На грани

Неужели он вернулся? Кира в страхе дернулась, так и застыв от неожиданности. В дверном проеме нерешительно стоял Сергей Разумовский. Второй мыслью, повергшей девушку в ужас, было осознание, что он все слышал. Говорят, у людей существует три возможные реакции на угрозу: бей, замри, беги. Кира Гречкина всегда выбирала бить. Постаравшись скрыть нарастающую внутри панику, девушка высокомерно задрала подбородок, постаравшись принять как можно более уверенную и расслабленную позу. Она ни за что не покажет ему свою слабость. Мужчина, тем временем, решил не дожидаться приглашения и войти самостоятельно. Стоило ему переступить через порог палаты, как комната наполнилась сладким цветочным запахом. Огромный букет нарциссов будто плыл по воздуху, настолько за ним пропадали руки держащего. Этот странный жест заставил девушку внутренне растеряться еще больше. Она чувствовала, как теряет контроль над ситуацией, не понимая действий Разумовского и это начинало раздражать. Но злиться рядом с такими цветами… Почти что противоестественно. Разумовский, тем временем, расположился на единственном имеющемся стуле, все еще утопая в смеси белых и желтых лепестков. Кира решила начать первой, задав единственный, занимающий ее голову сейчас, вопрос. — Нарциссы? — пришлось приложить усилия, чтобы сохранить голос враждебным и надменным. Маска самоуверенности и эгоизма была излюбленной стратегией девушки, поэтому сейчас она практически неосознанно спряталась за ней. — Да. На языке цветов они символизируют возрождение, правду, честность и… прощение. — голос Разумовского был на удивление мягким и спокойным, хоть и немного подрагивал, выдавая стеснение своего обладателя. — Прощение? Вы извиняетесь или говорите, что прощаете меня? Хотя… чтобы это ни было за послание, я в любом случае совершенно вас не понимаю. — эти загадки кружили голову, сбивая с толку. Внезапно, Кира почувствовала себя невероятно уставшей. — Возможно, и то, и то. Если честно, я пока что сам не знаю. Но думаю, прощать мне вас не за что, а вот попросить прощение… Она оборвала Сергея на полуслове. — Все, что вы говорите — чудесно, но я не понимаю, какое это отношение имеет ко мне. Если у вас экзистенциальный кризис могу дать номер хорошего терапевта, а сейчас я бы хотела… Не закончив предложение, Кира в удивлении уставилась на Разумовского. Да что вообще происходит? Сергей рассмеялся, будто она сказала какую-то уморительную вещь. И хотя она не чувствовала ехидства или издевательства в его улыбке, причин для такого веселья она тоже не видела. — Простите. — мужчина с улыбкой обратился к Кире и что-то в его взгляде заставило девушку вздрогнуть, почему он смотрит так, будто все знает. — Да, простите. Я просто не знал, как начать этот разговор, да и если честно, не думал, что вы вообще захотите со мной разговаривать после всего. Что ж, тогда перейду сразу к делу. Гречкина и сама не понимала, почему до сих пор его слушает. Может все дело в цветах…. В них тоже что-то подсыпали. — Заранее хочу извиниться, что тогда на вечеринке стал невольным свидетелем ваших галлюцинаций, но то, что я услышал… Я не могу не спросить… — его голос стал еще мягче, словно Разумовский старался успокоить ее перед сообщением чего-то страшного. Но Киру в его словах привлекло другое. Стал свидетелем галлюцинаций? Разговор с отцом и попытки самостоятельно восстановить события совсем отвлекли ее от самого главного. Что было, когда она отключилась. Исходя из слов отца, она сделала вывод, что ее бросили в комнате, а потом просто забрала скорая, но если это не так и с ней в момент наркотического бреда кто-то находился…. О боже. И если этот кто-то — Сергей Разумовский…. Внутри все съежилось, казалось, по венам течет не кровь, а ледяной ужас. И хотя в комнате было тепло, Кира обнаружила, что ее бьет озноб. — П-подождите… — от внешней уверенности не осталось и следа. Хотя сейчас девушку это не беспокоило. Ее жизненной необходимостью стало услышать его ответ. — Вы… ты был со мной? После того, как я отключилась? Теперь и лицо Разумовского отражало недоумение. Затем, в глазах мужчины мелькнуло осознание…. Кира поняла, что права. — Вот черт. — Сергей согнулся (насколько это позволил букет), закрыл глаза ладонью. — Да положи уже эти цветы! Дай сюда. — ей хотелось устранить любую преграду, находящуюся между ними. Нарциссы с шелестом упали на одеяло, приятной тяжестью опустившись на ноги девушки. — Я… хах. Об этом я не подумал. — нервный смешок, выдавленная улыбка. — Если хотите… хочешь… Я расскажу, что произошло на самом деле. Пропустив их странный переход на «ты» мимо ушей, Кира нетерпеливо кивнула. Возможно, сейчас она получит все недостающие детали пазла. *** Разумовский закончил детальный пересказ всех событий минут семь назад. Кира продолжала молча сидеть, не отрывая глаз от противоположной стены. И как он мог так облажаться! Очевидно же, что она не может знать о том, что происходило, пока она находилась не в сознании. Просто… он надеялся, что ей уже рассказали обо всем и ему нужно будет лишь добавить те моменты, когда они находились одни. Но по итогу оказалось, что именно Сергею Разумовскому пришлось стать просветителем и тем, кто примет весь удар осознания и шока на себя. Возможно, сейчас она закричит. Прогонит его или позовет персонал… Какие заголовки будут: Основатель Вместе довел до истерики дочь бизнес магната Гречкина. Сергей внутренне себя одернул, почему он думает о каких-то статьях, когда перед ним сидит живой человек. Теперь самое главное — это ее чувства и то, как она с ними справится. Мужчина испытал внутреннее желание как-то рассмешить девушку, как Олег делал, когда находил его в каком-нибудь углу, прячущемся от старших ребят. Маленький Сережа, сжавшись от страха, давился слезами, боясь получить новую порцию издевательств. В то время как Олег, крупный не по годам, уже разобравшись с обидчиками, находил его и корчил смешные рожицы, заставляя ухохатываться. Разумовский уже через минуту забывал о случившемся, прося Олега сделать еще что-то смешное… Оторваться от нахлынувших воспоминаний мужчину заставил шелест на кровати. Кира поднялась, направившись к умывальнику, находящемуся прямо в палате. Он отметил, что девушка включила холодную воду. Подержав там руки, Гречкина побрызгала немного на лицо. Совсем как сам Разумовский, когда нужно было привести себя в чувства. После проделанного ритуала, Кира оперлась на стену и исподлобья уставилась на Сергея. На мгновение, ее фигура показалась Разумовскому такой уставшей, что еще секунда и обрушится на пол без сил. Но взгляд девушки искрил решимостью и уверенностью, что заставило мужчину отбросить любые мысли о ее слабости. Возможно, это впервые, когда она показала свою истинную натуру, стоит собраться. — Итак, ты все слышал сам. Поэтому давай поговорим на чистоту. Зачем ты на самом деле здесь? — собранность и строгость в такой ситуации кажутся чем-то нереальным. Разумовский заставил себя сосредоточиться, благо годы работы над собственной компанией научили его за секунду подстраиваться под меняющиеся условия и переключаться в режим «переговоров». Сейчас, у них, видимо именно такое положение дел. *** Взгляд мужчины с обеспокоенного и сочувствующего сменился на деловой. Так-то лучше. Похоже теперь они оба по-настоящему поняли друг друга, так можно вести дела. — Хочу убедиться, спросив лично у тебя. Мне важно знать, что человек, которого я ненавижу действительно этого заслуживает. А если нет, то справедливость должна быть восстановлена. Это мои принципы. Поэтому спрошу прямо. Кира, ты не сбивала Лизу Макарову? — А что если так? Что будешь делать? К ее удивлению, Разумовский поднялся и в три шага преодолел имеющееся между ними пространство. Только теперь Гречкина обратила внимание на то, каким высоким он был на самом деле. Воздух, пришедший в движение, донес запах терпкого парфюма и чего-то еще… возможно гель для душа…. Черт. Он специально хочет ее отвлечь? Кира рассмеялась про себя. — Если, ты действительно невиновна… Боже… — Сергей провел пальцами по волосам, руша идеально лежащую челку. — То я искренне прошу прощения и готов предложить любую помощь. Настолько честного и прямолинейного ответа она не ожидала. Разумовский казался ей чопорным аристократом, не умеющим признавать ошибки или уж тем более извиняться. Что за сторона личности открылась ей сейчас? Или он ведет себя так со всеми, кого не ненавидит? Ошарашенная, Кира не могла придумать, что на такое признание можно ответить. Тем временем мужчина продолжил. — Но если это была не ты… Вот черт. Девушка совсем забыла, что если убийцей не будет она, то это клеймо перейдет к нынешнему «свидетелю» происшествия. Судорожно сглотнув, Гречкина приняла решение. Как и говорил отец, никто не должен знать. Отвернувшись от Разумовского, она пересохшими губами произнесла. — Я виновата. Хватит в этом копаться, и я больше не хочу разговаривать. — в груди болезненно пульсировал ком, под ногами словно выбили землю. Только ей дали почувствовать, что она не одна как… Пришлось самостоятельно все разрушить. Но только так и получится выжить, верно же? На удивление, лицо Разумовского скривила гримаса раздражения. Он выглядел так, словно она предложила ему съесть червяка. — Кира, знаешь, я тебе не верю. Нет, теперь я на сто процентов уверен в обратном. Почему ты его покрываешь? Собственную дочь…. Так поступить! — с каждой секундой голос Сергея становился все более яростным и обрывистым, мужчина теперь стоял полу боком, и, казалось, говорил сам с собой. Странное дело, но то, что он так злится из-за нее, точнее За нее… Необычное тепло разливалось внутри, и как бы Кира не старалась его остановить, ничего не выходило. Она так давно не чувствовала понимания или поддержки…. Что же со мной происходит! — Нет, пожалуйста, не говори так! Это все я! — слабая попытка защититься, девушка понимала, что уже проиграла. А хуже всего было то, что щеки защекотало от скатывающихся по ним слез. Только не перед ним! Разумовский порывисто обернулся, снова обращая свой взгляд на девушку. В глазах Сергея промелькнуло осознание. — Ох… Черт… Нет, ты эээ… Ты не переживай, я никому не скажу! Я… Я не позволю ему что-то сделать с тобой! Облегчение и раздражение смешались воедино. И почему он так хорошо понимает ее чувства? И это обещание… Да кто он вообще такой и что о ней знает… Но было уже поздно. Как бы сознание не сопротивлялось, Кира слепо верила всем его словам. Она не помнила, когда в последний раз кто-то протягивал ей руку помощи, тем более заступался за нее, и теперь, вкусив каплю этих чувств, Гречкина была готова держаться за них до последнего. Глухие рыдания теперь было невозможно сдержать. Злость, стыд, страх и…. облегчение. Все вырвалось наружу, после долгого сдерживания, руша все плотины и защиты, так усердно воздвигаемые девушкой. Сергей больше ничего не говорил. И Кира была благодарна ему за это. Она бы не выдержала, если бы он попытался что-то предпринять. Страшно было признаться даже в том, что одно его присутствие помогает. Наконец придя в себя, Кира знатно окунулась в чан со стыдом. Она и без зеркала представляла, насколько сейчас красная. Голову заполнили мысли, как она только могла разрыдаться перед ним… Но на внутренний вопрос, жалеет ли Кира о случившемся, внятного ответа не последовало, что еще больше ее смутило. К счастью, Сергей сделал вид, что ничего не произошло, и девушка решила, что лучшим вариантом будет двигаться дальше и никогда не вспоминать о тех минутах. Умывшись и глотнув заботливо оставленную медсестрами воду, она снова вернулась в кровать, жестом указывая Разумовскому на стул. Не возражая, Сергей расположился на уже знакомом ему месте. И в этот раз решил взять на себя инициативу. — Я бы хотел прояснить пару моментов. Думаю, это важно. Во-первых, я не собираюсь ни при каких условиях разглашать то, что понял и узнал сегодня. Во-вторых…. Черт, я не знаю, что сейчас делать, но после того, как основательно подумаю, будет план. И я не принимаю никаких возражений! Все это не справедливо! Боже… Да и я столько гадостей тебе наговорил. Кира, я перед тобой в долгу, поэтому я… нет, мы обязательно очистим твое имя. Я что-нибудь придумаю. Речь Разумовского звучала так уверенно, а в глазах мужчины горел такой огонь, что Кира не нашла в себе сил и решимости ему отказать. Возможно, не так уж и плохо иметь кого-то на своей стороне. Единственное, что не давало девушке покоя — это то, как он обращался к ней. Сергей словно смотрел сквозь Гречкину, в только ему одному открытое будущее. Сначала, она решила, что Разумовский предлагает это из чувства вины, но сейчас Кира не была уверена, что дело вообще в ней… Сергей Разумовский словно был одержим идеей справедливости, а его глаза… Горели всполохами ярости, отчего на мгновение, как ей показалось, блеснули золотом.