Затерявшийся в водах вечности

Глава 2. Пилигрим Спала Мона неспокойно, то и дело подрываясь от ощущения окружающей пустоты. Шесть раз поднималась оглядывала округу: костёр тлеет, ветер приводит в движение лес внизу, ни одного монстра в зримом пространстве, тем не менее всё это не назвать пустотой. Мона опускала голову и тут же проваливалась в синюю бесконечность, а над нею неустанно мерцало созвездие Пилигрима, то самое, что она изучала в последние дни. Каждая звезда в созвездие обладала энергией способной разрезать материю дерева под которым Мона оказывалась во сне. Корни дерева врезались в небосвод, а листья свисали, покачиваясь, послушно повторяя за лёгким бризом. Мона зажмурилась, пытаясь разглядеть созвездие над собой и понять как оно могло светить сквозь могущественные корни и ветви. В шестой раз вырвавшись из лап пилигрима и перевёрнутого дерева, девушка села, открыв спальный мешок. Сновидения не являлись редкостью, всё же столь назойливые встречались редко. Ей удалось проспать разве что несколько часов, но сон не шёл, потому девушка решила не тратить время зря: свернула лагерь и двинулась в путь. Благо она захватила с собой уйму эликсиров, так что приняв один для лучшего ночного видения и второй для чуть большей выносливости, Мона двинулась к Утесу Звездолова. У каждого эликсира были побочные эффекты, потому Альбедо предупреждал об их опасности, в особенности о долгосрочных последствиях, как бессонница, кошмары и мигрень. — Клин клином выбиваю, — фыркнула Мона, энергично шагая вперёд. Она подняла взгляд на небосвод, стараясь краем глаза следить за дорогой. Пилигрим это необычное созвездие, между каждой из шести звёзд одинаковое расстояние и выглядело оно как правильный шестигранник. Неужели до этой недели она ни разу не встречала его? К утру она добралась до небольшого озера у подножья Утёса и управившись с несколькими хиличурлами собрала образцы воды, лиллий Калла и почвы у лагеря хиличурлов. Один лишь Альбедо (и может Сахароза) понимала смысл сбора подобных образцов, тем не менее днём Мона могла пожертвовать своим временем на подобные дела. Подъём на вершину мог стоил физического и морального усилия, потому девушка отвела время на отдых: пообедала и сверилась со списком предстоящих задач. — Ох, — воскликнула астрологист чуть громче, чем обязывала абсолютно спокойная природа. — Забыла про гриб Филанемо. — Мона ударила себя по лбу блокнотом. Она ненавидела ползать по зданиям собирая эти воняющие плесенью творения преисподней. — Нужно накопить на новый глайдер, иначе и без предсказаний ясно, что сломаю колени. — Вздохнула Мона, дожёвывая тост. К вечеру она добралась до высшей точки Утёса Звездолова и свесив ноги с края выдохнула с облегчением. Путь вверх всегда сложнее, чем спуск. Она легла в траву, не заботясь о тележке и чистоте одежды. Теперь она лежала вниз головой, а под рукой валялся походный рюкзак из которого выглядывали собранные образцы. Цветки Сесилии она старалась не помять пока собирала, а теперь они лежали рядом с ней излучая аромат, который следовал за Альбедо и царил в его мастерской. — Мне придётся вас растворить в демоническом растворе, простите, но таков приказ судьбы, — с грустью проговорила Мона обращаясь к цветам. Девушка перевернулась на живут и глянула на Мондштадт, который выглядел меньше, чем являлся на самом деле. — Приступим к работе. Стоило подготовить лагерь и технику к ночным работам, погрузить собранные образцы в раствор и пробирки, установить погодную станцию. Если Мона хотела зарабатывать, стоило позаботиться не только об исследовании, но и о просьбах жителей. Да, она не брала плату за прочтения судьбы, но что ей мешало зарабатывать на моряках и науке? Конечно, во всём были свои правила и принципы, но ничего не мешало Моне не применяя Гидромантии и астрологии, опираясь на данные техники (и крошечку алхимии) предсказывать погоду на море и суше. К моменту, когда она закончила работу во имя моры, настал момент для работы во имя судьбы. В ожидании Пилигрима, Мона нашла своё созвездие, но старалась не вглядываться, ещё не хватало заглянуть в собственное будущее. Девушка научилась игнорировать Астролябоса, потому она не сразу осознала, что её собственное созвездие и Пилигрима ничего не разделяет. — Проклятье, — выругалась она громко. Девушка вскочила на ноги и метнулась к эликсирам. По какой-то неведомой причине именно сейчас руки задрожали, а паника, что копилась в груди вырвалась наружу. — Тысячи проклятей! Она не сможет изучить Пилигрим, не коснувшись своего созвездия. Как давно она неосознанно смотрела в свою судьбу? Она так забылась в собственной рутине, что абсолютно забыла о себе, о том что у неё есть судьба. Шесть дней пролетели за секунду. Днём она дремала и занималась образцами, а ночью использовала все свои средства для решения проблемы Пилигрима. Ничего. Ноль. Тупик. Однако Мона не собиралась признавать поражение, тем не менее стоило вернуться в город. Она безумно вымоталась физически, ибо спать не удавалось из-за назойливого дерева и свечения шестиугольника. Никогда прежде она не желала бросить астрологию, как в эту экспедицию. На седьмой день на Утёсе (по расписанию она уже должна была вернуться) Мона нехотя свернула лагерь. В первый день она обнаружила приближающийся шторм, потому стоило вернуться до его начала, дабы осталось время продать информацию. К тому же, шторм обещал быть сильнейшим за год, не лучшая идея оставаться на скале открытой порывам ветра с тележкой хрупкой техники. До Мондштадта астрологист добралась в девятую ночь. Дождь и ветер грозили перевернуть тележку и сдуть Мону не иначе как в Снежную. Улицы пустовали, лавки закрывались, лишь охрана Орды Фавониус выполняя свою работу сражалась со стихией. До шторма ещё несколько недель, а это всего лишь ливень. — Добрый вечер, — произнесла Мона, когда Альбедо открыл дверь в мастерскую. Глаза алхимика округлились увидев на пороге Мону. — Думала ты уехал на Винокурню, — девушка постаралась не стучать зубами от холода. Альбедо поспешил втащить тележку внутрь. — Отправил Сахарозу и Кли, сам решил повременить и дождаться твоего возвращения. Что произошло? — Альбедо быстро всучил Моне какую-то сухую одежду, сам сев разбирать технику. — Обнаружила приближающийся к Мондштадту шторм, стоило перепроверить и установить точную дату и масштаб, — полукричала Мона из комнаты, где переодевалась. Сухая одежда пропахла Сесилией и была Моне немного велика, в особенности светлый свитер доходил до колен, брюки девушка подвязала и осталась довольна. — Поняла, что созвездие Пилигрима проблемное и статью дописала. Снаружи ливень, когда ты последуешь за Сахарозой и Кли? — Сейчас и отправлюсь, раз ты в порядке — не могу позволить себе медлить. Приобрету выпуск «Паровой Птицы» и обязательно прочту статью, как разберусь с этой сделкой. — Альбедо снова сидел на полу, рассматривая пробирки привезённые Моной и снова огонь из камина кидал отблески на его лицо, рисуя узоры на бледной коже. Мона присоединилась к алхимику, желая отогреться у огня. — Прости, что так вышло, я потерялась во времени. — Это было моё решение задержаться, к тому же, твои образцы как всегда качественны и их даже больше, чем мне хотелось. Преблагодарен, — он поднял стеклянную колбу рассматривая голубоватое содержимое. — Я оставлю ключи от мастерской, полагаю ты захочешь вернуться и поработать здесь в моё отсутствие. Через несколько дней зайдёт Тимей и соберёт данные эксперимента из второй лаборатории. — Хорошо. — Мона помолчала. Её всё не отпускало глупое ощущение, что Пилигрим следит. Альбедо разбирался во многом, но астрология его слепая зона, потому и спрашивать бессмысленно. — Я вернусь к себе. — Возьми один из моих плащей, не позволит намокнуть, — предложил Альбедо поднимаясь. — Я заказал ужин на двоих у Сары, но Сахароза уехала днём, потому могу отдать тебе. — Хм, — Мона хотела отказаться, было бы уж слишком соглашаться, после всех проблем доставленных Альбедо, как её желудок решил громко заурчать. Альбедо кивнул и ушёл на кухню, а вернулся с контейнером и плащом. — Ох, я. — Ключи во внутреннем кармане, оставляй тележку и отправляйся домой, пока ливень успокоился. — Не знаю как благодарить… — пробормотала Мона, на что Альбедо лишь закатил глаза. — Поняла. Мона вернулась в прохладу улицы, держа в руках контейнер с ужином. Позади неё закрылась дверь мастерской: Альбедо шмыгнул в переулок помахав девушке. Ух, она и впрямь чуть не сорвала его сделку задержкой на Утёсе. Ноги шлёпали по мокрым улицам, хотя дождь утих, Мона всё же ощущала спускающийся по позвоночнику холодок. В кармане плаща она обнаружила жидкость, которая вспыхивала при касание с деревом — одно из многих изобретений Альбедо, к которым у Моны был особый доступ. Для себя она решила, что где бы не жила обязательно завязывать дружбу с алхимиками. Небо затянуло тучами, но в кое то веки Мона радовалась, что не видит звёзд. Это безумное созвездие порядком действовало на нервы. Каждый шаг приближал к постели, тёплому чаю и ужину. По мере того как расстояние сокращалось, Мона неосознанно ускорялась, однако вид дома заставил её застыть в бездвижье ледяного ужаса. В окнах горел свет. В её дом ворвался посторонний. Прошла минута прежде, чем девушка медленно приблизилась и толкнула дверь. — Уж думал ты прыгнула с утёса, — усмехнулся преступник. Мона Мегистус застыла не зная, что ответить, как шевелиться и дышать, ведь с противоположной стороны гостиной, из любимого кресла астрологиста, смотрели глаза Пилигрима.