На твоих губах аромат цианида

      Путь до особняка не занял много времени. На все украшения, приветственные речи Действующего Магистра, выпивку и закуски ему было все равно. Как может что-то волновать его, бесчувственного монстра? За исключением удовлетворения своих садистских потребностей, конечно же.       Витражи, дамы в платьях. Почти такие же, как и в воспоминаниях одного из его сегментов. Разница лишь в том, что этот прием исключительно обоюдно дипломатический, да к тому же и мирный, и назвать Предвестника в нем незванным гостем — значит обречь себя на мучительную смерть.       Даже если приглядеться, можно было заметить, что большинство из присутствующих — важные шишки в Мондштадте. Расхаживающий меж мужей под шофе мужчина, настоятельно убеждающий тех не напиваться до беспамятства, сама магистр и по-аристократически высокомерные девушки. Невольно вспомнился клан Лоуренсов, которые, судя по всему, застеснялись заявиться на такое важное мероприятие. Оно и к лучшему, не будут портить настроение. — Итак, полагаю, теперь мы можем обсудить все в тишине и спокойствии. — как славно, что одна из крохотных гостинных оказалась свободна для переговоров. — Конечно, Госпожа магистр, что именно Вас интересует? — его улыбка получилась настолько натянутой, что даже самый наивный ребенок усомнился бы в ее искренности. — Я бы хотела еще раз обсудить условия контракта.       Острые зубы Доктора едва не заскрипели от раздражения. Ну почему эти рыцари настолько тупы?! Беспомощно, беспросветно тупы. Им что, непонятно все с первого раза? Полная деградация без четкого контроля, что даже сама магистр… — Конечно. Я понимаю Ваше недоверие к нам, так давайте обсудим. — еще одна кривая улыбка, и запасшись терпением, Дотторе начал речь.       Говорил запутанно, местами увиливая от сути. Не нужно показывать Ордо Фавониус свои лучшие карты, Фатуи так не работают. Пусть пока передохнут, расслабятся, порадуются лучшему исходу, всем же будет спокойнее. Слугам Ее Величества будет проще искать информацию, не попадаясь на глаза никому. Ах, только если Полуночный герой… Знать бы еще кто он на самом деле.       Дотторе вообще не понимал, зачем ему отдали под покровительство этот регион. Когда-то сюда приезжал его сегмент, и ничего удачного из этого не вышло. Со смертью Синьоры произошли слишком серьезные перемены, к которым еще приспосабливаться и приспосабливаться. Но ничего, для такой могущественной организации как Фатуи, любая проблема будет по плечу. — …Итак, не вижу смысла больше затягивать. — подытожила магистр, после чего обратилась к одному из своих подчиненных. — Позови, пожалуйста, Лизу. И скажи ей, чтобы захватила нужные бумаги.       Доктор вновь натянуто улыбнулся, скрещивая руки на груди. Спешить некуда, вечер только начался.       Но прошла столь долгая минута, две, пять. И только по истечению этого времени в комнату вошла, нет, грациозно вплыла она. Все такая же прекрасная, как и десять лет назад. Доктор выдохнул от изумления. Встретить ее здесь было меньшим из того, чего он мог ожидать от этого подобия города. — Джинн, здесь три копии контрактного договора. — произнесла Минчи с обворожительной улыбкой. — Так, на всякий случай. — Спасибо, Лиза. Можешь идти. — видимо, профессиональная привычка взыграла верх, но ведьма совсем не обиделась на строгий тон. Лишь игриво помахала тонкими пальчиками в перчатках и скрылась за дверью, растворившись в толпе. — Кто?.. — мужчина едва смог выдавить это слово, чуть было не утратив вопросительную интонацию. — Лиза Минчи. Библиотекарь Ордо Фавониус. — пожала плечами магистр, не отрываясь от документов, в сотый раз проверяя их содержание. — Вроде бы все верно. Подпишите здесь и здесь. — кончиком пера она указала на нужные строки, и доктор подписал их чуть ли не на автомате. Весь его разум был занят одной-единственной ведьмой, возлюбленной однажды и, наверное, уже на всю жизнь. В голове все не укладывался вопрос: «Как мы не пересекались раньше?!». Впрочем, уютная жизнь в Мондштадте к такому и не располагала. Да и он сам виноват, не посчитал нужным разыскать ее после их последней встречи. Идиот.       Дальнейшие любезности прошли не столь гладко, ведь невозможно думать о двух вещах одновременно. Однако с основной частью было покончено, и оставшееся время можно было безо всяких угрызений отсутствующей совести потратить на удовлетворение одного постыдного интереса…       Дотторе нашел ее на балконе. Уставшая от духоты помещения, Лиза стояла, облокотившись о перила, и глядя куда-то вверх. Она была такой безмятежной… Неудивительно, что порой очень нежные и трагические романы скрыты в сердцах, что бьются так спокойно под строгими платьями. И хрупкость их видна только вдали от посторонних, грязных, любопытных глаз.       Подойдя вплотную, Доктор повторил ее позу, точно также оперевшись о перила, и только взгляд его был прикован не к звездам, а к чему-то более прекрасному, к ее лицу. — Доброй ночи. Неужели Вы так быстро закончили с магистром Джинн? — Не так уж и быстро, Лизонька. По моим ощущениям прошла вечность. — Вам известно мое имя? Я знаю Вас? — насторожилась девушка, недоуменно разглядывая собеседника. — Имел неосторожность быть знакомым с Вами еще в Академии, если сможете вспомнить. Неужто эрозия добралась и до Вас?       Минчи переменилась в лице. На неё нашло отупение — отупение, которое, как она знала по опыту, скоро уступит место острой боли — так разрезанные ткани под ножом хирурга на мгновение утрачивают чувствительность, а потом начинается боль. Сколько эмоций пронеслось за те несколько мгновений: непонимание, недоверие, отрицание. Нашлось место даже для секундной радости, что ярко отразилась во вспыхнувших глазах цвета зелени. — Ах, это ты… Извини, не признала. — девушка постаралась сохранить хладнокровие. — С какой целью решил напомнить о себе?       На его лице появилась нагловатая и самоуверенная улыбка. наклонившись к Лизе, он хитро улыбнулся, медленно и очень четко произнес: — Разрешите влюбиться?       Ведьме показалось, что ей послышалось. С секунду погодя, она расхохоталась. — Что, так сразу? Неужели за эти года ты стал настоящим сердцеедом? Наверстываешь упущенное, Зандик? Или как прикажешь тебя теперь называть? — Я не приказываю, а прошу. «Дотторе» будет вполне достаточно. — беззлобно усмехнулся он. — И нет, ты не права. Много воды утекло, но меня по-прежнему никто иной не интересует.       Лиза вновь устремила взгляд к небу, задумчиво поглаживая пальцем поверхность перил. — Да… Много времени прошло. Почти никого из наших не осталось. — Дебби? — Дебби… погиб при эксперименте, уже очень давно. — Фалько? Он, если память не изменяет, эльф. — Аналогично. — Ландре? Мимир? — Кто с ума сошел, кто исчез… Послушай, к чему перечислять? Я же сказала, что никого больше нет. — Лиза устало прикрыла глаза. — Думаешь, не проверяла? — А ты? — А что я? Доживаю свои годы. Я ведь не бессмертна, а та книга… — она осеклась. — Книга?       Девушка бросила в него колкий взгляд, ранивший получше ножа, и недовольно поджала губы — ей явно не хотелось поднимать эту тему. Но Дотторе и не настаивал — не хотел злить свою Пурпурную ведьму. Свою? Когда-то свою, теперь больше нет. — Что же насчет тебя? Как так вышло, что ты стал Фатуи? — казалось, этот вопрос терзал ее изнутри весь их диалог. — Это долгая история и очень невероятная. Приберегу ее для другого дня. — Невероятная? Может, она целиком состоит из приувеличений? — Чтобы сделать правду правдоподобнее, нужно непременно подмешать к ней лжи. Но это не наш случай, ты же знаешь, что тебе я никогда не лгал.       Лиза развернулась к нему всем корпусом, и что-то в сердце Предвестника замерло, затем забилось с невиданной силой, грозя сломать ребра и выпустить наружу что-то, чего он не мог объяснить. Их глаза встретились, и взмах её ресниц решил его судьбу.       «Кто бы мог подумать, что подобная бездушная тварь способна полюбить до безумия?» — пронеслось в голове у Доктора. — «Полюбить загадку, тайну, прячущуюся ото всех в уютных пыльных залах своей библиотеки?» — Что ж… Мне будет очень интересно послушать. — Лиза задумчиво накрутила на пальчик прядь волос и с хитринкой улыбнулась. — Как юный гений, не признанный никем, стал чуть ли не главой этой чудовищной системы? — А может… Ты бы и сама хотела стать ее частью? Ты бы увидела, что чудовищного в этой системе столько же, сколько и полезного.       Лиза округлила глаза. Она? Стать частью Фатуи? Зачем? — такой вопрос выплыл из ее уст. — Потому что ты умна. — он наклонился к ней близко-близко, ничуть не сомневаясь, что в итоге она согласится. — Ты нужна нам. Нужна мне.       Его холодные глаза анатомировали ее, производя аккуратные пробные надрезы. Только вот у Минчи было собственное мнение. Мнение, идущее вразрез с ожиданиями Дотторе. — Я не позволю рассматривать собственное сердце и мозг под микроскопом. — отрезала она. — Уходи. Как можно быстрее уходи отсюда, и больше никогда не смей возвращаться. — Ты все не так поняла… — но ласковость его речей была внезапно прервана. — Лиза? — голос, который нельзя ни с кем спутать, ибо только у одного человека в тоне так идеально смешивались нотки беспокойства и полнейшое безразличие. — А, мастер Дилюк. — девушка вновь натянула сладкую улыбку. — А мы с господином Предвестником как раз беседовали о процветании наших регионов.       Доктор помрачнел. Смутная ревность, пожалуй, даже неприязнь, шевельнулась в нем, — неприязнь ко всему, чего он не знал, что не принадлежало ему в ее сердце и в ее жизни. — Вот как? — обладатель красных волос вцепился взглядом в Предвестника. — Неважно. Тебя разыскивает магистр. Идем, не будем утомлять господина своим присутствием. — по-джентельменски подав ей руку, он чересчур быстро отвел ее обратно в зал, оставив Доктора закипать от гнева на балконе. — Ты ведь это сделал, чтобы ему насолить? — девушка собиралась вырвать свою руку из его, но это не потребовалось — Дилюк отстранился первым. — Так и есть. Я все еще не доверяю ему, и никогда не буду доверять. Не понимаю, зачем магистр согласилась на контракт. — Кстати о Джинн… Зачем магистр звала меня? — Она не звала. Только попросила меня проследить за ситуацией.       Лиза засмеялась чуть развязно. — Вы такие голубки, я прямо не могу.

***

      По всему второму этажу гостиницы трещали стены — то буйствовал Дотторе, опрокидывая стол. Гнев искал выход наружу, и впервые за много лет он вновь потерял контроль над собой.       На полу уже валялись стулья, шкафы, вдребезги разбилась красивая ваза тонкой работы, осколками изрезав огрубевшие руки, что попытались убрать за собой беспорядок. Розы измятыми лепестками разлетелись по всему номеру, уже не находя в себе жизненных сил, чтобы благоухать и поражать окружающих своим насыщенным алым цветом. Лишь одна уцелевшая была спасена, когда Доктор, применив силу элементов, заключил ее в нетленную форму. Роза потеряла весь цвет, стала белой и совершенно неживой. Но она сохранилась.       Он пытался искать Лизу: приходил в библиотеку — его неизменно встречало известие что сегодня она в патруле, пытался по-хорошему разузнать график ее работы у магистра, но и здесь неудача. Магистр такой повышенный интерес к библиотекарю не оценила, и мягко указала Предвестнику на выход. Оттого ярость и нахлынула с утроенной силой, будто подростковые гормоны вернулись спустя года. — Сэр… Все в порядке? — тот самый новобранец с опаской поглядывал на погром вокруг, явно опасаясь, что станет следующим.       Ответом ему послужило молчание, настолько тяжкое, что могло бы проломить пол под ними. Доктор скривил губы, а после направился к креслу, по счастливой случайности не попавшему под его горячую руку. — Сообщи группе, что мы возвращаемся в Снежную. — настроение у него было хуже некуда, а значит нужны срочные перемены. — Здесь нам делать больше нечего. — Господин… А как же приказ? — Планы изменились. Скажи им, чтобы собирались быстрее. — раздраженно бросил мужчина, еле сдерживаясь, чтобы не превратить номер в кровавую баню. — Будет исполнено, господин.       И снова наступила гробовая тишина. Невыносимая, удушающая, омерзительная. Подумать только, еще три минуты назад он так бесился… Из-за женщины. Уму не постижимо.       Рука сама собой потянулась к маске и едва-едва не сняла ее, но в последний момент Предвестник передумал.       Что ж, если его милая ведьма так не хочет пересекаться с ним… Ее право. Пока что. А его ждали холодные подвалы, почти родная лаборатория и куча тел, еще не выпотрошенных и не окрасивших свежайшей кровью стены. Живым, несомненно, тоже достанется, но забота о мертвых была в приоретете.