Руки в темноте

— …бедный мальчик… — …икакого завещания… Последний из Поттеров… — …гические ритуалы… Доигрались, и других утянули… А Гарри… — …то его единственные оставшиеся родственники… — …емья покойного Петтигрю настаивает на компенсации… Когда мистер Поттер очнется, интервью должно стать сенса… Сознание возвращалось и уплывало во тьму рваными урывками.       Гарри видел пыль и чувствовал боль, чье-то тяжелое дыхание над головой, он почти не мог дышать и пошевелиться, глаза заливала кровь. Затем ослепительно белый свет и чьи-то расплывчатые резкие голоса, снова боль и тьма, белый цвет резал глаза. Кажется, его поили зельями и натирали мазями, один раз белый свет стал розовым, иногда темно-синим. Пахло больницей. Самый большой промежуток сознания сопровождался громким «Энервейт», незнакомое лицо маячило сверху, в руку нечто пихали, звук шуршащего пергамента. — …десь! Подпиши здесь! Голос резкий, незнакомый, сплошная мешанина звуков. По щеке хлопнули ладонью, гудящая голова дернулась влево, и парень увидел смутные очертания собственной перебинтованной руки, безвольно держащей большое перо. — Подписывай, мальчишка, ну же!.. Гарри невнятно застонал, искривившись от боли, совершенно не понимая, чего от него хотят. И снова крики, вспышка зеленого света, красные большие глаза, полные ярости и тревоги, морок тяжелой жуткой магии и снова удушающая спасительная тьма.       Поттер медленно открывает свинцовые веки, равнодушно разглядывая незнакомое светлое помещение. В голове — звенящая пустота, ни единой мысли. Осознание возвращается плавно, неторопливо, как из-под толщи вязкого киселя. Кажется, это палата Святого Мунго. Точно больница. Лежит на кровати, пошевелиться не может. В горле жуткая сухость, привкус горьких лекарств на языке. На лоб опустилась ледяная ладонь. — Волдеморт, — проскрипел подросток чужим голосом. К губам моментально приткнулась трубочка, мягко толкаясь в глубину рта, и Гарри послушно втянул в себя прохладную воду, облегченно вздыхая. Никакой боли не чувствовалось, он вообще свое тело не ощущал. — Тебе еще нельзя шевелиться, — прозвучал тихий голос слева. — Максимальная доза Костероста за сутки — два полных кубка, но повреждения слишком велики. Потребуется еще четыре дня для полного восстановления. Ты пролежал под завалом слишком долго. — Взрыв, — с трудом протолкнул Гарри последнее воспоминание. — Потолок… — На тебя рухнула крыша. Домовой эльф сумел защитить твою жизнь, но погиб довольно быстро. Я не сразу ощутил зов нашей Связи… — тяжелый долгий вздох, и холодные пальцы погладили забинтованную голову. — Потеря большей части крови, многочисленные переломы, критические травмы внутренних органов, разбитый череп и сотрясение мозга. Жизнь поддерживало магическое ядро, и оно тоже сильно повреждено из-за истощения. Это больница Святого Мунго. Сейчас ты в полной безопасности. — Родители? Повисла напряженная тишина. Гарри прикрыл веки, ничего не чувствуя, но понимая, какой будет ответ. Возможно, его под завязку накачали зельями — насколько Поттеру было безразлично и спокойно. — Больше никто не выжил. Мне жаль. — Завтра должны состояться похороны, — глухо произнес Гарри, с трудом принимая жидкую пищу и морщась от вкуса. Сам держать ложку парень пока не мог, и этим занималась нанятая Усилителем сиделка. Кроме него больше никого из посторонних в палату не пускали. — Истекло трое суток, больше нельзя ждать. Не положено. — Ты все еще не можешь самостоятельно передвигаться, — мягко заметил высокий мужчина в возрасте, сидящий напротив больничной койки и скрестивший на груди руки. — Я могу организовать похороны, но… — Нет, — хмуро перебил Поттер, проглотив очередную порцию еды. — Я должен проводить их. Должен правильно попрощаться. Это моя семья. Волдеморт угрюмо нахмурился, отсылая сиделку прочь. — Сними этот странный вид, — поморщился парень. — Я как с чужаком разговариваю. Через двое суток Волдеморт заявился в палату без маски, но с лицом красивого мужчины-копии из Омута Памяти. «Оборотное Зелье», как объяснил он, чтобы не пугать собой местный персонал и пребывать «инкогнито». Вовсе не обязательно швырять направо и налево своим именем, достаточно быть совершеннолетним Усилителем, чтобы взять на себя все расходы по лечению.       Поттеру не нравилось это незнакомое лицо. Он не ассоциировал его с жутким ликом Темного Лорда. Том Реддл — незнакомец с глазами жалкого ребенка. Ничего общего. Красивая несуществующая обертка прошлого.       Усилитель лишь в отрицании покачал головой, продолжая хмуриться.       Поттера все еще накачивали успокоительным, а сам он отказывался говорить о смерти родителей и дядюшек, наглухо закрывая горе глубоко внутри. Волдеморт, конечно, гордился такой силой воли, принимал решение Соулмейта, но все его поведение рано или поздно закончится масштабным нервным срывом и сильным магическим выбросом.       Темный Лорд действительно не сразу ощутил тревогу на том конце Связи. Только постепенно слабеющее присутствие чужого ядра, словно ускользающий предрассветный сон. Мужчина моментально переместился к особняку Поттеров, качаясь от шока и паники при виде руин дома. И где-то под грудой камней лежит его заживо похороненный партнер. Темный Лорд не особо помнил, как расчищал дорогу к поврежденному телу, отпинывал труп домовика, накрывал бессознательного покалеченного подростка своей магией, словно в большой плотный кокон, как перемещал в больницу и ждал вердикта колдомедиков. И только после полного обследования, первичной помощи и заверения, что здоровью Соулмейта более ничего не угрожает, смог расслабить сведенные судорогой мышцы. Впрочем, перед Поттером волшебник держался спокойно и сдержанно.       Уговорить мальчишку повременить с похоронами или остаться в больнице не удалось. Вместо этого Темный Лорд добыл маггловскую инвалидную коляску и надежно зафиксировал в ней тело парня, накрепко обездвижив. Неудобно, на вид довольно жалко, но это один из приемлемых вариантов перемещения Поттера. Тот тихо поблагодарил за помощь, позволив Усилителю самому организовать похороны.       Прямо сейчас Гарри банально не мог ни пользоваться семейным счетом, ни подписывать документы, ни даже покинуть больницу без присмотра опекуна. До совершеннолетия чуть меньше двух месяцев. Просить Темного Лорда взять опекунство Поттер не осмелился, да и вообще разговаривать на эту тему. В голове не укладывались мысли, что родителей больше нет.       Даже когда сидел перед двумя свежевскопанными могилами, когда смотрел на два закрытых гроба (Волдеморт посчитал лишним показывать подростку изувеченные тела родителей), когда последняя горсть земли опускалась сверху. Словно во сне. Это не казалось реальным.       Гарри молча прислонился щекой к лежащей на его плече ладони Усилителя, и это единственное движение, какое парню оказалось доступным. Глаза абсолютно сухие. Гриффиндорец старательно думал о своих белых тапочках — таких нелепых, пахнущих больницей, о длинной сорочке и чарах, из-за которых он не мог поправить задравшийся выше костлявых колен подол.       На похоронах были многие знакомые волшебники, они выражали сочувствие и норовили похлопать по плечу Гарри или обнять его, кто-то плакал, кто-то тихо причитал, со всех сторон доносился шепот. Волдеморт односложно предупреждал каждого о здоровье Усилителя, одобряя только краткие осторожные прикосновения к плечам или голове.       Когда появились закадычные дружки гриффиндорца, мужчина сам шагнул к ним и кратко обрисовал ситуацию, предоставляя тем возможность побыть наедине с Поттером, лишь зорко наблюдая за их перемещениями издалека. Те сидели на коленях возле друга и нечто ему говорили, а Гарри, кажется, тихо отвечал. Может быть, они и смогли бы вывести мальчишку из состояния транса, но явно не в этот день.       Впрочем, Волдеморт знал, что все равно не сумел бы сам оказать необходимую поддержку — не умел, да и не горел желанием. Все эти эмоциональные встряски — не его. Что он мог? Неловко потрепать Поттера по волосам и сказать, что все образуется? Или что в таких случаях принято говорить… Вот если бы можно было кого-то убить или заставить страдать, чтобы облегчить муки мальчишки, — тогда да, здесь Лорду Волдеморту не было бы равных в роли утешителя, но нет: Поттеры-старшие и «дядюшки» сами виноваты в своей нелепой гибели.       Все, что Темный Лорд хотел сделать, это вынести из ситуации всю возможную для него выгоду. К сожалению, для этого придется провести несколько ритуалов и зарыться с головой в кипы документов, чтобы успеть до совершеннолетия Соулмейта.       Посчитав, что с Поттера довольно дружественной поддержки, Темный Лорд вернулся к инвалидному креслу, перехватывая ручки и хладнокровно кивая заплаканным Уизли и Грейнджер. Лицо же Гарри оставалось пустым и бледным. Мужчина деликатно поправил его больничную сорочку и повез подростка обратно — учитывая, что в состоянии Поттера нельзя использовать аппарацию и порт-ключи, их путь лежал до летающей кареты, а на ней — еще несколько часов перелета до больницы Святого Мунго.       Едва колдомедики полностью поставили Гарри на ноги, его огорошили новостью о своих новых опекунах-магглах. Да парень вообще ни о каких родственниках со стороны матери никогда не слышал. Приходил Дамблдор со своими горестными сверкающими глазами, министерские, авроры, журналисты. Смерть пяти человек из-за незаконных экспериментов с незарегистрированными, а иногда и ворованными артефактами — сама по себе сенсация. Поттер честно отвечал на вопросы магической полиции, хотя те и так знали о деятельности Главы Аврората, покрывая шефа, от интервью отказался, но вот так просто прогнать директора и министерских чинуш не смог.       «Ты несовершеннолетний», «нет, в школе остаться не можешь», «в Кабаньей Голове тоже, увы», «это ваши прямые родственники, мистер Поттер», «нет, согласно законам о правах несовершеннолетних колдунов, вы не можете остаться на попечении Усилителя, если в живых остались прямые родственники».       В итоге Поттер просто махнул рукой и согласился. До совершеннолетия можно и перетерпеть совершенно незнакомых людей. От дома все равно ничего не осталось. А сам Волдеморт куда-то пропал, перестав выходить на связь. Ничего нового. Усилитель и раньше не особо общительным был.       На пороге нового дома Гарри стоял гол как сокол. Ни вещей, ни школьных принадлежностей, разве что больничную сорочку не отобрали. Проверить, цела ли волшебная палочка под завалами, подросток пока что не мог: авроры оцепили руины, изымая оттуда запрещенные и незарегистрированные артефакты. Что ж, это ничего, после совершеннолетия у Поттера будет незабываемый поход в Гринготтс и покупка если не дома, то хотя бы базовых вещей.       Дурсли его уже ожидали. Дверь открыла высокая худая женщина и, глянув на гостя, скривилась в пренебрежительном отвращении, отчего даже пустота внутри парня сменилась недоумением. Ну да, это больничная одежда, разве тетушку еще не успели предупредить об обстоятельствах? Дядя Вернон обнаружился в гостиной перед телевизором, проводив племянника настороженным и злым взглядом. Кузен пропадал где-то на улице вместе с друзьями.       Гарри выделили комнату на втором этаже, наказав «не использовать эти свои уродские штучки, а не то они за себя не ручаются», и заперли дверь на замок. Парень обвел взглядом кровать, одинокий шкаф и окно со свежесделанной решеткой. Никаких вещей, чтобы переодеться, волшебнику не предоставили, и тот устало вздохнул. Замечательно. Понятно, почему мать никогда не рассказывала о своей сестре.       Что ж, Поттер подрался со своим кузеном, Дадли, уже на следующий день. Грязно, по-маггловски, впервые в жизни используя кулаки, а не магию. Тот как-то выяснил, что Гарри не может использовать волшебство (видимо, Петунья знала гораздо больше, чем показывала), и решил, что затронуть тему мертвых родителей — хорошая идея. Как в драку ввязался дядя Вернон, парень уже и не помнит, как заходилась визгами тетушка, как вокруг собрались шокированные соседи. Перед глазами будто кровавая пелена, Поттер даже боли не чувствовал. Позднее, лежа на кровати избитым и опухшим месивом, подросток с легким удовлетворительным злорадством думал, что магглам тоже досталось. Гарри не был хрупким человеком, благодаря квиддичным тренировкам, а ярости бурлило достаточно, чтобы иметь дело с обоими Дурслями на равных.       Как-то так вышло, что Поттер оказался в тюрьме своей комнаты почти на целый месяц, пребывая в апатичной заторможенности, может, поэтому и соглашался на уборку дома, готовку и стрижку газона получать немного больше еды, чем раз в два дня. Дадли теперь обходил кузена стороной, не нарываясь на неприятности после сломанного носа и выбитых зубов, а взрослые, пусть и пытаясь вывести из себя мага для свершения новых наказаний, натыкались на стену флегматичного молчания. Гарри просто считал недели до своего дня рождения, чтобы убраться куда подальше.       В один из дней парень умудрился простыть, пролежать трое суток с высокой температурой, при которой ломило все тело и крутило кости, вернулись кошмары, кожу прошивал озноб. Поттер уже видел аптечку у Дурслей, но понятия не имел, какие маггловские лекарства могли бы помочь, поэтому, сцепив зубы, превозмогал болезнь в одиночестве.       В другой день отравился пропавшим супом, который все три дня простуды простоял в его комнате рядом с кошачьей дверцей.       Через неделю умудрился получить солнечный удар в саду, а еще через несколько дней Поттера едва не сбила машина — он и не знал, насколько быстро передвигается маггловский транспорт и тем более не знал правила дорожного движения. Отделался легким испугом и обматерившим его водителем.       Гарри лежал в саду, спрятавшись за густым кустарником, наблюдая за медленно плывущими по небу пушистыми облаками, когда громкий хлопок и приближающиеся шаги не вынудили скосить глаза на нарушителя своего уединения.       Наверное, самая гротескная и сюрреалистическая картина — это мрачная и жуткая фигура Волдеморта на фоне солнечной Тисовой улицы. Как черный гроб в цветочной лавке. Или инфернал в центре детского хоровода. Кровавый труп, плавающий во взбитых сливках. Бледное страшное лицо — симметрично-отталкивающее, нечеловеческое, — ничего не выражало, пока мужчина разглядывал лежащего в траве подростка. — Здравствуй, — негромко поприветствовал он Поттера. — Я пришел забрать тебя. Гарри промычал, слишком разморенный летней жарой и слабостью, чтобы воспринять появление Усилителя, как реальность. Хотелось отвернуться обратно и продолжить бездумно пялиться на облака, словно ничего другого в мире более не существовало. Знакомая магия ластилась к коже, аккуратно ощупывая его, и это оказалось очень приятными ощущениями забытого комфорта. — Где они? — красные глаза посмотрели в сторону закрытой входной двери. В паучьих пальцах мелькнула длинная волшебная палочка. Голос оставался обезличенным и пустым. Темный Лорд лениво взмахнул рукой и шагнул за порог настежь распахнувшейся двери. Спустя секунды раздался первый крик и грохот упавшего на пол тела. Гарри недоуменно моргнул и медленно сел, поворачивая голову. Второй крик — насмерть перепуганный визг тети Петуньи — вынудил подняться на ноги и подойти ко входу в дом. Со стороны лестницы мелькнула ярко-зеленая вспышка, и вновь — звук удара об пол. Поттер медленно вошел на кухню, неотрывно глядя на неподвижное тело Дурсля-старшего, распластавшегося возле кухонного стола. Третий громкий и отчаянный крик кузена. Тишина. Тихие шаги босых ступней.       Волдеморт появился на светлой чистой кухне, не меняясь в лице, перешагнул через труп Вернона и оказался возле газовой плиты, открывая все четыре конфорки и задувая огонь на них. После чего вытащил из холодильника несколько кастрюль и поставил их на плиту. Гарри почувствовал странный запах, но глаз от тела родственника оторвать не мог. В груди медленно, очень медленно, как сквозь густой туман, начал просыпаться страх. — Что ты делаешь? — хрипло спросил гриффиндорец, когда Темный Лорд молча расставлял на столе тарелки и столовые приборы. — Инсценирую несчастный случай, — коротко отозвался Усилитель, взмахом палочки перемещая все три трупа и рассаживая тела за кухонный стол. Петунья безжизненно повисла, запрокинув голову назад и широко открыв рот, Дадли и Вернон упали лицами вниз, на пустые тарелки. — Теперь я официально получил все права на тебя. — Права? — прошептал Поттер, просто не веря происходящему. Волдеморт, наконец, обратил свое полное внимание на подростка, улыбаясь кончиками бледных губ. Гарри прошила неясная дрожь от подобного выражения эмоций. — Я тебя усыновил, — как ни в чем не бывало ответил Темный Лорд, мягко подталкивая застывшего в ступоре парня к выходу. — Официально и магически. Теперь я твой единственный и законный прямой опекун. — Что… — одними губами выдохнул Гарри, не веря своим ушам. Сердце неровно пропустило удар. Холодные ладони мужчины продолжали направлять его прочь из дома. Позади наглухо закрылась дверь. — Что? Н-нет. Но мы же… Нет-нет, как же я буду… Постой, Дурсли, они… — «Мы»? — в голосе Волдеморта появилась жуткая забава, заставившая передернуться. Его длинные пальцы скользнули по волосам и шее шокированного Соулмейта, нежно пробираясь за ворот растянутой старой футболки. — Теперь ты можешь называть меня своим отцом. Дурсли больше не помешают. Забудь о них. Сейчас мы отправимся домой, Гарри.       Поттер отшатнулся от высокого силуэта мужчины, едва они аппарировали в знакомый кабинет, ошарашенно открывая и закрывая рот. Отец? «Отец»?! Волдеморт не его отец, никогда им не будет! Нет, это же просто нелепая шутка? Гарри же не мог быть усыновленным тем, с кем… Это невозможно. Это неправильно. Это ужасно непристойно. Извращенно. Нелогично. Безумно. — Ты убил их, — вырвалось у гриффиндорца. Его бросало то в жар, то в холод. — Ты убил всю семью. — Убил, — хладнокровно и равнодушно согласился Темный Лорд. — Лишнее препятствие моей опеки. — Почему? — выдавил Гарри, беспомощно оглядываясь по сторонам, пытаясь подобрать в голове хоть одно оправдание немыслимому поступку. Волдеморт молча прошел вглубь комнаты и сел за стол, складывая руки в замок и бесстрастно уставившись на своего Усилителя. Его змеиное лицо не выражало ничего. Молчание затянулось надолго, и мужчина явно не испытывал никакого дискомфорта от разглядывания бледного, измученного подростка. Наконец, ночной монстр длинно вздохнул. — Это проявление моей заботы. — Заботы? Темный Лорд посмотрел на лежащие на столе бумаги. — Не понимаю, что тебя может не устраивать. Очевидный выбор — стать законным сыном своего Соулмейта, а не мучиться в одиночестве, неспособным банально о себе позаботиться. У этих грязных жалких магглов. С наступлением совершеннолетия Аврорат возьмется за наложение штрафов за хранение незаконных артефактов, потому что за пару месяцев закрыть дело не удастся даже с многочисленными взятками. Все обвинения автоматически лягут на Главу Рода, как ты знаешь. Смерть пяти человек — резонансное событие. Более того, с окончанием школы ты окажешься на улице без поддержки семьи и рода. Министерство разорит большую часть поттеровских сбережений, и половину судов ты попросту проиграешь. Далее… — Волдеморт поднял внимательный взгляд на обескураженного и растерянного Усилителя. — После совершеннолетия Хогвартс автоматически перестает защищать права учащегося, тебя запросто могут снять с большей части учебного процесса на время судебных разбирательств, а последующие судимости станут препятствием к карьере профессионального игрока в квиддич. Гарри, не ты проводил незаконные эксперименты, но на момент проверок и изъятия артефактов из-под руин, ты станешь Главой Рода, который их в своем доме хранит. Некоторые из артефактов несут угрозу для жизни, а это — особенное преступление, карающееся сроком в Азкабане. К тому же… — на губы легла еще одна неуместная улыбка, вызвавшая холодную дрожь. — Мне очень приятно видеть тебя своим сыном, Гарри. — Но мы же… — Поттер невольно коснулся своих губ, шагнув назад. По виску скатилась капелька пота. — Это совершенно не помешает нашему сближению. Благодаря отцовству, я имею законное право на официальную заботу о благополучии своего родственника. — Мы не!.. — Мы родственники. Теперь, — надавил Темный Лорд, перебивая. — Я провел ритуал о принятии в род. Использовал твои кровь и костный мозг. Мне не интересны полумеры. Хотя фамилию изменять не стал, все-таки, ты последний из Поттеров. Я же не тиран. Гарри поджал губы, ощущая, как его дыхание учащается вместе с сердцебиением. Он чувствовал внутри себя тонкую натянутую струну, звенящую от перенапряжения. Оконное стекло мелко позвякивало, вторя эмоциям парня. Грудная клетка вздымалась все чаще, рот искривлялся в оскале ярости, бессилия и нахлынувшего горя, кулаки крепко сжимались. Перед глазами вспыхнуло мамино улыбающееся лицо, в ушах зазвучал призрак отцовского смеха, и струна звонко лопнула.       Поттер громко закричал, зажимая голову руками, в агонии горя, страха и острой утраты, вспышкой магического выброса изламывая мебель в кабинете, срывая со стола бумагу, разбивая каждый стеклянный предмет вдребезги. Он их больше не увидит. Никого. Дома больше нет. Родителей нет, они мертвы навсегда. Это реальность, жестокая и неумолимая, не сон. Мертвы. Гарри метался по комнате, как взбешенный зверь, не видя и не слыша ничего вокруг, пытаясь вырваться из мира, где мамы и папы больше нигде нет, воя, рыча и проклиная жизнь, потерянный от одиночества и сумасшедшей тоски, пока не обнаружил себя извивающимся на полу, прижатым к нему твердыми руками, выдохшимся, загнанным в ловушку чужого тяжелого тела. — Нет! Пусти меня, пусти, пошел к черту, уйди, отпусти меня! — Поттер взбешенно вскрикнул, изворачиваясь угрем, но только еще больше выбиваясь из сил, и теперь лишь загнанно хрипел, но Волдеморт не сдвинулся ни на сантиметр, молча наблюдая за попытками Усилителя вырваться. Дождавшись, пока мальчишка не обмякнет, мужчина произнес: — Ты будешь сильным. Сейчас ты сожмешь кулак на своей утрате и поднимешься на ноги. — Нет… Нет, я не могу, я… Холодные пальцы болезненно-крепко сжали челюсть Поттера, не позволяя отвернуться. Темный Лорд не жалел Усилителя, не злился и не просил. Это был четкий уверенный приказ. — Ты БУДЕШЬ сильным. Ты равен мне, и ты мужчина. Ты прожуешь горе, проглотишь и встанешь на ноги. А я тебе в этом помогу. Вставай. Волдеморт поднялся с тела подростка, протягивая ему ладонь. Гарри замер, во все глаза разглядывая кисть колдуна. Его дыхание оборвалось, и искалеченное сознание ухватилось за слова приказа, как за спасательный круг. — Вставай. Поттер зажмурился на секунды сомнения и неуверенности, сжал зубы и резко выдохнул, решительно принимая помощь, и его рывком поставили на ноги. Волдеморт скользнул ближе, позволив подростку уткнуться куда-то в свою твердую грудную клетку, и провел губами от горячей щеки до влажного виска, задевая взмокшие растрепанные волосы. Гарри не сопротивлялся, переводя дыхание и пытаясь восстановить контроль над чувствами. Почему-то стало легче. Он не знал. Казалось, после жуткой истерики парень должен быть разорван в эмоциональные клочья, но внутренняя пустота больше не казалась неживой, и дышать становилось свободнее. Словно проснулся из вязкого кошмарного сна. — Больше ни о чем не переживай, — сухим голосом произнес Темный Лорд где-то над ухом. Его ладонь пригладила напряженную спину Поттера, а вторая провела по линии скул, запрокидывая голову гриффиндорца. Взгляд парня стал осмысленным и вернувшимся к жизни. Глаза блестели, но Гарри не пролил слез. — Позволь отцу о тебе позаботиться. Волдеморт склонился и прижался к мягкому и влажному рту подростка глубоким поцелуем.