Конфиденциальность

Уиллу было холодно и слегка сыровато, холодный воздух, в котором они с Майком шли по своему маршруту, неприятно щипал его за лицо, а потертая куртка почти не сохраняла то тепло тела, которое у него осталось. Уилл ненавидел патрули. Однако он не испытывал ненависти к тому, с кем ему поручили патрулировать, подумал он, краснея, когда взглянул на безмолвную фигуру, идущую рядом с ним. Закутанный во столько слоев, сколько смог раздобыть, которых было слишком мало для пониженной температуры, в низко надвинутой на уши шапке, из-под полей которой выбивались непослушные кудри. Как Майк мог так хорошо выглядеть во время апокалипсиса, Уилл никогда не понимал. — Подожди, — внезапно сказал Майк, его рука легла Уиллу на грудь, чтобы остановить. Сердце Уилла упало, когда он навострил уши, чтобы услышать, что сказал Майк, рука дернулась там, где она сжимала его верное огнестрельное оружие. — Что? — прошипел он уголком рта, снимая большим пальцем с предохранителя и осматривая ближайшую линию деревьев в поисках угрозы. — Хм? — Майк убрал руку, повернувшись лицом к Уиллу, осознал его напряженную позу. — О, ничего подобного, — уточнил он, застенчиво взглянув туда, где Уилл взвел курок пистолета. — Я просто подумал, может, мы могли бы сделать перерыв, посидеть, — он указал на поросшее мхом бревно в нескольких футах от них. Уилл расслабил плечи и снова поставил пистолет на предохранитель, глядя то на Майка, то на бревно, хмурясь. — Моя спина убивает меня, — объяснил Майк, указывая на тяжелый огнемет, который он перекинул через плечо, — таскать это повсюду — сущий кошмар, — заскулил он. Уилл фыркнул: — Может быть, если бы ты лучше стрелял, ты бы не застрял с огнеметом, — подразнил он, но без возражений направился к бревну, его глаза были прищурены, а уши навострились, прислушиваясь к шуму в жуткой темноте. Большая часть диких животных уже давно в ужасе покинула Хоукинс. — Не все из нас могут быть чертовски меткими стрелками, — пробормотал Майк себе под нос, следуя за ним, раздраженно сел и скрестил руки на груди после того, как бросил огнемет к своим ногам, слегка пнув его. Уилл вытащил рацию из рюкзака, чтобы держать под рукой, и потратил время на проверку карты их маршрута. Совершенно ненужно, после нападения на Лукаса, они сократили периметр до смехотворно малого расстояния. Майк молчал рядом с ним, теребя манжеты рукава, и ветер неприятно свистел в ушах Уилла. Его обнаженные пальцы замерзали там, где держали углы карты, он знал ее наизусть. — Итак, — Майк откашлялся, привлекая внимание Уилла, — я пошел вместе с Нэнси в тот поход в аптеку, чтобы заменить лекарства, которые Лукас израсходовал. — Что, — Уилл нахмурил брови, — это в центре города, там все кишит демодогами. Почему ты… — Эй, — перебил Майк, — я здесь, не так ли? Все прошло хорошо, у нас были Хоппер и Эл, так что, — он пожал плечами. — В любом случае, я подумал, знаешь, мне нужно было захватить кое-что… — многозначительно закончил он. Уилл ярко покраснел, несмотря на вездесущий холод. Они не говорили об этом вне кровати. За пределами середины ночи, в тот период времени, когда вы можете почти убедить себя, что это не реально. Что это не считается. — Эта хрень… — яростно прошипел Уилл своему лучшему другу, — не стоила того, чтобы рисковать своей жизнью. Хотел ли он сделать что-то подобное с Майком? Конечно, но не в ущерб его чертовой безопасности. Ничто не было так важно, как его безопасность. — Воу, — Майк поднял руки перед разгневанным лицом Уилла, — не сердись на меня. Ты сказал, что нам нужно это, чтобы… — Майк! Ты мог умереть! — слишком громко сказал Уилл в тишине ночи, ему пришлось сильно стиснуть зубы, чтобы уменьшить громкость. — Ты не можешь так рисковать. Я не могу… потерять тебя, — признался он, отводя от него взгляд. — Ты не потеряешь меня, Уилл, — сказал Майк тихо. — Кроме того, все прошло хорошо, и теперь у нас больше лекарств, чем до того, как Лукас приготовил шашлык… — Не надо, — прошептал Уилл, все еще видя образ Лукаса, бледного и окровавленного, в каждом кошмаре с тех пор. Звуки его криков и всхлипываний заменяли все случаи, когда он когда-либо смеялся и шутил. — Прости… я знаю, — тихо сказал Майк рядом с ним, и это прозвучало так, как будто он действительно знал, его рука нерешительно потянулась к руке Уилла, которая свободно лежала на его бедре. — Я не могу потерять тебя, Майк, никого из вас, — прошептал Уилл, позволяя Майку переплести их пальцы. Образы, выжженные Векной в его кошмарах, — все, кого он любил, мертвы у него под ногами. Мертвы из-за Уилла. Майк сжал его руку: — Ты не потеряешь. Я не позволю этому случиться. Я обещаю, — его большой палец успокаивающе погладил тыльную сторону ладони. Уилл икнул из-за приближающихся слез: — Ты не можешь этого обещать, — жалобно сказал он, наклоняясь к Майку, чтобы, несмотря ни на что, найти его тепло. Вознагражденный, когда Майк ослабил хватку на его руке, обнял Уилла за плечо и притянул к себе. — Может быть, и нет, — признал он в макушку Уилла, — но я сделаю все, что в моих силах, ладно? Я не оставлю тебя одного, Уилл, — успокаивающе прошептал он. — Ты не будешь один, — торжественно пообещал он. Уилл отчаянно вцепился в него. Пораженный тем, как легко Майк расшифровал корень его страхов. Прочел его так же внимательно, как когда-то, когда они были детьми. Уилл думал, что эта способность потерялась когда-то в средней школе. — Мы собираемся победить. Сотри этого подражателя с кожаной физиономией с лица земли, и тогда мы уберемся отсюда. Мы поедем куда-нибудь, где жарко, я знаю, ты ненавидишь холод, в большой город… — Майк крепче сжал его, пальцы впились в плоть его руки. — И ты найдешь кого-то, кто никогда тебя не покинет, и… — его голос понизился, — если ты этого не сделаешь, это тоже хорошо, потому что я все равно всегда буду рядом, хорошо? — Майк поцеловал его в голову. — Я не оставлю тебя. Уилл крепко сжал ткань куртки Майка между пальцами, уткнувшись головой в грудь Майка, его ухо было прижато достаточно сильно, чтобы слышать биение его сердца. Единственный успокаивающий шум в вакууме небытия, опустившийся на их родной город, нарушаемый только визгом и воем существ, одержимых желанием их уничтожить. Но не сейчас. Не сейчас, когда единственным звуком было биение сердца Майка и его тяжелое дыхание на макушке Уилла. Когда все, что он мог чувствовать, это сильные руки Майка, обнимающие и защищающие его от леденящего холода и болезненного оттенка, который сохранялся в воздухе с тех пор, как открылись ворота. Это было так близко ко всему, чего он когда-либо хотел. Этого было достаточно, согласился Уилл, довольный тем, что цеплялся за мальчика, которого любил много лет, пока тот шептал обещания и заверения, которые, как знал Уилл, он не сможет сдержать. Как бы сильно он ни старался. Для него не было счастливого конца. Этого никогда не будет. Уилл должен был погибнуть на этой войне, но если это произойдет в объятиях Майка… Может быть, это был бы не самый худший способ уйти. — Я не хотел тебя расстраивать, — прошептал Майк, когда Уилл в конце концов освободился из его рук, поправляя карту, которую он смял в кулаке, когда сжимал Майка. — Я заговорил об этом только потому что... — Даешь мне знать, что у тебя есть… кое-что, — Уилл неловко сглотнул на последнем слове. — Я понял. — Нет, — ответил Майк, качая головой. — У меня есть для тебя кое-что. Уилл оживился: — Подарок? — он любил получать подарки. — Ага, — кашлянул Майк, избегая смотреть в лицо, когда расстегнул свой рюкзак и бесцеремонно сунул в руки Уилла плоский комок, покрытый плохо завернутой газетой. Уилл почувствовал, как улыбка свободно расползлась по его лицу, когда он посмотрел то на Майка, то на сверток у него на коленях: — Можно? — спросил он, сжимая газету пальцами, готовые начать ее рвать. — Это немного, — запнулся Майк, и его щеки приобрели довольно румяный оттенок, — я имею в виду магазины по соседству, но я успел только захватить… Уилл почти не обращал внимания, пока Майк бормотал, разрывая обертку, пока не остался с альбомом для рисования и пачкой графитных карандашей на коленях. Они не были слишком вычурными, но по сравнению с короткими карандашами и обрывками бумаги, которые были у Уилла… — Спасибо, — прошептал он довольно смущенно дрогнувшим голосом, когда поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Майком, нервно покусывающим нижнюю губу. — Спасибо, Майк, — Уилл улыбнулся и заключил долговязого подростка в еще одно объятие. Вдыхая специфический мускус Майка, они расслабились в объятиях друг друга, лицо Майка уткнулось в изгиб шеи Уилла. Пока они обнимались, влажное бревно пропитало заднюю часть их штанов. Уилл отстранился первым, когда, казалось, у Майка не было настоятельного желания разорвать их объятия, его палец благоговейно провел по кожаной обложке альбома для рисования, прежде чем он аккуратно уложил подарки в свой рюкзак. — Ладно, что ж, — Уилл откашлялся, несмотря на сильные эмоции, которые вызвали у него действия Майка, готовый сменить тему, прежде чем он сделает что-нибудь глупое, например, признается в своей вечной любви к своему другу. — Нам, наверное, пора уходить, — он ткнул большим пальцем в вездесущую темноту. — Еще десять минут, — заскулил Майк, театрально потирая спину. — Ты не представляешь, как это больно… — Я знаю, что ты заноза в заднице! — фыркнул Уилл. — Ты ранишь меня! — ухмыльнулся Майк. — Давай. Все в порядке, никто не подходил так близко к хижине с тех пор, как Лукас пострадал. — Чуть не умер! — огрызнулся Уилл в ответ, еще раз хмуро взглянув на пустой лес. — Хорошо, десять минут. Затем мы делаем петлю, — он согласился, логика Майка не ошиблась. После инцидента все было чрезвычайно тихо. — Потрясающе, — вытянулся Майк, подняв руки над головой и вытянув перед собой долговязые ноги. Уилл неуверенно заложил руку за спину, чтобы не опрокинуть бревно. Майк не был известен своей координацией. Вскоре он снова сгорбился, и если бы его мать увидела его сейчас, Уилл был уверен, что его отругали бы за осанку. Уилл был ненамного лучше, он был склонен сжимать плечи. Уилл снова сложил карту и убрал ее в сумку, и не знал, как отвлечься, удовлетворившись тем, что возился с циферблатами рации, его задница медленно немела, чем дольше они сидели на неудобной мокрой поверхности бревна. — Уилл… — начал Майк с нерешительным оттенком в тоне, — мы можем кое о чем поговорить? Уилл перестал возиться и положил рацию на сухую поверхность своего рюкзака, повернувшись, чтобы уделить все свое внимание Майку: — Конечно. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, — сказал он тихо, чтобы снять нервозность, охватившую Майка. — Верно, — кивнул Майк, его адамово яблоко подпрыгивало, когда он глотал, — но это больше о… тебе, — пояснил он шёпотом. Уилл застыл: — Что… обо мне? — выдавил он. — Я просто… — Майк прикусил нижнюю губу, широко раскрыв глаза, глядя на Уилла. — Разве мы не должны поговорить об этом? Я знаю, что у нас не так много уединения, а когда оно у нас есть, мы… заняты, но… не должны ли мы? — Говорить о чем? — пожалуйста, пусть это не будет о том, чего Уилл боялся больше всего. Что угодно, только не тот факт, что Уилл безрассудно любил его. Майк поморщился: — Эта… гейская штучка. Уилл вцепился пальцами в ткань штанов. — Какое тебе дело? — Типа, — расстроенно фыркнул Майк, — у меня есть вопросы. — И ты думаешь, я знаю ответы? Я не все знаю о геях. Он ужасно мало знал о гейских вещах. Все, что он когда-либо слышал, было о том, как это ужасно, как отвратительно, и что это все ошибка. — Я спрашиваю не потому, что считаю тебя экспертом, — сказал Майк. — Я просто хочу узнать больше о тебе, об этой части тебя… — он махнул рукой Уиллу, — я не хочу, чтобы ты думал, что у меня есть проблемы с этим. Есть проблемы с тобой. — Я знаю, что ты в порядке с этим, — заверил Уилл Майка. Так оно и было. Майк не изменил своего поведения ни на йоту с тех пор, как узнал об этом, ну, за исключением их ночных выходок. — Но мы никогда не говорили об этом по-настоящему. — О, — Уилл нахмурился, глядя на Майка, на лице которого отразилось искреннее любопытство. — Ну, что ты хочешь знать? Майк улыбнулся, придвигаясь ближе по бревну: — Например, когда ты узнал? Что ты гей. — Э-э, — Уилл остановился, чтобы обдумать вопрос Майка. Когда он понял? Рано, это точно. — Я думаю, как бы… всегда, — признался Уилл. Или, по крайней мере, с того момента, как он узнал, что такое романтическая любовь, он знал, что никогда не почувствует этого к девушке. — А, — Майк постучал пальцами по своему костлявому колену, все еще внимательно рассматривая Уилла, — как? Уилл нахмурился: — Как ты узнал, что ты натурал? — огрызнулся он в ответ. Майк отдернулся от яда в голосе Уилла, прежде чем небрежно пожал плечами: — Наверное, я влюбился, — сказал он, слегка нахмурив бровями. Уилл расслабил свою напряженную позу: — Полагаю, у меня то же самое. То же самое, за исключением того, что его собственная влюбленность вызвала бы у Майка бабочек, а влюбленность Уилла — глубокий стыд, замаскированный под тошноту. — Ты был влюблен? — взволнованно сказал Майк. Уилл недоверчиво посмотрел на него: — Конечно, я был влюблен. Я несколько раз влюблялся, придурок. — Ты должен сказать мне… — умолял Майк, дергая его за руку, как отчаянный щенок, — мы пропустили годы подобных разговоров, мне так много нужно наверстать… Уилл вырвал руку из хватки Майка: — Ни за что. Это смущает. — Я рассказал тебе все о своей бессмертной любви к Мэйси в третьем классе, ты должен мне… — Я ни хрена тебе не должен… — Уилл скрестил руки на груди, — Кроме того, это другое. — Нет, это не… — Майк широко раскинул руки. — В том-то и дело. Это не отличается, так что ты должен сказать мне! — он заскулил раздражающе высоким тоном, прислонившись к Уиллу. — Пожалуйста. — О, отвали… — Уилл оттолкнул его от себя, взглянув краем глаза на нетерпеливое любопытство Майка, и вздохнул. — Хорошо, но ты не можешь… ты не можешь меня дразнить. — Я обещаю, — Майк изобразил, как он сжимает губы и подпирает подбородок ладонью, ожидая ответа Уилла. Уилл сглотнул, нервно скользя глазами по лицу Майка, представляя, что произошло бы, если бы он посмел произнести его имя… — Лукас, — сказал Уилл сквозь сжатые губы, ошеломленный вспышкой гнева в глазах Майка, когда он сузил их, глядя на Уилла. — Лукас? — Майк недоверчиво сплюнул. — Серьезно, Лукас? — Что не так с Лукасом? — спросил Уилл. Лукас был невероятно красив. — С ним все в порядке, — защищался Майк, — он просто… ну, ты знаешь… совершенен, — закончил он с беспомощным взглядом. — Отлично, — Уилл поднял бровь, глядя на Майка, — ты уверен, что не влюбился в него? — Ты все еще влюблен в него? — сказал уязвленный Майк. — Нет! — Совершенно точно. Он не был влюблен в Лукаса. То, что он иногда засматривался на него, и его глаза скользили по его обнаженной груди, когда Лукас пересекал комнату, не означало, что он… Нет. — Больше нет, — сказал Уилл, и его желудок затрепетал, когда плечи Майка опустились от облегчения. — Когда? Уилл покраснел: — Когда он впервые переехал в Хокинс, — пискнул он. Вероятно, это была его первая настоящая любовь, хотя в то время он просто думал, что хочет быть лучшими друзьями, ретроспективно Уилл мог видеть, что это было на самом деле. — Я знал, что есть причина, по которой ты так сильно хотел подружиться с ним, — Майк тихонько присвистнул сквозь зубы. — Кто-нибудь еще? Ты собираешься сказать мне, что был влюблен в Дастина тоже? — сказал он достаточно поддразнивая, чтобы Уилл понял, что это несерьезно. — Нет, — Уилл покраснел еще сильнее. — просто парни там и сям, — сказал он беспомощно. — Верно, — кивнул сам себе Майк, — а ты никогда… это были только влюбленности? Уилл обхватил себя руками, неохотно кивая головой. Конечно, это были только односторонние увлечения. Такие люди, как Уилл, не получали ничего подобного. У них не было подростковой романтики и любви. У них есть стыд и страх, они прячутся до тех пор, пока не перестают быть уверенными в том, кто они вообще. Грань между истинным Уиллом и тем, которым он должен был притворяться, размыта и искажена. Лучшее, что у него было, это лучший друг, который был возбужден и находился в беспрецедентной ситуации. — Даже в Леноре? Уилл невесело рассмеялся: — Калифорния не такая либеральная, как говорят. — О, — лицо Майка стало жестче, — ну, это их потеря. Ты был бы лучшим парнем. Я имею в виду, что ты милый и вдумчивый и… — на его лице появилась коварная ухмылка, — ты потрясающе берешь в рот… — Майк! — Уилл пискнул, прикрывая рот Майка ладонью. Его лицо вспыхнуло от слов Майка. Он не должен был говорить такие вещи вне темноты их комнаты, где Уилл мог спрятать свое лицо. В глазах Майка плясало веселье, и Уилл снова взвизгнул, когда тот лизнул ладонь, прикрывавшую его рот. Он отдернул руку с преувеличенной дрожью, когда ухмылка Майка стала еще шире: — И эта задница! — Майк пошевелил бровями. — Майк, — заскулил Уилл, закрыв горящее лицо руками. Майк наклонился ближе к нему, каждый выдох вызывал у него мурашки по коже. — Не могу дождаться, когда снова возьму ее в свои руки. Она такая большая и пухлая, что так и просится, чтобы ее схватили, помяли и покачали. Хочу засунуть свои пальцы в этот крошечный бутон розы… — Уилл выгнул шею, когда Майк придвинулся ближе, — не мог бы ты раздвинуть ягодицы для меня, милый? Чтобы я мог подойти достаточно близко, чтобы лизнуть… Уилл вздрогнул, не в силах сдержать очередной стон, когда его член дернулся в штанах. — Я буду лизать тебя до тех пор, пока моя слюна не потечет по твоим бедрам, — Майк положил руку высоко на бедро Уилла, — Ты бы хотел этого? Ты будешь такой мокрый, что нам даже не понадобится смазка, которую я стащил, мои пальцы будут скользить прямо рядом с моим языком, не так ли? Проникать в тебя, пока я пробую на вкус, пытаюсь найти твою точку g… Уилл приподнял бедра, когда рука Майка поползла дальше вверх по его одетой ноге, останавливаясь, когда он обхватил растущую выпуклость в промежности Уилла: — Ты думаешь, что мог бы кончить просто так — только мои пальцы и язык, выдаивающие сперму из твоего члена без прикосновений… Голос Майка был хриплым от возбуждения, когда он продолжал ласкать пульсирующий член Уилла, отделенный только тканью его штанов. Его лицо уткнулось в быстро промокающую шею Уилла, несмотря на холодный воздух, его дыхание было хриплым там, где он задыхался всего в дюйме от кожи. Уилл застонал, когда его голова откинулась назад, беспорядочно толкаясь в ладонь Майка, его собственное дыхание участилось. — Ты бы выглядел так красиво, Уилл, — простонал Майк, касаясь губами чувствительной кожи шеи Уилла и небрежно целуя его. Его движения на штанах Уилла ускорились. Уилл вслепую нащупал промежность Майка, его рука была неловко вывернута из-за их положения, где он почувствовал выступающую выпуклость эрекции Майка. Он потер всю длину так эффективно, как только мог, несмотря на позицию. Уилл не мог поверить, что вот-вот кончит себе в штаны, как двенадцатилетний мальчишка, но это было неизбежно, учитывая грязные обещания, которые Майк шептал ему на ухо. Ткань его брюк создавала интересное, если не возбуждающее ощущение на его чувствительном члене. — Майк, — простонал он, когда его темп достиг лихорадочной отметки, бедра Уилла отчаянно тряслись в его сильной руке, когда он отчаянно пытался отразить движения на члене Майка. Ему не потребовалось много времени, чтобы кончить. Бедра задрожали, когда он беззвучно застонал, его член изверг липкую жидкость в трусы. Жидкость сочилась через его промежность и покрывала его яйца, размазываясь между его ягодицами, где она и осела. Майк кончил всего через несколько секунд, его бедра прижались к расслабленной руке Уилла, когда он целовал и ласкал языком линию челюсти и под подбородком, а другая рука зарылась в волосы Уилла, чтобы лучше обнажить шею. Они оставались так в течение нескольких минут, пока их дыхание не выровнялось, а сердцебиение Уилла медленно перестало отдавать в его барабанные перепонки. Его рука все еще лежала на размягчающейся эрекции Майка, как и Майка — на его. Майк вздохнул и прижался носом к Уиллу, навалившись на него всем своим весом, заставив Уилла вытянуть свободную руку, чтобы они не опрокинули бревно. — Майк, — подтолкнул его Уилл, они слишком долго отвлекались, — нам нужно сделать петлю, — с сожалением напомнил он. Майк разочарованно застонал, неохотно отстраняясь от их объятий: — Чертовски ненавижу ночной дозор, — пробормотал он, пиная брошенный огнемет. Уилл тихонько усмехнулся: — И ты сделал только хуже, учитывая, что нам патрулировать еще четыре часа, и теперь мы должны делать это в грязном нижнем белье. Уилл никогда бы не пожаловался на то, что кончил, но это не означало, что он должен был радоваться последствиям. Майк нахмурился: — Я не виноват! — Это ты начал, — сказал Уилл, указывая на него. — Говоря такое, чего ты ожидал? Майк пожал плечами, одарив его волчьей ухмылкой: — Просто рассказываю тебе о завтрашнем дне. Член Уилла дернулся. С ним было так легко. Уилл прищурил на него глаза: — Насчет этого… Завтра ты отдаешь мне свое время на горячую воду. — Подожди, что? — Майк сморщил нос. — Ни за что! — Да-да! — Уилл встал и отряхнул переднюю часть штанов, мокрое пятно спереди совпало с влажным пятном сзади от сырого бревна. — Если мне придется… — он неловко махнул рукой. — Мне нужна горячая вода, когда я это сделаю. Понял? — он скрестил руки, глядя на Майка. Майк нахмурился, прежде чем попытаться умоляюще взглянуть на Уилла, которого не поколебали его щенячьи глаза. — Э-э, ладно, — он смиренно развел руками. — Если так угодно принцессе… — Принцесса? — Уилл воскликнул в ответ на Майка. — Я знаю, кому это понравится! — сказал он многозначительно, глядя на промежность Майка и приподняв бровь. Майк ухмыльнулся, вскакивая, чтобы взъерошить волосы Уилла, который увернулся от чрезмерно усердного друга. — Посмотрим, — ухмыльнулся он, неохотно наклоняясь, чтобы поднять огнемет, и с гримасой закинув его за спину. — Давай, мы должны убедиться, что никого не съели, — сказал Майк, собираясь уйти, когда Уилл засунул рацию обратно в свой рюкзак и поспешно последовал за ним, как только он забрал свой пистолет. — Ты был тем, кто хотел сделать перерыв, — напомнил ему Уилл, догоняя его и шагая в ногу с Майком. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — саркастически сказал Майк, дернув верхней губой. — Я люблю таскать с собой около двадцати килограммов посреди ночи, окруженный монстрами, когда я уже не могу убежать, чтобы спасти свою жизнь. — Заткнись, — улыбнулся Уилл, — я бы тоже тебя не бросил… — Майк посмотрел на него дважды, выглядя шокированным. — Если твой медленный бег доставит нам неприятности, тогда это убьет нас обоих, ладно. — он толкнул его локтем. Майк улыбнулся, в его глазах отразилась неуверенность, когда он изучал лицо Уилла. Уилл не был уверен, чего он ждал, поэтому просто улыбнулся в ответ как можно ободряюще. Майк, конечно же, не верил, что Уилл когда-нибудь оставит его. Он физически не думал, что смог бы. — Своих не бросаем? — спросил Майк. — Чертовски верно, — Уилл усмехнулся. — Но как насчет того, чтобы пойти впереди и дать нам больше шансов? У Майка отвисла челюсть: — Ах ты задница! — Тебе нравится моя задница! — пошутил Уилл, не задумываясь, можно ли это воспринять плохо. Майк споткнулся о собственную ногу, кончики его ушей покраснели, когда он закашлялся, беспокойно взглянув на Уилла. — Как бы… это… Как бы то ни было, — он начал ускорять шаг. — Пошли. И Уилл последовал за ним, довольный тем, как взволновал его.