Я хочу держать тебя за руку

«Я хочу держать тебя за руку, Вик». В его голове проносится рой мыслей, когда они вышагивают по аллее. Нет ничего более естественного, чем взять ее за руку. И более простого. И в то же время это так сложно, слишком сложно, чтобы просто взять ее за руку. И это бесит, это неимоверно бесит. До сплетения пальцев остается ровно десять миллиметров. И в голове проносится мысль, что уже даже на концертах он больше не может обнимать ее как раньше. Вроде бы играя и как сестру, но искру между ними не спрячешь. И иногда полыхает так, что он забывает как дышать. Хорошо, что это всегда можно списать на музыку, но он-то знает правду. А после эти кусочки, заснятые на камеру, гуляют по сети, с его взглядами на нее, с его прикосновениями к ней. И с ее ответами, как он надеется взаимными. Дамиано позволяет себе об этом мечтать. Ведь почему-то всегда вопросы только про него и Вик. Не про Вик и Томаса, не про Вик и Итана. Но слишком много неудобных вопросов, на которые он хотел бы ответить грубо и ясно, увы, только в мечтах. До ее руки девять миллиметров. И Дамиано, чертыхаясь про себя, вспоминает про Джорджию. И про очередной скандал, связанный с Вик. Она не знает, а он никогда не расскажет. Потому что басистка молча примет решение, отдалится, закроется и даже на концертах не будет больше тех мимолетных прикосновений и взглядов. Так уже было, он больше так не хочет. Дамиано больше не сможет балансировать между двумя женскими мирами так же искусно как это было в тот раз - сейчас все будет слишком очевидно. До касания остается восемь миллиметров. Черт бы их всех побрал с камерами наготове. Ждущих любого движения, поворота головы, взгляда, улыбки. Кажется, Томас ушел в свой привычный образ, он уже отточен, заучен и умело извлекается каждый раз, стоит кому-то навести на него камеру. Итан же за всеми следит, всех контролирует и иногда строит губки в поцелуйчик, с чего Вик ухахатывается каждый раз как в первый. А он, Дамиано, в голове анализирует каждое свое движение, ни на секунду не позволяя себе расслабится. Но друзья делают свое дело - и вот они уже хохочут под вспышками камер, он расслабляется и смотрит на Вик. И именно этот взгляд, один из, заснял фотограф, мать его. И слава Богу, не больше. Он умеет шифроваться. Мы соприкоснемся через семь миллиметров. Семь чертовых миллиметров. В его голове как будто включилась самая точная измерительная система, точнее чем у НАСА, Интерпола, и самого Национального космического агентства. Семь миллиметров и он чувствует это расстояние с закрытыми глазами. Как когда-то на одном из концертов, где она была раскована, отдавалась музыке, гитаре и его рукам. Музыка опьяняла их не хуже шампанского, и Вик покорно следовала по ее волнам. А он был рядом, смотрел в глаза, стоял перед ней на коленях, целовал в сухие губы, забыв обо всем остальном. В его вселенной существовала только эта девушка. Скандал с Джорджией через час после концерта испортил эту идиллию. А Вик пообещала себе больше такого не допускать. Она почти сдержала свое слово. Вик чуть отстает, оборачивается и его шесть миллиметров так и не наступают. Фотограф ловит ее в объектив, а Дамиано, опустив голову, сжимает челюсти так, что отчетливо слышен скрежет зубов. Жаль, что он волосы обрезал - Вик, оборачиваясь, не увидела его перекошенного лица, а вот Томас заметил. Но вида не подал. «Я тянусь к тебе, Вик. Я так хочу держать тебя за руку, Вик».