Гордость и влюблённость

      Жизнь постепенно шла своим чередом. Университет, Лёша, сидящий рядом на парах, их философские размышления в курилке на перерывах, купленный по акции энергетик. Да, студенческая жизнь — замыкающийся круг, бесконечно чередующий в себе одни и те же события. Рустаму хотелось чего-то нового. Так сказать, сменить обстановку. Поменять что-то в жизни, которую словно поставили на повтор.       И пока Щербаков рядом демонстративно пил детское молоко с забавным названием «Крепыш»* (на слова Нурлана о том, что тот ведёт себя как ребёнок), на телефон Рустама пришло сообщение, громко отдавая вибрацией в стол. Хорошо что Лёха вбросил ещё одну шутку и всеобщий смех, что уже плавно переходил в общий галдёж, перекрыл звук телефона. «Руст, зайди пожалуйста после пар ко мне в кабинет. Надо поговорить.»       И почему он написал об этом в самом начале дня? Мог бы сообщить, когда Рустам только встал, например, или пока пил чай, раз такое дело. Ему же теперь весь оставшийся день ходить и думать об этом. А самое главное, он даже не знал причины их будущего разговора. Может ли он поделиться этим с Лёхой? А если это окажется что-то личное, ему потом оправдываться перед Щербаковым: «Да я уже и не помню, о чём говорили», или же излюбленное «Да там не важно, забей». — Ты чё такой смурной? Случилось что-то? — ну вот, между его раздумьями появился Щербаков. Видимо, озадаченные рассуждения в голове Рустама слишком явно отобразились на его лице.

***

— Лёх, давай перекур, я жду тебя. — сказал ему на ухо, чтобы посторонние не слышали. Лёха в это время всё смотрел в телефон и с интересом переписывался с кем-то. Интересно, с кем же.       Рустам зашёл в помещение, и убедившись что никого нет (здесь вообще редко кто бывает, потому они и собирались здесь), спокойно сел на подоконник, доставая под. Уже хотел затянуться да поразмыслить о жизни, как в туалет влетел Лёха. — Брат, ты чё прям здесь-то, палево. — он потянул его за рукав, заставляя слезть с подоконника. — Давай, рассказывай, чё весь день хмурый такой. Я видел, ты в телефоне что-то прочитал. Что-то не то? — Лёш, я тоже видел что ты сегодня в телефоне что-то читал. — Ну я ж не хожу таким недовольным. — Да бля, мне Мир написал, сказал что сегодня поговорить надо. Но я не знаю, о чём. — Ну слушай, тут два варианта. Либо ему что-то не нравится, либо вас спалили нахуй. Меня Нур недавно как раз предупреждал, философ наш что-то понимать начинает. Хотя сам с такой же историей… — Да не, не могли мы спалиться. Где? И когда. — Да хуй его знает, может и могли.

***

      Последней парой как раз была филология с Эмиром. Сказать, что Рустам всю лекцию не сводил с него глаз, ни сказать нахуй ничего. Он был на грани, чтобы прямо сейчас не написать ему такое же внезапное сообщение, как утром. Умеет же он себя накручивать.       За десять минут до конца, он не выдержал и попрощавшись с Лёхой, ушёл. Эмиру ничего не сказал. Но на это, кроме самого Кашокова, из всей аудитории никто не обратил внимания. Рустам опять побежал в курилку, опять заперся в кабинке и опять достал под. Делал ли Эмир ему замечания по поводу курения..? Конечно. Неоднократно. Собирался ли Рустам что-нибудь делать с этим? Нет. Не сейчас. Телефон в кармане снова завибрировал, и Саидахмедов на автомате подумал, что это Лёха. Поэтому тут же достал телефон, спокойно открывая сообщения: «Рустам, я закончил. Приходи в кабинет» То есть он ещё и закончил раньше. Должно быть, из-за самого Рустама.

***

— Ты хотел поговорить? — Да, подойди сюда пожалуйста. — Эмир выглядел беспокойным не меньше. Он снова положил руки ему на плечи, как обычно делал, когда… Да всегда он так делал. Только сейчас Рустаму это показалась другим. — В общем, ты помнишь, как мы очень давно обсуждали, чтобы уехать отсюда? Я ещё на паре тогда сказал, что долго оставаться тут не буду, — он слегка улыбнулся — да и ты говорил, что всегда хотел уехать. Помнишь? — Рустам слабо кивнул, смотря ему в глаза и начиная понимать, к чему тот клонит. — Ты же не хочешь… — Именно, Рустам. Я всё решил. Я уезжаю. И уже на следующей неделе меня здесь не будет. И, я хотел предложить… Ты не хочешь поехать со мной? Да, я понимаю, как это звучит. Просто взять и оставить здесь всё, что у тебя есть. Но я вижу, что с тобой. Я помню, что ты говорил. Тебе же самому тошно здесь. Рустам, — он осторожно обнял его, поглаживая руками спину — я даю тебе два дня, чтобы подумать. В пятницу жду окончательного решения. Давай после пар просто ко мне поедем, чтобы всё обсудить? Хорошо?       Рустаму показалось, что его глаза заслезились. А нет, это оказалось правдой, когда Эмир аккуратно смахнул его слезинку с щеки. — Понял, я… подумаю… — он поспешил уйти оттуда.       Всё же наши мысли действительно материальны. Как так могло получится? Он буквально недавно думал о том, что было бы, уедь он отсюда куда-нибудь. Но почему-то Эмира в этих фантазиях не было. Лёха был прав, ему что-то не нравится.

***

      Эмир дал ему два дня на размышления, и все эти два дня Рустам будто перестал существовать. Для начала он даже не знал, говорить ли об этом Лёше. Ну, а как это сделать? Просто вот так, вывалить это всё на него, или так же серьёзно сесть и поговорить?       Рустам понимал, что здесь, именно здесь его держит только Лёша. Он не будет скучать ни по университету, ни по людям в нём, ни по этой гнусной комнате в общаге, что украшали лишь его постеры на стенах. Он будет скучать по Лёше.

***

      В пятницу утром он решил никуда не идти. Написал Эмиру, что приедет к нему. Сказал Лёше, что сегодня прогуляет. А тот, в свою очередь, как самый порядочный студент, ранним утром ушёл на пары, потому что сегодня Нурлан будет вести аж две лекции. Без Лёши будет легче принять окончательное решение.       Всё это время Рустам лежал на кровати и думал. Да, прямо как тогда, когда болел. Но тогда он даже и подумать не мог, что перед ним будет такой выбор. Тогда всё было так хорошо и легко, помимо того что он днями лежал с высокой температурой, конечно.       И вот, уже пришло время выдвигаться в квартиру к Эмиру. Он ещё до конца не был уверен в том, что скажет ему. Не был уверен, правильно ли сделает, и сделает ли свой выбор вообще.

***

      Лёша тем временем закрылся с Нурланом в том же кабинете, прижимая того к стене. — Думаю, сегодня я готов. — он хитро посмотрел на Сабурова, привстал на носочки и потянулся к его губам. — Ты точно уверен? Что хочешь этого. — он ответно поцеловал Щербакова, кладя одну руку ему на талию и прижимая к себе ещё ближе. — Точно, Нур.

***

      И вот Щербаков уже оказался на привычном переднем сидении уже такой привычной машины. Быстро отписался Рустаму, что уехал и сегодня ночевать в общаге не будет. Убрал телефон в карман, и снова потянулся к Нурлану. Повезло, что мимо проходящих людей не было.

***

      Саидахмедов ехал в лифте на восьмой этаж, что тоже стал привычкой в его жизни. Иногда ему казалось, что цифра восемь мерещится ему повсюду. — Привет. Сегодня не буду тебя ругать за прогулы, надеюсь, ты для себя уже всё решил. — ему открыли дверь, запуская внутрь квартиры. Рустам без всякого фанатизма стал разуваться, снимая с себя верхнюю одежду. — Я решил, да. Много думал, — он прошёл в ванную, моя руки — мне кажется, самый сложный выбор в моей жизни. И зачем ты только поставил меня перед ним..? — он сказал это с улыбкой, скрывая за ней непонимание. И правда, зачем Эмир так сделал?       Они снова оказались на той самой кровати. — Прости меня, правда. Но я не могу оставить тебя здесь одного. — точно, а ведь без него Рустам останется совсем один. У Лёхи есть Нурлан, с которым они в последнее время уж слишком часто находятся вместе. — Я поеду, Мир. Я поеду с тобой. Меня здесь ничего не держит. — Ты уверен в своём решении? — …Нет. Я ни в чём, блять, не уверен. — глаза снова намокли. И он снова оказался в объятиях Эмира. — Хорошо, давай спрошу по-другому. Ты хочешь этого? Хочешь уехать? — Рустам молчал. Он уткнулся носом Эмиру куда-то в шею. Чувствовал его одеколон. И ничего не хотел сейчас решать. — Да. — но он сказал «да». Пора заканчивать с этим.

***

      Рустам не считал это предательством по отношению к Лёше. Но это было бы так, если бы он не сказал ему об этом лично. Пока он сидел в автобусе и ехал обратно в общагу, внутри морально готовился к самому важному разговору в его жизни. Потирал свои опухшие от слёз глаза, и держал в голове предложения, что скажет Лёше в лицо.       А потом он достал телефон и увидел от него сообщение, что было отправлено ещё часа два назад: «Рус, сегодня в общаге ночевать не буду, уехал с Нуриком. Не теряй»