Правдивый лжец

Ямагучи сидит в небольшой комнатке, кажется, для допроса подозреваемых. Как он оказался в полиции, остаётся тайной даже для него, и он понятия не имеет, что такого сделал и что вообще произошло. Никакой чистой одежды ему не дали, а потому он сидел в грязной, с пятнами крови и потной ткани. Было неприятно и страшно; его точно взяли по ошибке, но наручники на руках не говорили о том, что это лишь небольшое недоразумение. Сколько бы теорий в своей голове он не строил, он точно знал что ни в чем не виноват - он помнит лишь смутные обрывки. Четко помнит лишь дверь, которую он тянул на себя, а вот он, уже выходит из, кажется, квартиры, дальше он уже бежит по улице. Ему кажется, что он просто упал и ударился головой, что вызвало частичную амнезию, хотя он не уверен, что она работает именно так. Но никаких травм на голове нет, да и будет ли полиция, забирать к себе в участок его? - Ну, здравствуй, - строго сказала женщина, войдя в эту комнатку. Он подмечает небольшой живот, может, месяц четвертый-пятый. - Здравствуйте, - шепотом сказал Ямагучи, немного ёрзая на месте.    Она кинула небольшую папку на стол прямо перед ним, аккуратно положила планшет на край стола и села на место. Кивнула ему за спину и показала два пальца, сзади парня было лишь зеркало, а значит, еще сзади комната, как это бывает в детективах. Она откидывается на стуле назад и начинает поглаживать живот, тяжело вздыхая. - Знаешь, это так тяжело, - говорит она, подразумевая беременность. Ямагучи ее не перебивает, слушая дальше. - эти перепады настроения, все та-ак сложно. А, ну, давай ближе к делу.    Появилось ощущение, что первые ее слова были для того, чтобы как-то его успокоить и смягчить атмосферу.  - Я - Огава Амэя, следователь в отделе убийств, - она медленно произносит каждое слово, интригуя и завораживая. - а ты - Ямагучи Тадаши, семнадцать лет, второй класс старшей школы... М-да...    Она берет ту папку в руки и открывает ее, проходясь по буквам взглядом. - А ещё, единственный и главный подозреваемый в убийстве. О-о, так еще и напал на парня.    Ямагучи смотрит непонимающим взглядом, приподнимает брови и дрожащим голосом спрашивает: - Простите, что?     Он просто сидит и не понимает, что вообще происходит? И все те теории исчезают, а на их место приходит лишь одна реальность. Самая, что ни на есть, пугающая и жестокая.  - Ха-ха, это шутка?    Говорит с такой надеждой в голосе, будто и правда надеется что у человека, устроившего это, просто ужасное чувство юмора. Он понимает, что все слишком очевидно - на нем даже одежда с кровью, конечно это он! Женщина смотрит удивленно, а потом усмехается. - Тебе меня не надурить, - заявляет она, кидая раскрытую папку прямо к нему. - глянь.    Тадаши опускает свой взгляд и видит фото трупов. Первые несколько фото, сделанные с разных ракурсов, они показывают тело его матери с множественными ножевыми ранениями в районе живота, и странный порез, идущий вдоль щеки до самой груди. Под ней лужа крови, которая явно уже запеклась. Его глаза чуть ли не выпадают из орбит, он закрывает рот рукой, но тошнота от этого не проходит. В комнату заходит полицейский и ставит им на стол два кофе и небольшую тарелку салата, бросает осторожный взгляд на Ямагучи и выходит. - Это тебе, - девушка пододвигает салат, кажется, вилка была внутри, и один стакан кофе, говоря, улыбаясь: - ты не ел почти два дня. Не беспокойся, у нас с тобой полно времени.    Ямагучи открывает крышку и начинает есть, немного попивая сладкий кофе. Мутило совсем немного, но чувство голода было сильнее. Огава пила совсем неторопливо, будто специально растягивая этот момент. Эту ситуацию и вообще все на свете.    Когда он закончил трапезу, то лишь снова поежился на месте, а женщина проговорила: - Ты посмотри, переверни страничку.    Вначале он не хотел, но когда она грозно на него глянула, намекая на его положение сейчас, то медленно перевернул. На первой были лишь парочка фото лужи крови в подьезде, следы ботинок и ничего более, на другой странице поместилось фото матери. Ее вымыли и произвели вскрытие -  на теле не было никакой крови и буква "Y" на груди, она точно была уже в морге. Салат, который он съел пару минут назад, просился выбраться.  Ямагучи знает правду - он этого не делал.    Всё это - сплошное недоразумение.    Но самому в это не верится. - Не ври! - стоит на своем женщина, четко уверенная в своей правоте. - Но я правда не помню! - восклицает парень.   Она раскидывает руками, смотрит по сторонам и тяжело вздыхает. - Как же не помнишь? Это - ты, вот, глянь-глянь! - она указала на экран, где Ямагучи улыбается и машет в камеру. - Ты ранил парня и убил свою мать. Ты!    Парень перед ней на грани истерики, дрожащим голосом говоря: - Я не знаю! Может, это и правда я уб-бил ее, я запутался...    Женщина закатывает глаза. Её это раздражало, уж слишком странный этот парень. Это их вторая встреча, на которой не получилось получить признания. А кажется, что всё так легко: и запись с камер, и орудие убийства, и одежда, но нет, этот Ямагучи никак не признается, хоть и сказал, что совершенно этого не помнит. Поговорить с самым близким другом не удалось - мать попросту запретила, всё же, он еще несовершеннолетний, а сама ничего ценного не сказала. Даже с такими доказательствами, ей легко удасться посадить его в тюрьму, но то, что он ничего не помнит, а никаких физических травм не обнаружено, уж очень напрягало, да и суд от этого не будет в восторге. Единственное что было на его теле - синяки, которые, как он утверждает, были оставлены его матерью за пару дней. Она смотрит в глаза парня, они стеклянные, и ощущение, что еще немного и он заплачет. Она знает таких; обычно, пытаются вызвать к себе жалость и выставить себя невиновным, а потом, когда показывали доказательство их вины, они тут же менялись. Но в этом случае всё совершенно не так.    Либо подозреваемый слишком хорошо врет и слишком глуп, либо с ним что-то не так. Но что с ним не так, обычным взглядом не увидеть, надо покопаться в его мозгах.    Она выходит из этой, проклятой комнаты, и достает телефон, ища в контактах то самое имя. Он любит копаться в мозгах преступников, и этот случай, может ему понравится. Найдя номер, она начинает звонить, сначала идут гудки, а потом приветливый голос здоровается. Они обмениваются пару фраз, прежде чем Огава поворачивается лицом к двери и смотрит в окно на Ямагучи, убирающего с щек слезы. Она говорит: - Приезжай ко мне в участок, тут очень интересный случай.   Мужчина заходит в кабинет, закрывает дверь и садится в кресло рядом со столом. Здесь неприятно; не из-за тёмно-серых стен, шкафов с книгами про психологию и "Как быть мамой", стола, на котором общая фотография всего отдела и семейная, ручка и пару блокнотов, а из-за женщины, которая восседала в своем мягком и новеньком кресле, будто это трон. Так и крича всем видом, что это она тут хозяйка, а ты - лишь кучка мяса, подчиняющиеся ей.    - Так что? - спросила женщина, поглаживая живот и едя мармеладных мишек.    Она подмечает его сосредоточенное лицо, хотя после встреч с "интересными случаями", он всегда был воодушевлен и доволен. - Это очень редкий случай, но у меня только догадка, - заинтриговав, он продолжил, часто моргая: - кажется, с ним и правда что-то не так. Он поменялся буквально за секунду... Думаю, у него раздвоение личности.    Она удивлённо уставилось на него. Такого она даже представить не могла.   - Слушай, мне нужно ещё сеансы, чтобы точно поставить диагноз, и то, что я только что сказал, лишь теория.    У Огавы резко появилось желание закурить прямо в кабинете. Она медленно встаёт со стула, поворачиваясь к окну, нервно теребя красного мишку в руках. - Суд уже назначен. - сказала она, после двух минут молчания, и развернулась к нему лицом.    Этот случай известный, а то, что убийцей мог оказаться психически нездоровый человек с редким расстройством, делало этот случай еще более необычным и, скорее всего, сделает более известным. Да она словила джекпот! - Нет, если узнают, что ты с ним говорил, то это будет конец.    Мужчина недовольно закатывает глаза, но не протестует - прекрасно понимает что она права. Беременная радуется, что хоть кто-то понимает всю суть вещей и не опровергает очевидное.   - Ты на этом свободен, - проговорила она так легко, будто это и планировалось изначально.  - И всё?! Но... - Ты, я сказала, свободен.    Теперь, медленно, но верно, пазл начинает собираться. Всё стало ясно, как только Ямагучи завели в зал заседания. Кандалы на руках соединялись цепочкой до пояса на животе, а дальше вниз такой же цепочкой на ногах. Если дёрнешься - будет слышно, отличный подход, но крайне неудобный. Удивляло не то, что семнадцатилетнего убийцу в кандалах, сопровождают два полицейских, а то, что на его лице сияла улыбка. Не та, которая была добрая и счастливая, а хищная и довольная, будто он сделал что и нужно было. Его посадили рядом со своим адвокатом, с которым он видится первый раз. Он что-то говорит ему на ухо, а Ямагучи кивает и разворачивается на кресле лицом к журналистам. Пару секунд ничего не делает, а потом показывает язык - совсем как ребенок. Его тут же фотографируют, а одна из камер приближает его лицо крупным планом. И тут же разворачивается, облизывает верхнюю губу и его лицо выражает лишь безразличие. Огава смотрит удивлённо: он что, кокетничает? Они встречаются взглядами, его - безумно строгий и равнодушный, её - выражающий непонимание. Нет, это был точно не Ямагучи Тадаши. Когда судья зашел, то атмосфера стала, кажется, даже более приятной; не было вопросов от журналистов, выкрикивающие даже обзывательства; показалось, что звук от вспышек стал тише, или вовсе прекратились, она не обратила внимание. У подозреваемого спросили, не против ли он камер, на что он просто ответил: "не против". Всё сначала было банально и хорошо; следствие выслушали со всем вниманием, и про поведение, и про само убийство и предположительное движение убийцы. При этом, Огава отметила, что "у суда нет морального права, избирать меньшую меру пресечения как месяц". Возражений не было. Наступил момент, когда у Ямагучи спросили, осознает ли он содеянное - убийство и покушение на жизнь несовершеннолетнего, он ответил: - Я признаюсь в убийстве Ямагучи, и это была самооборона, y este chico era un bastardo¹. Судья сказал повторить, на что он сказал немного дрожащим и грустным голосом, и если прислушаться, то можно услышать, что это сделано специально: "да, признаюсь". Ему дали меру пресечения - месяц. За это время он пройдет сеансы у психотерапевтов, а потом будет его второй суд - где будут решать сколько лет ему дать. Когда его выводили, кто-то из прессы выкрикнул: "Ты чудовище!". На что Ямагучи повернул голову как мог, - а полицейские силой уже его начали тащить за локти, - и сказал на испанском, с улыбкой: - No hay monstruos². Это были его последние слова, перед тем как его вывели из зала заседания. Огава снова смотрит на парня по ту сторону решётки. Нет, этот парень - ненормальный. Её отправили спросить о нескольких деталях: 1. Почему он себя так вел. 2. Когда он выучил испанский. Что её поставило в тупик, так это ответы. Ямагучи помнил всё слишком мутно, а испанский он никогда не учил, и даже не интересовался им. Когда она протянула листок, на котором было написаны на испанском его же слова, то он даже прочитать не смог, не то чтоб перевести. Она ушла только с информацией о том, что он и правда не в себе. Её это интересовало и, наверное, это будет самое любимое её дело. Это интересовало многих.