Утопия

Он знал что небо - голубое, трава - зелёная, а Настюха - рыжая. О первых двух рассказывают ещё в детских садах, а кто-то узнает и того раньше, задолбав тупыми вопросами родителей; последнее же он узнал от Лехи, когда в середине шестого класса к ним перевелась Мадышева. Гордо зашла в класс, обвела новых одноклассников взглядом и застыла со странным выражением лица, взглянув на Лешку. - Втюрилась что ли? - шутливо толкнул тогда друга Паша и только бросив на него взгляд, понял что что-то не так. Он никогда не видел того таким - "не долбоебом", как они смеялись потом. - Блядь, Пахан, да она же рыжая, - восхищённо прошептал Лёша, с удивлением переведя взгляд на него, - А ты у нас блондиночка, так и знал. Ещё и голубоглазка - прям сказочная принцесса. За шуточную патасовку они тогда получили выговор от завуча, который и привёл Настю знакомится с классом, а сама девчонка быстро влилась в их компанию, став неотрывной частью. Тогда Паша мечтал что встретит девушку - в метро, кафе, да где угодно на улице - они взглянут друг на друга и увидят, насколько красочен мир, в котором они живут, начнут встречаться, поженятся, заведут детей и будут счастливо жить - как и тысячи, миллионы родственных душ по всему миру. Что он никогда не мог подумать, так это то, что его родственной душой будет не Аня - прекрасная, добрая и милая Аня - или ещё какая-нибудь девчонка из его мечт, а мужик из прошлого, угостивший его квасом. * СССР казался странным, непревычным, каким-то сказочным. Паша смотрел на город, на проходящих людей и внутри него расцветала теплота. То самое ощущение, возникавшее во время просмотров советских фильмов, старых, выцветших фотографий или рассказов бабушки и матери об их детстве и молодости. И как же грустно было понимать, что день - всего лишь один день - и этого всего не станет. У Паши будто ком посреди горла встал. И как же вовремя на глаза попалась бочка с квасом - такие ещё можно увидеть на улицах городов в его времени, старые и облупленные, с химозным, но так спасающим в жару квасом. Стараясь выглядеть непринуждённо, он толкнул подкастера ближе к Лехе, кивнул в сторону площади, и после отказа того, пошел сам, глазами проследив куда направились его друзья. Жутко хотелось пить - убрать эту странную гореч во рту от тяжёлых мыслей. И только приспросившись к продавщике, до него дошло, что деньги то другие - матерь божья, копейки - которых у него не было. Но пить хотелось и, придавив свою гордость, пришлось попрошайничать. И вот она, хваленная советская взаимопомощь - пацаны, к которым он подошёл, дали ему от ворот поворот. Возмущенно фыркнув, Паша увидел подошедшего к бочке мужчину и тут же направился к нему - взрослые крайне любили выглядеть в глазах других лучше чем они есть на самом деле, тем более в это время - и был уверен что в этот раз ему повезет. И повезло. Хотя, смотря с какой стороны посмотреть. Подойдя, он едва успел поздороваться, как встретился взглядом с мужчиной и они оба застыли. Голову внезапно прострельнуло болью - всего на секунду - а затем все вокруг из привычных оттенков серого вдруг обрело цвет. Так странно. И такие удивленные голубые глаза напротив - Паша как-то внутренне понимал что они именно голубые. Сглотнув, он продолжил как небывало. Попросил купить себе квасу - мол деньги дома забыл - и сказать адрес, куда попозже может эти деньги занести. Конечно же не занесёт, понимал Паша. Он хотел побыстрее убежать отсюда подальше - и из этой чёртовой Зоны, и от своей родственной души. Боже, как иронично. Мечтал о девушке, частенько с Лешкой стебался над однополыми парочками, и тут такой подарок. Не сказать чтобы это порицалось - в его времени все уже давно за полное равноправие - и если вы являетесь родственной душой человека одного с вами пола, то общество смотрело на это спокойно. Нет, конечно же находились и противники подобного. Но в СССР родственность душ признавалась только между разнополой парой. И судя по всему именно из-за этого мужчина поддержал Пашу в игре "ничего не произошло". Будь один из них девчонкой - Паша не сомневался - никакие двадцать семь лет им бы не помешали. И черт же дернул Пашу трепать нервы мужику своими антисоциалистическими речами - знал же, они все с промытыми мозгами ходят. Ему ещё не хватало чтобы тот сдал его милиции - оказаться в самом центре Зоны у него не было никакого желания. Но тот, возможно из-за какой-то внутренней доброты, а может отдавал должное их связи, лишь посоветовал Паше молчать в тряпочку и подобное чужим людям не говорить. Паша тогда порадовался что его сдавать не собираются и с чистой душой ушёл к друзьям - едва ли он встретит этого мужчину снова. * И конечно же они попались. Паша, на самом деле, больше бы удивился если бы у них все получилось и они бы ни во что не вляпались. И сейчас, сидя в допросной комнате - хотя по виду она больше напоминала чей-то кабинет, он ждал. Ждал пока их наконец то выкинет. Боятся он не боялся - едва ли им что-то успеют сделать. Девчонки - и Гоша - в безопасности, а им если и перепадет, то не страшно, убивать их точно не станут, а побои заживут. Главное чтоб Ане или Насте пришло в голову, что раз их нет, надо валить подальше от Припяти и вызывать помощь. Повернув голову в сторону открывшейся двери, Паша удивлённо вскинул брови. - Ну здорово, любить бесплатного кваса, - дружелюбно протянул уже знакомый ему мужчина. А вот глаза смотрели по-другому. Разочарованно. Замечательно, Паша боялся что его родственная душа сдаст его милиции за запрещённые темы, и в итоге тот сам оказался ментом. - Теперь я понял, в какой академии вы учились, - хмыкнул Паша, с нескрываемым весельем смотря на мужчину. - А я понял, откуда у тебя столько импортных шмоток, - произнес тот, уже абсолютно спокойно, включая радио, стоящее совсем рядом - судя по всему не хотел чтобы их кто-то подслушал. А вот Паша тогда не понимал что тот имел ввиду. В процессе правда до него дошло. И он понял, откуда такое разочарование в глазах мужчины. Тот считал его диверсантом. И Паша понимал его, но ничего рассказать не мог - его просто посчитают сумасшедшим или перейдут на что-то пожестче, чем словестные угрозы - и он уже было подумал что его ударят, когда мужчина начал на него кричать. Паше же не оставалась ничего, кроме как старательно удерживать на лице спокойное выражение лица. И врать. С честными глазами - прям как родителям, когда приходил домой после жёсткой попойки у Лехи. Тот ему конечно же не поверил, пригрозил ещё раз и отправил обратно к парням в камеру. А потом их повезли в отдел КГБ - его родственная душа оказался не просто миллицианером, а повыше. Зато теперь он хотя бы знал фамилию и должность мужчины - капитан Костенко - один из офицеров обращался к нему, передавая какие-то документы, когда их выводили. Их затолкали в камеру, через минут десять отфотали - так вот откуда эта чёртова фотография - а затем, даже не взглянув на него, - что немного обидно - Костенко приказал привести к нему подкастера. Следующий час они пытались развлечься как могли - обсосали со всех сторон в какую жопу они попали, Леха несколько раз непрестойно пошутил, как из Игоря будут выпытывать правду, обсудили девчонок - тем как раз хватило к тому моменту, как дверь снова открыли. Правда для того, чтобы забрать уже Лешку. Паше осталось лишь куковать дальше, развлекая себя скучноватым видом в высоко находящемся окне - пришлось вставать на нары даже с его ростом. Он услышал голос Ани - и все надежды на то что девчонки смогли выбраться из Зоны рухнули - и буквально через считанные минуты он почувствовал странный рывок. Под ногами вдруг не оказался только воздух и последнее что он почувствовал, это сильный удар и боль в затылке. * А потом начался полный пиздец. * "Вы сломали мне жизнь." Эти слова набатом звучали в голове Паши. И ведь правда. Они ведь абсолютно не воспринимали всерьёз все, что творили там, в прошлом. Ни разу не задумались о том, что могут вызвать их действия. Они игрались, как малые дети, веселились, шутили и выеживались. И даже мысли ни одному из них не пришло быть серьёзнее, подумать о других людях. Но нет. И вот к чему их все это привело. Паша оглядел друзей, но ни у одного из них на лице он не заметил понимания, только страх-злость-отчаяние. Он почему то верил словам Костенко, что тот отпустит их, стоит им только отдать прибор. Но не верили остальные. Не верил и Лёшка, который вызвался "отдать прибор". За что поплатился простреленной ногой - и пути назад уже не было. Они с Настюхой выскакивают из укрытия - Лёша быстро уговаривает девушку забрать автомат у Костенко. Тот успевает отскачить на лестницу и завязывается перестрелка. "Надо вытаскивать Леху" тело реагирует раньше разума и эта мысль посещает Пашу когда он уже подхватывает друга и пытается оттащить в безопасное место пока Настя не даёт Костенко подняться к ним наверх. Он не беспокоится о себе - о том что в него может попасть шальная пуля - а только о друзьях, о ранненом Гоше, паникующей и боящейся за всех них Ане, Лешке, который сам не сможет идти и Насте, которая так отчаянно пытается их зашить. Это он затащил их сюда, лучше бы он отвалил ментам часть украденной суммы - зато его друзья были бы в порядке. Выходит из своих мыслей он через пару секунд, когда Лёша оседает в его руках с отчанным криком, а стрельба прекращается - и Паша с ужасом переводит взгляд сначала на стену, по которой тянется полоса крови, а затем на лежащую, будто поломанная кукла, с автоматом Настю. Настя мертва. Настя, которая, за неимением подруг, рассказывала ему все самое сокровенное, чем не могла поделится с Лешей. Настя, которая со всеми проблемами шла к нему - и они их решали. Настя, которая ночь провела с ним, рыдающим от горя, после смерти его бабушки - одного из самых дорогих ему людей. Настя, которая стала ему как сестра. Паша не чувствовал ничего - внутри лишь пустота. Он знал что позже, когда он осознает, ему будет плохо, он захочет умереть от горя. Но сейчас нельзя, нужно вытаскивать остальных. Он хватает автомат из рук мёртвой Насти и оттаскивает Лёшу за какой-то шкаф, стоящего тут же, стреляя в сторону лестницы. Паша бросает взгляд вниз и замирает. Пустой взгляд и мертвоенно-бледное лицо. Лёшка уже мёртв. Его душа умерла вместе с Настей. Лёша умоляет Пашу уходить, спасаться, говорит что видел что-то похожее на выход и Паша уходит - он принимает выбор друга и что-то внутри снова обрывается, когда после долгой стрельбы, пока он пытается вывести их с Аней из здания, наступает тишина, а потом раздаются, как гром, два выстрела. Гоша. Аня. Паша знал их так мало, но они стали такими родными - трусливый задрот Гоша, прячущийся от каждого шороха и несмотря на тяжёлую рану попытавшийся задержать Костенко. И Аня, не успевшая буквально пару секунд. Настя. Лёша. Гоша. Аня. Он хотел оказаться на месте каждого из них - лишь бы те смогли пожить ещё хотя бы немного. Но нельзя. Нельзя поддаваться горю - они умерли не напрасно. Он не отдаст прибор. * Ребра горели, дышать было тяжело, а все тело пробивала дрожь от холода. Но он не отводил взгляда от Костенко, который наматал на себя полотенце наподобие тоги. Это больно. Это так больно, оказывается, когда родственная душа смотрит так безразлично, даже с некой брезгливостью. Но Паша бросает все свои силы на злость. Он злится за убийство друзей. Злится, но ненавидеть не может. Что-то внутри не даёт. И смотрит он на Костенко с отчаянием. Он тоже хочет умереть. Как его друзья. А Костенко топчет то пепелище, что осталось на его душе, одними своими словами, рассуждая о том самом пресловутом "одна жизнь против сотни". - Четыре человека - это маленькая жертва, чтобы все попытаться предотвратить, - Костенко наклонился к нему ближе, едко и зло выплевывая, - И мне насрать что ты по этому поводу думаешь. Ты для меня никто. Тяжело слышать такие слова от человек, который является твоей родственной душой. Даже если он убил всех твоих друзей. Паша на секунду прикрывает глаза, прерывисто вздыхая и с ненавистью смотрит на мужчину. И все же он может ненавидеть. Они оба уничтожили жизни друг друга и хорошенько потоптались по ним. Но сейчас у них и правда одна цель - и Пашу от самоубийства удерживает лишь надежда, что он сможет увидеть друзей живыми. * А потом Костенко умирает. Так глупо - подстрелив молодого себя. И Паша успевает заметить его печальный взгляд, направленный на него, перед тем как мужчина исчезает. А внутри что-то обрывается. Снова. Но в этот раз сильнее, намного сильнее. Сердце будто бьется через силу, хочет остановится, дышать трудно и он сам не замечает как по щекам стекают слезы. И мир снова теряет свои краски...