За пять минут до конца света

Чёрные волосы мелкими змейками вились по подушке, обрамляя болезненно-бледное красивое лицо с тонкими чертами. Он хмурился во сне, и эту складку между бровями хотелось стереть, разгладить пальцами. Теперь это уже точно был сон — организм бога быстро исцелял себя. От царапин на щеке уже не осталось и следа, синяк на скуле выцвел и побледнел, как и синяки и ссадины на его теле. Рубашку, конечно, пришлось срезать — на спине живого места не осталось. Но достаточно было обработать раны, забинтовать и оставить его в покое, чтобы начался процесс исцеления. Хорошо, что их быстро достали из-под завала — иначе Мобиусу бы досталось куда больше. Впрочем, без Локи, который принял весь удар на себя, прикрыв его, он точно бы не справился. И даже, скорее всего, не выжил бы. Локи… Этот глупый отчаянный мальчишка, который так и норовил предать, но при этом готов был защищать, оберегать, спасать так самозабвенно, так искренне. Мобиус ведь действительно чувствовал себя преданным, когда Локи скрылся в портале, оставляя за спиной тот супермаркет и его, Мобиуса, обреченно кричащего ему вслед. А еще он ощущал себя дураком, который поверил богу Обмана. Очень обаятельному богу Обмана, стоит признать. Даже если бы Мобиус не был его фанатом, он бы точно увлекся им, не в силах сопротивляться этому обаянию, харизме, этому уму… Этой болезненной надломленности, тоске, временами так явно проскальзывающей во взгляде, этой неуверенности и страху, скрытым под всеми словами и действиями. А еще его жажда одобрения и любви — вместе с неспособностью поверить в то, что его могут любить. Что его есть за что любить. Локи нахмурился во сне еще больше, вздрогнул, выгнулся, словно от боли, и тихо, кусая губы, застонал. После заметался по постели, словно надеясь увернуться или найти укрытие, сдавленно застонал снова, замер, сжался, прижав колени к груди, а руки к голове. — Локи? — неуверенно позвал его Мобиус, пока не решаясь прикоснуться и разбудить, надеясь, что он выпутается из кошмара сам. — Нет, нет, хватит, прекратите, — лихорадочно зашептал Локи, сжимаясь, будто в ожидании боли, снова. — Локи… — опять позвал его Мобиус. Его сердце обливалось кровью, потому что он знал, что снится Локи: бездна и плен, пытки и страдания, издевательства читаури, беспомощность и безысходность. И понимание того, что его никто не спасет, что он никому не нужен… — Локи, — мягко проговорил Мобиус, успокаивающе гладя его по волосам, склоняясь к нему. — Просыпайся, ну же! И положил руку на его пылающее плечо, но даже не успел потрясти — Локи взвился, перевернулся, повалил Мобиуса на кровать и навалился сверху сам, сжимая руку на горле. Безумие и отчаяние светилось в его глазах. Было ясно, что он не пришёл в себя, еще не оправился ото сна, но замер, пытаясь понять, кто перед ним. Или, точнее, под ним. — Что-то ты слишком часто делаешь это в последнее время, — нашел в себе силы усмехнуться Мобиус. Локи сморгнул, словно вернулся в реальность. Его взгляд стал менее обреченным, более осмысленным, узнающим. — Мобиус! — хрипло воскликнул Локи, освобождая его, отодвигаясь, бессильно откидываясь на подушки. — Прости. Мобиус наконец смог перевести дух и вдохнуть полной грудью. Если бы Локи не остановился… Сначала Мобиус решил, что дрожит он сам, но нет — это оказался Локи, которого била лихорадочная дрожь, и он не мог её унять, как ни пытался. Вероятно, весь этот конец света, напряжение, моральное и физическое (а может, ещё и магическое?), беспомощность и отчаяние — все вылилось в возвращение старых кошмаров и страхов. Мобиус мог бы начать говорить с ним, заставить слушать свой голос, отвлечь, помочь, но все, что он хотел сейчас сделать — это обнять Локи, который, отвернувшись, пытался справиться со своими кошмарами сам. Мобиус осторожно подобрался к Локи, медленно прилег рядом и нежно, аккуратно обнял его со спины. Локи вздрогнул, напряженно замер, будто не зная, чего ожидать. Его кожа была горячей, грудь и спину опоясывали уже ненужные бинты, одеяло запуталось где-то в его ногах. Волосы Локи все еще были испачканы в пыли разрушенного мира и отчего-то пахли дымом и чем-то неуловимо пряным. Мобиус вдохнул этот запах уже не скрываясь, прижал Локи к себе теснее, даря защиту ото всех его страхов, обещая тепло, принятие, заботу…и любовь. Локи рвано выдохнул, снова вдохнул, медленно расслабляясь в его руках. Когда ещё бы Мобиус мог сказать, что обнимал бога, если не сейчас? И что этот бог, кажется, смог успокоиться, размеренно задышал — в отличие от Мобиуса, чье сердце просто готово было выпрыгнуть из груди от восторга и переполняющей его любви. — Помнится, ты как-то предлагал мне выпить? — хрипло произнес Локи, чуть повернув голову к нему. — Я согласен даже на твою ужасную газировку. — Ты просто ещё не оценил всю её прелесть, — фыркнул Мобиус, с сожалением отодвигаясь, выпуская из рук своё божество. — Я мигом. Как хорошо, что комната Локи была рядом с его собственной! Он же над этим и постарался, конечно же. Мобиус и сейчас не хотел оставлять его одного надолго, а потому быстро вытащил из миниатюрного холодильника бутылку минеральной воды и банку газировки, поколебавшись, захватил и неполную бутылку виски. Он помнил, как Локи предлагал ему провести ночь в компании себя и чего-то горячительного. Разве он мог такое забыть? Когда Мобиус вернулся в комнату Локи, того не оказалось там. Но он тут же понял, что Локи, очевидно, просто решил принять душ — шум воды говорил сам за себя. Хотя на какую-то секунду Мобиус подумал, что… Нет, нет, этого бы не могло быть. Как бы он успел сбежать снова? Мобиус поставил все на небольшой столик у кровати и замер, не в силах решить: остаться ли ему ждать Локи или тот как раз давал понять, что его теперь нужно оставить одного?..