Мне клекот его заменял молитвы

Нортон тоже смотрит в огонь, языки пламени пляшут перед глазами, на них больно смотреть, но поднять глаза и посмотреть сейчас на Алву враз становится еще страшнее. — Я пойду к себе, — выдавливает из себя Нортон, не спрашивает — оповещает. Алва кивает: — Разумеется иди, — он хотел погладить по волосам и плечу, как он часто делал, но Нотрон не дается. Так и не посмотрев на него, выбегает, почти вылетает из кабинета. По коридору Нортон идет будто шалый, его трясет и шатает из стороны в сторону, так, что приходится придерживаться за стену, случайно напугав служанку с подносом, а у лестницы налетает на управляющего и садится, держась за перила. — Дор? Вам нехорошо, дор? — Хуан! — Нортону тяжело дышать, ноги и руки его плохо слушаются, но он заставляет себя встать. — Позвать врача, дор? — Нет. — решительно отказавшись, Нортон трясет головой от чего усиливается головокружение, — Проводите меня до комнаты. Сильные руки подхватывают его, обнимая, и Нортон с облегчением опирается на управляющего. — Рэй Суавес, — Нортон вцепляется в плечи Хуану, когда они доходят к покоям, - Прошу, никого не пускайте ко мне. Даже соберано. А не то я убью его! Надеясь, что Хуан понимает — Нортон не шутит, он прямо смотрит в глаза кэналлийцу, и тот кивает, а, отпуская его плечо у самой двери, стискивает отечески, поддерживающие. Нортану едва хватает выдержки кивнуть в ответ в знак благодарности. Старый добрый Хуан относится к нему, как мог бы относиться к любимому племяннику. Он и раньше бывал на стороне Нортона и помогал там, где он, а уж тем более Ричард, не мог рассчитывать на доброту и сочувствие. От Хуана уходит Нортон, но в покои заходит Дик. Грузно опускается прямо на пол, тяжело привалившись боком к двери, и дает волю чувствам - вцепившись ногтями в волосы плачет в голос.