Я могу доверять тебе?

      Тяжело понять, что у человека на уме. Тяжело понять, не ошибся ли ты. Что он скрывает за ироничной ухмылкой, сокрытой усами с проседью? И скрывает ли? Чего хочет добиться, будто случайно прикасаясь к нему? Проводит рукой по спине, касается руки или колена, держит за локоть.. Улыбается ему. Раздражается. Помогает. Делает он это неосознанно, поддавшись внутреннему порыву, или же это тщательно продуманный многоходовой план с использованием малейших психологических уловок и манипуляций?       Мобиус — сложный человек, куда сложнее, чем кажется с первого взгляда. Он будто всегда знает, о чем думает Локи, что он планирует сделать и как это предотвратить, если нужно. Видит насквозь. Втирается в доверие, добродушно похлопывая по плечу, и улыбается самой искренней улыбкой из всех, его глаза смеются, и смеются по-доброму, заразительно. Так, что хочется поддаться этому немому веселью и броситься в омут с головой. Вместе с ним. Не боясь, что предаст, что это очередная уловка, что рассмеется в лицо за такое глупое, бессознательное доверие, полученное так легко. Тебя много предавали. Ты идиот, если ничему не научился. И не научишься. Ты будешь попадаться на одну и ту же приманку, снова и снова, чувствуя боль, словно в первый раз, пока не умрёшь из своего же безрассудства. Ты уже умер. Из безрассудства.       Показывая ему отрывки его непрошедшей жизни, Мобиус от души повеселился, напомнив Локи о его позорном поражении перед Мстителями и идиотской проделкой с Д.Б. Купером. А потом хладнокровно, внимательно наблюдая за реакцией Локи, показал смерть единственной, кого он любил. Фригга. Мама. Он точно знал, каких струн нужно коснуться, что бы его душа заныла от боли. — Я убью тебя. — Что, так же как свою мать?       Это было так жестоко.       А потом.. потом заботился. Лечил его раны, полученные столетиями назад и так жестоко разодранные им сейчас. — Ты не рожден стать королем, Локи. Ты рожден вызывать боль, страдания и смерть. Так есть, было и всегда будет. — Хей?       Локи бессознательно упёрся взглядом в одну точку, не реагируя на все внешнее. Даже голос Мобиуса не смог прорваться в ту глубину его сознания, в которую он забрался. — Хей, Локи, — ещё раз тихо позвал Мобиус, коснувшись его руки.       Локи вздрогнул, уставившись на мужчину напротив. Тот смотрел обеспокоенно, но, как и всегда, уверенно.       В глазах Мобиуса Локи видел то, чего больше нигде и никогда не видел; то, чего хотелось коснуться, почувствовать всем своим существом. Почувствовать себя дома, рядом с Мобиусом, всегда таким теплым и.. искренним. Почему он такой? В таком месте он просто не имел права быть таким искренним, не такая эта работа: она требует тонких психологических навыков, которыми Мобиус, несомненно, обладал. Умел внушать взглядом, как Локи, но совсем другим путем. Может ли он доверять ему? — Знать не хочу, о чем ты так усердно размышлял, что чуть дыру в моем столе не просверлил, но рабочий день закончился, — он встал, опираясь обеими рукам о стол, и подошёл за спину Локи, заглядывая в бумаги, лежащие перед ним. — Нарыл что-нибудь?       Локи машинально взял первую попавшуюся под руку бумажку, и со сосредоточенным выражением лица стал внимательно разглядывать ее. — Хмм..       Мобиус добродушно рассмеялся. Локи растерянно обернулся и посмотрел на него. Рука мужчины легла ему на плечо, мягко сжав. — Что ж, котенок, вчера ты был чуточку продуктивней. Зря я тебя не похвалил, — Мобиус направился обратно к своему месту что бы убрать документы обратно в архивы. — А ты собирался? — Локи выгнул спину, потягиваясь, будто только проснулся. Он сегодня действительно целый день сидел перед документами и думал о Мобиусе вместо того, что бы хоть как-то разруливать ситуацию. С каждым днём его концентрация медленно, но верно улетучивалась.       Мобиус скептически оглядел своего напарника, всем видом показывая, что сомневается в ответе. Но Локи знал, что это не так. И Мобиус знал. — Пожалуй да, вчера ты хоть что-то сделал. И на том молодец, — он мягко усмехнулся, и, закончив собирать папки с документами, скрылся за стеллажами.       Локи медленно встал с жёсткого стула, осознавая, как сильно затекли его ноги и спина. Сейчас просто хотелось завалиться в кровать и хорошенько отоспаться. Поэтому через пару часов, после ужина в кафетерии, который ровным счётом ничем не отличался от других приемов пищи, и немного времени, проведенного вместе с Мобиусом в его гостинной, Локи уже лежал на диване в гостиной апартаментов агента, тщетно пытаясь заснуть. Все здесь было стандартным: мебель, одежда, простыни, предметы личной гигиены.. И все с пресловутым логотипом TVA, Сурт бы его побрал, от которого у Локи уже рябило в глазах. Но отдельные детали все же придавали уюта, обозначали присутствие Мобиуса, такие как стопки журналов, валяющихся тут и там, банки газировки, какие-то статуэтки, куча фотографий Мобиуса с другими людьми и в одиночку, несколько фотографий светловолосой улыбчивой девочки и небрежно раскиданные документы на столе. Мобиус первым делом, как привел Локи в свои апартаменты, сказал, что бы тот ничего там не трогал, ведь все лежит именно так, как ему нужно. Все под рукой.       Локи помнил, когда Мобиус привел его сюда впервые. В тот день весь его мир перевернулся. Все, ради чего он жил — чей-то план, чей-то сценарий для совершенно идиотской, несмешной пьесы, в которой Локи играл даже не вторую роль. Ничего он в ней не значил. Его линия, бессмысленная и ненужная, текла среди тысяч таких же. И нескольких других, важных, к которым она не принадлежала.       У агентов TVA тоже были свои линии. Локи чувствовал себя ужасно неуютно, чужим в комнате Мобиуса, наполненной фрагментами жизни агента. Усмехнувшись, так же, как делал это всегда, Мобиус указал рукой на коричневый диван, стоящий посреди комнаты: — Ничего не смог для тебя сделать, никто не хочет выделять комнату для Варианта. Но если что-то не так, говори мне, попробуем что-нибудь сделать.       И, хлопнув напоследок по плечу, оставил одного. Той ночью Локи не уснул. День был долгим и тяжёлым, он был попросту морально опустошен. И этот его странный новый знакомый, который просто привел его в свой дом и обращается с ним то как с равным, то откровенно показывая свое превосходство со снисхождением. Конечно, Локи, ты сам выбираешь как тебе жить. Я знаю, что ты умный. Это до ужаса раздражало.       Встав с дивана, он тихо подошёл к двери в спальню Мобиуса. Заглянув за нее, Локи нашел агента мирно спящим. Он не дрогнул, продолжая тихо посапывать, когда Локи зашёл к нему и принялся тихо шарить по комнате в поиске темпада. Он пока не понимал, как этим пользоваться, но был уверен, что непременно разберётся, когда получит его, и — да здравствует свобода. Куда же он пойдет? Это сейчас неважно. Локи всегда находил способы спрятаться, и сейчас найдет. Темпад он так и не нашел.       Может, не очень старательно искал. Тогда, сидя на полу в кабинете Мобиуса и вертя несчастный голубой куб в руках, Локи слишком глубоко ушел в себя. Зачем все это? Что теперь? Что и кому теперь он должен что-то доказывать? Все, что он когда-либо знал — чья-то искусная выдумка; все, кого он когда-либо любил — тоже. Что же теперь? Кто он теперь? Кем должен быть? Должен.. А может, в пекло все? Теперь он вне этого контролируемого тремя ящерами, будь они прокляты, мира. Он выше. Он может быть кем захочет. Он может.. расслабиться? Терять уже нечего. Может поэтому Мобиус всегда выглядит весёлым? Эта извечная эмоция в глазах агента выводит Локи в замешательство: ему она совсем не понятна, но ее нестерпимо хочется почувствовать. — Локи?       Мобиус здесь. Его глаза смотрят на сломленного Варианта. Его ладонь протянута навстречу. И Локи принимает ее. #       Но и в следующие ночи поспать как следует не получалось: диван оказался до ужаса неудобным, даже за столом на куче бумаг спать оказалось приятнее. Но если что-то не так, то говори мне, попробуем что-нибудь сделать. Локи так и не сказал.       И сейчас молчал, извиваясь на узком диване, в сотый раз пытаясь найти удобное положение.       Этим вечером Мобиус припомнил вопрос Локи о каком-либо досуге в этом «до безобразия унылом месте», и притащил стопку журналов, таких же, какие он читал о гидроциклах. Он сказал, что хоть что-то из этого должно заинтересовать Локи, но, увидев неприкрытый скепсис в глазах напарника, он поспешил добавить к этой стопке бумаг (будто ему во время рабочего дня их не хватило), бутылку какого-то спиртного, попросив Локи не опустошать ее полностью. Мобиус вкратце рассказал о содержании принесенных им журналов и быстро отстал, посчитав, что так будет лучше, и ушел в свою комнату. Локи так и не притронулся к стопке глянцевой макулатуры, но ничего не помешало ему приложиться к бутылке. Питье оказалось довольно сносным и Локи быстро осушил половину. Больше он пить не стал, да и не хотел. Или потому что Мобиус попросил. И не зря, ведь спустя некоторое время он явился за бутылкой сам, беспардонно открыв дверь и ударив лучом света прямо в глаза уже потихоньку провалившемуся в сон Локи. Тот вздрогнул и приподнялся с кровати. — Не спишь? — Уже нет. — Отлично, я у тебя бутылочку заберу, хорошо? Очень нужно. Ты же оставил мне немного? — Мобиус тихонько подошёл к столику недалеко от кровати, и взял в руки бутылку, осматривая ее на наличие жидкости. — О, надо же, половина. Спасибо.       Локи не ответил. Он был недоволен, тем что его сон потревожил какой-то клерк, и молча улегся обратно за подушку, прикрыв глаза. — Прости за это, Локи. Спокойной ночи.       Сквозь закрытые веки Локи почувствовал, как что-то перегородило свет перед ним, и ещё перед тем, как открыть глаза, он почувствовал теплую руку, проведшую по его волосам. Локи замер, а когда открыл глаза, Мобиус уже скрылся за дверью, а он никак не мог успокоить свое сердцебиение.