А жизнь не кончится завтра

Зоя взмахнула рукой и прикрыла глаза. Ветер ласково трепал ей волосы. Тучи сегодня плотные, как и вчера, и позавчера. Шквальные бы организовали всем солнышко за минуту, но королева не велит. Слишком уж устала Равка от летней жары. И слишком уж истосковалась она сама по старому другу. С обрыва открывался потрясающий вид на море. Построить особняк здесь было определённо лучшей идеей Николая за последние пять лет. Хотя, пожалуй, нет. Имя для их дочери ведь тоже он придумал. Ладно, её муж просто довольно умный и неординарный человек… но ему она об этом скажет лишь в порядке исключения. К примеру, на его день рождения. На юбилей. На стопятидесятилетие. Они нашли решение, и, кажется, у них двоих впереди вечность. Но сейчас об этом задумываться уже не нужно. Сейчас всё хорошо — Равка наладила отношения с Керчией, укрепила договоры с Новым Земом и Шуханом, и начала строить шаткий мир с Фьердой. Вторая армия процветает, вооружение Первой стало чуть лучше, а Дарклинг смог упокоиться с миром. Вместо него теперь на терновом шипе сердце Санкт-Феликса. Пожалуй, это большая часть того, чего Зоя желала. За ней бодро шёл Николай, держащий за руку девочку четырёх лет. Её золотые кудри развевались на ветру. Море в её глазах игриво плескалось, поглядывало на колышущиеся кроны деревьев так, словно малышка уже что-то задумала. На ней прекрасно сидело синее платье из плотной, но приятной на ощупь ткани, с серебряной вышивкой на рукавах и у воротника. Диадемы сегодня не было. Зоя и свою корону оставила в особняке, а уж дочку мучить украшениями на обычной прогулке не желала. — Мам, мы пришли, да? — поинтересовалась Яра, догоняя королеву. — Ещё долго? — Почти пришли, — заверила её женщина с мягкой улыбкой. Никто во всей стране, да и за её пределами, не подумал бы, что Штормовая Ведьма умеет так улыбаться. — Отсюда хороший вид на весь залив. — А ещё здесь очень красиво, — Николай догнал семью в два шага. — И можно посмотреть на корабли легендарного корсара Штурмхонда. Кстати, я слышал, что если его очень вежливо попросить, он может пустить особо красивых девочек к себе на палубу. — Не дури ребёнку голову, — Зоя чуть шевельнула пальцами. Ветер тут же подчинился и взъерошил её супругу волосы. — Она в твоих личностях запутается! — Простите меня, о милостивая Санкта-Зоя, я искренне раскаиваюсь в своих шалостях — а личностей, прошу заметить, всего две — и я обещаю, что это непременно повторится. Яра захихикала, наблюдая, как папа тянет маму к себе в объятия. Она-то знает, что Штурмхонд — на самом деле переодетый папа. Ей нравится бывать у него на корабле, стоять за штурвалом и управлять кораблём (и то, что за ней всегда кто-то стоит и придерживает ей руки, ничего не значит). А ещё ей интересно читать вместе с мамой всякие документы от разных важных дядь и тёть. Правда, на переговоры с ними Яру пока не берут, но это ничего. Папа ещё чуть-чуть её потренирует, и уж тогда дипломатам из Фьерды-Керчии-Шухана-кто-там-ещё-есть несдобровать! Мама с папой перестали спорить. Вместо этого они начали целоваться. Уж очень им нравилось это странное занятие. Ладно, не будет же Яра мешать. Тем более, что ветер затих. При нём деревце у края обрыва так интересно колыхалось, а сейчас вернулось в своё обычное скучное состояние… Когда Зоя оторвалась от губ возлюбленного, ей предстала очень увлекательная картина. Дочка гнула несчастный тополь так, что у него уже оторвалась минимум одна ветка. Нет, не то чтобы Назяленскую расстраивал тот факт, что наследница трона является шквальной, и пользоваться силами ради забавы тоже не возбраняется, но не в таких объёмах. И вообще, вот улетит дерево, и что с ним делать потом? Кому на голову оно шлёпнется? — Яра, хватит его мучать, — сквозь хохот проговорил Николай. — У твоей мамы уж очень серьёзное лицо, когда ты так делаешь. Я боюсь, что, смотря на неё, лопну от смеха! Малышка невинно пожала плечами и подошла к родителям ближе, пока Зоя думала, с какой стороны лучше стукнуть супруга. Уж больно он разошёлся, и… и ему не стоит так потрясающе поглаживать её запястье… Яра счастливо смеялась от чего-то своего, а Назяленская-старшая умиротворённо прикрыла глаза, позволяя Николаю себя обнять. Кажется, скоро пойдёт дождь, или даже начнётся гроза, но никого из них она не пугала. В конце концов, именно её воплощением называли Зою. Живым штормом, дочерью бурь. Ветер вновь подул, всё так же нежно развевая её волосы и забавляя маленькую принцессу-шквальную, и королева про себя сказала старому другу: «Если однажды я не вернусь, знай, что вернётся она.»