Небо истлевшей жизни

Ему было всего шесть когда родной отец отказался от него. Ему исполнилось семь когда в его жизни появилась надежда. И ему было почти восемь, когда он осознал реальность. Его забрали из детского дома в качестве подопытного для экспериментов. Которые, казалось, длились до бесконечности долго. Страх... Боль.... Ужас.... Это повторялось из раза в раз пока в какой-то момент он прекратил ощущать боль. Ему начало казалось что он давно уже мертв, просто его душа не может до конца это осознать и блуждала по сознанию. Она будто заблудилась в бесконечном темном лабиринте, выхода из которого возможно нет... Его вовсе не существует, поэтому она не сможет покинуть уже давно мертвую оболочку в которой заключена еще на долгие годы в перед. Ему нравились эти мысли. Они были из того немногого, что помогала парню отвлечься, а иногда и вовсе забыть о реальности. Ему было четырнадцать когда лаборатория в центре Токио была рассекречена. Он до сих пор помнил как спецназ выбил дверь его "комнаты". Он помнил неимоверный ужас застывший у них в залах, когда те смотрели на него. Им было страшно или... Скорее всего это было отвращение в перемешку с ужасом и жалостью, которые мы испытываем при взгляде на, истерзанный воронами, труп кошки, которую когда-то давно подкармливали. Парень хорошо помнил, как один из спецназовцев, первым отошедший от шока( если это можно было таковым назвать), бежит к нему, попутно отдавая приказ вызвать скорую. Он помнит как все тот же спецназовец выносит его, на руках, на улицу. Помнит как в глаза бросается серо-голубое небо, которое он уже и не надеялся увидеть. Тогда в памяти всплыли моменты далёкого прошлого, тогда его мать все еще была жива. В то время они всей семьей любили сидеть, в домашнем саду на заднем дворе своего дома, под цветущим деревом сакуры и наблюдать за, плывущими по голубому небу, облаками. В голове всплывало как мама нежно улыбаясь тормошила его пепельные, доставшиеся от отца, волосы. И самое ужасное стало то что он помнил... Помнил как мать збевает, не известно откуда появившаяся,машина и отчаенный крик отца, над все еще теплым трупом женщины. Помнит тихий плачь отца после похорон жены. Помнит как на следующее утро мужчина неистово кричит, что лучше бы он, его сын, попал под колеса той гребной легковушки. Помнит как после этого отец неделями не появлялся дома. В большинстве случаях мужчина дома появлялся лишь для того чтобы пополнить запасы еды для шестилетнего сына. В голове до сих пор мелькает момент когда, однажды, отец вернулся домой и собрав все вещи сына, отвёл его в детский дом. На последок пепельноволосый мужчина сказал что так будет лучше для них двоих. В памяти ребенка эти моменты запечатлены особо ярко. Парень помнит как спустя месяц, после инцидента с лабораторией, к нему в палату заходит вынесший его,на улицу, спецназовец, правда спец костюм заменяла повседневная одежда. Мужчина долго что-то обсуждал с его лечащим врачем. Парень помнил как мужчина привел его домой говоря, что теперь является его отцом. Помнит как вздрогнул при этих словах разливая горячий чай на, чересчур бледные для человека, руки. Боли нет. Только испуганные глаза на против. Затем больница... Обследование... Анальгезия.... Попытки лечения.... Которые честно говоря были без толку, потому-что физическую боль парень так и не начал чувствовать. Парень до сих пор помнит как однажды прийдя домой после выяснения вторичного пола,попросил отца изменить имя и поменять школу. Отец тогда лишь улыбнулся в стрепал пепельные волосы приемного сына и на следующий день мужчина забрал его документы со школы, и повел парня менять имя. И уже спустя несколько дней в паспорте красовалось новое имя — Ханагаки Кеншин. Единственное что парень до сих пор не помнил, а если быть точнее, не понимал, когда и каким образом успел занять место главы банды. Сейчас проходя по полупустому коридору института Кеншин то и дело кивал склоняющимся, перед ним, в поклоне парням в черно-фиолетовой форме байкеров ( сколько раз он им говорил, что на занятия ходить в обычной одежде?), попутно обдумывая скорое день рождение своего младшего брата, Ханагаки Такемичи. За которым сегодня прийдётся ехать, буквально, через весь город. В общем, хоть они и являлись сводными братьями, парни пытались лишний раз не общаться. Пепельноволосому младший всегда казался стандартной громкой омегой, которых старший всеми силами старонился. Каждый раз когда Такемичи приходил домой, Кеншин просто сваливал из него. Устраивал посиделки у своего зама дома, заказывая еду на дом. И так на протяжении трёх лет. Правдо в этом году, после развода радиродителейелей, Такемичи приходил реже. Как-то Кеншин поинтересовался у отца причиной, в ответ мужчина лишь неловко улыбался и сказал , что брат ушел от матери и теперь живет отдельно. Поняв что младший опять винит во всем отца Кеншин больше ничего не спрашивал. Дальше жизнь Такемичи пепельноволосого не волнавала. — Ши-тян, о чем думаешь? -с едкой ухмылкой спросил черноволосый парень, с пучком на голове, попутно наблюдая как пепельноволосый закатывает глаза. — Сколько еще раз я буду говорить что бы ты меня так не называл? А, Рэй? - устало говаривает парень заходя в кабинет искуства и садится за последнюю парту возле окна. —Каждый день, Ши-тян.-на лице зама появилась ехидная ухмылка.- Ты это и сам прекрасно знаешь. Кеншин начал общаться с черноволосым парнем примерно через месяц после перевода в новую школу. Тогда Рэй был более тихим заучкой, который никогда бы в жизни не полез в драку из-за кинутых в его сторону оскорблений. Сейчас же парень являлся замом главы банды "Намакемоно" ( перевод с японского лентяи) и вечно влезал во все возможные разборки, а Кеншину, как главе, приходилось разбирать все последствия. В принципе Ханагаки это делал за любым участником его банды. —Ты так и не ответил на мой вопрос. - напомнил Рэй, садясь возле пепельноволосого. — Такемичи давно не появлялся дома, поэтому старик просил за ним заехать, а из-за развода родителей, малой просто так домой точно не пойдет. -с явной ленью отвечает Кеншин, ложа голову на лежащие на парте руки. -Поеедишь со мной? —С тобой, Ши-тян, хоть на край света. - Рэй, широко улыбаясь кивнул головой на вопрос друга. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Школа Такемичи находилась чуть ли не на другом конце города, поэтому после часа езды Кеншин уже просто не мог стоять на ногах и его нес на спине Рэй. —Эй, Ши-тян, там кажись твой малой с каким-то грамилой решил постязаться. - замечая собравшихся, на спортивной площадке, подростков сообщил Рэй. - И он явно проигрывает. Ханагаки устало стонет слезая со спины друга и идет в направление группы подростков. Рэй тихо или стараясь быть тихим последовал за пепельноволосым. Пройдя мимо сидящих на ступенях парней Кеншин окликнул еле стоящего на ногах брата. —Блять, Такемичи, сколько раз я тебе повторял, что бы ты не занимался этой хуйней? —Б-рат? Что ты тут делаешь? - шокированные глаза младшего заставляют Кеншина чуть приподнять уголки губ, образуя слабую улыбку, а идущего позади Рэя прыснуть со смеху. — Это явно не тот вопрос который ты должен задавать, главе. - Закрывая улыбку рукой говорит черноволосый. —Таке... — Эй, ублюдки, или сьебитесь отсюда на хуй,-Кеншина перебивает ранее дерущийся с младшим парень. И только сейчас пепельноволосый чувствует отвратный феромон Альфы, на против брата. - Или же займите место этого урода. Тихий рык со стороны старшего Ханагаки заставляет Рэя вздрогнуть и сделать шаг назад. Каждый раз после этого рыка вечно-спокойный парень становится невменяемым. Как будто на замену приходит другой человек. В эти моменты на бесстрастном лице Кеншина появляется пугающий оскал, а в обычно безучастных тускло-фиолетовых глазах играет пугающий, до дрожи по всему телу, азарт. Рэй видел это всего два раза и каждый раз Кеншин чуть ли не убивал своих оппонентов. Никто из присутствующих даже и не заметил как пепельноволосый приблизился к блондинистому парню, напротив младшего Ханагаки. Первый удар Кеншина был в в солнечное сплетениеи. Блондинистый парень согнулся от боли, не удержался на ногах и упал… Старший Ханагаки гнусно улыбнулся, ударив парня ботинком в бок. Еще раз... И еще... Мало, надо еще несколько раз... И... Кеншин приходит в себя когда слышит пронзительный голос Рэя, пытающегося остановить его. Блондинистый парень давно потерял сознание, а сидящий чуть подальше Такемичи с ужасом жмурил глаза. Некоторые из ранее сидящих на ступенях столпились вокруг , загораживая взор тёмно-фиолетовых глаз Пепельноволосый сжимает пальцы в кулак до поселения костяшек и отворачиваясь от брата идёт в только ему известном направлении. Он опять не сдержался. Опять напугал брата. И снова не знает, что делать. —Рэй, на тебе малой. - сухо бормочет Кеншин проходя мимо, вздыхающего с облегчением, зама. - Скажи отцу, что я прийду вечером. Рэй понимающе кивает и направляется в сторону все еще сидящего на асфальте Такемичи. Просидев до часа ночи в самом громком баре, где работал командир одного из отрядов его банды, Кеншин наконец решил пойти домой. —Уже уходишь? - тихо спрашивает голубоволосый парнь за стройкой, протирая стаканы. Арэта Сато - командир первого отряда или же отряда "отшельников", так как данному отряду было разрешено не посещать собрания, что те и делали. Арэта был двоюродным братом Рэя и в отличии от всех состоящих в банде учился все еще в школе, и также как и весь его отряд на собраниях не появлялся, но на удивление, каждого из банды, обладал всей нужной информацией. Из-за этого его и называли " всеведущим". Правда самому Сато это не шибко нравилось, он больше предпочитал, чтобы люди его звали по имени или накрайней случай по фамилии. На вопрос голубоволосого Кеншин кивает и благодарит за, то что Арэта в очередной раз выслушал его загоны. Бэта лишь отшучивается, что обязательно станет его личным психотерапевтом, того чтобы и дальше давать советы. Идти домой, честно говоря, не хотелось, но выслушивать натации отца, по повуду того, что ночью на улице опасно не хотелось еще больше. По этому было принято решение заказать такси до дома. Машину пришлось ждать минут пятнадцать, за это время пепельноволосый успел забежать в ближайший магазин и купить две жестяные банки энергитосов и пачку сигарет со вкусом лимона. Правда сигареты сначало вовсе не хотели продавать, так как Кеншина был несовершеннолетним, но не большой разговор, с молодой продавщицей, заставил девушку передумать. Выходя из такси Кеншин увидел в окне двухэтажного коттеджа сидящего на подоконнике Такемичи. Младший брат обхватил ноги руками и открылся лицом в колени. Значит отец все-же решил рассказать причину развода с матерью. — Молодой господин, не стойте на улице. - приятный старческий голос заставляет отвлечься от сидящего на подоконнике брата и посмотреть на стоящего в дверях седоволосого мужчину.- Господин сегодня будет отсутствовать, поэтому не волнуйтесь и заходите, отчитывать вас за ночные похождения сегодня некому. На губах дворецкого играет легкая улыбка из-за чего моршин на лице становится чуть больше. — Привет, Дэвид. - Кеншин кивает мужчине и заходит в дом.- скажи Мэй чтобы не накрывала на стол. Я уже поужинал. Седоволосый мужчина слегка кивает и уходит в сторону кухни. Пепельноволосый же подымается по лестнице на второй этаж и заходит в предпоследнюю комнату в конце коридора. —И долго еще будешь пускать нюни? .- останавливаясь возле занавешенного окна, как можно мягче произносит парень. — Прости.- сквозь слезы говорит младший Ханагаки, вытирая опухшие глаза руками. — За что, малой? За то что ты ноешь и-за правды или за то что ты в принципе ноешь? — Я... Брат, почему они просто не могли не изменять друг другу? - Такемичи игнорирует насмешку брата. — Они уже давно друг друга разлюбили, мелочь. - Кеншин устало вздыхает и облакачивается спиной на подоконник, возле младшего. - Ты и сам это прекрастно знаешь. — Знаю, но... —Но надежда умирает последней? - старший Ханагаки устало стонет слазя с подоконника.- Извеняюсь, но больше я не хочу находится в этой душной комнате, поэтому советую лечь спать. Такемичи кивает. Понит, что брат не любит слащавые феромоны омег. Каждый раз когда он чувствует эти сладкие феромоны, старшего Ханагаки тянет блевать. Поэтому младший уже благодарен, что Кеншин просто попытался его успокоить, зайдя в, пропитанную феромоном, комнату. — Доброй ночи, малой.- уже с коридора спокойно говорит старший Ханагаки и закрывает дверь. Кеншин знает что Такемичи сейчас точно не пойдет спать. Он еще, как минимум, час просидит на подоконнике пуская сопли. А затем прийдет Мэй и вставит пизды, что парень не спит. Такое уже происходило несколько раз когда младший Ханагаки в очередной раз сорился с родителями, да и самому Кеншину пару раз доставалось в лет так пятнадцать. Кеншин тихо вздыхает и направляется к себе в комнату. Хотелось спать. Завтра он точно поговорит с отцом о том что хочет съехать на квартиру, но сейчас нужно лечь спать.