Скерцо

      Ревущий ветер гоняет пыль по земле, которая попадает в глаза. Неприятно воет в ушах, заставляя случайно мелькающие мысли и боль исчезать на задворках сознания. Вдалеке слышится смех пиратов, чьи-то истошные крики и последние выстрелы пистолетов. Оставалось лишь рассматривать бесконечно голубое небо, бессильно ворочая голову.       Раздробленные колени не позволяют даже шевельнуть ногами, отдавая острой мучительной болью по всему телу и оседая на языке проклятиями.       — Ты не считаешь все это забавным? Вы же так старались… — спрашивает мальчишка с соломенной шляпой за спиной, стоя перед ним. Он смотрит вперед, с улыбкой выхватывая пришвартованную бригантину со сверкающим львом. Белоснежные кудри Ники причудливо завиваются кверху, будто бы желая вернуть Бога Солнца на небо — где ему и место. Легкой пар скользит по острым плечам, обнимая сзади тонкую шею и стекая к груди. Его глаза сияют кроваво-красным с оранжевыми веселыми искорками. Тем не менее, он совсем не кажется действительно радостным. Ника присаживается на корточки, отчего его черный плащ волочится по земле.       Хищно облизнувшись и смахнув с чужого лица пурпурные пряди, Ника хмурится. Никакого сопротивления, соперник не встанет, и продолжать бой уже не представляется возможным. Веселье окончено.       — Если ты не собираешься бороться, то зачем тебе жить? — презрительно кривится Ника, смыкая пальцы на шее поверженного соперника. Кожу обожгло холодом.       — Ну, неужели тебе нечего сказать? — выплевывает он, чувствуя под напряженными пальцами биение сонной артерии. Но получает только потерянный взгляд и абсолютное молчание. Ника хохочет, стискивая пальцы и наваливаясь всем весом вперед.       — В следующий раз подготовься получше, — шипит Ника, медленно нагибаясь ниже, и радужка его глаз снова поблескивает, чернея.       Щелчок. Конец очередного ночного видения.       После разговора с Борсалино старые кошмары заменились снами с Никой. Они были по-настоящему безжалостны и кровожадны. От одной его улыбки Спандаму хотелось вырвать все эти воспоминания из себя и навсегда забыть разговор с Кизару, избавившись от неприятного чувства под ребрами. Ярко-красные глаза с необычной черной полосой в радужке. Она кажется знакомой. Но непонятно, почему.       Самое неприятное, что теперь этот насыщенный алый цвет преследовал Спандама повсюду. Резинка для волос, которой он пользовался сам, тканевый пояс Джабуры, браслеты Фукуро, салфетка для очков Калифы.       Попытка зарисовать Нику не дала ничего — он не помнил лица, деталей одежды и чего-нибудь еще хоть сколько-нибудь полезного. К сожалению, плакатом Мугивары Луффи он тоже не обзавелся. Поэтому идею соотнести образ из ночных кошмаров с реальным пиратом пришлось отложить до лучших времен. Куда более важной сейчас кажется тренировочная программа Девятого Сайфер Пола. Все-таки именно от их мастерства зависит его жизнь.       Дни идут согласно расписанному им плану. Безусловно, было нелегко, но Спандам в целом этого и ожидал. В кратчайшие сроки ему необходимо из них высечь все лишние мысли и амбиции, заменив на нужную для них всех дисциплину.       «Все ради службы Мировому Правительству» — твердил он каждый день, и агенты повторяли как мантру. Когда они помнят о своей цели, тренировки кажутся легче. Из отсчитываемых шести месяцев в запасе осталось всего три. Убегающее сквозь пальцы время пугало своей скоротечностью и все чаще в голову закрадывались мысли о том, что он ничего не успевает.       Калифа и Бруно оказались самыми сговорчивыми, выполняли все беспрекословно. Луччи и Джабура, наоборот, считались только со своим мнением, из-за чего нередко подставляли себя и других в самые неподходящие моменты. А что насчет Фукуро, который периодически на миссиях разбалтывал что-то кому не надо и потом приходилось убивать всех?.. Да, пожалуй, это было сопоставимо с твердолобостью Кумадори, но все же не доходило до простодушия Каку.       «Команда» все еще балансировала между шапито и детсадом.       Миссии сыпались от начальства так часто, что, казалось, они просто хотят загонять бедный Девятый Сайфер Пол до смерти и списать в утиль. Тогда миссию в Water 7 поручат кому-нибудь более компетентному, и эта перспектива казалась не такой уж плохой… Но Спандам, будучи до конца честным хотя бы с самим собой, все равно начинал привыкать к агентам, какими бы идиотами они ни были.       Так было до роковой миссии, положившей начало расколу во всем Сайфер Поле.       Дело было раз плюнуть — пришли, забрали книгу, ушли. Все резко перевернулось, когда несколько пиратов застали их врасплох градом пуль. Девятый Сайфер Пол получил от Спандама приказ «врассыпную!» и агенты мгновенно испарились с помощью Сору. Раненному в левое плечо, ему пришлось улепетывать на своих двоих. Конечно, они все встретятся на условленном месте, но сейчас главное — оторваться от пиратов с пятисотмиллионной наградой, которых здесь не должно было быть вовсе. И их силу не очень хотелось бы проверять на себе.       Спотыкаясь через шаг, Спандам петляет между улочек, пытаясь не схлопотать еще одну пулю, но уже в затылок. Во внутренний карман плаща отправляется сверток с книгой. Спандам вовремя отталкивается от земли, используя Геппо, и резво машущий клинком пират валится вниз, тут же получая пинок в лицо.       Ден-ден Муши в кармане тихо пиликает и Спандам, выматерившись, продолжает бежать, вытаскивая ее.       — В чем дело?!       Он снова спотыкается и кренится вправо, впечатываясь бедром в тяжелые ящики. Шипит, когда приходится бежать дальше. В конце переулка виднеется амбал с дубиной наперевес, и Спандам юркает в ближайший поворот. Кажется, та махина и не заметила ничего вовсе. Прикрывает улитку рукой так, чтобы было слышно только ему. А затем замирает, прислушиваясь к приближающимся тяжелым шагам.       — Спандам-сенсей, мы получили новые указания от начальства, — докладывает ему Калифа и продолжает говорить, — приказано отправляться на остров Навароне, потому что Дозорные оттуда не выходят на связь.       Спандам закатывает глаза и практически перестает дышать.       Несколько минут Калифа слышит лишь тишину на той стороне провода, пока Спандам нервно пережидает амбала, рыщущего в переулке. Показывается массивное широкое тело пирата. Гора мышц, а не человек. Дубина матово поблескивает, прекрасно видно каждый острый шип. Спандама потряхивает, когда черные глаза-бусины осматривают дорогу перед собой. А когда тот замирает, прислушиваясь, тело практически перестает слушаться. Коленки дрожат точно в такт бесконтрольному биению сердца. И, наконец, туша проходит мимо закоулка, не обнаружив агента.       Спандам снова говорит, пытаясь не выдать своего состояния.       — Понял, добирайтесь места сбора и отправимся…       — Мы уже все собрались, Спандам-сенсей.       — Ну тогда ждите меня! — рявкнул он и выключил улитку, засовывая обратно в карман.       Выглянув из-за столба, который служил ему прикрытием, Спандам обращает внимание на висевшую чуть поодаль доску объявлений. Она вся была увешана розыскными листовками пиратов и объявлениями ресторанов. Интересная смесь, хоть и довольно типичная для небольших городов, которые облюбовывают пираты. На глаза попадается одна из листовок, освещенная пробивающимся в закоулок солнечным лучом.

      «Монки Д. Луффи — живым или мертвым». Награда — сто миллионов белли»

      На подкашивающихся то ли от усталости, то ли от ужаса ногах Спандам подходит к стене. Он аккуратно отрывает листовку, разглядывая Луффи, сопоставляя в голове с Никой. Черты лица вспомнить все никак не может. У Луффи были абсолютно черные глаза и такие же черные волосы, хаотично торчащие в разные стороны. Но вот эта улыбка.       Нет, не так. Во снах это был оскал, полный самодовольства и ярости… Но все равно общие признаки узнаваемы. Сложно представить, что такой пират обладает силой Мифического Зоана и наследует волю Ники. Освободить рабов — свергнуть Мировое Правительство. Какой чудовищной силой он должен обладать, чтобы победить сильнейшую в мире организацию?.. Насколько сны соотносятся с реальностью? И что станет с ними, когда Ника… Точнее, если.       Не об этом ему сейчас надо думать.       Спандам небрежно складывает листовку вчетверо и сует в тот же внутренний карман плаща. А затем, чуть пригнувшись, испаряется из переулка, продолжая свой путь. На пиратов, к счастью, он не натыкается, но все больше дает знать о себе рана в плече, вытесняя тянущей болью остальные мысли. Наконец, перед ним показывается каньон, поражающий своими размерами. С одного края он упирается в скалистые горы, а с другого выходит в Гранд Лайн.       Спандам смотрит вниз, проследив за несколькими отколовшимися камушками. Ухмыляется своим мыслям и отталкивается от края, прыгая. Уже давно у него сложилось странное будоражущее ощущение, что если не прекращать свободное падение до самого конца, то он и не умрет вовсе. Ведь как он вообще может умереть? Сложно представить, да и не хочется. Интересно, что скажет отец, если он действительно погибнет на одной из миссий? Будет ли Спандайн скорбеть хотя бы день, или просто презрительно фыркнет без всякого удивления. «Очередное разочарование».       — Геппо!       В конце каньона виднеется субмарина Мирового Правительства, на палубу которой он и спрыгивает. Удивленно оглядывается, потому что изначально они приплыли на собственном корабле, но сейчас его не было видно даже среди скалистых утесов вдалеке. К нему быстро подходит агент со светлыми короткими волосами и пропорционально короткой юбкой.       — «Эгида»? — хмурится Спандам.       — Нас тоже послали на G-8, сказали подхватить по пути тебя с Девятыми, — качнула бедрами Стусси, уперев тоненькие ручки в бока.       — G-8? То есть это их база на острове Навароне?       — Тебе это что-то сказало? — заинтересованно спрашивает Стусси.       — Не особо, когда-то виделся с командиром их базы… — отмахивается Спандам и проходит внутрь субмарины, намереваясь найти своих агентов. Идя по полутемным коридорам, он замечает странные наклейки на стенах, проводит кончиками пальцев по улыбающемуся смайлу с шестью линиями, оканчивающимися перпендикулярными им отростками, — чья это подлодка, Стусси?       — Я знала, что ты спросишь, — вкрадчиво начинает она и останавливается, когда Спандам резко разворачивается, — Второй Сайфер Пол.       — Три подразделения на одну базу G-8? Скажи мне, если знаешь еще что-то.       — Я не…       Стусси не успевает закончить, когда дверь в конце коридора распахивается и начальник Второго Сайфер Пола собственной персоной является перед ними, стягивая грязные медицинские перчатки. Спандам в очередной раз хмурится, но сейчас только потому что к этому отделению у него было самое скептическое отношение.       — Спандам, очень не рад видеть тебя на моем Полярном Тане со своим детсадом, — морщится и забирает у подчиненного чистое полотенце, вытирая вспотевшую после операции шею и ладони.       — Взаимно, Трафальгар Ло. Или тебе больше нравится с инициалом «Ди»? — огрызается Спандам, игнорируя принижение собственного подразделения как «детсада». В самом деле, незнающему человеку сложно будет доказать, что они уже работают куда более профессионально, чем три месяца тому назад. Пусть Ло думает, что хочет, он все равно будет неправ.       Агенты поговаривают, что Трафальгар Д. Ватер Ло в детстве был связан с семьей Донкихота Дофламинго, но каким-то образом встрял в миссию его брата Росинанта, дозорного под прикрытием, что закончилось кончиной последнего. Слухи были правдивы, хотя многого и не договаривали. Чуть позднее его все-таки отыскал Морской дозор и Сенгоку, недолго думая, забрал Ло под свое крыло, как когда-то сделал тоже самое с Росинантом. Трафальгар упирался, пытался сбежать, но память о «Коре-сан» говорила, что не нужно избегать любой возможности добраться до Дофламинго, чтобы отомстить. Кто, если не Морской дозор, соприкасается теснее всего с пиратским миром? Но, пророчить ему карьеру дозорного было опрометчиво, потому что за силой Опе-опе но Ми охотилось чересчур много сильных пиратов, поэтому он попал сначала как рядовой агент во Второй Сайфер Пол, а спустя два десятка лет дослужился до начальника того же отделения.       — Вижу, ты ранен. Не хочешь окунуться с этим добром за пределы субмарины, когда мы опустимся на пару десятков метров пониже? — мрачно скалится Трафальгар и разворачивается на каблуках идеально начищенных сапог, чтобы уйти в другой кабинет, но Спандам его окликает, заставляя остановиться.       — Не будем собачиться, Трафальгар, — выдавливает он, наступая на горло собственной гордости, которая не стоит того, чтобы грызться с единственным шансом на сохранение руки.       — Как скажешь, — презрительно фыркает Ло и кивает головой в противоположное направление от того, куда собирался уйти, — тогда пошли.       По пути они молчат, Стусси растворилась где-то в коридорах субмарины, не проронив ни слова на прощание. Шаги гулко отражаются от стен, оседая на языке неприятным горьким привкусом и Спандам радуется, что у него нет клаустрофобии. Трафальгар идет впереди, периодически щелкая костяшками пальцев, что нервирует еще больше.       — Где мои агенты? — спрашивает он только чтобы избавиться от ощущения сгущающейся вокруг опасности, хотя беспокоиться вроде как было и не о чем. Свербящее в висках давление утверждает об обратном. Хотя, может, он просто давно не был на подлодках.       — В безопасности, но рыжий походу неплохо головой приложился, рассказывает какие-то небылицы, — пожимает плечами Трафальгар, останавливаясь у одной из тяжелых металлических дверей и толкая ее внутрь, — сейчас сам все с ними обсудишь.       Спандам сразу же снимает тяжелый от пыли, его собственной и чужой крови плащ, сбрасывая его на стоящий рядом с дверью стул. Ло проходит вглубь комнаты и доставая из присверленного к стене шкафчика металлическую коробку с медицинскими принадлежностями. Агенты оказываются здесь же и, как по команде, поворачивают головы в сторону открывшейся двери.       — Спандам-сенсей! — взволнованно начинает Калифа, — Каку совсем не в себе!       — Неплохо его отдубасили пираты, рассказывает про колокольный звон и какого-то гиганта, — посмеивается Джабура, забравшийся прямо в обуви на кровать. Благо, Второй Сайфер Пол выдал им сменную одежду.       — Я не вру! Там был огромный человек в соломенной шляпе, выше облаков! — жалостливо надрывается Каку, который уже устал всем доказывать, что не сошел с ума.       — В соломенной шляпе? — переспрашивает Спандам и пытается снять рубашку, но уже подсохшая окровавленная ткань не поддается, доставляя дискомфорт и колющую будто бы сотней игл боль при каждом движении. Трафальгар щерится и вытаскивает из коробки ножницы, намереваясь просто ее разрезать.       Спандам с сожалением прослеживает взглядом ошметки ткани одной из любимых рубашек с витиеватым узором, которые Ло отбрасывает в подставленное ведро. Нетронутая часть рубашки отправляется вслед за ними. Трафальгар чуть погодя выливает на тряпку приличное количество перекиси и без всякого предупреждения прикладывает к ране.       — А-а-агрх! Ах ты сука! — верещит Спандам, хватаясь за загорелую ладонь Ло с вытатуированным «Death» на пальцах.       — Чудеса бесплатной медицины, — удовлетворено ухмыляется Трафальгар, но тут же возвращает серьезное выражение лица. Доставая из ящика черную баночку, он продолжает говорить, — тебе повезло, что пуля прошла навылет и задета только дельтовидная мышца, как я вижу. Кости не должны быть раздроблены под таким углом, но это еще нужно будет проверить.       Ло снова тянется к аптечке и берется за длинный стеклянный шприц, а потом машет свободной рукой в сторону агентов.       — Кто-нибудь, подойдите сюда. Нужна будет помощь, подержите его на всякий случай.       Луччи чертыхается, но Джабура вскакивает быстрее, подходя сзади к стулу Трафальгара и ожидает дальнейших указаний. Ло кивает в сторону Спандама.       — Встаешь сзади и перехватываешь правую руку, фиксируешь у поясницы. Потом… — командует Ло, вставая со стула. Тем временем Луччи буравит крайне тяжелым взглядом затылок Джабуры и сжимает кулаки настолько сильно, насколько может. Чувствует, как отросшие ногти впиваются в мягкую кожу ладони, оставляя зудящие выемки. Калифа, опускаясь на покрывало рядом, треплет его за предплечье. Она ничего не говорит, потому что это бессмысленно и только утомит их обоих. Агенты обязаны избавиться от слабости эмоций, но они еще юны и глупы и, хоть Луччи понимает, что не должен, но поддается на уловку и действительно злится, когда Джабура следует указаниям Трафальгара и вынужденно прижимается грудью к спине шефа.       — Сейчас я проведу первичную обработку раны, введу тебе морфий, чтобы обезболить, но агент подстрахует. Наложу швы и поставлю дренаж. К тому времени, как доплывем до Навароне, уже можно будет его убрать, но драться тебе все равно нельзя, — поясняет Ло, чтобы успокоить заметно нервничающего Спандама. Тот судорожно вздыхает.       — А сколько заживать будет?       — Недели две-три.       Спандам только кривится, очевидно, что он недоволен таким долгим сроком.       — Извините, мне нужно в уборную, — подает голос Калифа и сползает с кровати.       Трафальгар угукает и достает небольшую Ден-ден Муши.       — Иккаку, проведи агента «Девятых» в гальюн, мы в пятьдесят шестой каюте.       Из улитки раздается «Есть, сэр» и она выключается. Несколько минут Ло работает в тишине, прерываемой вздохами Спандама и ворчанием Джабуры.       — Я пойду с тобой, — говорит Луччи, когда дверь открывается и в проеме показывается подчиненная Трафальгара. Она смеряет Калифу незаинтересованным взглядом и тут же снова исчезает в коридоре.       — Стоило предупредить меня об этом раньше, — не отвлекаясь от обработки раны, журит Луччи Трафальгар. Тот выходит за Калифой, попросту игнорируя «Хирурга Смерти».       В коридоре Иккаку не особо обращает внимание на агентов, ведя их за собой по извилистым тесным коридорам субмарины. Роб все это время ощущает на себе взгляды Калифы и удрученно понимает, что сейчас она заведет какой-нибудь чувственный разговор, попытается выяснить, почему он стал в стократ чаще огрызаться на Джабуру и откуда у него появились ярко-красные резинки, если он всегда пользовался черными.       — Ты не хочешь говорить, правильно?       Луччи отрицательно качает головой.       — Тогда зачем пошел?       Калифа смотрит внимательно из-под стекол очков и Луччи на мгновение задумывается, не мешают ли они ей в бою, но потом решает, что, конечно, об этом за него побеспокоился Сайфер Пол. Она медленно моргает и щурится, ожидая хоть какого-то ответа, но Роб упорно молчит, потому что не может никак сформулировать хаотичные мысли в предложения.       Иккаку останавливается напротив массивной двери — как и все на Полярном Тане — и спрашивает:       — Дорогу обратно запомнили?       — Да, — без зазрения совести врет Калифа, которой просто не нравится компания неприветливого агента из подчинения Ло. Тогда Иккаку кивает и поспешно уходит, напоследок отчитавшись перед Трафальгаром по связи.       Справив нужду и проверив чистоту очков, Калифа осматривается по сторонам и заговорчески ухмыляется, переминаясь с ноги на ногу. Луччи уже не нравится затея, которую она предложит.       — Где-то же у них должна быть каюта шефа. Я бы очень хотела ознакомиться с его бортовым журналом и еще найти хоть что-то, что поможет узнать, зачем мы отправились на Навароне на самом деле.       — Что ты имеешь в виду под «на самом деле»?       — Они, скорее всего, все до единого мертвы. Но отправлять «Эгиду» уже чересчур, там должно было случиться что-то поистине ужасное… — Калифа задумчиво прикладывает палец к губам каждый раз, когда строит в голове цепочку событий.       Они идут вперед, стараясь не попадаться на глаза подчиненным Трафальгара или Стусси, что им успешно удается. К сожалению, на исследование всех кают у них уйдет слишком много времени и сил, поэтому Калифа пробует единственный вариант, который, по ее размышлениям, может привести их прямиком к каюте Ло. Она ведет Луччи за собой, периодически останавливая толчком в грудь назад или вынуждая использовать Сору для того, чтобы быстро прошмыгнуть мимо агентов.       Наконец, она пихнула плечом тяжелую дверь и Луччи помогает ей, прислоняясь рядом. Ввалившись в каюту, они быстро закрывают за собой и Калифа тут же принимается рыться в ящиках большого стола в углу помещения. Роб обводит безразличным взглядом окружение, только в глаза ему бросается странная черно-белая пятнистая шапка на тумбе и то, что в помещении практически ничего нет. Стол, стул, кровать и тумба. Скромно.       Калифа простукивает по очереди ящики стола изнутри, намереваясь найти потайную дверцу, что у нее не удается. Тогда она возвращается к столу и внимательно осматривается: заполненные отчеты сложены ровной стопкой, перьевая ручка и чернила к ней, одинокая кружка с недопитым кофе.       — Калифа, — зовет Луччи и указывает на небольшой выступ на боковой поверхности тумбы, который легко можно пропустить, не ищи они что-то такое намеренно. Он слегка нажимает на выступ и тот отскакивает обратно, а вместе с ним выезжает и ящик, заполненный всякими бумагами, книжками и папками. Калифа бросается перерывать их, при этом стараясь не менять места, чтобы уставшему Трафальгару не бросились перемены бумаг в глаза. На пол из одной из папок вываливается розыскная листовка, которую подхватывает Луччи до того, как она касается пола.       Калифа берется за черный потрепанный блокнот и открывает, пока Роб разворачивает сложенный вдвое плакат. Совсем молодой пират, примерно его возраста. Под изображением надпись: «Монки Д. Луффи».       — Это «Ди», они все братья что ли? — хмурится Луччи. Отвлекшись на вопрос, Калифа повернулась полубоком.       — Ты ничего не слышал про инициал «Ди»? — получив отрицательное покачивание головой, она продолжает, — отец говорил, что эти люди обладают особой Волей «Ди». До конца неизвестно, что она означает, но такие люди имеют огромное влияние. Где бы они не появились, несомненно, произойдет нечто грандиозное. Именно инициал «Ди» связывает между собой капитана пиратов Рокса, вице-адмирала Морского дозора, «Огненного кулака» и Короля Пиратов. И Монки «Ди» Луффи… Никому неизвестный пират с наградой в сто миллионов белли…       — О чем ты говоришь? Причем тут Голд Роджер?       — Все просто, он был Гол Д. Роджером, — кратко ухмыляется Калифа и возвращается к записям, — нам нужно торопиться, пока «Хирург Смерти» не вернулся.       Луччи замолкает, снова приступая к рассматриванию плаката. С листовки на него смотрел мальчишка с торчащими в разные стороны черными волосами и улыбкой от уха до уха. Его внимание привлекла соломенная шляпа с красной лентой. «Там был огромный человек в соломенной шляпе, выше облаков!» — вспомнились ему надрывные речи Каку и странная реакция Спандама, будто он знает, о ком тот говорит.       Где бы не появились «Ди» — произойдет нечто грандиозное?       Калифа судорожно пролистывает весь блокнот от начала до конца, потом наоборот, и захлопывает его, аккуратно убирая обратно в ящик и возвращая тот на свое место.       — Уходим, я увидела достаточно.       — А как же бортовой журнал?       — Его здесь нет…       Агенты выходят обратно в коридор, намереваясь таким же путем вернуться в пятьдесят шестую каюту.       — Чем это мы тут занимаемся, малышня?..       Высокий женский голос за спиной заставляет Луччи и Калифу замереть в надежде, что им показалось. Но нет, Стусси быстро подходит к ним и разворачивает обоих к себе, сталкивая агентов плечами.       — Что вы делали в каюте Трафальгара Ло?       — Он попросил нас кое-что забрать для операции Спандама-сенсея, но в комнате этого не оказалось, — выдает Калифа, будто была к этому уже готова. Луччи крайне разумно молчит, потому что из них двоих был голосом разума не он.       — Н-да? — неверяще морщится Стусси, сверля глазами Калифу. Луччи кажется, что они ведут какую-то невидимую борьбу, и сейчас у них на кону действительно нечто большее, чем репутация в глазах агента «Эгиды». Подставить все свое подразделение под обвинение в саботаже, будучи на субмарине на глубине в несколько сотен метров — чистое самоубийство. Особенно, когда жизнь шефа в прямом смысле в руках того, у кого они в комнате и рылись.       Луччи почему-то становится дурно от мысли, что здоровье Спандама зависит от того, насколько Трафальгар Ло хочет видеть его живым.       Стусси, наконец-то, отступается, проиграв. Она мягко улыбается, но это не делает ее хотя бы чуть-чуть добрее. Совсем наоборот, ее взгляд будто становится более презрительным, ведь Стусси не может хоть как-то доказать свои подозрения, но и чувствует подвох на подсознательном уровне.       — Ступайте, «Девятые», — кивает вглубь коридора им Стусси, скрестив руки на груди. Калифа, благодарно поклонившись, разворачивается на каблуках и идет туда, откуда они ранее пришли. Луччи повторяет поклон и догоняет Калифу в два шага.       До того самого момента, пока они не завернули за угол, Луччи чувствует на затылке взгляд Стусси. И только вернувшись к каюте с цифрой «пятьдесят шесть», Калифа выдыхает и вытирает тыльной стороной ладони взмокший лоб. Роб толкает дверь, пропуская ее вперед, и тоже заходит внутрь.