Штормовое предупреждение

31 октября 2005 года – Кажется, я опять осталась без кофты. – бормочет Джинджер, подавляя зевок. Исход битвы между Хибари и Моской её не слишком волновал, она еще злилась на одноклассника за его слова и мечтала о том, как бы позлорадствовать. К моменту их прихода в школу Докуро уже не было на территории. Зато появился тот, кто вчера был невероятно занят делами – Дино Каваллоне. – Нет, она здесь. – говорит итальянец, протягивая вещь хозяйке и озираясь по сторонам. – Эта девочка ушла? Какая она незаметная... На улице стоит влажное серое осеннее утро. Джинджер забирает свою вещь, не удосужившись сказать спасибо, и сразу надевает её поверх школьной формы. Глаза сохнут и чешутся от недостатка сна, но она стойко терпит это состояние, потягивая сладкий растворимый кофе, который Шамал хранил в одном из шкафчиков в медкабинете. Всем им было не до сна этой ночью. Реохей и Такеши пришли в школу раньше всех (Джинджер и Хаято чуть позже), и выяснив все важные детали от Каваллоне, улеглись досыпать прямо кабинете школьного доктора. Такеши развалился на всем диванчике, а Хаято занял другой. В результате Реохею и Джинджер не хватило места – Сасагава просто уселся на пол, облокотившись на диван. Места хватало и на двоих, если бы Хаято не расселся прямо посередине. Джинджер не легла досыпать свою норму до тех пор, пока не выяснила всё вместе с Тсуной. Каваллоне их заверил, что с Хибари все отлично. Он готов к битве. Не зря же пропустил вчера появление своего любимчика Рокудо – вот как усердно тренировался всю ночь напролёт. Только успокоив свою душу, девушка смогла присесть и незаметно для себя закрыть глаза, облокачиваясь на плечо Хаято. Он лишь невнятно что-то промычал, но пихаться и отталкивать её не стал. Голова больше не падала, ведь щеку подпирала чужая красная макушка. Короткое действие кофеина закончилось, забирая подростка в пучину снов. В этот момент мир вокруг них затих – только звуки осеннего утра доносились до их ушей: шорох листьев под ногами проходящих мимо учеников и капли дождя, стекающие по стеклам окон.

***

– Итак, парни, мы победим во что бы то ни стало! – воодушевленно произнёс Хаято, нарочно проигнорировав присутствие девушки в их компании. Это становилось нормой в их высоких отношениях. Тсуну Реборн задержал на тренировке для того, чтобы освоить новую технику до конца, поэтому Хаято логично решил взять управление Хранителями в свои руки. – О чем ты? Единственный, кто участвует, это Хибари. – осаждает его Такеши, специально прикалываясь над внезапным официозом друга. – Я знаю! – рявкает Хаято в ответ. – Десятый надеется на нас, и то, что его здесь нет не повод позволять себе проиграть. – Иди-ка скажи это Хибари. – беззлобно подшучивает Джинджер, подталкивая парня локтем к исполнению своих слов. Участник матча как раз приближается к ним. Хаято сам не свой, но исход боя беспокоит остальных не меньше, чем его. – А мы дружно посмотрим, что он тебе ответит. – До вас так и не доходит, тупицы! – он огрызается, чуть ли не вырывая волосы на своей голове от раздражения. Представление надоедает Сасагаве, он решает вмешаться и закончить, потому что эти двое действительно могут довести Гокудеру до белого коления своими словами. – Осьминожья башка! Джин! Прекратите, вы уже достали! В этот момент к ним подходит ГДК и спокойно интересуется, будто бы никто не видит тонфа за его пиджачком. – Вы четверо, что вы здесь забыли? – прикрыто спокойно спрашивает ГДК. Признать вслух, что они пришли поболеть за него осмеливается только Сасагава. – Не слиняете сейчас – убью. – Что за отношение?! – Реохей вступает в перепалку, забывая обо всем, что говорил ранее и пытаясь хоть как-то взаимодействовать с одноклассников. – Ты меня уже зад... Такеши прерывает его, спокойно объясняя, что они останутся тут, но мешать не будут, и, вау, это срабатывает. Кофты Реохея и Хаято оказались в крепких кулаках бейсболиста, который схватил ребят как щенков на поводке. Джинджер, оставшаяся без надзора, не теряет попытки задеть Хибари, гаденько улыбаясь. Зря Такеши надеется на её благоразумие, зря. – Не дай мне еще одного повода поизмываться над тобой. – Джинджер произносит слова завуалированные слова поддержки, Все они побеждали и терпели поражения, это неизбежно на их тернистом пути. Когда Рокудо чуть не убил их всех, никто и пискнуть не смел о гордости – главным было то, что все они остались живы. Каен не задевала одноклассника по этому поводу, потому что сама оказалась совершенно бесполезна. Но сейчас на Хибари поставили слишком много надежд и проигрывать ему нельзя. – Хах, понятно... – произнес парень, отворачиваясь. Джинджер была готова отдать голову на отсечение, что он прячет ухмылку. – Что ж, это хорошая мотивация, чтобы рубиться до смерти. Последний бой между Хранителями будет снова проходить во внутреннем дворе школы. Хибари заходит на поле боя, огражденное забором из сеткой рабицы и колючей проволокой. Его соперник, Гола Моска, уже на месте, пыхтит от нетерпения. Обязанность Облака охранять семью в стороне ото всех, без чего-либо контроля. Поле для битвы было подготовлено с особой тщательностью: оно имело круглую форму и по периметру было оснащено восемью автоматическими пушками, которые реагировали на движения и стреляли во всё в радиусе тридцати метров. Безопасной зоной оставался лишь небольшой участок в центре. Безопасной зоной будет только пятак в центре. Вдобавок к этому, в земле зарыто огромное количество ловушек, реагирующих на вес. Они взорвутся после предупреждающего сигнала. В общем и целом, все равно что на войне в самом эпицентре событий. Та же аналогия приходит в голову и Сасагаве, и он не сдерживается от комментария. – Если ты напуган, беги. Как твой босс! – гремит басом Леви-а-Тан, непонятно чему радуясь. Ситуация нестабильна, у каждой из команд по три очка. Либо они не знают возможностей Хибари (даже Мукуро в свое время приготовил для них особый прием, он готовился к прибытию гостей), либо у них есть какой-то козырь в рукаве. Джинджер размышляет об этом, не позволяя себе обмануться. – Десятый не сбежал! – Хаято сразу спешит ответить, стараясь защитить честь своего босса. На его плечо ложится рука Такеши. – Тсуне не нужно приходить, потому что Хибари профессионал. – спокойная улыбка расплывается по его лицу. Красноречия у бейсболиста гораздо больше, чем у подрывника. Джинджер же задерживает взгляд на Принце Потрошителе, шелестящему как лиственный лес своим смехом. Кто-то знает гораздо больше. – Он не проиграет. – Профессионал... – эхом повторяет Занзас, подперев кулаком щеку, и внезапно взрывается громогласным смехом. – Я с нетерпением этого ожидаю! Хибари бросает на главу Варии самый убийственный взгляд, который только имеет в арсенале, оборачиваясь через плечо. Занзас только что вырыл себе могилу. Ну не выглядят они как элитные убийцы. Девушка поджимает губы, вспоминая, как легко её друзья укладывали этих «убийц» на лопатки до сих пор. Собираются даже трое из Кокуе, теперь повязанные с ними узами колец. Необычно маленькой компанией они создают круг поддержки, выкрикивая имя Хибари. Уверенный, что это только сильнее раззадорит одиночку-Облако, Гокудера и предлагает продолжить следовать этой маленькой традиции. Остальные поддерживают идею с энтузиазмом, хоть инициатива Хаято кажется фатальной. Бой объявляют открытым. Реактивные двигатели приходят в действие, и Гола Моска взлетает, как торпеда, устремляясь в сторону Хибари. Махина готовится стрелять, все пять пальцев превращаются в оружие. То, что происходит дальше, шокирует всех школьников. Они хлопают глазами и открывают рты от удивления. Чистая победа. Один удар, Моска взрывается, оставляя в руке Хибари две половинки кольца Облака. Хибари кидает на них короткий скучающий взгляд, тут же перекидывая в руки судей и не удосуживаясь проверить, попал ли он в цель. – Мне это не нужно. – отвечает он она немой вопрос всех присутствующих и поворачивается, обращаясь к Занзасу. Все наблюдающие понимают, что пора вызывать медиков Вонголы, потому что вскоре здесь произойдёт инцидент. И спасать нужно будет не Хибари с Занзасом. – Ну давай, иди сюда. Я не могу уйти, пока не изобью хозяина обезьяньей горы до смерти. Джинджер хлопает себя по лица, не желая видеть того, что будет дальше. Где Реборн, когда он так нужен со своими навыками усмирения диких школьников? Если кто–то из них вмешается, то про все можно забыть. Считай, что жил зазря. Занзас принимает вызов и одним прыжком оказывается рядом с погорелым и дымящимся Моской. Под его ногой взрывается мина, на которую парень будто бы случайно наступил, и он ловко уворачивается. – Я просто решил забрать обратно этот кусок мусора. – говорит Занзас с явным удовлетворением в голосе. Все они следят за представлением, еще не осознавая всей серьезности происходящего. Сам босс Варии снизошел до своего поверженного слуги — это похоже на второе пришествие... – Это наш проигрыш. – Ага... – коротко замечает Хибари, просекая. – На твоём лице написано обратное. – Что он делает?! – начинается новое, несанкционированное, сражение и судьи ничего не предпринимают, дабы остановить это. Реохей кричит, чтобы привлечь их внимание и остановить это безумие. – Он же победил эту механическую штуку!! – Все с самого начала было проплачено, Реохей. Не пытайся добиться правосудия от этих.... – отвечает Джинджер как есть по существу, не пытаясь даже утихомирить пыл одноклассника. Ему только предстоит узнать законы того мира, в который они все дружно вляпались как в дерьмо. Все плохо. Хибари уже не остановить, когда он добрался до того, чего так долго ждал. На поле боя они выглядят как равные по силам. Тем не менее, атакует только Хибари и в конце концов он не раз задевает Занзаса своими тонфа. – Червелло, – по одному зову девушки подают голос, показывая, что они слушают. – не забудьте все, что сейчас произошло. Я ни разу не атаковал! – Хибари, ты все пр..! – докричать фразу Каен не успевает. Её хватают за предплечье и с резкой болью тянут в сторону от выпущенных над ними бомб. Там, где прежде стояла их команда, вздымается к небесам от разрывающего пороха. Пока не поднялся дым, девушка успевает увидеть раненого выстрелом в ногу Хибари. Рядом с ней оказывается хмурое лицо Хаято, который только что спас её от смерти. По другую сторону котлована остаются Такеши с Реохеем. По их крикам и жестам становится понятно, что с парнями все в порядке. – Ох, нет... – Занзас наигранно драматизирует, специально гремя голосом так, чтобы все насладились спектаклем одного актёра. – Я планировал забрать его. Но из-за вмешательства другого Хранителя Облака, Моска вышел из-под контроля. Атаки машины становятся беспорядочными. Всем им приходятся разбежаться, как муравьям, спасаясь от выстрелов Моски, которые громят все здание школы. Дышать становится трудно, Джинджер чувствует, как на слизистой носа скапливается копоть. Кое-как они находят укрытие, собираясь вчетвером за ним. Никого не задело, разве что глаза слезятся от дыма. Занзас не унимается и смеётся так же безумно, как его сумасшедший подопечный. – Этому ублюдку с самого начала было плевать на матч! – говорит Хаято, выглядывая из-за укрытия. Джинджер невольно вспоминает вчерашние слова Занзаса. – Он планировал убить всех, притворившись, что все это несчастный случай. Вот почему он провоцировал Хибари. – Этому придурку только дай повод помахать кулаками. – недовольствует девушка, отмахиваясь от дыма. Безответственность Хибари поражает. Сейчас не то, что от него самого, от школы не останется камня на камне. – Надо выбираться пока мы все не задохнулись! – Эй! Внутри поля опасно! – Реохей подрывается с безопасного места, завидев через сизые клубы дыма Докуро, крепко держащую свой дорогой трезубец. Под её ногами раздаётся тревожный сигнал, и как глупый олененок, девочка застывает в ужасе. Спасают её от участи быть разорванной на куски двое других членов банды Кокуе. Парни прикрывают Докуро своими телами, отпрыгивая вместе с ней от эпицентра взрыва. В результате троица оказывается окруженной пулеметами и бесконтрольным Моской. Помочь им невозможно без риска быть сожжёнными заживо всем вместе. Прежде, чем кто-то осмеливается сунуться к троице, поле боя озаряется пламенем, как щит прикрывая ребят от выстрелов. Опалённые жаром, они в центре этого огненного вихря фигуру Тсуны. Совсем иного, не такого, какого они видели в последний раз утром. Его янтарный взгляд повзрослел на целую сотню лет, безэмоционально скользя по Занзасу. – Ты здесь... – довольный этим фактом замечает Занзас. Моска, так и не обезвреженный, с новым усердием швыряет свои бомбы во все возможные стороны и поднимает весь школьный двор в воздух. Новый Тсуна, которого они с трудом узнают, взмывает в воздух благодаря пламени и перчаткам. С набранной высоты парень пикирует прямо на Моску, отрывая вторую металлическую руку (первую вырвал Хибари, как только бой был начат и, вообще-то, закончен). – Эй, ты. Я твой противник. – абсолютно спокойный голос, такой не свойственный их другу, привлекает внимание варийца. Тсуна останавливается, позволяя Моске сфокусировать свои радары на себе. Бомбы вновь взлетают в небо, однако Тсуна успешно уворачиваясь. достигает корпуса великана и наносит по нему мощный удар. Гола Моска отлетает, своей тяжёлой тушей прорывая землю. Дым не утихает, пылает все вокруг, до чего достал вариец. В прочем, как и он сам. К этому моменту на территорию боя поспевают Реборн и Базиль. – Занзас, что ты задумал? – спрашивает парень тем же вкрадчивым голосом. Занзас молчит, погруженный в происходящее зрелище. Джинджер хмуро озирается то на него, то на неузнаваемого друга. Что бы ни происходило, босс Варии знал, что делает. Моска не унимается и вновь летит к Тсуне, который отмахивается от него как от назойливого насекомого, не дающего покоя. Ладонь в перчатке, да к тому же окутанная пламенем Неба, рассекает врага от лба до самого низа пуза. Из образовавшейся щели вываливается тело, в котором немногие из них узнают старика Тимотео, Девятого Вонголы. Джинджер, не веря своему мутному взгляду, протирает лицо локтем, но картинка остаётся прежней. Вот оно что. Все было спланировано, да с такой дотошностью, что им не ни единого оставалось шанса на победу. Теперь спектакль Занзаса достиг своего апогея. И они поневоле стали его актёрами. Для Ямамото и Сасагавы они кратко объясняют, что это за старик и почему даже Реборн с тревогой подошёл к нему, обмотанному тряпками и верёвками. Вопросов меньше не становится, их количество растёт с каждой секундой. – Эй, проснитесь! – просит киллер, прикасаясь ладошкой к лицу старика. Ничего хорошего. Реборн цыкает, прикрывая глаза за полями федоры. – Однажды я уже видел конструкцию Гола Моски. Кажется, Девятый использовался им как источник энергии. – П-почему?! – восклицает Тсуна, выходя из состояния своей Предсмертной Воли и вновь становясь похожим на себя. – Не спрашивай почему. – гремит Занзас, как гром среди ясного неба. Ему пора получать свою награду за отменную игру все эти дни. Все же, Тимотео его отец, как парню вообще могло прийти это в голову понять невозможно. Отвращение к варийцу растёт с геометрической прогрессией. Чего же он мог сделать для своего сына, что тот так обозлился на него? Из тех немногочисленных бесед с Базилем и Иемитсу Джинджер знает, что босс Вонголы мужчина гуманный и справедливый, хоть и пытается скрыть свою добродушную натуру. – Ты сделал это с Девятым. Боевые перчатки Тсуны превращаются обратно в варежки, а на его лице отражается потерянность. Старик, лежащий перед ним без сознания, еле дышит. Реборн осторожно отодвигает ученика и подходит ближе к Девятому для осмотра ранений. Помимо того, что много жизненных сил ушло на поддержание машины Гола Моска, под подпаленной тканью находится окровавленный ожог от Пламени Неба. Пламени Тсуны. Неизвестно, сколько времени старик провёл внутри этого адского механизма. Нестабильность его состояния подтверждает и Реборн. – Плохо. Такие раны не для первой помощи. Занзас, упиваясь, продолжает подливать бензин в кострище. – Кто был тем человеком, который безжалостно избил старика? Кто разрезал и сжёг его вместе с Моской? – с каждым новым вопросом глаза Савады открываются шире. Вряд ли его волновали именно они – парень не знает, что теперь делать с ранами Тимотео. И отвечает на риторические вопросы Занзаса сам Тимотео, открыв мутно-тёмные глаза. – Я тот, кто виноват... – хрипло шепчет он на итальянском. Тсуна вскрикивает от испуга, он ничего не понимает и не может помочь старику. – Наконец мы встретились, Тсунаеши. Прости меня за то, что произошло из-за моей слабости, которая пробудила Занзаса от долгого сна... Некоторые отдельные слова Тсуна все же понимает. Похоже, Реборн начал обучать его языку, который в будущем станет для него особенно важным. – Что значит «сон»? – уточняет парень и Джинджер благодарна ему за это. Мало кто вообще слышит слова старика, настолько слаб его голос. За него отвечает Реборн. – После инцидента «Колыбель» Занзас был изгнан из семьи и помещён под пристальный контроль Вонголы. – ничего не поняв, Тсуна продолжает уточнять. Что за инцидент, что за наказание – это остаётся неизвестным для школьников. Такеши и Реохей пытаются вмешаться в разговор, но Хаято затыкает им рты, чтобы не мешали слушать дальше. – «Колыбелью» назвали крупнейшую попытку переворота в истории Вонголы, произошедшую восемь лет назад. Восемь лет назад Занзас руководил восстанием, этот факт держался в тайне все эти годы. Только верхушка Вонголы и те, кто непосредственно оказывал сопротивление восстанию, знали об этом. Убить своего сына Тимотео не смог, он лишь заставил его «уснуть». Больше никаких подробностей от Реборна или Тимотео узнать не удалось. Второй закашлялся и подзывал к себе парнишку. – Я все время слышал о тебе от Реборна... – тяжело заговорил он, видя, как мальчик подползает еще ближе к нему. – О девочке, которая тебе нравится, о школе, о твоих друзьях... Ты мальчик, у которого неподходящее для босса мафии сердцем. Ты мальчик с неподходящим для босса мафии сердцем. Ты боролся против своего желания всё это время. У тебя всегда складка между бровей, и ты всегда держишь кулаки так, будто о чем-то просишь... – подняв сухую дрожащую руку, Тимотео ткнулся пальцем в лоб Тсуны, под ним медленно затеплилось безобидное пламя. Губы старика расплылись в тёплой улыбке. – Но это и есть причины, по которым я выбрал тебя на роль Десятого Вонголы. От растерянности Тсуна раскрывает рот, как и все его товарищи. Джинджер вертит головой и поворачивается к Хаято. – Я правильно все поняла? Ты тоже это слышал? – она толкает парня в плече, чтобы привлечь его внимание. Хаято лишь кратко кивает, продолжая внимательно следить за происходящим. Японская часть их компании тут же подскакивает к девушке в ожидании подробностей, и Джинджер быстро пересказывает слова старика. – Черт, он умирает?! – восклицает Реохей, на секунду отвлекшись. Рука Девятого безжизненно падает и Тсуна хватается за неё, пытаясь вернуть старика в чувства. Крупные капли слез начинают скатываться по его щекам, заливая красивые карие глаза. – Как ты мог сделать такое с Девятым? – не унимается Занзас, хотя все всё прекрасно слышали и его игра больше не имеет смысла. На Тсуну эти слова действуют как триггер. – То, что ты сделал с ним не что иное как вызов мне, его сыну и духу справедливости Вонголы! – Что?! – Тсуна тихо рычит, оборачиваясь к варийцу. – Тебе нужно доказательство? Взгляни на изуродованную грудь Девятого! Здесь, на месте убийства босса Вонголы, смешная битва за кольца теряет всякий смысл. Ради босса, моего отца и будущего Вонголы я убью тебя и отомщу за смерть Девятого. Мерзкая улыбка на губах Занзаса не выражает ни боли от утраты близкого человека, ни желания скорой мести. На что люди способны ради славы? Теперь Джинджер убедилась, что на всё. Это закон подлости их мира: тот, кто жаждет всего, не получит ничего; а тот, кому ничего не нужно – получит всё. Савада и сам бы отдал Вонголу в руки сына Девятого, если бы знал о его истинной гадкой природе. Теперь же он увидел эту личину во всей красе. – Абсурд! – не выдерживает Хаято и единственный подрывается защитить честь своего босса. – Это полностью твоя вина! – Ты все хорошо спланировал, Занзас. – лицо Реборна почти полностью скрывается под тенью шляпы, но по поджатым губам видно, что дело плохо. – Даже если ты станешь следующим боссом, выиграв смешанную битву за кольца, те, кто знает о «Колыбели» будут против тебя и свергнут силой. Впрочем, всё меняется, раз уж это месть за смерть Девятого. Дальше Джинджер не дослушивает, читая все наперед. Все эти бои были фикцией с самого начала. Гораздо логичнее видеть Занзаса законным преемником. Кровь, сила и очищенная местью репутация – значительно больше, чем может предложить Тсуна. С большой вероятностью на выходки Занзаса закроют глаза, ведь прошло почти десять лет с тех событий. Подростки склонны к излишней гиперболизации своих эмоций и исходящих из них поступков. А принимать слабого молодого японца на пост главы, такое нестабильное время рискованно. Да и некому уже некому доказывать что-то. Тимотео лежит перед ними, без каких-либо признаков жизни. – Прошу воздержаться от резких слов – произносит одна из Червелло, словно робот, и Джинджер готова своими руками завершить это лицемерное судейство. Кто-то должен вмешаться в это безобразие. Где Дино, когда он так нужен? Где старший Савада? После смерти босса именно он становится исполняющим его обязанности. Только Джинджер хочется выплюнуть слова негодования, как её рот затыкают и она давится ими. – Всё высказывания до были записаны. – Делайте что хотите. Я уже взбешен. – честно признается Реборн. – Я собираюсь сдержать слово, данное Девятому, и не буду вмешиваться в битву, в которую вовлечен мой ученик. Но и решать за него, что ему делать, не буду. Повисает тишина, означающая, что настала пора высказаться самому Тсуне. Он поднимается с колен на ноги, а голос его как ни странно спокоен и строг: – Занзас, это кольцо... Я хочу, чтобы ты вернул его мне. Я не позволю воле Вонголы попасть в твои руки. Слезы давно унялись и высохли. Желание босса – и их желание тоже. Все собранные на поле боя Хранители и приближенные готовы поддержать Тсуну. Грязные дела Занзаса не останутся безнаказанными. Ответственность за проведение битвы отомщения вновь берут на себя Червелло, так как так написано в старой бумажке, подкрепленной Пламенем Неба Девятого. Любая передача колец осуществляется только с их разрешения. Битва за кольцо Неба пройдет между всеми Хранителями обеих сторон завтра в стенах Старшей школы Намимори. И это хорошая новость, у них есть время подготовиться и отдохнуть, все же Тсуна только что вернулся с тренировки и его силы успеют восстановиться. Половинкой кольца Неба Занзас швыряет в парня и, с ослепительной вспышкой своего пламени, исчезает с территории школы. Вместе с ним двор покидают и девушки-судьи. Базиль, как представитель CEDEF, сразу кидается к Девятому, до этого боясь совершить лишнее движение и сделать только хуже – Червелло и это повесили бы на них. Прибывает и Каваллоне с подмогой, но только сильно поздно. Его подчинённые уносят тело Девятого на носилках, чтобы доставить его в госпиталь. Самого молодого босса дружественной семьи Джинджер смеряет тяжелым взглядом, но в ответ получает не менее мягкий и отворачивается. Вот значит, как мы умеем. Остальные ребята подсобираются, особых повреждений ни у кого не находится. Хроме и её два сопровождающих отделались скромными ожогами, которые не повлияют на их способность бороться за место под солнцем завтра. Хибари удивительно спокоен и даже по-человечески отвечает вопрос Такеши. Он будет с ними, ведь самое интересное снова отложили на потом. Джинджер не покидает чувство отчаяния, потому что ей не суждено участвовать в битве. Горько осознавать, что тебя почти списали со счетов. Есть множество вариантов того, как она может оказать поддержку, и она это знает. Но внутренний голос вновь и вновь убеждает в обратном, в бесполезности. Стоя на разрушенном дворе школы Джинджер отбрасывает эти мысли, помня, что это только её выбор, к которому она шла долго и упорно. Такова её натура, разрываться между двумя крайностями, никак не находя золотой середины. Каждое принятое решение подвергается сомнению, в конце концов никто не знает, что будет правильно или неправильно. Да и нет этих категорий «правильно» и «неправильно». Раньше родители могли решить за неё, расставив всё по своим местам и ведь не было сомнений. А теперь её жизнь в её руках, и выбор придётся делать самой. И мириться с его последствиями тоже. На плечо падает тяжёлая рука, краем глаза Джинджер замечает зеленую ткань. Точно по лицу прочитал, что задел ее. Дино дружески прижимает вредную и не дающуюся девушку к себе. – Тебе тоже нужно отдохнуть. – говорит он мягко, усыпляя тревогу девушки. Не сильно-то любя такие крепкие объятия, она быстро скидывает с себя его руку. – Выкини все из головы до завтрашнего вечера и покажи ребятам, что надежда ещё есть. Ты самая старшая из них, и они смотрят на тебя. – Это бред, я сама в смешанных чувствах. – честно отвечает она, наблюдая за тем, как остальные уходят. Смотреть в наглые глаза Каваллоне нет терпения. В носу стоит запах копоти и хочется поскорее смыть с себя грязь. – И не пример для подражания. – Почему же? – он искренне недоумевает, разводя руками. – Ты много раз показывала, что бояться нечего. Люди идут за тобой, хоть ты этого и не замечаешь, Джи. От короткого обращения девушка морщится, но быстро приводит лицо в порядок и оборачивается к Дино. Свежо предание, а верится с трудом. Никого за собой она не вела. Это прерогатива Тсуны, но он ещё не осознал своих лидерских способностей. – Не придумывай, я тебе не верю. – легко отвечает она. Дино улыбается, выгибая тонкую бровь. Под его длинной чёлкой этого почти не заметно. Вот они, главные слова. Джинджер вообще изначально не верила ему. Такое впечатление сложилось совершенно случайно и найти его источник в голове девушка не могла. Тема не самая приятная, и она сходит с рельс. – Давай-ка поговорим о другом. Почему Иемитсу не может ничего сделать? Здесь много свидетелей того, что Тсуна действовал вынужденно. Разве запихивать своего отца в машину для убийств как источник её энергии не карается законами мафии? Они работают каким-то особенным принципам? – Ох, Джи... – он чешет затылок, не сильно-то обрадованный вопросом. – На самом деле, все слишком сложно, ты должна понять. Если устраивать полный разбор с вовлечением в это семей Альянса, то в мафии развернётся ужасный кризис. Лучше разобраться здесь, по-тихому. В конце концов, останется лишь один претендент на наследие и выбора делать не придётся. Тсуне и ребятам придётся постараться, но по тенденции видно, что даже в стеснённых условиях они отлично справляются. – Понятно, мафия предпочитает доисторические способы решения конфликтов. – заключает Джинджер скорее для себя в очередной раз смиряясь с правилами игры. – Это интересное замечание, но поверь, так будет проще для всех. – Я же сказала, что не верю тебе. – после этих слов девушка пару раз хлопает грязной ладошкой по плечу Дино, уменьшая градус напряжения. – Я думаю, Тсуна что-нибудь придумает, когда займёт пост Десятого босса Вонголы, чтобы подобного больше не повторялось. – Вот видишь, ты и сама не замечаешь, как оказываешь им поддержку. – Это глупости, меня беспокоит совсем другое. – и вот, они возвращаются к тому, с чего начинали разговор. Не кривя душой, Джинджер все же решает высказать то, что лежит на сердце. В сомнении левая сторона лица поджимается в тике, и она закрывает глаза, чтобы говорит было проще. Да и смотреть на Каваллоне лишний раз не хочется. Он раздражает даже когда пытается помочь. – Слов недостаточно, чтобы действительно помочь. – Разве не ты в грудь себя била и говорила, что все оставишь Гокудере? – глаза все же приходится открыть, чтобы показать взглядом все, что она думает о нем. – Не ругайся, я правда хочу понять, что у тебя на уме и помочь. – Это так. – голос чуть срывается, и голубые глаза вновь ищут за что зацепиться. Дино терпеливо ждёт, не торопя поток её сбитых мыслей. Все уже ушли и Ромарио, стоя на углу школы, машет рукой. Джинджер не видит его за широкой спиной Дино. В какой–то момент ей хочется развернутся и уйти вслед за остальными, чтобы её тараканы не расползлись дальше черепной коробки и не навредили другим. Уверенности в том, что блондин не растреплет другим все ее скопленные переживания нет. Да кому она нужна? На этом девушка продолжает. Дино предусмотрительно перешёл на английский и выражать свои мысли на нем проще. – Если бы мне снова пришлось сделать этот выбор, я бы ничего не изменила. Мне жаль, что в данном случае я не могу участвовать в битве наравне со всеми. Ощущение такое, будто я слабое звено. Я не знаю на каком уровне находятся мои силы и к чему нужно стремиться. Это какая-то стагнация что ли... И я не знаю, как выйти из этого состояния. Джинджер обхватывает себя руками, закрываясь от того, что может сказать Каваллоне в ответ. Противоречия в её голове засели крепко, а ведь у неё все ещё есть семья, которая рассчитывает на неё. Если так кидаться на рожон, то в скором времени из Ирландии выпишут Лолу занять место своей нерадивой старшей сестры. Слова Девятого о том, что у её сестер есть способности никак не покидали красную голову, особенно ярко напоминая о себе по ночам. Семья – главная мотивация во всех ее сценариях. Она не эгоистка, как недавно сказал Реборн. Дино громко вздыхает, поняв, как глубоко капнул. Сразу заметив эту реакцию, Джинджер резко разворачивается с намерением уйти. Терпеть унижения от Каваллоне не входило в её планы. Срывая побег, парень хватается за женское предплечье. – Посмейся над кем-нибудь другим. – тяжело выдыхает она, а грудь то высоко поднимается, то опускается от вмиг сбившегося дыхания. Чужая горячая ладонь никуда не исчезает, и наступает очередь Каваллоне хмурится брови. – Не убегай. – он почти приказывает, применяя свой тон босса. На девушку это почти не действует и она пучит на него злые ледяные глаза, мол, вот она я, стою перед тобой, говори, что хотел сказать и оставь меня в покое. – Послушай, Джинджер, будет ещё множество испытаний на вашем пути и вам придётся пройти их. Да, сейчас ты не можешь помочь физически, но им важно, чтобы их поддерживали. Если тебе не наплевать на моё мнение, то я считаю, что ты сделала все абсолютно правильно. Пусть Хранителем Урагана станет Гокудера, тебе всегда будут рады. Вы стали настолько близки, что он думает о тебе далеко не в последнюю очередь. Ему тоже было тяжело от того, что он не смог разделить с тобой это место, так как считает тебя равной. А ты знаешь, что это не тот человек, что будет самостоятельно идти на сближение с кем-то. Ты еще найдёшь, где реализовать свои амбиции. Не нужно считать, что тебя списали со счетов. Тело девушки расслабляется, рука безвольно повисает в чужой ладони. Тонкие губы, прежде гневно поджатые, расслабляются, открытые в немом ответе. В голове звенит от пустоты, словно по ней ударили молотком и изгнали этим шумом рой тараканов. – Ладно, ты прав... – беспомощно отвечает она, скромно извлекая руку из хватки, растирая обеими ладонями лицо. На и без того грязной коже появляются новые разводы. – Не время унывать. Я готова поддержать каждого из ребят, но мне, если честно, особенно не с кем поговорить о том, что волнует меня саму. – Я знаю это и поэтому я все еще здесь. – мягкая улыбка вновь озаряет красивое лицо итальянца. Джинджер только устало хлопает глазами. – Идём, поужинаем где-нибудь и подвезем тебя до дома. – Каваллоне, я не пойду с тобой никуда. – заторможенный ответ Дино не рассматривает как существенный, подгоняя школьницу вперед, к машине, припаркованной у ворот школы. Весь его кортеж уже выжидает своего босса. – Я буду кричать. – Ха-ха! Мы знакомы почти год. – парирует Дино с намёком на то, что никто её насильно не похищает. Тихие слова девушки он принимает за сарказм. Что бы Джинджер не говорила, она покорно шагает вровень с ним несмотря на значительную разницу в росте. – Считай это плата за то, что ты не раз угощала нас и за всю нервотрепку. – Жаль, что у тебя хорошая память. Я надеялась, что ты забудешь меня и дорогу до моей работы. – Джинджер садится в салон машины на заднее пассажирское сидение, когда Ромарио обходительно открывает перед ней дверцу. Садиться в вылизанный кожаный салон грязной неудобно, но никаких комментариев на этот счет Каваллоне не даёт и Джинджер старается касаться как можно меньше поверхностей внутри. Сев на водительское сидение и заметив ее неудобство, Ромарио достаёт из бардачка пачку влажных салфеток и протягивает их назад. Поблагодарив и приняв салфетки, Джинджер начинает усердно оттирать пальцы, колени и лицо. Форма, к оюлегчению, пострадала не сильно, покупать новый комплект не нужно. Рядом усаживается Дино. – Зря. – вскоре отвечает он, с интересом наблюдая за попытками оттереть копоть. На бёдрах, прикрытых шортами и юбкой, быстро скапливается горка грязных салфеток. Машина трогается, направляясь в сторону отеля, где остановилась его семья. При этом отеле есть отличный ресторанчик, работающий допоздна. К тому же, пока на стол будут накрывать, у девушки появится возможность забежать и умыться в номере. – Среди японцев тебя легко выделить. Да и я знал твоего дядю и увидев тебя сразу понял, кто ты такая. Джинджер, заинтересованная, искоса поглядывает на него из-под черных ресниц. – Похожа? – Не просто похожа, как две капли воды! – заверяет Дино. Ромарио, невольно став участником беседы, согласно хмыкает. Иемитсу уже рассказывал о нем, но это только крупицы сведений о ее загадочном родственнике. И мнения о Кегане, как о человеке начинали расходиться. – Я никогда не видела его своими глазами. Он начал служить Вонголе ещё до моего рождения на свет. – девушка пожимает плечами, продолжая методично оттирать грязь из-под ногтей. – Это правда, что он был безумен? – Не могу так сказать. Кеган был невероятно силен и врагов у него не было по этой же причине. А кто тебе это сказал? – в зеркало заднего вида Джинджер мельком увидела тёмный взгляд Ромарио из-под очков. – Не помню уже, то кто-то из Варии, когда мы делили половинку кольца с Хаято. – закончив с процедурой, Джинджер скомкала все салфетки для последующей утилизации, а пачку неиспользованных вернула водителю. Дино только кивнул, когда девушка повернулась к нему лицом, молчаливо прося оценить результат. Лицо вновь стало розово-белым. – Это легко объяснить: в те времена, когда Варией управлял Второй Император Мечей, у Кегана был продолжительный конфликт с одним из его офицеров. Помню плохо, это правда было давно, но кажется твой дядя просто испепелил его, когда закончилось терпение… Ну то есть, сжёг своим пламенем Урагана дотла. Там даже пепла не осталось. – Самое ужасное, что это произошло меньше чем за минуту! – добавляет от себя Ромарио, хорошо помня этот инцидент. – Господин Каен не был таким всегда, это происшествие скорее из ряда вон выходящее. Но эта сила как раз то, за что вас, Ирландцев, так ценят на рынке кадров мафии. – Тех, кто из семьи Томаса Каена? – уточняет Джинджер. – Да, поэтому у Вонголы монополия на людей из его рода. Вас осталось мало, насколько знаю и многие считают, что это даже благом. Ваше пламя Урагана одно из самых разрушительных из всех существующих. – Каваллоне продолжает говорить, а девушка взахлёб слушает и записывает на подкорке сознания все услышанное. Те крупицы знаний о собственном роде ничто в сравнении с тем, что сейчас рассказывает Дино. Картинка проясняется и становится чётче. Не зря она села в этот автомобиль. – Каждый раз Вонгола требует всего одного представителя из вашей семьи, так как уходит много времени на то, чтобы усмирить вас и добиться преданности… Буря есть буря, остановить её невозможно. Поэтому такой ценный кадр как Кеган был стратегически важен для Вонголы. – М-м. – задумавшись тянет девушка. Это что-то новенькое. Одно из самых разрушительных видов пламени? У её дяди должно быть ушла уйма времени времени на освоение этой бушующей стихии. Также, ей открылась настоящая причина того, почему Вонголе не угодил Аластер – ему уже за сорок, обучить и перевоспитать взрослого мужчину сложно. – Не звучит так, будто бы он хороший человек, как говорил Савада старший. – Джи, нельзя судить людей из мафии по принципу «плохой или хороший». Когда угрожают твоей семье ты должен сделать все, что защитить её. – Дино тщательно разжевывает простую истину, чтобы девушке было проще её проглотить. Пусть эта девушка и не из робкого десятка, но все же девушка. Стремление понять свое положение и скрытые возможности неудивительно, и он готов помочь ей в этом. – Кегана уважали не только за силу. Он сделал многое прежде, чем умереть. Никого не оставлял в беде, с готовностью брался за любую работу, был непредвзятым и чаще спокойным, чем, как тебе сказали, безумным. Это лишь одна ситуация, по которой его и запомнили лучше всего. – Если ты хотела узнать, передалось ли тебе это безумие, то нет. – успокаивающе бормочет Ромарио, мягко ведя машину по дороге. Он понял суть вопроса девушки получше, чем босс в силу своего возраста и опыта. Это хорошо, что она боится репутации дяди, которая автоматически свалилась и на неё. Девушка рефлексирует и делает выводы о своих поступках и решениях. Иной, более халатный и пустоголовый человек не стал бы таким заниматься. – Иногда мы повторяем судьбу наших родственников, но ты идёшь по иному, собственному пути. Спотыкаешься, падаешь, поднимаешься и вновь все заново. Не бойся этого сравнения, ты все делаешь так, как надо! – Полностью согласен. – итог разговора таков, и Джинджер видит по светло-карим глазам, что все это чистосердечная правда. С ней так разговаривал только отец, всегда охотливый до нравоучений. Не таких, как у мамы, идиотских и бессмысленных по типу бесконечных «посуду надо мыть сразу, пока остатки еды не присохли», а жизненных и ценных. Это именно то, чего девушке так не хватает в её новой жизни. – Наконец, в моей голове порядок. – замечает она тихо и в правду испытывая физическое облегчение. – То, что было нужно. – Нужно закрепить положительный эффект и вкусно поесть. – машина останавливается у отеля в самом центре Намимори. Все, что натворил Скуало, уже прибрали и теперь город выглядит как прежде. Прежде, чем Дино выходит и открывает девушке дверь, с ней успевает попрощаться Ромарио: – Обращайся, с удовольствием наведем порядок в твоей замечательной красной головушке вновь. – мужчина оборачивается, чтобы подмигнуть и вместе и вместе с тем его усы дёргаются вверх. Джинджер не хватается за протянутую руку, честно не сразу замечая её, так как засматривается на фасад отеля. Намимори очень многосторонний и контрастный город. Если тот район, где живут школьники напоминает современную деревню, то центр выглядит как мегаполис Японии. А место, где находится заброшенный парк Кокуе и её работа – настоящая дыра. Ромарио уезжает дальше, на подземную парковку, а Дино ведёт девушку в отель. Швейцар подозрительно косится на девушку в школьной форме, но помалкивает. Вечер проходит спокойно и единственное, что отвлекает девушку от ужина это косые взгляды персонала отеля, что почему-то очень веселят Каваллоне. Дино уговаривает её остановиться в одном из номеров на ночевку. Скрипя сердцем, Джинджер соглашается, поэтому номер смежный с номером Каваллоне становится её на одну ночь. В светлой ванной комнате девушка полностью отмывается от прошедшего дня и чувствует облегчение от горячей воды. Зеркало от пола до потолка позволяет ей рассмотреть себя целиком – в их доме, да и в школьной раздевалке таких зеркал нет. Приходится довольствоваться чем есть. В отражении она видит совершенно другого человека – совсем не ту девочку, что прилетела в Японию летом две тысячи четвёртого года. Другой взгляд, хмурый, недоверчивый с прищуром; тонкие поджатые губы без намёка на улыбку; длинный нос с ровной спинкой. Все линии лица остры, постепенно детская припухлость уходит, напоминая скучно-строгое выражение лица ее матери. Иногда Джинджер сама себе напоминает опоссума с его длинной мордой и стоячими ушами. Ей тоже иногда хотелось притвориться мертвой, но здравый смысл удерживал её от этого. Нежно-розовая кожа время от времени выдает сюрпризы в виде акне – они резко выделяются на фоне карминовых волос. Волосы не выцветают и сохраняют глубокий красный оттенок всю жизнь. Стричь их Джинджер так и не решилась. Они хорошо расчесываются: прямые и не слишком густые, долго остаются чистыми. Про тело говорить нечего: долговязое, сухое и ужасно ей не нравящееся. Красные из-за горячей ванны шрамы на животе и шее уродливы, а грудь третьего размера девушка предпочитает скрывать, как признак своей слабости. Не раз её ругали на тренировках и медосмотрах за сутулость. Нельзя назвать её красивой в том понимании, в котором принято считать красивым. Красивым можно назвать Хаято с его необыкновенным сочетанием женского и мужского, он изящен и мужественен одновременно. Красива и его сестра, Бьянки, гладкая и звонкая. Даже её вкрадчивый голос вызывает у Джинджер мурашки удовольствия по коже. Загадочно красив Мукуро Рокудо, он именно тот, к кому нельзя касаться, потому что можно быть смертельно отравленным. Все равно что прикоснуться к самой яркой и при том самой ядовитой лягушке. Красив как телом, так и душой Базиль – чего только стоят его глаза-озера! Про Каваллоне девушка думать не хочет: она сыта им по горло за день. Держать его образ ещё и в голове тошно. Школьную форму забрали в химчистку с обещанием вернуть к утру. Накинув белый пушистый халат, она бережно расчесывает мокрые волосы. Голова ещё кружится, с температурой воды она сильно перестаралась и как итог перегрелась. Уроки придётся делать с утра, если вообще придётся – её ранец остался дома. Хаято обычно внимателен и отсутствие соседки точно заметит, а вот принесёт ли её вещи в школу или из вредности забудет остается только гадать. Звонить ему сейчас бесполезно, слишком поздно и есть риск нарушить его сон. На часах начало нового дня. Закончив с волосами, Джинджер берет с кофейного столика пульт и запрыгивает с ним на высокую кровать, включая телевизор, чтобы создать хоть какой–то шум на фоне, пока она будет пытаться убаюкать себя. Японское телевидение – это отдельный вид искусства, но даже среди всего этого можно найти что-то знакомое. Через полсотни щелчков по кнопке глаз цепляется за картинку, узнавая сцену из «Святых из Бундрока». Откинув пульт в сторону, девушка откидываясь на спину на двуспальной кровати, ощущая себя парящей в облаках, так и засыпая, не укрытая одеялом, с невысушенными волосами и в одном лишь халате.