Заоблачная история

Воздух стал морознее, кажется, снаружи понизилась температура. Лу Яньлинь потеряла счёт времени, проведённого в медитации. Открыв глаза, она не обнаружила Лань Сичэня. Девушка начала оглядываться, но в пещере было абсолютно тихо и пусто. Тогда она поднялась на ноги и пошла к выходу. «Куда же он мог уйти?» — подумала Яньлинь, обходя крупные камни. Уже когда она зашла в тёмный коридор, сзади послышался голос. — А-Линь, — Сичэнь стоял сзади на другом конце пещеры. Увидев его, девушка приподняла брови и с удивлённый лицом пошла навстречу. — Где ты был? Я подумала, ты ушёл наружу, — сказала Яньлинь и вдруг от неожиданности закрыла рот рукой. Она и не заметила, что перешла в разговоре с главой Лань на «ты». Девушка уже раскрыла рот, чтобы начать сыпать извинениями, но Лань Сичэнь ухмыльнулся и заговорил первый. — Я закончил немного раньше и пошёл осмотреться. Оказывается, эти пещеры довольно большие и все связаны между собой, — он прошёл несколько шагов вперёд, подходя ближе к девушке, — не переживай из-за формальностей. Все равно было бы странно, если бы я продолжил оставаться господином, а ты стала бы просто А-Линь. — Но глава Лань, вы старше меня и выше по положению. Я не могу обращаться к вам иначе. — Правда? А всего несколько секунд назад могла, — улыбнулся Лань Сичэнь и прошёл ещё вперёд, обходя слегка покрасневшую девушку, — Мы пробыли в медитации пять дней, думаю, стоит выйти наружу. Здесь сырой воздух, нельзя постоянно оставаться внутри. — Хорошо, — ответила Яньлинь и прошла к тёмному тоннелю. Она уже успела войти, кода сзади появилось голубое свечение. Повернув голову, она увидела горящий талисман в руке Сичэня, хорошо освещающий стены пещеры. -Почему мы не использовали его раньше? — с возмущением спросила Яньлинь, которая на первом пути и сама пробиралась вслепую, и вела за собой Сичэня. — Я доверился тебе, поэтому не стал его пользовать, идём, — ответил глава Лань и прошёл вперёд, неся талисман так, чтобы он освещал дорогу под ногами обоих. Лу Яньлинь недовольно хмурилась, глядя на свечение. «Почему сразу не использовал? Смеётся надо мной что ли?». Когда они вышли из-под склона, день клонился к вечеру. Солнце снова скрылось, однако еле заметная линия заката, скрываемая облаками, говорила о его присутствии. Ветра не было, воздух стал холоднее, чем был, когда они только пришли. Чувствовалось приближение зимы. Яньлинь прошла за кусок скалы, обошла несколько массивных камней и увидела следы жизни. Здесь, скрытая от ветров валунами, по-прежнему оставалась гряда, которую она сама создала и возделывала. Все растения были иссушенными, но кое-где виднелись молодые ростки картофеля. Лань Сичэнь, подошедший сзади, подобрал с земли небольшую, неаккуратно сделанную корзинку с несколькими крупными дырами. — Я сделала её, потому что с собой у меня не было никакой ёмкости, — сказала она, увидев находку, — она из тонких веточек тех кустарников, что растут в этой местности, — девушка захихикала, — я не сильна в такой работе. — Для первого раза это очень неплохо, — ответил Лань Сичэнь с улыбкой. — Если бы это был первый раз! Думаю, эта седьмая по счету, сделанная мной. Всё остальные тут же разваливались. Ещё немного посмотрев остатки «огорода», Яньлинь повернулась к главе Лань и произнесла: — Ближайшая деревня внизу, до неё не больше шести ли. Найти еду можно будет там. — Тогда лучше сходить сразу, чтобы не отвлекаться на это потом. Согласившись, они стали спускаться к деревне. Никакой тропы, естественно, не было, однако это не затрудняло движения — в горах не было зарослей, ничего не скрывало видимости. Аккуратно спускаясь по твёрдой каменистой почве, двое заклинателей весело переглядывались, шутили и смеялись. Эхо, распространяемое горным воздухом, уносило звонкий смех девушки всё дальше. На гору они вернулись уже глубоким вечером, яркая луна освещала им путь. Было довольно светло, особенно в тех дальних местах, где лежал небольшой слой снега. Не желая тратить время, Яньлинь с Сичэнем прошли в пещеру, оставив пару бумажных пакетов с едой у входа и скрыв их заклинанием. Пройдя путь со светящимся талисманом, они вышли в тот же широкий зал. В пещере сейчас было темно, только лёд блестел, отражая свет луны и звёзд, просачивающийся через щель. Когда они сели на свои места, Сичэнь спросил: — А-Линь, первая медитация была важна для настроя, теперь же стоит попробовать то, что ты практиковала, — он посмотрел на меч, — есть то, что ты не сказала мне раньше, чтобы учесть это при медитации? — Если при медитации ты увидишь мелькающие тени, скорее всего, твоя сила уже начала уходить в предмет воображения. Погрузившись в пространство, просто попробуй подумать о чем-нибудь. Если ты чётко сможешь представить вещь перед собой, значит, возможно её создать. Просто спроектируй её в голове. Лань Сичэнь доверительно кивнул, прикрывая глаза. — Ещё кое-что, — тихо произнесла Яньлинь, — нужно будет вовремя остановить отток духовных сил, чтобы не навредить себе. Но это будет уже позже, и я уверена, что ты гораздо лучше, чем я, сможешь определить количество силы, покидающей тебя. Девушка закрыла глаза, Погрузившись в медитацию вместе с мечом. Им предстояло просидеть несколько дней для того, чтобы пройти хотя бы начальный этап медитирования. Яньлинь старалась ни о чем не думать, просто восстанавливая духовные силы и расширяя их накопление. Время от времени она прерывалась, чтобы посмотреть на Лань Сичэня, все дни сидевшего неподвижно. Нельзя было определить, что происходит в его сознании, так как лицо оставалось абсолютно безэмоциональным. Ничего не увидев, Яньлинь снова возвращалась к медитации. Прошла неделя, прежде чем глава Лань открыл глаза. Это место действительно обладало особой аурой для накопления энергии, но Лань Сичэнь не мог почувствовать ни единого сосуда, куда её можно направить. Вокруг его сознания оставалось абсолютно пусто, несмотря на соблюдения всех особенностей, о которых говорила Яньлинь. Когда девушка в очередной раз проснулась, глава Лань уже ждал окончания её медитации. Вместе они вышли наружу, когда был уже вечер, съели кое-что из купленной еды и оставались под склоном ещё продолжительное время, вдыхая свежий, прохладный воздух. После пещерного воздуха атмосфера на горе казалась очищающей лёгкие. После ужина они сидели в молчании на мелкой, пожелтевшей траве пологого холма. Небо было почти чёрным, но свет звёзд позволял различить очертания соседних гор, чьи верхушки кое-где был покрыты снегом. Яньлинь смотрела на звезды, оперевшись на руки и запрокинув голову. Лань Сичэнь смотрел на Яньлинь. Последняя старалась как можно дольше не замечать этого, хотя в некоторые моменты её дыхание становилось неровным от напряжения. — А-Линь, я думаю, что у меня не получится создать меч, — тихо произнёс глава Лань. Его голос был настолько мелодичен, что Яньлинь не сразу поняла смысл слов — в её сознании слышались лишь прекрасные звуки. — Да, я тоже об этом подумала. У меня не было меча, когда я пришла сюда, но ваш меч на месте. — Если попробовать создать что-то другое? — Полагаю, предмет должен иметь душу, иначе бессмысленно питать его своей энергией. Что это может быть? — Если это будет музыкальный инструмент? — предположил Лань Сичэнь. — Возможно. Хотите попробовать создать гуцинь? — девушка посмотрела на главу Лань и встретилась с ним взглядом. Тот улыбнулся и ответил: — Раз уж мы здесь, стоит попробовать. — Да, определённо, — произнесла Яньлинь и снова посмотрела на звезды, — нужна непрерывная медитация, возможно, три недели, может, больше. — Тогда стоит набраться сил, и завтра мы начнём, — кивнул Лань Сичэнь. Остаток ночи они разговаривали о незначительных вещах, стараясь отвлечься. Как только начало светать, они поднялись и вернулись в пещеру. На этот раз они сели ближе друг к другу, оставив расстояние не более пол чжана. Медитация должна быть долгой, поэтому необходимо поддерживать друг друга духовными силами, если на то будет необходимость. Меч Мейлин взлетел вверх, и часы проходили незаметно. Так же стали лететь дни. Настроившись, Лань Сичэнь постоянно пытался направить свою духовную силу в объект воображения, но та не находила ничего, поэтому возвращалась. Ещё долгие и долгие попытки получить хоть какой-то отклик оказывались безрезультатными. Они медитировали уже больше недели, не прерываясь, но у главы Лань ничего не выходило. Наконец, он перестал пробовать и успокоился, приводя силы в порядок. Нужно было отдохнуть, прежде чем пробовать снова. Прошел двадцатый день. Ещё через три недели. Медитация все никак не прерывалась. Сичень стал направлять большие потоки духовной энергии в пустоту, стараясь слепить из нее что-либо — энергия рассеивалась и возвращалась обратно. В бесчисленных попытках Сичэнь забыл о количестве времени, проведённом в пространстве. «Пора заканчивать» — пронеслось эхом в его голове, и он стал выходить из медитации. Тело плохо слушалось его, просидев без движения больше месяца. Когда Лань Сичэнь наконец смог открыть глаза, напротив себя он увидел Яньлинь, продолжавшую так же безмятежно пребывать в медитации. «Возможно, она уже выходила из неё за этот месяц, раз все ещё может находиться там» — подумал Лань Сичэнь и продолжил сидеть, смотря на неподвижную девушку, словно статую из холодного драгоценного камня. Вдруг он заметил колебания воздуха над ней. Это выглядело, будто небольшая часть атмосферы решила отделиться и изменила свою плотность, чтобы не сливаться со всем остальным. Невозможно было разглядеть очертания, медленно приобретаемые, очевидно, каким-то предметом, поэтому глава Лань стал ждать. После ещё целого дня Лань Сичэнь поднялся и ушёл наружу, вернувшись уже ночью. Он принёс с собой ту еду, которая была оставлена на входе и поставил в углу пещеры. Лу Яньлинь продолжала сидеть. Иногда он отправлял ей часть своей духовной силы, садясь позади неё и ложа руки на спину девушки, чтобы уменьшить отток её собственных сил. Ещё через пару дней он заметил явные очертания над головой Яньлинь. Это была… Флейта Сяо! Воздух действительно будто превращается во флейту! Поражённый, Лань Сичэнь подошёл ближе и хотел коснуться, но флейта пропустила его руку через себя. Это был не сам музыкальный инструмент, а лишь его формирующаяся душа. Глава Лань сел напротив Яньлинь в позу лотоса и стал наблюдать за флейтой, иногда переводя взгляд на лицо девушки. Такой идеальной и нетронутой она выглядела сейчас, что Сичэнь мог, кажется, часами напролёт смотреть на неё, немедленно изгоняя любое желание прикоснуться к бледной коже. «Во время медитации я не смогла контролировать количество силы, которое направляла в свой меч. Только после окончания я почувствовала, что он забрал две десятых золотого ядра. По другому мне никак не определить, сколько сил я уже лишилась. Я отдавала духовную энергию, а она все не кончалась, поэтому я не думала о ней. Только потом я поняла, что не заметила, как отпустила слишком много.» — вдруг сами собой слова Яньлинь, сказанные когда-то раньше, воспроизвелись в голове Лань Сичэня. Он испуганно взглянул на флейту, набирающую духовную силу, и ринулся к девушке. — Лу Яньлинь, Лу Яньлинь, — глава Лань начал тормошить девушку за плечи, чтобы она очнулась, — А-Линь! — Сичэнь едва ли сдерживал начинающуюся панику, — Лу Мейлин! Девушка не реагировала, однако было очевидно, что медитация прервалась: не открывая глаз, Яньлинь опустила голову, продолжая сидеть неподвижно. Лань Сичэнь сел сзади нее и стал отправлять свои духовные силы ей. Они просидели несколько часов, прежде чем Яньлинь открыла глаза. — А-Линь! — Лань Сичэнь пересел, оказавшись перед девушкой, и, не думая ни о чем, с силой обнял её, прижимая к себе. Яньлинь не успела толком понять, что произошло, но её окутывала страшная слабость, так что она только улыбнулась и снова закрыла глаза, оперевшись подбородком на плечо главы Лань. — Я в порядке. Лань Сичэнь отстранился, заглядывая в глаза Яньлинь. — А-Линь, проверь свои силы. Что, если… — Я чувствую, что не успела передать ни часть ядра, ни души этой флейте, — девушка снова улыбнулась, поднимая голову на заметные очертания музыкального инструмента, — Приток сил оказался довольно большим, ты передавал мне свою энергию? — Да, я подумал, что так тебе придётся меньше расходовать свои, — он помолчал, думая о чем-то, потом продолжил, — хорошо, что я успел понять, как это опасно. Если бы ты передала свою Ци в ещё один предмет, твоя душа могла бы пораниться и никогда не восстановиться. — Спасибо, — только и сказала Яньлинь, снова закрывая глаза, не в силах сдерживать желание спать. Она сидела, прислонившись спиной к небольшому камню, но потом вдруг вспомнила и открыла глаза, сразу встречаясь со взглядом напротив. — А как ты? Что с твоей медитацией? Лань Сичэнь опустил голову и произнес: — Думаю, дело не в этом месте, а в тебе. Как бы я ни старался, моя сила не могла найти сосуда, который можно наполнить энергией. У меня не вышло, зато ты чуть не разделила свою душу на три части, — Лань Сичэнь ухмыльнулся, — чем больше деления, тем сложнее тебя будет защищать, так что меча вполне достаточно. Яньлинь засмеялась. Казалось, её лицо забыло эмоции, и только сейчас оно отмерло и у девушки снова получалось ярко улыбнуться. — Я не думала, что это создание так затянет меня. Я только немного подумала о ней, а дальше она словно сама стала питаться мной. Я просто не смогла остановиться. — Она уже хорошо заметна, и совсем скоро начала бы питаться твоей душой, — сказал глава Лань с нескрываемым сожалением. Они сидели в тишине: Лань Сичэнь сидел с закрытыми глазами и дремал, Яньлинь почти спала, полулежа опираясь на камень. Через несколько часов она уже почувствовала себя необычайно бодрой. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего интересного, она произнесла: — Так тихо. Ответа не последовало. — Сколько же сейчас времени? Сичень продолжал сидеть, словно не слыша ничего. — Как же хочется есть, — произнесла Яньлинь слегка хрипящим голосом, оттягивая последний слог каждого слова. Лань Сичэнь улыбнулся, не открывая глаз, и ответил: — Я принёс нашу еду сюда. Она справа от тебя, в углу. Девушка оживилась и побежала к еде. Порывшись в пакетах, она заметила, что с прошлого раза почти ничего не убавилось. — Глава Лань, когда вы закончили медитацию? Вы что, совсем не ели? — Я закончил всего на три дня раньше, я ел, — ответил он на оба вопроса, не открывая глаз. Перекусив, Яньлинь осмотрелась. Кажется, оставаться здесь не имело смысла и можно было возвращаться. Они вышли из пещеры ранним утром. Уже наступила зима, и склоны горы были покрыты приличным слоем снега. Отраженные лучи такого близкого солнца делали горы ещё ярче. Было так светло, что ЯньЛинь непроизвольно зажмурилась, выходя из тёмного прохода. Снег был очень мягким и рассыпчатым, и будто совсем не приносил холода. Яньлинь рассмеялась и побежала вперёд, на ходу подбрасывая снег ногами. Бег казался таким расслабляющим для тела, что никак не получалось остановиться. Лань Сичэнь смеялся, мягко шагая за ней. Кажется, они оставили свои следы по всей горе, беззаботно гуляя, словно дети. Они разговаривали, снова смеялись и всё шли дальше. В один момент, смотря на Лань Сичэня, Лу Яньлинь подумала, что никогда не чувствовала такой лёгкости и простора для души, как сейчас, здесь, на этой заснеженной горе, возвращающей в детство. Наконец, когда девушка устала, они приняли решение возвращаться. Стоял солнечный день. Взлетев на мечах, они покинули гору. В Гусу они вернулись через три дня. Поднявшись в Облачные Глубины, они наткнулись на множество радостно приветствующих их адептов. Глава Лань и Лу Яньлинь сразу отправились в Яши, к Лань Цижэню. Тот пребывал в обычном спокойствии, и радость встречи ничем не выдавал. Только глаза выглядели по-особому довольно. Рассказав о своих выводах, Лань Сичэнь поклонился дяде, а затем дал слово Яньлинь. Та ответила на несколько вопросов, заданных учителем Ланем, и после получения удовлетворительного кивка поклонилась и вышла. Лань Сичэнь догнал её на выходе из центральной части Облачных Глубин. — А-Линь, я направляюсь к Ванцзи. Я помню, ты хотела о чем-то спросить его. Идём со мной? — Да, хорошо, — неуверенно протянула Яньлинь: она не знала, зачем соглашается, ведь отнюдь не собиралась спрашивать Ханьгуань-цзюня о его траурных одеждах. Второй молодой господин Лань в это время был в библиотеке. — Брат, госпожа Лу, — Лань Ванцзи поклонился вошедшим людям, подходя ближе. — Ванцзи, я позже расскажу тебе о своём отсутствии. Ничего не случилось, пока меня не было? Лань Ванцзи отрицательно покачал головой, затем взглянул на Лу Яньлинь и хотел что-то сказать, но промолчал и вновь повернулся к брату. — Во время вашего путешествия, — второй молодой господин Лань говорил тихо и мелодично, почти как его брат, но с холодными нотками в каждом слове, — не случилось ничего странного? — Нет, ничего, — ответил Лань Сичэнь. Лу Яньлинь сообразила, что это совсем не похоже на нормальный разговор двух братьев, и определив, что причиной такого обобщенного диалога является она сама, сделала удивлённый взгляд и поклонилась, чтобы привлечь на себя внимание. Извинившись за отлучение и сказав что-то неконкретное, она успешно ретировалась из библиотеки и довольная пошла к себе. Пусть хоть поговорят нормально. Проводив взглядом уходящую девушку, Лань Ванцзи произнёс: — Брат, твое предположение не подтвердилось? — Нет. Во всяком случае, мне не удалось ничего создать. Зато госпожа Лу чуть не создала себе флейту с частью своей души. Ханьгуан-цзюнь удивлённо посмотрел на брата. — Но с чем это связано? — Может, просто с ней, и всё. Кто знает, быть может она сама по себе особенность, — Лань Сичэнь повернул голову к выходу, туда, куда ушла девушка, — ты хотел что-то спросить у неё, так? — Нет, — ответил Лань Ванцзи, поклонился и вышел.