисменты и восхищённые крики: «Мы тебе верим!», «Мы полагаемся на тебя, наш спаситель!», «Ари, ты — наша героиня!». И она правда жаждала услышать всё это. Сильно-сильно. Однако, вопреки всем её желаниям и мечтам, люди, сидящие в зале, один за другим начали смеяться. Громкий смех, подобно грому, прокатился по всему помещению. И Луна так и не вышла на её зов. Почему?.. Почему им смешно? Разве сейчас она не говорила о серьёзных, важных вещах? Что их так развеселило? — Отличная шутка! Просто идеальное окончание спектакля! — Эй, воин чего-то там, можешь помочь мне с домашкой? — Ну и посмешище! Кто тебя вообще на сцену пустил? Дети и взрослые, что продолжали сидеть на своих местах и хохотать во весь голос, хлопали в ладоши и не сводили с неё любопытных, насмешливых глаз. От их многочисленных взглядов ей стало крайне некомфортно, и потому, обомлев, девочка застыла, как вкопанная, и потеряла дар речи. Ком в горле безжалостно душил её, и она, сжавшись, стала похожа на маленького котёнка, выброшенного на улицу в непогоду. Лишь издевательские восклицания ребят и искренняя похвала родителей, посчитавших выступление Ари продолжением спектакля, раздавались в ушах и заставляли бледнеть. — Ты серьёзно веришь в магию? Заканчивай этот детский сад! — Не бойся, ты прекрасно выступила! Не подскажешь, кого ты отыгрывала? — Я бы сгорела со стыда, если бы совершила нечто подобное! Её глаза начали судорожно бегать по всем присутствующим в зале. Хоть в ком-то, но она желала отыскать в эту секунду поддержку. Но, к сожалению, все вокруг продолжали только давиться от смеха и выкрикивать язвительные фразы в её сторону. От этого ей сделалось совсем плохо. Начиная дрожать, девочка схватилась за рвущееся из груди сердце. Через силу, но она заставила себя сделать первый шаг к отступлению. Отсюда надо было бежать. Как можно скорее. — А я летать умею. Хочешь, научу тебя, недоволшебница? — Чего ты так испугалась? Стало стыдно за свои недавние хвастливые слова? — Не пора бы повзрослеть? Её рот приоткрылся, чтобы наконец-то ответить им. Однако, Ари так ничего и не смогла сказать. Спорить с этими людьми было бесполезно. Потому что они никогда не поймут её детское желание получить похвалу от мамы. Потому что им не суждено понять её наивную мечту стать похожей на своего кумира из аниме. И тут взгляд девочки цепляется на ней. На лучше подруге, рассказавшей ей этот глупый, ложный слух. Прикрыв рот рукавом своей тёплой бежевой кофточки, та почти незаметно посмеивалась, исподтишка поглядывая на неё. Теперь всё встало на свои места. Именно поэтому подруга отказывалась участвовать в этой затее с самого начала. Знала, что это приведёт лишь к позору и насмешкам со стороны всех учеников школы. И это осознание стало для Ари последней каплей. Зажмурившись, чтобы больше не видеть этих ехидных улыбок, она сорвалась со своего места и стремительно покинула сцену. — Неужто сбегаешь? Тогда не видать тебе никакой силы Луны! — Ну и трусиха. А разговоров-то было! — Неужели вся твоя речь — лишь пустые слова в никуда? На пути ей встречались другие дети, наблюдавшие за её неудачным выступлением из-за кулис. Они тоже смеялись, тоже бросались колкими фразочками в адрес девочки. И даже учителя, которые были более снисходительны к подобным выходкам, не могли сдержать улыбку, когда она пробегала мимо них. Игнорируя все выкрики, доносящиеся со всех сторон, и издевательские шутки, Ари нашла успокоение в тёмном углу. Спряталась за плотной чёрной шторой и тут же вспомнила, как также пряталась дома в те моменты, когда мама выходила из себя. Её звёздный час обернулся сокрушительным провалом. Теперь Луна точно не придёт к ней, чтобы одарить силой. И мама не улыбнётся и с гордостью не скажет: «Ты такая молодец, Арика». Это конец. Прижавшись спиной к стене, девочка медленно съехала по ней вниз и присела на холодный деревянный пол, притянув к себе колени и уткнувшись в них носом. Картонная диадема, расклеившись, упала к её ногам. Да, теперь она — посмешище для всех. Не героиня. Завтра, через месяц, через год — все ещё долго будут припоминать ей это. Они будут смеяться, издеваться, ехидно улыбаться при встрече с ней. Резко вскинув голову к тёмному потолку, Ари осторожно прислушалась к посторонним звукам. Смех постепенно стих, а топот оповещал о том, что люди начинали потихоньку расходиться по домам. Ей просто хотелось, чтобы все поскорее обо всём забыли. Ей просто хотелось вернуться в прошлое и не совершать эту ошибку. Ей просто хотелось провалиться сквозь землю и перестать существовать. По её щеке медленно скатилась слеза. И это — последнее, что она помнила об этом вечере.

***

— Эй, Ари, ты в порядке? Рука осторожно касается её плеча, начинает несильно трясти из стороны в сторону с целью привести в чувства. Это вновь возвращает девушку в реальный мир. Непонимающе хлопая глазами и оглядываясь по сторонам, она видит перед собой всё тот же белых холст. Неподалёку на своём прежнем месте сидит Кирихито; только теперь его внимание сосредоточенно не на собственной картине, а на ней: волнение читается в его карих глазах. Но если не его, то чья это рука? Поворачиваясь, Ари видит перед собой Юмико; растерянный взгляд подруги, которая, по всей видимости, только-только пришла в клуб, нетерпеливо требует получить ответ на вопрос. Девушка приоткрывает рот, чтобы сказать: «Всё хорошо, не стоит так беспокоиться обо мне!», но тут же закрывает его, поджимая губы. Нечто тёплое, скатившееся вниз по щеке, заставляет дрожь пробежать по её спине. Широко раскрытые глаза упорно стараются отрицать реальность происходящего. Да, она опять плачет от своих воспоминаний. Плачет так же, как и в тот вечер после своего публичного детского позора. Только теперь причина совершенно в другом. — Эй, ты слышишь меня?! — уже более нервным тоном и чуть громче спрашивает Юмико. Она снова, но уже немного энергичней, трясёт девушку, чтобы та наконец-то сказала хоть что-нибудь. Подобная несдержанность продиктована исключительно беспокойством за неё. Потому что подруга знает, что Ари совсем недавно потеряла родителей — одних из самых близких ей людей. И друзья впервые видят её слёзы: до этого они могли лицезреть лишь улыбку. Затуманенные глаза девушки, наполненные слезами, глядят на Юмико так, будто бы пытаются разглядеть в подруге что-то, что раньше скрывалось от них. Но внезапно они окончательно гаснут, словно она наконец-то перестаёт отрицать очевидное и мирится с ужаснейшим озарением, столь неожиданно настигшим её в эту минуту. — Ты Савада Юмико, да? — холодным и почти безэмоциональным голосом произносит Ари, продолжая смотреть прямо в её янтарные глаза. Этот пристальный, леденящий взгляд обжигает подругу в ту же секунду, и она, будто бы боясь сгореть в разгорающимся прямо под её ногами пламени, шарахается в сторону. Не удовлетворённая и не расстроенная подобной реакцией девушка поднимается со своего стула. Она ничего больше не собирается говорить. Ей и так всё стало понятно. Схватив свой рюкзак, оставленный неподалёку, Ари без лишних слов прощания направляется к выходу. — Эй, Кисараги, что произошло? — доносится до неё недоумевающий голос Кирихито. Девушка почти не слышит его: головная боль, с которой она так отчаянно борется в данный момент, заглушает всё вокруг. В этот раз Акира не посмеет взять над ней контроль. Потому что это её жизнь. И она сама может решить, как поступать в той или иной ситуации. Когда Ари уже распахнула дверь, чтобы покинуть класс клуба рисования, за руку её внезапно хватает Юмико. У неё только одно желание: не позволить ей уйти. Но в то же время она совершенно не понимает, что делать после того, как остановит её. Повернувшись к подруге лицом, девушка ясно читает испуг, перемешанный с полным замешательством, в её глазах. Словно встретившись со своими демонами прошлого, но всё ещё пытаясь отрицать их существование, та жалостливо смотрит на неё и нервно прикусывает нижнюю губу. — Ари, ты ч-ч-чего? — только и может выдавить из себя Юмико. Уголки её рта предательски ползут вверх от страха, вызванным недобрым предчувствием, а глаза всячески пытаются избегать сурового взгляда, продолжавшего прожигать в ней дыру. Угрожающий оскал и жестокое молчание, которым Ари одаривает подругу в тот же миг, заставляет ту выпустить её руку и вновь отшатнуться. Юмико не в силах сражаться с той ненавистью, что обрушилась на неё столь внезапно. А ледяной взгляд, обращённый на неё, то и дело напоминает ей о том, о чём хотелось навсегда забыть. Освободившись от её хватки, девушка тут же убегает, оставляя подругу, закрывшую лицо руками, наедине со своим прошлым.

***

Дверь, ведущая к класс, неожиданно распахнулась и заставила всех присутствующих обратить свой взор в её сторону. На пороге неподвижно стояла Ари; прищуренный взгляд, подобно змее, готовой в любой момент наброситься на свою жертву, скользил по ученикам. Кто-то из них, не сдержавшись, издал негромкий смешок при виде девочки, не так давно опозорившейся на всю школу со сцены, но та не придала этим издёвкам никакого значения: для неё они сейчас были подобны бессмысленному стрекотанию цикад. — Савада Юмико здесь? — лишь спросила Ари холодным тоном. — Только что ушла, — коротко кинула ей в ответ одноклассница. Сразу же повернувшись обратно к своим подругам, она что-то ехидно зашептала им, иногда бросая взгляд на Ари, продолжавшую стоять в проходе. Все девочки вновь залились смехом, чуть не падая со стульев и схватившись за животы. Громкий хлопок эхом разлетелся по классу. Получив всю необходимую информацию и ничего больше не сказав, Ари захлопнула дверь и вышла обратно в коридор, позволяя всем присутствующим и дальше радоваться чужому позору. Лишь спустившись на первый этаж и почти дойдя до выхода из школы, она смогла нагнать человека, которого так жаждала найти. Тот даже не обернулся, услышав стремительно приближающиеся к нему шаги, и продолжал свой неторопливый, полный беззаботности шаг. Его, такое чувство, вообще не волновало произошедшее в актовом зале. И это злило, раздражало, выводило из себя. Однако, в тот момент, когда девочка всё-таки настигла свою жертву и положила руку ей на плечо, та тут же замерла на месте и опасливо развернулась к ней. Кровь отлилась от её лица, стоило увидеть перед собой Ари всё в том же дурацком самодельном костюме лунной воительницы. — Ты Юмико Савада, да? — холодным и почти безэмоциональным голосом произнесла девочка, продолжая смотреть прямо в её янтарные глаза. Этот пристальный, леденящий взгляд обжёг собеседницу в ту же секунду, и она, будто бы боясь сгореть в разгорающимся прямо под её ногами пламени, отпрыгнула в сторону. — Ари, ты ч-ч-чего? — только и могла выдавить из себя та. Уголки её рта предательски поползли вверх от страха, вызванным недобрым предчувствием, а глаза всячески пытались избегать сурового взгляда, продолжавшего прожигать в ней дыру. Никогда раньше подруга не видела Ари такой злой. И было очевидно — всему виной этот глупый слух, который она рассказала ей. Ради чего? Уж точно не для того, чтобы вынудить ту опозориться на всю школу. Но кто ж знал, что именно это девочка и сделает? Она ведь так упорно отговаривала её и просила не совершать эту ошибку… Угрожающий оскал и жестокое молчание, которым Ари одарила подругу в тот же миг, заставляет ту испуганно сглотнуть. Синие глаза, что при взгляде в них одаривали холодом, подобным тому, который можно было почувствовать лишь в сильный мороз, вызывали мурашки по всему телу и дрожь в коленях. И за эту вечность, продлившуюся на самом деле всего лишь минуту, девочка не изменилась в лице. Ненависть и ничего, кроме неё, читалась в её глазах. Это была не хорошо знакомая ей до этого дня Ари. Нет, это — кто-то другой, но очень похожий на неё. — Не пора ли повзрослеть, Савада Юмико? — наконец спросила она, нахмурившись. Слова, что так часто говорила ей мама перед очередной поркой, всплыли у неё в голове. Ей очень хотелось преподать урок этой несносной девице, что сейчас тряслась перед ней. Потому что из-за неё Ари плакала; потому что из-за неё Ари узнала об этом идиотском слухе; потому что из-за неё Ари стала посмешищем на глазах у всей школы. Следующая, что последовало за этим вопросом, — сильный шлепок. Продолжая сжимать плечо подруги, девочка дала ей пощёчину. Для чего? Чтобы наказать. За насмешки из зала, за слёзы, за чувство стыда. Савада Юмико заслуживала. Савада Юмико всего этого заслуживала. Чуть вздрогнув, подруга округлила глаза от шока. Никто никогда не поднимал на неё руку раньше, поэтому сейчас, почувствовав, как горит щека, она слегка коснулась её пальцами и, стиснув зубы от жгучей боли, посмотрела на Ари. На глазах начали наворачиваться слёзы. Прости, говорил её взгляд в ту минуту, пока она жалостливо глядела на девочку, что совершенно не изменилась в лице после произошедшего. Но рот так и не открылся, чтобы произнести извинение вслух. Подруга была настолько пленена страхом, что не осмелилась сделать этого. Хотя это вряд ли бы что-то изменило.

***

Холодный осенний вечер. Если бы не белоснежный свет фонарей, освещающий улицы, она бы наверняка споткнулась о первый попавшийся камень. Нужно как можно скорее вернуться в больницу, иначе врачи начнут беспокоиться за неё и, что главное, отругают за опоздание. Но, если честно, куда сильнее ей сейчас хочется отправиться домой — к папе с мамой. Жаль, что это невозможно: их больше нет в этом мире, и она осталась в нём совсем одна. Маленькое белое облачко вырывается из её рта, когда девушка, подняв голову к затянутому серыми тучами небу, ненадолго останавливается. Невольно руки покрываются мурашками, и она осознаёт, что даже тёплая кофта и колготки не в силах спасти её от холода. В следующий раз стоит одеваться теплее. Возобновляя шаг, она без оглядки мчится вперёд — подальше от этого места. Ничего больше не будет, как прежде, безостановочно крутится у неё в голове. И тропинка, по которой девушка ещё утром так возбуждённо и радостно прыгала, кажется ей бесконечной. — Ари, остановись! Крик подруги заставляет её резко затормозить. Рука тянется к сердцу, что начинает сильно-сильно колотиться в груди от волнения, но невольно хватается за лямку рюкзака. Головная боль наконец-то отступает: Акира больше не пытается завладеть её телом. Зачем Юмико бежит за ней? Почему она не хочет оставить всё, как оно есть сейчас? Хочет поговорить? Не надо. Она привыкла избегать открытых конфликтов, боясь поссориться с дорогими людьми, и в тех случаях, когда обижалась на кого-то, всегда молчала и старалась не встречаться с человеком, причинившим ей боль. Потому что рано или поздно рана заживала, и она всё равно всем всё прощала. Только сейчас на грудь ей неумолимо давит чувство, что подобное предательство не стоит прощать. Никогда. Девушка заставляет себя медленно развернуться и взглянуть на подругу. Та стоит в паре метров от неё и, упёршись руками в колени, пытается отдышаться от недавнего бега. Не накинув на себя ни пальто или хоть какой-нибудь кофты, не переобувшись в уличную обувь, Юмико предстала перед ней в одной белой блузке с полосатым тёмно-коричневым галстуком и тёмно-синей юбке. Единственное, что может её чуть-чуть согревать в эту осеннюю прохладу, — прикрывающий шею нежно-розовый шарф, накинутый небрежно и наспех. Без сомнений, она спешила. Очень спешила. — Давай нормально поговорим! — наконец восстановив дыхание, говорит подруга, выпрямившись и подойдя к ней ближе. — Не хочу, — опуская взгляд, тихонько произносит Ари. После увиденного воспоминания у неё пропадает всякое желание общаться с той, кого ещё полдня назад она считала своей близкой подругой. — Ты меня предала, — кинув эти слова со скрипящей болью в сердце, она вновь разворачивается, чтобы уйти. — Значит, ты всё-таки вспомнила? — с ноткой стыда в голосе спрашивает Юмико. Этот вопрос заставляет девушку изменить своё решение и выслушать её. Потому что, как оказалось, подруга всё это время помнила о событиях девятилетней давности. Однако, по непонятной причине не рассказала ей об этом. — Да, — соглашается Ари, поднимая на неё взгляд. Глаза её кажутся в этот момент такими пустыми и неживыми. Она впервые испытывает нечто подобное. Впервые ощущает, будто бы её предали. Дважды. Нервно сглотнув, Юмико смотрит себе под ноги. Ей трудно смотреть в эти стеклянные синие глаза: они напоминают о прошлом, которое так отчаянно хотелось стереть из памяти их обеих. Жёлтая ленточка, заплетавшая пышный розовый хвост на затылке подруги, плавно покачивается под лёгкими дуновениями ветра. — Это похоже на самый предсказуемый поворот сюжета, который присутствует почти в каждом фильме, — пытается отшутиться она. Но ей так и не удаётся натянуть на лицо улыбку. В ту минуту, когда собеседница произносит эти слова с лёгкой печалью в голосе, Ари осознаёт, что раньше бы, без сомнений, рассмеялась с подобной шутки. Они постоянно хихикали со всего подряд: то с глупой рекламы, то со смешных видео с котиками. Однако, сейчас им обеим не до этого. — Почему ты не рассказала мне об этом? — прерывая это тягостное, неловкое молчание, спрашивает Ари. Упрёк слышится в её голосе. — А должна была? — подруга резко вскидывает голову и глядит на неё нахмуренным, недовольным взглядом. — Ты ведь ничего не помнила! Совершенно ничего! Зрачки девушки сужаются в тот же миг. Почти переставая дышать, она слышит в голове незатейливый разговор, произошедший несколько месяцев назад. В день их “первого” знакомства, если быть точным. «Кисараги Арика? — в школьном коридоре к ней подбежала высокая девушка с нежно-розовыми волосами, собранными на затылке в высокий хвост, и выразительными карими глазами, что под лучами солнца отдавали жёлтым цветом. Без какого-либо стеснения положив руки ей на плечи и тем самым заставив её слегка вздрогнуть, она повторила свой вопрос уже с некоторой напористостью и нетерпеливостью в тоне: — Ты Кисараги Арика?» «Да, ты не ошиблась. Но можешь называть меня просто Ари! — чуть помедлив, подтвердила та и широко улыбнулась. Обычно с такими вопросами обращаются к каким-нибудь знаменитостям, замеченным на улицах города, и потому она на секунду представила себя той самой широко известной во всех новостях и социальных сетях личностью, которую вот-вот станут умолять дать автограф. — Так… — однако, ей стоило вернуться с небес на землю. В этой школе её вряд ли кто-то знает. — Ты чего-то от меня хотела?» «Ты не помнишь?» — словно не веря своим ушам, спросила незнакомка потерянным голосом. Её губы, точно пытаясь что-то сказать, чуть подрагивали, а ладони, источающие странный холод, выдавали волнение. «Я много чего не помню… — Ари почесала макушку и неловко посмеялась. — Мама часто говорит мне, что я голову всегда дома оставляю, хе-хе, — добавила она в шутку, надеясь тем самым развеселить собеседницу: та выглядела уж очень встревоженно в этот момент. — Так чего я не помню?» — переспросила девушка, слегка наклонив голову в сторону. В синих глазах загорелся огонёк искреннего любопытства. «Я… — лишь сорвалось у неё с губ. Но, опустив взгляд в пол, незнакомка, боясь того, что может последовать за её словами, какое-то время молчала и лишь шаркала ногой по деревянному паркету. Наконец, решившись на этот серьёзный шаг, она, сглотнув, подняла глаза, что уже потихоньку начали наполняться слезами, и громко произнесла: — Юмико. Я Савада Юмико!» «О-о-о, приятно познакомиться! — зажмурившись от удовольствия, вызванного новыми, пусть и столь спонтанным, знакомством, Ари одарила собеседницу своей фирменной лучезарной и детской улыбкой. Жаль, что она не увидела, как округлились глаза у Юмико в этот момент и как на секунду та даже перестала дышать после её слов. — Так ты тоже записалась в клуб рисования? — девушка распахнула глаза и махнула головой в сторону класса, возле которого они стояли. Там как раз должны были проходить её клубные занятия. Взяв холодные руки собеседницы в свои, Ари смотрела ей прямо в глаза в надежде услышать положительный ответ. И как только та неуверенно кивнула, она, чуть ли не прыгая от радости, громко и воодушевлённо воскликнула: — Тогда полагаюсь на тебя!» «Д-да… — вновь нервно сглатывая, Юмико попыталась улыбнуться. Не вышло: она была чересчур потрясена произошедшим. Всё, абсолютно всё шло не по заготовленному у неё в голове сценарию. И непонятно, как реагировать на это: радоваться или злиться. — Я тоже на тебя рассчитываю.» — Я подумала, что ты оставила в прошлом все обиды, — возвращает Ари из воспоминаний обратно в реальность голос подруги. Уже не такая взволнованная и более походящая на себя обычную, она смотрела на неё взглядом, полным желания уладить данный конфликт. — Поэтому тоже решила так сделать. Не хотела портить нашу дружбу подобной глупостью. Новый порыв ветра, — сильнее, чем в прошлый раз, — заставляет их обеих содрогнуться от холода. Рука девушки невольно сжимается в кулак. Ощущение, что их разговор не приведёт ни к чему хорошему, камнем давит ей на плечи. Она не хочет ссориться. Правда не хочет. Но… — Ты не рассказала мне… — почти неслышно произносит Ари. Это говорит уже не она, а семилетняя девочка, что девять лет назад опозорилась перед всей школой на сцене. Глубоко в душе девушка не может простить Юмико. Хмуря брови и глядя на неё обиженным, детским взглядом, она уже громче восклицает: — Хотя ты могла это сделать! — Да почему тебя это так волнует?! — демонстративно делая шаг вперёд и махая рукой, спрашивает подруга, раздражённая подобным упрёком в свою сторону. Она не понимает, чем вызвано подобное упрямство Ари и почему та ведёт себя как настоящий ребёнок, который обижается на каждую мелочь. Потому что забыла, что она и есть самый настоящий ребёнок. — Я не могу тебе теперь доверять, — продолжая стоять на своём, отвечает ей Ари, насупившись. Её рука снова невольно хватается за лямку рюкзака. — Ты можешь опять обмануть меня. Ненадолго потеряв дар речи от таких громких и ничем необоснованных слов, Юмико смеряет её недовольным взглядом. Её чаша терпения начинает потихоньку переполняться, и она чувствует, что может вот-вот сорваться. Сначала Ари дружелюбно приветствует её, не помня о событиях прошлого. Потом внезапно вспоминает о них и начинает упрямствовать и обижаться. Затем обвиняет в умалчивании того, о чём сама не помнила пару часов назад. И после заявляет, что больше не может ей доверять. Это же нелогично! Зачем всё так усложнять? Замёрзшие руки Юмико сами по себе тянутся в карманы юбки, чтобы хотя бы чуть-чуть согреться. В одном из них она нащупывает телефон. Сглатывая, подруга бросает взгляд на девушку, что продолжает исподлобья сурово смотреть на неё. Внезапно она понимает, в чём дело. Точнее, напоминает себе об этом. — Да уж, много чего произошло в последнее время, — начинает говорить Юмико спокойно, чуть отводя взгляд в сторону. — Я понимаю, что тебе пришлось испытать огромный стресс. Сейчас не лучший момент для ворошения прошлого, — она вновь смотрит на Ари с сочувствием. Очевидно, сейчас ей не нужны ссоры. — Тебе стоит отдохнуть. Мы можем потом это обсудить, — подруга всё понимает, поэтому готова пойти навстречу. Ради их дружбы. — Поэтому давай… Однако, она не успевает закончить фразу. Срываясь со своего места, Ари вмиг оказывается рядом с ней и, заводя руку назад, готовится влепить ей пощёчину. Так или иначе, они всё равно пришли к этому исходу. Как и девять лет назад. — Ничего ты не понимаешь! — злобно кричит девушка на всю улицу. Они не знают, что папу и маму убили, не знают, как мне было одиноко все эти дни, крутится в её мыслях снова и снова. — Никто из вас не может понять, что я чувствую сейчас! — и глаза её пылают синим пламенем — тем самым, что недавно напугал подругу до дрожи в коленях. Наспех пытаясь защитить себя от удара, Юмико быстро достаёт руки из карманов и, зажмурившись, пытается закрыть ими своё лицо. И в эту секунду, когда мир вокруг них замедлился в миллион раз, она, замирая, ощущает, как натянулась серебряная верёвочка браслета, висевшего у неё на запястье. Зацепившись за неё пальцем, Ари безжалостно рвёт её, но, полностью игнорируя разлетающиеся во все стороны красные круглые бусины, продолжает прожигать подругу взглядом, полным ненависти и презрения. Слегка опустив руки и боязливо приоткрыв глаза, Юмико, бледная от пережитого ужаса, читает на лице девушки ту же ярость и злобу, которую сумела разглядеть в прошлом, — в тот самый роковой день после школьного рождественского представления, — и вновь закрывает лицо, ощутив пелену слёз, что постепенно начинает размывать всё вокруг. — Прости… — шепчет она дрожащим голосом. Все её надежды на спасение их дружбы теперь лежат на земле, превратившись в никому ненужный мусор. Ари готовится атаковать ещё раз. Ранее незнакомая ей волна раздражения и едкого желания навредить кому-либо заволакивает её с головой; она оказывается в ловушке этого обманчивого омута ненависти. Так Савада Юмико поймёт, что неправа. И извинится перед ней. За всё. К счастью, вовремя подоспевший на их крики Кирихито хватает девушку за уже занесённую назад руку и оттаскивает подальше от подруги. Парень — тот, кто посоветовал Юмико догнать Ари и всё спокойно обсудить. Но, увидев из окна класса, к чему всё движется, он невольно становится третьей стороной в этом конфликте. Обхватывая девушку руками с двух сторон так, что та теперь не может и пальцем пошевелить, Кирихито с полным негодованием спрашивает у них: — Что у вас тут произошло?! — его голос почти срывается на крик. Потому что он искренне не представляет, что может настолько сильно рассорить рассудительную Юмико и безобидную Ари. Самообладание медленно возвращается к ней, а вместе с ним и осознание случившегося внезапно настигает её. Побледнев, она с широко распахнутыми глазами глядит на подругу. Та, продолжая дрожать, наконец-то чувствует, что находится в безопасности, и с облегчением выдыхает; по её щеке скатывается одна единственная слеза — последствие пережитого ужаса. Не в силах смотреть на испуганное лицо Юмико, Ари стискивает зубы и опускает взгляд. По земле то тут, то там валяются красные бусины и жёлтые пятиконечные звёздочки — те самые части некогда красивого браслета, который она так жестоко разорвала и испортила. Теперь они не больше, чем обычный мусор. Но даже сейчас, если сложить эти бусины вместе, можно прочитать фразу: «in the sky», написанную белыми вручную выведенными буквами. Девушка прекрасно это помнит. Потому что сама их писала. Предательская дрожь пробегает по спине. Хоть друг и продолжает держать Ари и тем самым согревать её, ей становится очень-очень холодно. В глубине душе. — Я просто пыталась её успокоить… — может лишь выдавать из себя Юмико, пытаясь разъяснить парню всю ситуацию. Но больше она ничего не говорит: слова застревают у неё в горле. Хватаясь рукой за предплечье из-за нового порыва ветра, подруга отворачивается от них. И тоже смотрит на бусины, что совсем недавно были забавным, но столь дорогим сердцу браслетом. Символично? Он уничтожен, как и их дружба. Тихие всхлипы Юмико и ровное дыхание Кирихито, поспешившего успокаивать подругу, застревают в памяти Ари. Пока друзья не видят, она незаметно покидает их. Не может больше смотреть на эту сцену. Свист ветра и шелест сухих пожелтевших листьев, вздымающихся в воздух под его давлением, звучат у неё в ушах всю дорогу до больницы. По пути “домой” девушка снова и снова взывает к Акире в надежде, что тот сможет поддержать её и хоть как-то подбодрить: одного бы «Ты дура» ей хватило бы, чтобы прийти в чувства. Однако, парень невозмутимо молчит и игнорирует все её отчаянные мольбы: хочет проучить за то, что та помешала ему вмешаться раньше. Перед глазами у неё продолжают мелькать сцены произошедшего; в ушах то и дело раздаются собственные крики и вопли. Почему она так поступает? Почему обвиняет Юмико во всех своих бедах и отказывается её выслушать? Почему делает ей больно? И почему сбегает, не извинившись и даже не попрощавшись? Ответ на все эти вопросы один. Той, кому действительно стоит повзрослеть, всё это время была она.