Солнышко с игрушечным Лисёнком

Утром результаты анализов Антона были готовы. Всё-таки ангина. Арсений понимал, что надо бы проколоть курс антибиотиков. Теперь нужно сказать об этом ребёнку, но как, если тот даже осмотра боится, не говоря уже об уколах?.. Врач пошёл в палату к Антону, осмотреть ведь надо. – Тош, проснулся, солнце? – ласково спрашивает мужчина, смотря на этого лохматого воробушка, который, видимо, только что открыл глазки. – Привет. Как ты себя чувствуешь, малыш? – Здравствуйте. У меня горло болит и головка, – чуть хрипя говорит младший. – Антоша, мне бы тебя осмотреть. Как вчера, ничего страшного. Хорошо? – Ага, – ребёнок даже подвигается поближе к краю, чтобы педиатру было удобнее. – Ставь градусник, Тош, – брюнет отдаёт прибор мальчику и, пока тот его ставит, врач надевает стетоскоп. – Солнце, не боимся ведь? Просто послушаю, – напоминает Арсений, начиная проводить аускультацию. Это заняло не дольше минуты. – Молодец. Давай горлышко посмотрим, – говорит мужчина, убирая стетоскоп и открывая шпатель. Дальше врач осмотрел горло и проверил температуру, которая была совсем не высокая. – Ага, всё, мой хороший. Антош, я сейчас опять уйду, но к тебе скоро придет медсестра. Она принесёт завтрак и таблетки. Покушай и прими лекарства, солнце. Дальше можешь делать, что хочешь. Я в обед ещё приду к тебе. Так что, ничего не бойся, никто ничего делать не будет. Договорились? – младший в ответ кивает. – Молодец. Тош, покушай обязательно! Педиатр уходит. Да, он не сказал про лечение, которое предстоит пройти ребёнку, ведь посчитал, что правильнее будет сказать перед процедурой. Там он успокоит, настроит, аккуратно всё сделает. А если бы он сейчас сказал, кроха бы себя за это время сильнее накрутил своими же мыслями. Вообще, Арсений всегда все процедуры, даже самые неприятные, по типу уколов, делал максимально безболезненно. Он умел находить общий язык со всеми детишками, даже с ятрофобами, как наш Антоша. Он никогда их не ругал за страх, а с пониманием относился. Проблема только в том, что уколы антибиотика вообще не безболезненные. И если сделать так, чтобы иголку ребёнок не почувствовал, Арсений мог, то с лекарством такого не прокатит. Ну ладно, это будет вечером. Вернёмся в настоящее. Антон встал с кроватки, взял зубную щётку с пастой и пошёл в ванную, где сделал все водные процедуры. После он обратно залез на кровать, прижимая к себе Лисёнка. Не смотря на то, что малыш уснул вчера достаточно рано, сегодня он чувствует себя невыспавшимся. Всё-таки болезнь делает своё дело. Через какое-то время в дверь стучат и заходит молодая девушка в белом халате, который сразу вызывает недоверие у Антона. – Привет, солнце. Я Ира и я твоя медсестра. А ты у нас Антон ведь? – младший настороженно кивает, сильнее прижимая к себе игрушку. – Приятно познакомиться. Не бойся, Тош, я просто принесла тебе завтрак, – девушка снимает со стойки один поднос с едой и ставит его на стол. – Давай, котёнок, покушай и тебе надо будет выпить лекарства. Тут на завтрак каша, она вкусная. Попробуй, – мягко говорит медсестра, понимая, что ребёнок просто боится. Ребёнок садится на кровати и пробует еду, которая на удивление ему нравится. Или это он просто голодный?.. Ну, это не так важно. Главное, что он кушает. Медсестра просто молча сидела рядом, мягко улыбаясь. – Вот умничка. Выпей вот эти таблеточки и будешь отдыхать, – медсестра подала кругляшки крохе, которые тот без проблем выпивает. – Молодчинка. Все, Антош, отдыхай. Я приду к тебе в обед, – говорит девушка, покидая палату. Ребёнок же, понимая, что всё ещё хочет спать, решил не мучать себя. Он лёг, укрывшись покрывалком и обнимая Лисенка, и через несколько минут уже спокойно дремал. Арсений, когда у него начался перерыв, пошёл к Антону. В палату зашёл он тихо, ведь подозревал, что мальчик может спать. Старший осторожно сел рядышком и невесомо, почти не касаясь, погладил ребёнка по кудрявой макушке. Мужчина ещё немного посидел с крохой, но поняв, что тот крепко спит, вышел из палаты. Мальчик проснулся только тогда, когда к нему опять пришла медсестра, но на этот раз с обедом и таблетками. Ребёнок быстро всё скушал. Когда же девушка ушла, ему стало очень скучно. У него ведь даже игрушек нету, кроме Лисёнка. Потом уже, когда кроха решил походить по палате, он заметил на столе листочки и цветные карандаши. Арсений позаботился... Ну, Антон и решил порисовать. Первое, что пришло в голову - Лисёнок, вот его мальчик и будет рисовать. Ребёнок рисовал достаточно долго, наверно целый час, очень старательно прорисовывая каждую деталь. Он захотел подарить этот рисунок Арсению, ведь мальчик считает врача хорошим. Да, Антон не так долго находится в больнице, но за это время педиатр смог "завоевать" доверие младшего. Когда рисунок был готов, малыш убрал карандашики обратно в коробку, рисунок положил посерединке стола, а сам залез обратно на кроватку. В это время Арсений пошёл в палату к мальчику. Осмотреть, да и укол ведь нужно крохе сделать. – Ну как ты тут, солнышко? – спрашивает старший, заходя в палату и подходя к кроватке. – Нормально. Я Вам рисунок нарисовал, – мальчик указывает ладошкой на стол. – Ух-ты, какая красота! – восклицает педиатр, рассматривая подарок. – Спасибо большое, Антош, – мужчина сел на кровать и посадил ребёнка к себе на коленки, обнимая. Мальчик крепко обнял старшего, утыкаясь носиком в белый халат. – Ты чего, малыш? Всё хорошо? – Да... Просто здесь скучно. И страшно... – Солнце, понимаю, что скучно, но нужно потерпеть недельку. А что страшно, маленький? Я тебя пугаю, что ли? – улыбается врач, понимая, что младший имел ввиду не его. – Нееет, Вы хороший. Ну, это же больница... Я не знаю, просто страшно, – мальчик не может нормально объяснить, что именно его пугает. И вдруг он решает спросить то, что его волнует. – А Вы же мне не будете делать уколы? Стоит говорить, что этот вопрос поставил Арсения в тупик? – Солнышко... Понимаешь, Тош... – пытается подобрать слова он. – К сожалению, придётся, малыш, – врач грустно смотрит в глазки ребёнка, которые уже наполняются слезами, а сам кроха уползает дальше от Арсения. – Тош, ну что ты? – Я думал, Вы добрый. А оказывается, такой же как и все врачи - хотите только мучать! – уже рыдал младший, не подпуская к себе доктора. – Солнышко, успокойся. Послушай меня, пожалуйста. Ты же не хочешь быть здесь, в больнице. А чтобы быстро вылечиться, к сожалению, нужно поделать укольчики. Ну что же ты так плачешь-то, кроха?.. – мужчина пробует взять Тошу на руки, но тот не даётся. – Я же ничего тебе не делаю... Успокаивайся, малыш. Брюнет подождал немного и вновь попытался взять младшего на руки. И в этот раз удачно. Врач крепко обнял малыша и, слегка покачивая, ходил по палате, пока ребёнок просто рыдал ему в плечо. – Всё-всё-всё, тише... Ну, Тош, не плачь... Через минут 10 Антоша поуспокоился, стараясь не смотреть на врача. – Все, солнышко, не плачем? Ты так расстроился из-за лечения? – Угу... Разве нельзя просто таблетками? Почему обязательно уколы? – обиженно спрашивает ребёнок. – Антош, у тебя такая болезнь, что только таблетки не помогут. Ты думаешь, что мне так хочется тебе делать уколы? У меня совершенно нет такого желания. Но я понимаю, что так ты быстрее поправишься, – спокойно объяснял старший, стараясь донести суть до малыша. – Без уколов вообще никак? – умоляюще смотрит на врача ребёнок. – Нет, Тошунь, никак. Солнце, я тебе обещаю, что буду все делать очень аккуратно. Давай я тебя сейчас осмотрю быстренько, а дальше уже и укольчик сделаем, – педиатр посадил ребенка на кровать, а сам взял инструменты для осмотра. Ничего особенного мужчина не делал, поэтому всё прошло достаточно быстро. Затем брюнет подготовил шприц с лекарством так, чтобы бояшка ничего не увидел, и положил его в карман халата. – Может без них? – боязливо спрашивает младший, смотря на Арсения, который помыв руки, натягивает синие латексные перчатки. – Тош, без перчаток нежелательно. Чем они тебя так пугают? – Не знаю... – Ладно, солнце, ложись на животик. – Не-ет, ну не надо... Давайте завтра? – слезливо просит ребёнок. – Тош, и завтра придётся. Давай, мой хороший, ложись. Я очень аккуратно, – педиатр начал укладывать кроху. – Ну, пожалуйста... – на глаза опять начали наворачиваться слёзы от этой беспомощности. – Тише, маленький. Я сейчас быстренько всё сделаю и будешь отдыхать. Младший начал тихонько всхлипывать, утыкаясь носиком в подушку. – Ну-ну-ну, солнышко моё, я ещё ничего не делаю, не плачь, – врач немного приспускает штанишки и обрабатывает небольшой участок кожи, от чего ребёнок начал чуть громче хлюпать носиком. – Тише, малыш, всё хорошо, – мужчина достал шприц из кармана, но колоть прям сейчас он не мог, ведь младший слишком напряжен. – Антошик, так дело у нас с тобой не пойдёт. Расслабься, я аккуратненько сделаю. Педиатр подождал немного и ,когда мышца подрасслабилась, а сам малыш не ожидал, ввёл иглу так, что ребенок не почувствовал. Но когда брюнет начал давить на поршень, вводя лекарство, кроха начал громко и жалобно плакать. – Тш-ш-ш...Ты умничка. Солнышко, считаю до пяти и закончу. Один...Два...Три..., – врачу было очень жалко мальчишку, который так горько плакал, но понимал, что препарат нужно ввести до конца. – Четыре...Пять. Всё-всё-всё. Молодчинка, – старший приложил ватку на место прокола и натянул одежду, беря уже рыдающего ребенка на руки. – Всё, малыш, умничка. Тише, не плачь... Мужчина минут 10 ходил по комнате, покачивая это плачущее чудо, но потом, когда младший начал засыпать, положил его на кровать. Педиатр посидел с ребёнком, но убедившись, что тот уже крепко спит, взял рисунок и вышел из палаты.