Mon ciel, mon soleil, ma lune

      Тем временем в особняке Жанна тихо подходит к комнате, где томится в своём заточении Локи. Открывает дверь, смотря на него и видя, что вокруг его тела витает какая-то чёрная дымка. «Всё так, как и должно быть», — убеждается. Якобы случайно отходит на пару шагов от двери, жестом показав тому, что можно действовать.       И Локи выходит. Намеренно задевает Жанну появившимися из его пальцев острыми когтями, оставляя глубокие порезы на её лице. Вырывается на волю и бежит по коридору, выпуская своё проклятие настолько, насколько только может сейчас. Естественно, не успевает он пробежать и один этаж, как рядом появляется Королева.       — Сюда! Скорее!.. Он сбежал! Кто это сделал? Кто?! — тут же восклицает она.       Сама стоит на месте, никаких решительных действий не предпринимая, — знает, что с проклятым в своей нынешней форме не справится. Потому лишь зовёт на помощь, преграждая дорогу.       — Туда зашла Жанна, а через пару минут он выбежал! — докладывает один из стоящих неподалёку охранников, тут же тоже направляясь за обезумевшим вампиром.       — Я не успела… Простите, — Сама Жанна не заставляет себя долго ждать. Весь её вид: растрёпанные волосы, кровоточащие порезы на щеке, сбившееся дыхание — говорит о том, что она стала жертвой его нападения, после чего тщетно пыталась догнать.       — Бесполезная девчонка! — восклицает Королева. Подойдя ближе, ударяет ту наотмашь по лицу; хватает за плечо своими когтистыми руками, пронзая и одежду, и кожу под ней.       — Ты не смела делать этого! — кричит, продолжая вымещать на ней свой гнев. В аметриновых глазах Жанны читается страх и недоумение: такого поворота событий она явно не ожидала.       А Королева всё крепче держит её, не желая отпускать. Ещё и неотрывно глядит бешено-алыми глазами. Обнажает клыки, готовясь вонзить их в её плоть. Зачем это делает — наверное, и сама не понимает, но в порыве эмоций не может сдержаться.       — Ваше Высочество! — Кто-то рядом вдруг окликает её за секунду до того, как та сделает задуманное. Жанна узнаёт голос. Лука. — Ваше Высочество, отпустите её!       — С чего бы? — угрожающе взглянув теперь уже на него, вопрошает Королева.       — Она ведь наверняка не сделала ничего настолько плохого, — говорит тот. — И, к тому же, находится в моём подчинении, а не в вашем.       Видимо, это минутное промедление немного отрезвляет её разум — Королева, не споря больше, отпускает Жанну. Тут же приказывает:       — Вы тоже идите за проклятым. Не дайте ему уйти.       Они повинуются; бегут по лестницам вслед за охранниками и Локи. Тот, несмотря на то, что проклятие проявляет не в полную силу, ловко избегает любых попыток поймать его. До выхода, впрочем, не добегает — якобы не может найти его из-за того, что проклятие затуманивает разум. На самом деле просто не хочет уходить, оставляя Луку в руках Королевы. Всё это — не более чем отвлекающий манёвр, который не должен зайти дальше, чем планируется.       Так он носится туда-сюда по особняку ещё часа два-три. Посмотрев на первые попавшиеся часы, делает вывод, что уже может позволить поймать себя, что и делает вскоре. Его тут же связывают и тащат обратно на верхний этаж.       — Чёртово отродье! — Королева, едва увидев его, кажется, едва ли не шипит от злости. — Как ты посмел? Забыл, что я могу сделать с твоим дражайшим младшим братом?!       — А? Что я сделал? — с наигранным недоумением вопрошает тот.       — И у тебя ещё хватает наглости спрашивать?! — негодует Королева.       — Простите, но я не помню… Я просто находился в своей комнате, а потом вдруг очутился там, где они схватили меня, — отвечает Локи. Кажется, она верит. Кидает ещё один недобрый взгляд, но, успокоившись, лишь велит стражникам:       — Отведите его обратно в комнату. И усильте охрану. На всякий случай.       Подходит чуть ближе, обращаясь уже к нему:       — Если такое случится ещё раз, то я брошу тебя в темницу, откуда ты никогда не найдёшь выход. А пока… Считай это моей милостью.       Тот лишь согласно кивает. Его ведут обратно в комнату, где он, как бы ни ненавидел это место, облегчённо выдыхает. «Надеюсь, этого времени хватило…» — думает, когда замок на двери вновь закрывается. Невольно вспомнив о Ное и Ванитасе, с которыми ему довелось пару раз увидеться и от побега которых он сейчас и отвлекал внимание, осознаёт, что почему-то очень хочет, чтобы этим двоим всё удалось. «Они ведь приходили сюда дважды, — замечает. — И не побоялись явиться на встречу с Рутвеном». Думает и о том, что и сам хотел бы быть настолько же решительным, настолько же свободным. И не сомневается, что когда-нибудь достигнет этого.

***

      — Я сделал это, Ваше Высочество, — докладывает Рутвен, вернувшись. — Они мертвы.       — Я знала, что могу на тебя положиться, — заявляет на то Королева. — Надеюсь, ты не ошибся и никаких проблем не возникнет.       — Можете быть уверены.       Она ничего не отвечает; развернувшись, проходит куда-то в заднюю часть зала, где они находятся.       — Куда вы, Ваше Высочество? — интересуется Август, чтобы побыстрее сменить тему.       — Пойду проведаю нашего гениального человека, — И, приложив ладонь к панели на стене, сдвигает её, вскоре скрываясь в выделенной специально для Моро лаборатории.

***

      А тем временем в отель «Grand-Paris hôtel» направляется неожиданная гостья. Всё ещё шокированная последними событиями своей жизни, она приезжает в столицу, дабы встретиться кое с кем вновь. И очень, очень удивляется тому, что этого кое-кого здесь уже нет.       — В каком смысле «съехали несколько часов назад»? Как это понимать? — возмущается Доминик, заставляя скромную рецепционистку испуганно сжаться под этим напором. Видя, как её негодование повлияло на несчастную девушку, немного меняет тактику, спокойно продолжая:       — Я имею в виду… Они должны были хотя бы предупредить. Вообще, я приехала лишь за тем, чтобы увидеть его и убедиться, что он в порядке, но теперь я и вправду взволнована. И куда они только могли направиться?       — Н-не уверена, но, — отвечает та самая девушка, уже немного придя в себя, — судя по всему, их позвал с собой один мужчина.       — Что же это за мужчина? — вопрошает Доми.       — Ну, я не знаю его имени, — говорит она. — Знаю только, что он вампир. Он высокого роста, с длинными красными волосами, один глаз закрыт повязкой…       — Можешь не продолжать, я поняла, о ком речь, — останавливает её Доминик. Действительно, сложно было бы не узнать кого-то, кто обладает столь примечательной внешностью. «И зачем же вам, лорд Рутвен, понадобились эти двое?» — задаётся она вопросом. Ясного ответа не находит, но вспоминает, что Бесформенный этому типу никогда не доверял, что лишь ещё усиливает её беспокойство за Ноя.       «Теперь я просто обязана всё прояснить, — думает она, направляясь к выходу. — Надо бы заглянуть в Альтас, вдруг они там».       До врат Альтаса доходит очень быстро; по пути невольно прокручивает в голове всё случившееся, пытаясь сопоставить факты и сделать хоть какие-то выводы. «Где же ты, Ной?» — всё ещё недоумевает. Знает лишь, что в случае чего не выдержит, если потеряет и его. Она только пришла в себя после смерти Луи. Возможно, она и старалась казаться сдержанной, но в итоге всё равно провела несколько ночей подряд в слезах и без сна. Пару раз даже думала последовать за ним, но держалась. Ради Ноя, любимого и понимающего брата. Между ними всегда была какая-то связь, которой у неё не было даже с Луи. И ради Жанны. Ради той, на чьей левой руке есть та же метка в виде цветка сакуры, что и у неё. Ради её родственной души. Они узнали об этом ещё пару лет назад, а полюбили друг друга и того раньше, но держали всё в строжайшем секрете — обеим раскрытие сего факта лишь доставит множество проблем. Вампиры, конечно, во многом чуть более принимающие, чем люди, но такие отношения всё равно вызвали бы немало обсуждений в обществе. Доминик не могла рассказать об этом из-за семьи, Жанна — из-за того, что работает на самого герцога Орифламма. Впрочем, не то чтобы их что-то не устраивало.       Стоит ей подумать о Жанне, как лицо Доминик озаряет улыбка. Даже несмотря на странную ситуацию с Ноем, в которой ей ещё предстоит разобраться, одна мысль, одно воспоминание о её родственной душе пусть немного, но всё же поднимает настроение. «Надо бы заглянуть к ней, если будет возможность, — решает для себя Доми. — Но сначала узнаю, куда подевался Ной. Это важнее».       Заставляя себя сконцентрироваться на деле, проходит сквозь врата. Переход между мирами на себе почти не ощущает, даже не замечает, как прошла его — слишком часто делала это, чтобы обратить внимание. Почти сразу же оказывается в залитом светом красной луны городе. Тут всё выглядит так, как обычно. Несмотря на позднее время, на улицах наблюдается некоторая оживлённость — но это, наверное, лишь потому, что вечер выдался на редкость прекрасным и благоприятным для взаимного питья крови. Это всегда лучше делать, когда от луны на алом небе виднеется лишь полумесяц — именно так, как сегодня.       Пройдя по улицам города, уже вскоре Доминик оказывается у особняка герцога Орифламма. Понимает, что вряд ли её пустят просто так, а потому говорит охраннику:       — Добрый вечер. Могу я поговорить с Жанной?       Этот тип хорошо её знает. Видел пару раз, как они заходили вместе, чтобы уединиться в какой-нибудь дальней комнате. Конечно, правилами ему запрещено пускать сюда малознакомых людей, но есть неплохие шансы, что для той, чьё лицо ему покажется знакомым, он сделает исключение.       И это работает; он с сомнением смотрит на неё, после чего вопрошает:       — Мадемуазель Доминик?       — Именно, — отвечает та.       — Проходите. Я сообщу Жанне, чтобы впустила вас, — и он отворяет ворота, позволяя ей зайти. Она выдыхает с облегчением. Одной проблемой меньше.       К тому моменту, как она доходит по саду до входной двери, Жанна в самом деле уже стоит там. Увидев её, та идёт навстречу, через пару секунд заключая её в свои объятия. К счастью, может себе позволить: такое проявление чувств всё ещё выглядит чисто дружеским и в обществе считается допустимым, так что даже если кто-то и заметит их, это мало что значит.       — Доми? Привет! Какими судьбами? — вопрошает, всё ещё не отпуская её. В её руках Доминик чувствует себя чуть спокойнее, чем до этого, а потому она этому лишь радуется, желая только, чтобы этот миг длился как можно дольше. Лучше бы — вечность.       — И тебе доброго вечера, — всё же отвечает она. — Ну, хотелось бы мне сказать, что я пришла всего лишь проведать тебя, но, к сожалению, это не так. Мне нужно кое-кого найти.       — И кого же? — интересуется Жанна, отстранившись и уже открывая дверь.       — Моего брата, — продолжает Доми. — Он поехал в Париж по кое-какому делу, должен был поселиться в отеле, но там я его не нашла. Сказали, что он съехал оттуда, а до этого туда приходил Август Рутвен. Вот и подумала, что он может быть в Альтасе.       — Знаешь… — Жанна на секунду задумывается. — Думаю, тебе лучше поговорить с Августом.       — У тебя есть какая-то информация? — тут же оживляется Доминик. — Скажи.       — Я не уверена, что могу говорить об этом, так что лучше обсудим это с ним, хорошо? — отвечает та. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но так будет правильнее.       — Хорошо, — не спорит Доми. — Но, думаю, ты понимаешь, что в противном случае я и сама выясню всё, не так ли?       — Конечно, — Она усмехается. — Я слишком хорошо тебя знаю.       Они проходят ещё чуть-чуть, но вдруг Доми останавливается, заметив кое-что. Сосредоточенно нахмурившись, протягивает руку к лицу Жанны, слегка коснувшись пальцами полученных в недавнем сражении ссадин. Мгновение — и они затягиваются, не оставляя и следа.       — Мы же всё-таки соулмейты, — улыбнувшись, объясняет она.       — Спасибо, — коротко кидает на то Жанна.

***

      Рутвена они находят в одной из принадлежащих ему комнат; тот сидит, как ни в чём не бывало разбирая какие-то бумаги.       — Прошу прощения, могу я поговорить с вами? — заходя, вопрошает Жанна.       — Ты-то могла бы и не спрашивать, — улыбается он. — Слушаю.       Она проходит внутрь, ведя за собой Доми.       — О, мадемуазель Доминик! Рад видеть вас здесь, несмотря на некоторые разногласия с вашей семьёй, — прежде, чем та успеет что-либо сказать, заявляет Август.       — Взаимно, — коротко кидает та в ответ.       — Доминик пришла по очень важному для неё вопросу, — начинает Жанна. — Но мне нужно ваше разрешение, чтобы ответить ей.       — И что же это за вопрос? — спрашивает он.       Доми неуверенно выходит вперёд. Из-за всего, что ей рассказывали об этом вампире, чувствует себя в его обществе немного неуютно, хотя и старается не подавать виду.       — Видите ли, в чём дело, — говорит, повторяя всё ту же предысторию. — Мой брат, Ной, куда-то исчез. Он должен был быть в одном отеле в человеческом городе, но там его не оказалось. Я беспокоюсь за него, а потому решила найти. Предположила, что он может быть в Альтасе. И вот, я здесь.       — Хмм… — Рутвен оценивающе смотрит на неё. Под его взглядом ей даже становится как-то некомфортно. А он будто бы решает, может ли доверять ей, всё ещё сомневаясь. Наконец, всё же определившись, произносит:       — Ладно… Не думаю, что у его любимейшей сестрицы могут быть какие-то злые намерения в его отношении. Поэтому расскажу всё как есть. Но, надеюсь, ты понимаешь, что это должно остаться в тайне. К тому же, просто узнав об этом, ты невольно станешь участницей этой истории. Согласна на это?       — Согласна, — отвечает Доми. Такое странное предупреждение немного пугает её, но ради Ноя она решается, не колеблясь.       — Что ж, тогда, полагаю, я могу ничего от тебя не скрывать, — продолжает Август. — Ной и тот человек, Ванитас, как ты, наверное, уже знаешь, прибыли сюда, чтобы выяснить всю правду о происходящем сейчас. А происходит вот что: Королева вампиров планирует начать использовать проклятых как живое оружие. Эти двое решили вмешаться, стали отыскивать дополнительные сведения и в конце концов нарвались на гнев Её Высочества. Она приказала мне убить их, но дело в том, что я и сам не поддерживаю эту идею, так что я помог им сбежать кое-куда, где никто не сможет их найти. Могу даже адрес дать, но не рекомендую туда заявляться: этим ты подставишь их под удар. Моими стараниями это место никто не может отследить никакими способностями или средствами, но если ты направишься туда, то это вызовет определённые подозрения. Но не волнуйся: могу заверить тебя, что с Ноем всё в порядке. Просто им нужно скрыться на некоторое время.       Доминик требуется ещё некоторое время, чтобы осознать всё услышанное. Эта история звучит слишком странно и запутанно, чтобы разобраться сходу. Впрочем, одно она понимает точно: прямо сейчас Ною ничего не угрожает. Если этот Август, конечно, не врёт — но, похоже, врать ему и незачем, ибо нет никакого смысла придумывать настолько подробную и сложную ложь. Да и если уж он по-прежнему не вызывает у неё доверия, то Жанна точно не стала бы обманывать, а ведь именно она привела её сюда. Тем не менее, поначалу Доми хочется взять этот чёртов адрес и отправиться туда, несмотря ни на что, дабы всё проверить, но она успокаивает этот порыв, осознавая, что, если верить словам Рутвена, этим она лишь сделает всем хуже.       — Благодарю, что прояснили эту ситуацию, — вместо этого обращается она к нему. — Теперь мне немного спокойнее. Я, пожалуй, побуду в Альтасе до его возвращения. Не вижу смысла возвращаться в поместье, пока не смогу убедиться, что всё действительно хорошо. Да и к тому же я давно хотела вернуться сюда на некоторое время.       — Должен предупредить, что вскоре тут, возможно, будут происходить некоторые события, — замечает Август. — Впрочем, это твой выбор, если ты всё равно останешься. Убеждать не буду.       — Останусь, — уверенно заявляет Доминик.       — Дело твоё, — безразлично бросает Рутвен.       — Приняла к сведению, — отвечает Доми и, кивнув, выходит из помещения, понимая, что говорить им больше не о чем. Жанна следует за ней.       — Раз уж ты всё равно остаёшься в Альтасе, то почему бы нам не провести время вместе? — предлагает.       — Хорошая идея, — с улыбкой соглашается Доминик. — Только надо найти подходящее место.       — Здесь сейчас слишком неспокойно. Вчера Локи инсценировал попытку побега, чтобы отвлечь внимание… Королева может заявиться куда угодно, чтобы проверить, что всё идёт так, как надо, — Жанна чуть грустнеет.       — Кажется, я знаю, куда мы можем пойти, — отвечает на то Доми. Идея, признаться, даже ей кажется несколько рискованной, но в то же время является единственным подходящим вариантом. И она ведёт Жанну за собой, а та и не возражает. Куда бы они ни пришли, этот вечер обещает быть прекрасным.

***

      «Если хочешь что-то спрятать, положи это на видное место» — так иногда говорят люди. Наверное, примерно таким же принципом пользуется Доминик, выбрав в качестве их с Жанной убежища особняк семьи деСад. Хотя бы одно обстоятельство оказывается для них благоприятным: родители Доминик находятся в отъезде, и, кроме прислуги, здесь остаются только Вероника и Антуан. Последнего они встречают в коридоре по пути в комнату Доми; тот странно косится, но лишь кратко приветствует их, тут же направляясь по своим делам. «Пронесло», — думает Доминик, заходя к себе и увлекая за собой Жанну. Переполняющая её страсть уже немного мешает здраво мыслить: дверь Доми закрывает не на замок, забыв об этой маленькой предосторожности.       Едва оказавшись наедине со своей возлюбленной, подходит к той ближе.       — Кстати, сегодня ты одета достаточно необычно, — отмечает, окинув ту взглядом и заметив, что вместо привычного белого с малиновыми вставками пальто на Жанне надето достаточно закрытое сиреневое платье с короткими рукавами.       — Да, — отзывается та. — Кое-что случилось… Долго рассказывать.       — Но это не имеет особого значения, — усмехается Доминик. — То, что под этой одеждой, куда важнее.       Её тонкие пальцы неспешно стягивают с Жанны платье; та тянется уже к ней, чтобы тоже начать расстёгивать её одежду, но вдруг Доми прерывается, взглянув на её плечо, на котором всё ещё виднеется след от укуса Королевы.       — Бедная моя девочка, — чуть насмешливо, но вместе с тем сочувствующе произносит. — Не буду расспрашивать, где же тебе так досталось, просто сделаю то, что нужно.       И она наклоняется к месту укуса, прислонившись к нему губами. Чувствуя запах крови, едва сдерживается, чтобы тоже не впиться клыками, но заставляет себя остановиться, концентрируясь на другом. Мягко целует, этим прикосновением исцеляя её. Отстранившись, видит, что укус бесследно исчез, и самодовольно улыбается.       — Ты так часто исцеляешь меня, — смущается Жанна, — что я даже не знаю, как мне тебя благодарить.       — О, поверь, ты знаешь, — замечает Доми заговорщическим тоном. — А если серьёзно… Просто постарайся больше не попадать в такие ситуации. Я ведь всё-таки беспокоюсь за тебя. Ты нужна мне. В этот раз, может, и обошлось, но…       — Не волнуйся, — заверяет её та, — я не оставлю тебя так быстро.       — Ладно, не будем о грустном, — Доминик меняет тему. — Лучше иди сюда.       И они придвигаются ещё ближе друг к другу. Доми до конца снимает платье Жанны, откидывая его в сторону; Жанна тоже достаточно быстро избавляет ту от одежды.       Прильнув к её губам, Доминик страстно целует её, прижимаясь к ней при этом всем телом. Из-за разницы в росте чуть наклоняется, чтобы сделать это, и запускает одну руку в волосы Жанны, взъерошив их.       Отрывается от неё на секунду — но та тут же приближается вновь; кажется, намеревается поцеловать, но вдруг обнажает клыки, касаясь ими её шеи. Доми чувствует её жаркое дыхание кожей, и это сводит её с ума. А Жанна впивается в её плоть жадно, резко, пронзая точно в том месте, откуда расходится по кругу лилового цвета метка. Доминик не возражает: с тех пор, как эта отметина есть на её теле, сей процесс приобрёл особенное значение. Если два вампира оставляют друг на друге метки, то таким образом они подтверждают свою связь, и питие крови становится ещё одним видом близости между ними. Даже несмотря на то, что боль от укуса всё равно ощущается, Доми это только возбуждает, и она ничуть не злится на Жанну за то, что та позволяет себе такое. Лишь позволяет той испить своей крови, не сопротивляясь, а тоже наслаждаясь самим этим процессом, доставляющим какое-то странное, необъяснимое удовольствие.       Закончив с этим, Жанна чуть отстраняется; кровь стекает с её клыков, превращая некогда милую улыбку в почти что звериный оскал; глаза её светятся алым, как это обычно и бывает у вампиров в такие моменты. Укус на шее Доми заживает почти мгновенно — сила связи родственных душ и тут работает должным образом.       — Моя ненасытная, — смеётся она, проводя рукой по светлым волосам Жанны.       — Выпей и ты тоже моей крови, — предлагает та. Впрочем, по интонации Доминик прекрасно понимает, что на самом деле та сейчас совсем этого не хочет.       — Не сегодня, — возражает она. — Думаю, тебе хватило того случая, кто бы там в тебя ни вцепился.       — Только ты понимаешь меня вот так, без слов, даже вопреки словам, — отмечает Жанна. — Я предложила лишь для того, чтобы как-то возместить это тебе, но… Мне действительно было бы не очень приятно.       — Тебе не нужно ничего мне возмещать, — заявляет на то Доми. — Одного лишь созерцания твоей красоты мне хватает, чтобы почувствовать себя счастливой. Ну, и не только, но это уже… Приятное дополнение.       — Перейдём же к нему? — Жанна усмехается; потянув Доминик на себя, ведёт её к стоящей неподалёку кровати с большим фиолетовым балдахином. Ложится, позволяя Доми оказаться над нею и, обхватив ту за талию, притягивает к себе. В этот миг Доминик особенно ярко ощущает аромат её парфюма — этот запах, в котором удивительным образом переплетаются нотки роз и жасмина, она не перепутала бы ни с чем. Атмосфера накаляется. Они обе уже горят от страсти, от желания, не в силах противостоять взаимному притяжению. Кажется, вот-вот они будут готовы перейти к решительным действиям, как вдруг…       Чьи-то шаги за дверью. Совсем близко, почти у порога.       Доминик и Жанна испуганно замирают, понимая, что уже ничего не смогут сделать.       — Чёрт, и почему я не закрыла дверь на замок? — сокрушается Доми, придя в себя после секундного ступора.       Внутри всё сжимается от ожидания неумолимо приближающегося разоблачения. Холод пробегает по коже, стоит только подумать об этом.       Ещё секунда.       Дверь открывается.       На пороге стоит Антуан.       «Хуже и не придумаешь», — мрачно констатирует про себя Доминик. Именно его ей хотелось бы увидеть меньше всех прочих.       — Так, девочки, и что же тут происходит? — с насмешкой вопрошает тот, так и застыв в дверном проёме. Кажется, увиденное немного его шокирует, но не настолько сильно, как можно было бы предположить. Догадывался?

— Эмм… Ничего, — Доми быстро срывает с кровати покрывало, прикрывая им Жанну. «Я хотя бы его сестра, но кто знает, что он мог бы вытворить с ней», — думает. С Антуана станется. О нём много разных не шибко приятных слухов ходило.       — Интересное ничего, — усмехается тот. Подходит ближе; взор его явно не предвещает ничего хорошего. — Как думаешь, Доми, какой будет реакция на это нашего отца? Он явно не ожидал от тебя такого. И я более чем уверен, что это во многом изменит его мнение. В нашу с Вероникой пользу.       — Т-ты не так всё понял! — пытается оправдаться Доминик, хотя, откровенно говоря, понять тут что-то не так вряд ли представляется возможным.       — Эта отговорка стара как мир, — отвечает на то Антуан. — И меня ею ты уж точно не проведёшь. И…       Он не успевает договорить, потому что в дверях показывается вдруг пришедшая на шум Вероника.       — Что случилось? — спрашивает; впрочем, одного взгляда ей хватает, чтобы безо всяких объяснений узнать ответ.       — Скажем так, я узнал кое-что новое о нашей любимой Доминик, — всё же говорит Антуан. — Погляди, тут же всё и так ясно.       — И… Что? — не понимает Вероника.       — А то, что мы, милая моя, можем воспользоваться этим фактом, — На его лице вновь появляется противная ухмылочка. — Скажи, ты ведь тоже и не думала, что она может творить такое? Представляешь себе, каким будет разочарование родителей, когда они узнают? А что будет, если сей факт всплывёт и в обществе?       — Кхм, Антуан, выйди, пожалуйста, — с неожиданной серьёзностью просит Вероника. По её лицу видно, что его воодушевления она не разделяет.       — Что? Ты разве не понимаешь, как выгодно это для нас? — недоумевает тот.       — Выйди, — повторяет она чуть более настойчиво. Театрально вздохнув, тот всё же покидает комнату.       Вероника же садится на край кровати. Обращается к уже успевшей одеться Доминик:       — Иди сюда.       — Простите, я, наверное, подожду в коридоре? — неуверенно вопрошает Жанна, надевая обратно платье. Понимает, что окажется лишней в этом разговоре, так что решает не мешать.       — Да, так будет лучше, — кивает Вероника. Жанна выходит, а Доми садится ближе, с недоумением посмотрев на сестру.       — Послушай меня, Доминик, — начинает та. — Возможно, у нас не самые лучшие отношения. Я никогда не была для тебя идеальной сестрой, знаю. Твоя мать всегда ставила тебя мне в пример, что меня чертовски раздражало. Я часто цеплялась к тебе по пустякам, давила на тебя в чём-то. И всё-таки… Я не согласна с Антуаном. Я не считаю, что ты делаешь что-то не так.       — Так ты… Понимаешь меня? — удивляется Доми.       — Скажи, ты действительно любишь эту девушку? То, что происходит между вами, серьёзно или лишь интрижка? — вместо ответа спрашивает Вероника.       — Да, — ничуть не сомневаясь, отзывается та. — И это не просто случайная влюблённость. Мы соулмейты. Мы буквально предназначены друг другу самой судьбой. И мы полюбили друг друга с первого взгляда.       — Знаешь, — Вероника улыбается, говоря это, — до определённого момента я вообще не верила в любовь. Думаю, очевидно, что мой род занятий сам по себе предполагает её отсутствие. И до того же момента я могла отбросить все чувства и привязанности, лишь бы достичь своего. Но сейчас… Кажется, я тоже начинаю понимать, как это работает. И потому не могу осуждать тебя. В конце концов, любовь есть любовь. Какой бы она ни была.       Они сидят в тишине какое-то время; лишь смотрят друг на друга. Наконец, Доминик произносит:       — Спасибо… Честно говоря, от тебя я даже не ожидала такого понимания. И… Кстати, прости, если вдруг когда-то вела себя неправильно по отношению к тебе. Мне жаль, что наши отношения до этого всегда были весьма… напряжёнными.       — Сейчас это не так важно, — отмахивается Вероника. — Главное — будь счастлива, Доминик. Несмотря на все наши разногласия, ты заслуживаешь этого.       — Но как же Антуан? — Доми вдруг вспоминает о ещё одном своём родственнике, который, в отличие от Вероники, настроен в её отношении достаточно агрессивно.       — Насчёт него не волнуйся, — уверяет её та. — Его я беру на себя. Я знаю способы с ним договориться.       И, вставая, уходит, оставляя Доминик наедине со своими мыслями прежде, чем та даже успеет ещё раз поблагодарить. А Доми только и остаётся, что удивляться такой внезапной благосклонности. Они с Вероникой ведь никогда не ладили. Но, видимо, настало время изменить своё о ней мнение.