Путь к успеху

Я пришла в кафе напротив парка Фрогнер в назначенное время. Внутри не было человека, с которым я должна была встретиться, поэтому я вышла на улицу, чтобы подождать её там. Она опоздала на пятнадцать минуть, что, в принципе, было на неё похожим. Мы вошли в кафе и заняли столик, официант подошёл к нам, и мы сделали заказ. Я взяла капучино и «Цезарь», моя спутница на заметно улучшившимся со школьных времён английском попросила принести ей пасту и зелёный чай. Несколько недель назад, когда мы встретились в Москве, Маша мне сказала, что она всё-таки выиграла стажировку в Норвегии и предложила встретиться там. Ещё в Москве Маша сказала, что у неё есть для меня какой-то сюрприз. — Итак, Маша, — сказала я, — настало время раскрыть карты. Расскажи мне, что такое случилось, почему ты такая загадочная и радостная? — Скоро узнаешь, сестрёнка. — Хихикнула Маша. Кудрявые каштановые волосы Маши были выпрямлены и аккуратно заплетены в косы, которые Маша очень хорошо делала. Светло-бежевый тёплый свитер почти полностью скрывал шею Маши, привыкшей к теплу и не любящей холод. Моя подруга надела джинсы, особо подчёркивающие её изящную фигуру. Несмотря на то, что мы были в помещении, Маша укуталась в своей широкой куртке и пыталась согреться. Я смотрела на Машу, но видела в ней не взрослого и самостоятельного программиста. Я видела в сидящей передо мной девушке маленькую Машку Зеленину, с которой связаны практически все мои воспоминания из средней школы. Маша очень сильно изменилась внешне: перестала носить очки, сменила причёску. Она стала более сдержанной и тактичной, но внутри неё, казалось, бушует тот же ураган. Те же глаза-огоньки, та же внутренняя энергичность. Я узнавала свою подругу, несмотря на годы, изменившие нас. Мы проболтали несколько часов: вспоминали школьные годы, говорили о дальнейшей учёбе и строили планы на будущее. Около трёх часов дня какой-то мужчина подошёл к кафе и стал спиной ко входу так, что я не могла его рассмотреть. Маша сказала, что это её молодой человек, и что он нас ожидает, чтобы познакомиться со мной. — Маша, ты же тут совсем недавно! Как ты успела найти себе парня за это время?! — Удивлённо спросила я. — Во-первых, я его не искала, за меня это сделала наша с ним общая знакомая, а во-вторых, мы с ним были знакомы ещё в России. Мы вместе приехали, он хочет тут открыть бизнес. — Как ты смогла уговорить кого-то поехать в тобой на край света? — С удивлением воскликнула я. — У него родственники любят путешествия, есть, с кого брать пример. — Посмотрела бы я на этих родственников. — Съязвила я. — Посмотришь, не бойся. — Маша широко улыбнулась и встала из-за столика. Мы рассчитались и вышли на улицу. Молодой человек Маши всё ещё стоял спиной ко мне. На нём была яркая оранжевая куртка и тёмно-синие джинсы. Короткие русые волосы немного выбивались из-под шапки, натянутой на уши. Маша обняла парня и поздоровалась с ним. — Знакомься, Соня, это мой молодой человек… — Сдерживая смех начала Маша, но я перебила её, когда парень повернулся ко мне и показал своё лицо. — Егор?! — Громко и удивлённо воскликнула я, узнав в рядом стоящем парне двоюродного брата. — Но… Как?! Как такое возможно?! Этот мир слишком тесен! Я понятия не имею, как я могла не узнать тебя, но я не ожидала увидеть тебя здесь! Я была готова встретить кого угодно, но только не тебя… Я была шокирована. Маша и Егор такие разные и непохожие друг на друга. Они просто не могли ужиться вместе. По крайней мере, я так думала. Но они были очень милой парой и смотрелись вместе хорошо. Только когда мы шли по парку, я поняла, что та самая общая знакома, а по совместительству и родственница Егора, это я. Тогда мне стало интересно, как же они так сблизились. Я задала этот вопрос друзьям. — После твоей свадьбы я вспомнила, что забыла у твоей мамы любимую помаду, — начала увлечённо рассказывать Маша, — и решила за ней вернуться. Я забрала помаду и уже выходила из подъезда, когда туда зашёл Егор. Он со мной поздоровался и уже собрался идти к твоим родителям, когда я его остановила. Я задала ему самые обычные вопросы, а он попросил меня подождать его на улице. Через десять минут он вышел ко мне, и мы вместе пошли в сторону метро. Он ехал куда-то по делам, а я должна была заглянуть в университет. Егор предложил проводить меня, а потом мы зашли в кафе. Мы часто стали видеться и поняли, что счастье было так близко — стоило только понять глаза. — А теперь моя версия! — Задорно произнёс Егор, я приготовилась его слушать. — Мы с твоим отцом на вашей свадьбе перепутали ключи от квартир, поэтому я ночевал у Вали, который тоже перебрался в Москву и начал заниматься там научной деятельностью, а дядя воспользовался ключом твоей мамы, Сонь. Итак, утром я приехал, чтобы забрать свои ключи, а в подъезде была Маша. Если честно, она мне приглянулась ещё на свадьбе, потому что ты часто про неё говорила. Я решил познакомиться с ней поближе. Маша тебе сказала, что у меня были дела, а я просто хотел забрать некоторые свои вещи у брата, но так это и не сделал до сих пор. Как Маша и сказала, мы пошли в кафе, там поговорили, и в итоге стали часто видеться. И, в общем, теперь я здесь. — Егор, а чем ты планируешь здесь заниматься? — Поинтересовалась я. — Сначала я бы хотел выучить язык. Но уже работаю над открытием торговой точки, где буду продавать российские товары, в тридцати километрах отсюда. Это как раз недалеко от Машиного места стажировки. — И надолго вы здесь? — У меня стажировка до лета, — ответила Маша, — а потом посмотрим. Может, мы ещё сюда приедем. До темноты мы ходили по парку, потом я пошла к себе в отель, а ребята пошли к себе. Я очень устала, ведь у меня так и не получилось отдохнуть, поэтому я зашла к Лотти ненадолго. — Софи, а пойдём завтра в Национальную галерею? — Я даже не знаю, Лотти… — На следующий вечер я пообещала Маше посетить с ней Кафедральный собор. Но и отказывать Шарлотте мне не хотелось, так как я чувствовала, что нужна ей. — Я завтра пообещала подруге пойти с ней в Собор. Но, если хочешь, можешь пойти с нами — она не будет против. — Подруга? — Шарлотта заметно помрачнела. — Ты не говорила, что у тебя здесь есть друзья. — Я сама не знала до недавнего времени. Помнишь, я тебе рассказывала про Машу Зеленину? — Твоя школьная подруга? Да, ты что-то говорила. — Она здесь стажируется. А ещё здесь мой кузен Егор. Они с Машей вместе. Так что, пойдёшь с нами? — А я точно не буду вам мешать, Софи? — Не бойся, всё будет хорошо! — Тогда я с вами. — Без особого энтузиазма произнесла нидерландка. Следующим утром я встретилась с Егором. Мы посетили музей «Фрама». Во время осмотра экспозиции Егор рассказывал мне, что нового произошло в нашей семье за время моего отсутствия. — Тёте Юле кто-то сказал, что у Стаса родился ребёнок. — Это здорово! — Я была рада за Стаса. — Тебе не жалко Аньку, не обидно за неё? Всё-таки она его любила. — Он её тоже любил. И любит до сих пор, я уверена. А что, ему теперь запираться и сидеть всю жизнь в одиночестве? Он молодец, ведь нашёл в себе силы и всё-таки обрёл счастье. — Знаешь, как зовут его дочь? — Догадываюсь. Я права? — Да. Анна Станиславовна. Думаю, она красавица. — Егор взял паузу и вскоре продолжил. — Дядя Серёжа сменил место работы. Теперь он работает в местной школе. — В школе? — Я не верила услышанному. — И как он? — Всё в порядке, Соф. Пять лет прошло уже, его раны зажили. — Время не лечит раны. Со временем ты просто привыкаешь к ним и учишься их не замечать, игнорировать. Но это боль всегда с тобой, она никуда не денется. — Наверное, ты просто была сильнее к ней привязана. У меня всё давно зажило, остался лишь еле заметный рубец. Отпусти её и живи дальше. Как ты сама говорила Стасу. — Ты не понимаешь, это другое! Она моя сестра! — И моя тоже. Просто отпусти. — Настаивал Егор. — Я стараюсь, но не получается. — Мы были на выходе из музея. — Как хорошо иметь большую семью! — Сказала я, когда ком в горле исчез и позволил мне говорить. К пяти часам мы с Лотти пришли к Кафедральному собору. Маша уже была там. — Я Маша, — сконфуженно произнесла моя подруга, — приятно познакомиться! — Взаимно. Шарлотта. — Сквозь зубы буркнула Лотти. Неловкое молчание повисло в воздухе. Я поняла, что идея «смешать» подруг была лишней и неуместной. Это было фиаско. Я предложила зайти в собор. Мы втроём начали осматривать его изнутри. Меня поразило внутреннее убранство. — Смотри, помнишь, такие же в Финляндии были! — Сказала Маша, указывая рукой на большие люстры, украшавшие собор. — Да, точно, там было так красиво! — Никогда не видела нечто красивее тех лесов. — Думаешь, здесь они менее живописны? — Да, люстры величественные… — Робко и отдалённо произнесла Лотти. Мне стало неловко, так как я не могла всё время проводить с Машей, ведь Лотти тоже хотела со мной пообщаться. Мы прошли в другую часть собора. Я обратила внимание на длинные закруглённые окна, открывавшие моему взору снежные просторы Осло. — Лотти, смотри, видишь эти окна? — Да, у них интересная форма. — Саша говорил мне, что у Норманна в доме такие же. — Правда? Мне не терпится уже посмотреть! — Ты наряд подготовила? Решила, в чём пойдёшь? — Да, я буду в белом платье в пол. Всё-таки бал, хоть и не совсем такой, как был раньше. Я хочу прочувствовать на себе эту атмосферу девятнадцатого века. Я хочу стать героиней романа хотя бы на один вечер! — Только не Энни! — Серьёзно заметила я. — Почему? Она умна и образована, у неё богатый внутренний мир. Что ещё надо? — Шарлотта, она несчастна! Это бал, он бывает раз в жизни! Ладно, раз в год, но кто сказал, что в следующем году нас позовут? Ты должна быть счастлива, это неоспоримо. Поэтому не Энни. — Кто такая Энни? — Спросила Маша. — Книжный персонаж, ничего особенного. — Ответила Шарлотта. Теперь мне стало неловко перед Машей. Она тоже заслуживала хорошего к себе отношения, и я не могла её ущемлять. Когда тебе за двадцать, тяжело заводить новые знакомства. Не хочется расширять свой круг общения и впускать в него кого-то нового. Я понимала Машу и Лотти, но ничего не могла сделать. Наверное, я приняла неправильное решение, но мы вышли из собора и попрощались. Мы с Шарлоттой пошли к себе, Маша — к себе. Маша и Лотти были знакомы с разными версиями меня. Маша знала Софу Громову, с которой можно прогулять физику, или с которой можно пошутить над бедной учительницей истории. Маша знала старосту класса и девушку Ника. Лотти же была знакома с Софи Раевской, с журналисткой и романтиком. Лотти знала жену Ника. И между этими двумя Софьями лежит целая пропасть. — Прости, я не хотела, чтобы так получилось. — Виновато произнесла я. — Я предполагала, что всё будет именно так, но ты старалась исправить ситуацию. Не принимай на свой счёт, всё нормально. Наверное, я не была готова к новым знакомствам, поэтому вела себя отталкивающе. — Твоей вины здесь вовсе нет! — Софи, виноваты все, но в то же время не виноват никто. Это жизнь, такое случается. Просто отпусти. — Легко сказать — отпусти. Но как? Мне утром Егор тоже говорил отпустить Аню, но я не могу. За пять лет так и не смогла. — Извини, а кто такая Аня? Что с ней произошло, если не секрет? — Аня — это моя кузина, с которой мы были очень близки. Именно она привила мне любовь к биатлону, она оказала на меня огромное влияние. Она должна была выйти замуж, но погибла от осколков оконного стекла, выбитого камнем одним отморозком. — Что с ним стало? Он получил соответствующее наказание? — Нет, он сын очень богатого и влиятельного человека. Отделались штрафом. Понимаешь, ему выписали штраф, который не причинил никакого вреда ему, а Ани нет. Она могла убежать и спастись, но она решила помочь раненому ребёнку. — А ребёнок? С ним всё в порядке? Её жертва была не напрасна? — Насколько мне известно, этот ребёнок в этом году оканчивает школу. Аня оказала первую помощь, поэтому мальчика спасли, он вскоре поправился. — Ты спросила, как отпустить. А что именно тебя преследует? — Мысль о том, что она могла жить. Могла познакомиться с Сашей, который был её любимым спортсменом. Могла бы быть счастливой женой и матерью. Могла бы быть рядом со мной. Могла бы быть жива. — Ты ведь знаешь, прошлое не изменить. Как бы не было больно, надо идти дальше. Надо прожить эту жизнь за двоих: за себя и за неё. Думаешь, ей бы понравилось то, что её любимая сестричка несчастна? — Эти же слова я говорила её жениху. Но я в них не верила. Это просто клише, общепринятые фразы. — Может быть, ты права. Наверное, это клише. Но осознай смысл этих общих фраз. Пропусти их через себя. Тебе станет легче. — Я постараюсь. — Искренне сказала я после некоторой паузы. Мы подходили к отелю, где разминулись, так как каждая из нас пошла в свой номер. Мы с Ником поужинали в кафе и пошли в номер. Ник предложил мне сыграть в настольные игры, и я согласилась. Во время игры я постоянно думала о чём-то постороннем, поэтому Ник часто меня окликал, напоминая, что сейчас мой ход. Когда мы закончили, Ник посоветовал мне отправиться спать, потому что я неважно выглядела. Я очень долго не могла уснуть. Я дождалась, пока Ник уснул, и хотела уже вставать, когда провалилась в полудрёму. Я как будто летала по неизведанным мирам и находила странные записки, содержащие всего по одной букве. Написаны они были кровью. Когда я собрала семь таких записок, я начала пытаться сложить из них что-то. Получилось слово «ОТПУСТИ». Я проснулась в холодном поту. Время было около четырёх часов утра. Я понимала, что нарушаю все правила приличия и переступаю границы дозволенного, но я не могла просто закрыть глаза и уснуть, или сделать вид, что сплю. Я встала с кровати, надела шёлковый халат поверх ночной рубашки и вышла из номера. Комната Шарлотты была прямо по коридору. Я дошла до двери и трижды постучала по ней. Ответом послужило негромкое: «Войдите». — Я почему-то была уверена, что ты придёшь. — Сказала сидевшая на кровати Лотти. Она предложила мне сесть на диван напротив неё и отставила от себя чашку кофе. — Ты что-то пишешь? Зачем тебе кофе? — Я пытаюсь понять, к чему был сон, который мне сегодня приснился. Как видишь, безуспешно. — Можно я первая расскажу? Лотти кивнула, и я начала говорить. Я утаила от Шарлотты то, что эти буквы были выведены кровью, так как Лотти боялась мистики и всего, связанного с ней. Я рассказала ей свой сон, так как считала, что это какой-то знак, хотя не верю в предзнаменования. — Видишь, тебе уже подсознание говорит, что надо отпустить всё. Я надеюсь, ты послушаешь этот совет. — Я тоже на это надеюсь. — Я горько улыбнулась. — У меня всё совсем не так жутко и более прозаично. Тем не менее, посыл не так очевиден. — Посыл? Думаешь, это знак? — Нет такой истории, у которой нет морали. Из любой ситуации можно и нужно извлекать уроки. — Хорошо, извини, продолжай. — Итак, я в аэропорту познакомилась с приятным молодым человеком. Он был красивый и вежливый, к тому же образованный. В общем, мой идеал. Мы с ним редко виделись, но мы стали хорошими друзьями. Через некоторое время я согласилась стать его девушкой. Он заработал себе на автомобиль и захотел меня на нём покатать. Когда он высадил меня около дома и собирался уезжать, его машину протаранила другая. Парень получил несколько переломов, и врач сказал, что он не сможет выполнять свою работу три месяца. Но до конца отпуска оставалось только два. Так как работа парня проходила в специальной одежде, скрывающей лицо, тот самый месяц я выполняла его работу, а потом в подвале мы незаметно менялись одеждой. То есть, окружающие думали, что это на самом деле он, а не я. Его основной конкурент узнал наш секрет, но что-то остановило его от того, чтобы рассказать всё руководству. Как ты думаешь, что бы этот сон мог значить? — У меня есть одна мысль, но она неправдоподобная и глупая. Что, если ты и этот парень — одно целое, один человек? То есть, он — это часть тебя, часть твоей души. Понимаешь, травму получил не парень, травму получила ты. И ты сама же пытаешься «распылиться», чтобы заполнить пустое пространство. Наверное, я непонятно объясняю. — Если честно, не совсем. — Сейчас приведу пример. Смотри, в зависимости от собеседника, ты можешь принимать разные социальные роли. Ты журналистка, писательница, подруга, дочь, сестра. И представь, что перестала писать и сожгла все рукописи. Твои рукописи — это тот парень. У тебя в душе возникает пустота, и ты стремишься её заполнить. Ты начинаешь заново писать, появляется новое произведение. И пустота пропадает, парень выздоравливает. Понимаешь? — Да, мне понятна твоя мысль. То есть, ты думаешь, что какая-то часть меня погибла, и я пытаюсь её заменить? — Во-первых, не погибла, а уснула. Во-вторых, это просто сон. А посыл таков, что тебе надо поменьше беспокоиться о вещах, иначе и не такое может случиться. — Всё в порядке, ты чего? — Нет, Лотти, не в порядке. Сколько ты ночей не спала? Или сколько ночей ты спала не больше двух-трёх часов? Ты думаешь, это просто шутки? Это сильно влияет на работоспособность, сказывается на здоровье. Тебе сначала надо наладить режим, а уже потом придёт остальное. — Заметь, ты тоже здесь, и ты не спишь. Кстати, не в первый раз. — У меня хороший учитель! — Я улыбнулась и посмотрела на подругу, она засмеялась. — А теперь спокойной ночи, Шарлотта Лоренс. Я пошла спать, чего и тебе советую. Но той ночью я не уснула. Я села за небольшой деревянный стол и начала заполнять дневник, чистые страницы в котором уже почти закончились. Я оставила сверху место для фотографии, а снизу написала небольшую зарисовку, описала свои эмоции, но от третьего лица. Когда я закончила писать, я достала из сумки распечатанные фотокарточки. У меня в руках были фотографии, на которых я с Лотти в магазине, с Ником в музее, с Егором в парке, с Машей в кофейне, где я одна стою у таблички «Осло». Я открыла крышку клея, развернула фотографию, где я с Машей. Моя рука уже была над карточкой, когда мои глаза увидели счастливую Лотти, смотрящую на меня с фотографии. Мне стало так ядовито внутри. Они обе — мои подруги, каждая из них по-своему близка. Я не хотела отдавать предпочтение кому-то из них, ведь они обе мне дороги. Говорят, что старый друг лучше новых двух. Но, мне кажется, лучше всего, когда у человека есть и старые, и новые друзья. Потому что богатство, шикарные дома, роскошная жизнь — это всё временно. А друзья остаются навсегда. И я была рада, что у меня такие замечательные подруги. Я всё-таки нанесла клей на фотографию, где я с Машей. Я вклеила эту карточку в дневник, а рядом с ней приклеила фотографию с Лотти. Они обе мне были до невозможности дороги. Утром я зашла в номер Лотти, села к ней на кровать и приняла серьёзный вид. — Что-то случилось, Софи? — Спросила Шарлотта. Она встала не так давно: на её голове был наспех завязанный хвост. Лотти была в ночной рубашке, а в руках у неё была чашка кофе. Той ночью Лотти спала. — Я бы хотела с тобой поговорить и обсудить одну ситуацию, — Лотти подняла на меня глаза, и я продолжила, — через четыре дня Маша и Егор уезжают в Эльверум. Это тот город, в котором они живут и работают. Так как они мне люди достаточно близкие, я бы хотела провести с ними некоторое время. В любом случае, у нас будет ещё целая неделя, чтобы погулять с тобой. Как ты на это смотришь, ты не возражаешь? — Только на это время я краду твоего мужа! — Без проблем, только предупреди его заранее. — Мы обе рассмеялись. Со спокойной совестью в обед я пошла гулять с Машей. В последнее время мы виделись очень редко, поэтому из каждой встречи мы старались выжимать максимум. Я боялась, что нам будет неуютно вместе, ведь у каждой из нас своя жизнь — взрослая жизнь. Но рядом друг с другом мы снова становились маленькими девочками, которые беспокоились только из-за оценок по астрономии. Все следующие три дня я провела с Машей и Егором и, к моему стыду, ни разу не зашла к Шарлотте. Я спрашивала у Ника по вечерам, как она, как они проводили время. Ник сказал, что они ходили по парку и разговаривали, а также посещали музеи и выставки. Я думаю, они хорошо друг друга понимали, ведь смотрели друг на друга с интересом. Но я не ревновала, так как не склонна испытывать это чувство. Вечером третьего дня мы попрощались с Машей и Егором. Они уезжали рано утром. Я вернулась в номер, и не могла уснуть всю ночь. Я испытывала стыд перед Шарлоттой. Да, мы договорились гулять это время отдельно, но ведь я могла к ней зайти хотя бы раз. И такая мысль мне пришла в четвёртом часу ночи. Я вышла из номера, пошла по коридору и отрывисто постучала в дверь подруги. Молчание. Я ещё раз постучала. Ответа нет. Шарлотта бы не стала меня игнорировать, это не в её правилах. Это могло означать только одно: Лотти спала. Она сделала первый шаг к восстановлению.