Заткнись, Вакариан

      Гаррус вздохнул. В глубине души он ощущал невыразимое желание повторить уже наскучившее «я же говорил», после чего прочитать своей безбашенной возлюбленной целую лекцию о том, как вредно истязать хрупкую турианскую психику, раз за разом подвергая ее стрессовым воздействиям.       И нет, он все еще не привык. Даже спустя несколько месяцев пребывания на борту «Нормандии» и участия почти в каждой вылазке, потому что, Духи, невозможно привыкнуть к абсолютно наплевательскому отношению коммандера Шепард к собственной, мать ее, безопасности. Шутки про штурмовиков и их крепкие лбы уже успели набить оскомину, но Шепард продолжала с поразительной настойчивостью пробираться по разрушающимся стыковочным тоннелям, встревать в межрасовые споры и отвлекать на себя внимание Жнецов с помощью безвредной лазерной указки…       Шепард. Твою. Мать.       Он вздохнул еще раз – впрочем, ни на секунду не замедлив ловких движений пальцев, разминавших коммандеру взрывающийся дикой болью висок. Путем множества проб и ошибок они смогли выяснить, что такой нехитрый массаж переводит последствия перегрузки биотического имплантата из разряда «щас-сдохну» в разряд «сдохну-но-не-сегодня-обломитесь-сволочи». Доктор Чаквас, конечно, ворчала, что паллиативная помощь в сочетании с эффектом плацебо никогда не заменят визит в медотсек, но делала это больше по привычке, очевидно, смирившись с мыслью о том, что затащить коммандера на осмотр – это примерно как оседлать молотильщика или жонглировать хасками: сама Шепард-то справится, а вот другим лучше не пробовать!       Как и пытаться добраться до собирающегося взлететь на воздух реактора по пустой трубе системы охлаждения.       Или падать в пропасть в объятиях банши, чтобы в самый последний момент разметать голову уродливого чудовища на осколки и созданной биотической волной подбросить себя на пару десятков метров вверх.       Или – последняя новинка, не пропустите! – спускаться на дно океана в кое-как работающем роботе, чтобы спустя несколько часов вернуться оттуда в полуживом состоянии и вывалиться буквально под ноги паре тварей!..       Гаррус вздохнул еще раз. Глубоко-глубоко, до темных точек перед глазами.       И да, он был в курсе, какова ситуация на фронте.       Да, ему сообщили, что задание выдал лично адмирал-чтоб-его-с-подвывертом Хаккет.       Да, Духи, он уже давно смирился с мыслью, что Шепард – чуть ли не единственный адекватный оперативник Альянса, и если где-то что-то стряслось, никого кроме Спектра Совета и, на минуточку, ключевой фигуры во всей Галактике ее начальство не вызовет!..       Но это вовсе не означало, что одному плохому турианцу не позволено за нее переживать. Сидеть рядом. Предоставлять свое плечо, или спину, или прохладный воротник для того, чтобы в очередной раз справиться с приступом депрессии, или накатившим стрессом, или проклятой головной болью. Оказывать этой упрямой женщине любую поддержку, которая требуется, чтобы несокрушимая коммандер Шепард продолжала и дальше творить невозможное и спасать Галактику…       Да, он мог многое ей высказать. Но Гаррус Вакариан быстро учился, и уже успел понять, как его голос действует на воспаленный мозг коммандера, пытающийся не взорваться от перегрузки имплантата.       Поэтому он промолчал.

Конец.