Унесённый Фьордами

С самого утра в домике рядом с обрывом варился кофе в турке, готовились бутерброды и поедалась купленная вчера выпечка. Чимин и Намджун проверяли газеты, как и договорились. Однако Пак вдруг убежав в свою комнату, вернувшись с альбомом. Достал оттуда разворот со статьёй про Мю и положил перед Намджуном. Затем подошёл к печи, рядом с которой были стопки газет. Взял новую партию и сел обратно за стол. — Совсем забыл… Вот она, статья про вершину, — сказал Чимин. — «Седой Хоф «Винд Ньёрда» закрыл свои покои»?.. — Намджун отпил кофе из своей кружки и глянул на оставшийся открытым лист альбома с портретом. А Пак ему кивнул. Пока Намджун ознакомлялся со статьёй, Чимин уже просмотрел четыре газеты и ничего не нашёл. А Ким с каждым предложением всё сильнее хмурился. Написанное ему казалось печальным. Зато оно ответило на некоторые его вопросы. Вот почему тропа на вершину была в таком плохом состоянии. Потому что никому не хотелось, чтобы ещё кто-то погиб. — Сумка с художественными принадлежностями? — прочитал он вслух. — Ага. Поэтому мы и думаем, что Мю был художником, — выдохнул Чимин. — Сам не верю, что говорю это, но вау, магия реинкарнации. Интересно, как он упал?.. — Намджун вдруг взял с подоконника свой ноутбук и, открыв его, сразу зашёл в браузер. Начал что-то быстро печатать, чем привлёк внимание Чимина. — Что ты ищешь? — спросил он. — Да так, просто идея пришла, — Ким на миг снова заглянул в газету и быстро нашёл дату выпуска. Ввёл и её. Затем промотал немного вниз и увидел среди всех нужную ссылку. Пробежался глазами по тексту, да слегка их прищурил. — И, кажись, правильная! Послушай-ка… «Первая половина июля 1990 года встретила сельскую территорию Лофотенских островов продолжительными бурями и штормами. В течение двух недель был аномально сильный ветер с периодическими дождями. Если в дневное время суток была тёплая и ясная погода, то под вечер небо быстро затягивалось тучами, а штормы уже начинались ночью, длясь практически до рассвета…» Хм-м… это вполне может быть ответом. Он мог прийти до начала бури, раз на картине видна пасмурность. А Чимин посмотрел на друга восторженным взглядом. Сам он даже не задумывался о том, чтобы посмотреть, какие тогда были погодные условия. А Намджун в первую очередь догадался проверить именно это. И ведь правда, звучало очень логично. Мю направился на вершину, чтобы написать пейзаж, но его настигла сильная буря. Как бы прискорбно это ни было, найденная информация радовала. Казалось, невозможно было найти хоть что-то, не зная даже имени Мю, но, видимо, таки были небольшие шансы. И это отдавалось дрожью в теле и в душе. Однако самой что ни на есть приятной и будоражащей. Чимин же додумался насчёт другого. Он узнал, когда нынче будет летнее солнцестояние. Среда, 24 июня, и до этого момента оставались лишь сутки. Как рассказывал Альвис Син, лишь в эти дни драугры-призраки видны даже днём и осязаемы. И к этому дню Чимин постарается узнать обо всём, что сможет найти. — Хотя… — призадумался Намджун. — Где именно ты нашёл мольберт и картину? — На склоне. Почти около обрыва. А что? — Ну, на части картины, очевидно, очень плохая погода. У храма нашли сумку с художественными принадлежностями, а ты нашёл кисть и мольберт с картиной, — Ким тихо усмехнулся, ведь на лице Чимина всё ещё было непонимание. — Мю вообще не успел собрать свои вещи, буря буквально застала его врасплох. Значит, он пришёл к храму, когда она уже начиналась. Словно хотел написать именно её, — от сказанного в голове пробежали лишь вопросы. Зачем? О чём Мю думал, когда решил направиться на вершину в такую погоду? — Кстати, я читал прогнозы, и завтра тоже будет шторм с ливнем. Где-то под вечер начнётся. Конечно, забавно. Буря в день солнцестояния… — добавил Намджун, посмотрев в окно. — Так что следи за небом, когда будешь выходить. Пак вдруг поднялся из-за стола. Новая идея пришла к нему в голову. Можно сказать, даже вспыхнула ярким огнём. Он накинул толстовку и взял альбом. Затем с молящим взглядом посмотрел на Кима. — Хён, можешь продолжить смотреть газеты? Я пока схожу к мистеру Сину за книгой, про которую ты говорил, — попросил он. — Да, хорошо. Но, может, сначала поешь? — мужчина кивнул в сторону свинины и риса. И то верно. Плотно позавтракать действительно хотелось.

***

И снова он оказался около жилища Мистера Сина. И вновь ему повезло, ведь тот оказался дома, да с радостью пустил к себе вместе с Бегги, что вновь встретила его с радостью и любопытством. Как и в прошлый раз, ему предложили чай, в этот раз зелёный с ромашкой. А Чимин вдруг достал из сумки свой альбом и спросил: — Мистер Син. А вы застали бури, которые были в июле 1990 года? Альвис удивлённо вскинул брови. Такого вопроса он не ожидал. Но ответ был положительным, поэтому он уселся по удобнее и вздохнул. — Мне тогда было 44 года, — начал он. — Мы с Тобертой, моей покойной женой, в тот день были в поле. Вывели коров на вечернюю прогулку. Я до сих пор помню эту пугающую картину… Небо с большой скоростью начало затягиваться густыми, практически чёрными тучами, а шумящее море, что от поля находилось довольно далеко, всё равно было слышно отчётливо. Мы сразу повели коров обратно, и через пару минут резко начался дождь. Он не пошёл с маленьких капель, а сразу решил ударить мощным ливнем. И мы, мокрые до нитки, кое-как добежали, загнали коров в скотный двор. Успели до начала сильной и громкой грозы. Тогда было самое начало июля, первый день этого безобразия. И именно после него мы дружно установили забор, потому что некоторые, кто собирал травы и цветы, чуть не упали с окраины. От дождевой воды склон стал очень скользким. Очередной ответ, который вызвал у Чимина ликование, однако он его не показал. Это было бы очень неуместно. Поэтому он лишь поклонился и сказал: — Спасибо, что рассказали. И соболезную насчёт вашей жены. Какой она была? — Замечательной… — улыбнулся Альвис Син. — С чувством юмора, преданной и доброй. Мы всегда друг друга поддерживали и любили до бабочек в животе. Тоберта обожала готовить и пасти коров, поэтому мы ходили в поле вместе, — старик тихо вздохнул. — Она ушла мирно и безболезненно, во сне. И я благодарен Богам за это. Я бы не пережил, если бы перед смертью она мучилась. Она этого была не достойна, и Боги это прекрасно знали, вот и подарили ей спокойную смерть. Коров я, увы, продал, но частично, если можно так сказать. Они на ферме в соседней деревне, люди там заботливые. Но мне, как бывшему владельцу, перепадают бесплатные молочные продукты, — он вдруг поднял довольно заинтересованный взгляд. — У вас есть кто-нибудь, кого вы любите? — Пока что нет. Мне бы с собой разобраться для начала, — Чимин слегка покраснел и отпил немного чая. — Не хочу искать в отношениях именно помощи, мне кажется, это неправильно. Если уж и заводить их, то со спокойным сердцем и от искренней любви, а не от того, что ты думаешь, мол, отношения спасут от всего негатива. — Очень мудрые мысли, — кивнул мистер Син. — Вы в принципе мудрый человек для своего возраста. Это похвально и достойно уважения. Верю, что вы придёте к нужной вам цели. А Чимин уже смутился от такого комплимента. Приятно, когда более зрелый человек с долгим жизненный опытом говорит такие слова. Но вопреки этим эмоциям он тут же стал серьёзным, ведь у него остался последний вопрос. Он открыл альбом на первой странице и повернул его лицом к Альвису. — Я хочу ещё кое-что спросить. Вам знаком этот человек? Пожилой осторожно взял альбом в руки и всмотрелся повнимательнее. Поднял глаза на Чимина и ответил: — Да… помню его. Но видел лишь пару раз. Как же его звали? — Альвис потёр переносицу в раздумьях. Но потом разочарованно выдохнул. — О-ох, уже не вспомню, последний раз я его видел лет 25-30 назад. Но у него точно был свой домик здесь. Самый крайний. Даже всё ещё стоит. — Домик? — Пак от услышанного чуть ли не поднялся на ноги. — А где он именно? — В поле, почти около опушки леса, — Альвис Син вдруг нахмурился и аккуратно отложил альбом. — Господин Пак, могу и я задать один вопрос? Очередные мурашки уже были от лёгкого страха. Но тем не менее, Чимин ему кивнул. Пускай спросит, сам ведь охотно отвечал на любые вопросы. Однако именно этого он никак не ожидал. — Вы видели драугра? Даже лёгкий пот вылез на лбу. Чимин всё смотрел на старика, замерев. Альвис Син, очевидно, тоже был мудр и проницателен. И врать ему совершенно не хотелось, это было бы очень грубое, неуважительное… да и, чувствовал он, неверное решение. Всё-таки именно этот добрый старик дал ему самое большое количество ответов. Но сначала Чимин спросил: — Как вы догадались?.. — Вы так активно спрашивали про драугров что у костра, что вчера, — посмеялся Альвис. — А сейчас спросили про страшное событие, что произошло четверть века назад, и принесли нарисованный портрет того, кто был здесь тогда же. Навряд ли вы его знали, ведь не слышали про «Винд Ньёрда». Да и, думаю, вы бы сразу мне сказали его имя, если бы он был вашим другом или знакомым. Не знаю, как вам, но по мне, это очень даже намекает, что вы столкнулись с подобным. Пак сжал пальцы в кулаки на коленях от волнения. Он ведь даже Намджуну об этом не рассказал сразу. Но мистер Син вселял в этом плане больше доверия, ведь верил во всё мистическое, связанное со скандинавской мифологией. — Да… видел, — пальцем он показал на портрет Мю. — Его и видел… около обрыва, рядом с Хёргом. И он из тех, кто ничего не помнит, вот и застрял здесь. — У обрыва… — с досадой произнёс мистер Син. — Неужели тот самый, что сорвался с вершины? А он ведь вполне мог умереть из-за начавшегося шторма. Когда те вещи нашли, погода как раз успокоилась, — состарившаяся рука слегка дотронулась до работы, чувствуя, как следы мягких карандашей оставались на кончиках пальцев. — Бедный… упасть с такой высоты. — Мы уже узнали некоторые вещи о нём. И… я спрашивал вас, что за нити судьбы могут быть… Представляете, я именно из-за этого всегда чувствовал, что со мной что-то не так, — Чимин своим словам печально улыбнулся. — Меня всю жизнь тянуло к двум вещам. Это рисование и Скандинавия. И я смог понять причину, лишь когда приехал сюда. Потому что она здесь, — он коснулся пружинки альбома, а второй рукой вытащил из-под кофты свой амулет. Альвис молчал, ему хотелось послушать Чимина и его историю. — Я приходил к торговцу, который сделал мне оберег. Про выбранные мной вещи он сказал, что уже видел точно такой же набор. И пояснил, что одинаковые вещи выбирает одна и та же душа… — И вы поэтому так отреагировали, когда я сказал про реинкарнацию? — мистер Син смотрел с добротой и пониманием на Чимина, который искренне кивнул. — Честно, я очень удивлён. Хоть и без сомнений верю в наших Богов, но мне никогда не встречались люди, которые видели драугров. А вы… ещё и его перерождение. — Понимаю ваше удивление. И спрашивал я обо всём, так как нужно узнать про него как можно больше. Это необходимо как ему, так и мне. Так что… можете выполнить мою последнюю просьбу? — Чимин поклонился ему. — Прошу, покажите, где его домик.

***

Поездка по тропе, которая и привела его сюда через густой лес, навевала тем самым днём. И если тогда он ехал с ощущением неизвестного, то теперь у него была более конкретная цель. И это радовало. Приехать опустошённым и потерянным, а потом за пять дней обрести хоть какие-то чёткие планы, которые могли расставить всё по местам. Машина мистера Сина свернула на более потрёпанную жизнью дорогу, и Чимин приподнялся со спинки сидения. Он этот поворот не заприметил. Наверное, если ехать в обратном направлении, его особо не видно. Вдалеке показался домик. Чем ближе они подъезжали, тем лучше было видно состояние. Домику явно нужна была реставрация. Хотя не удивительно. Если опираться на год, в который Мю упал со скалы, прошло где-то 29 лет. Он уже потемнел и был грязно-коричневого цвета. Двухэтажный, и если на первом были более-менее живые окна, то верхние деревянные и потрескавшиеся, с небольшими крышами. Дверца местами была заметно ветхой и полинялой. И прямо за жилищем расстилались ели, постепенно сгущаясь в лесную опушку. Словно только через этот дом, подобный главным воротам, можно было пройти в хвойные покои. Выйдя из машины, Чимин поблагодарил Альвиса и сказал, чтобы тот его не ждал. Однако ему в этой просьбе отказали. — Вам же обратно довольно долго придётся добираться! — посмеялся старичок. — Не торопитесь, у меня сегодня много свободного времени. К тому же я хочу вам отдать кое-что. Оно вам пригодится. Спорить, если честно, не хотелось, да и мистер Син был прав. Поэтому Чимин взглянул ещё раз на домик и осторожно зашагал в его сторону. С каждым шагом он всё больше нервничал, но точно был уверен, что найдёт ответы. Поэтому потянул за дряхлую ручку, надеясь, не заперто, и оказался прав. Чимин зашёл, осторожно прикрыв за собой старую дверцу, ожидал увидеть совершенно заброшенный дом, полный пыли, паутины и плесени. Конечно, это всё было, но слишком мало для здания, которое пустует больше двадцати лет. По строению этот домик такой же, как у Намджуна, отдельного помещения с различными хозяйственными вещами, через которое нужно проходить уже в само жилище, не было. Сразу прихожая, где на настенной вешалке была верхняя одежда и старая обувь. Чимин сразу начал с кухни, которая была в довольно хорошем состоянии, словно ей пользовались недавно. Здесь кто-то жил. Но кто? От этого стало слегка стыдно, ведь получается, что он вошёл в чей-то дом без ведома хозяев. Однако вернуться обратно уже было невозможно. Его точка невозврата была пройдена ещё во время встречи с Мю. Также в домике была небольшая гостиная и две отдельные комнаты, который он решил проверить в первую очередь. Это место было необычным, старым и заброшенным, но при этом не разрушенным временем. Первая комната, увы, была заперта. Поэтому Пак направился дальше по коридору, замечая покрытые пылью фоторамки. С одной он вытер рукавом пыль и увидел фотографию неба. То же решил сделать и с другими. Здесь только и были пейзажные фото. Показалась лестница, но Чимин не рискнул подниматься на второй этаж, так как ступеньки были в ужасном состоянии, запросто можно провалиться. Скорее всего, второй этаж ныне никак не использовался. Чем ближе он был к концу, тем сильнее место становилось именно таким, каким он его представлял ещё на пороге. Как будто лишь сюда никто не заходил уже долгое время. Запах пыли и старой мебели, да совсем лёгкий шлейф какого-то цветочного аромата. Когда он дотронулся до ручки второй комнаты, пыль небольшими комками осталась на его пальцах. Он медленно оттолкнул дверь, что скрипом разнесла известие о госте, и увидел довольно маленькое помещение. Одно из окон выходило именно отсюда, а внутри лишь кровать, тумба, над которой было зеркало, а также большой шкаф высотой до самого потолка и рабочий стол, где лежали чистые, но состарившиеся листы бумаги и карандаш. Чимин подошёл к нему ближе, и сразу на глаза попались скрепки для степлера. И он сразу сложил два и два. Такие большие скрепки были для строительного степлера, которым удобнее всего закреплять холсты на подрамники и деревянные планшеты. Он сам таким образом и крепил ткань, чтобы потом покрыть художественным грунтом. Сам прибор был обнаружен в одном из выдвижных полок. Там же спрятались ножницы и небольшая коробочка с карандашами. Чимин взял её в руки и осмотрел со всех сторон. И снова.

«М.Ю.»

Снова эти инициалы, которые скрывали позабытое имя. Которые дали одну из ключевых, но очень мутных подсказок. Чимин положил карандаши обратно, закрыл полку и опёрся о пыльную столешницу. И вдруг содрогнулся от некого потока, открывшегося внутри. Абсолютно новый и одаривающий силами, которые помогут найти путь к решению и разгадке. К чему-то родному он прикоснулся, прислонил вторую руку и глубоко вздохнул, закрыв глаза. Природным потокам он позволял пройти сквозь себя, и ощущение это было прекрасным. Поэтому он подумал, может, и в этот поток зайти? Отдаться ему подобно траве, что вверяла себя ветру, влиться и стать одним целым. Чимин старался ровно дышать, ощупывал пальцами стол, пытаясь найти хоть что-то, если не внутри, то снаружи. Но, как он и ожидал, первый стук пришёл именно из него. Шаги. Тот же скрип двери. Снова шаги. Отодвинутый с шумом стул и предвкушающий вздох. И он был ему знаком. Это был Мю. И после этого вздоха послышалось что-то совсем тихое. Какие-то помехи не давали услышать всё получше. Чимин напрягся ещё сильнее, уже чуть ли не царапая поверхность столешницы. Здесь что-то было. Он стиснул зубы, зажмурился и прошептал: — Давай же, Мю…

Призрак, сидя лицом к обрыву, встрепенулся. Обернулся удивлённо на знакомый голос, но рядом никого не было. Лишь Хёрг, трава, да домик. Снизу море и прибрежные скалы. Однако откуда-то голос Чимина шёл. Мю встал на ноги и осмотрел «Винд Ньёрда». Может, он был где-то там, поднимался по каменной тропе. Увы, и там никого не было.

Он не здесь, он это понимал, а ощущение присутствия только обострялось. Всем телом его тянуло к нему. Тянуло неупокоенную душу к своей второй половинке. Мю не противился, ведь встречали его заботой и умиротворением. Вот только дотянуться он пока не мог. Ни когда Чимин находился здесь, ни сейчас. И от этого приближался холод. Тот самый северный, противный и пробирающий до дрожи. Дождевые капли больно ударялись о голову, плечи и трясущиеся руки, а ветер сдувал его своим могущественными потоком, постепенно подхватывая.

Мю повалился на колени, схватившись за грудь. Сжал пальцы и, ощутив этот таинственный поток, что вырывался наружу, опустился на землю и головой. Больно ему не было. Душу опаляло лишь неожиданно появившееся и непривычное тепло. Ведь в нём остался лишь холод. Два этих чувства смешивались между собой, и вовсе не в попытках победить друг друга, а слиться во что-то целое.

Тепло и

и Холод…

Солнце

и Дождь…

Ветер

и Штиль…

Жизнь и Смерть

Думаю, будет здорово написать свою первую

картину на вершине около храма.

Звучит очень круто…

Живой отпрянул от стола, посмотрев на свои руки.

А мёртвый поднял голову прямо в небо,

что мелькало солнцем из-за облаков.

Оба перед собой не видели ничего. Лишь слышали голоса друг друга,

да дрожали, прерывисто дыша. Отдавшись течению, что пролегало между ними, нырнули с головой. Не ветренному, которое могло успокоиться. Не морскому, которое по итогу ударялось о скалы и берега. А какому-то бесконечно сильному и дающему надежду. Тепло и родство. Что, наконец, начало потихоньку освещать дорогу к истине.

Чимин смог отмереть первым. Тут же начал открывать остальные полки стола. И нашёлся тот самый предмет, который так головокружительно звал. Пальцы подцепили серебряную нить, на которой висел светло-коричневый мешочек. Точно такой же, что снаружи, что внутри. Не задумываясь, он повесил его на себя, к своему близнецу-оберегу. Разве что не спрятал, чтобы не перепутать их между собой. Чимин подошёл уже к шкафу, распахнув его. Лишь старая одежда, да запасное постельное бельё. Больше, увы, ничего нужного и приметного. Осталась просто комната. Но Пак теперь твёрдо знал, что она принадлежала Мю, поэтому всё-таки продолжил осмотр. Хотя бы для того, чтобы запомнить всё, что здесь есть, и рассказать. Найти и выяснить, что угодно. Отдаться велениям души, заглянуть под кровать, осмотреть подоконник, пощупать шторы, наполнить лёгкие пылью и следами былого времени. Ведь чем больше он уделял внимание каждой детали, тем сильнее разгорался огонёк. Душа и разум словно попали в родное место, что немудрено. Пак Чимин здесь жил, просто в другой жизни.

Чем дольше живой уделял внимание каждой детали, тем сильнее разгорался огонёк и в груди мёртвого. Душа и разум словно вернулись домой. Вернулись в то время, когда руки могли коснуться чего угодно, а тело не было приковано к этому несчастному обрыву. Мю поднялся на ноги, ощутив ветер. Словно это он помог ему, усилившись. Призрак повернулся в сторону нижней части деревни. Увидел проезжую часть, которая постепенно пряталась за хвойными деревьями. С его уст слетел еле слышный шёпот:

— «Винд Ньёрда»…

Норвегия, Лофотенские острова. Отдалённая от города Фюльке сельская местность.

Вот где он. Вспомнил. Пейзажи словно начали окрашиваться в более яркие цвета, трава становилась зеленее, домики — краснее, туманные горы — синее. Всё насыщалось жизнью. Лишь небо становилось тёмным и полным туч, что впадали друг в друга, как будто пытались поглотить или же слиться в одну смертоносную. Между ними были свечения. Спустя пару секунд промчался громовой грохот. Глаза наполнялись слезами, эмоции которых пока что были неведомы. Это счастье? Грусть? Что это?

И снова приглушённый выдох:

— Буря… — призрачное тело впервые за долгое время ощутило табун мурашек и колющий озноб. Он засучил рукав кофты и прошёлся пальцами от запястья до кончиков пальцев. Помимо вставших дыбом волос, он столкнулся с сухими трещинами обветренных кистей. — Холод… — Мю вытер лицо от невидимых капель. — Дождь… — взгляд карих глаз направился на самую вершину, а та, возвышаясь, пугала совершенно по-новому. Как напоминание о неудачному опыте. В его случае, последнем и самом ужасном. — Смерть.

Смерть, и больше ничего.

***

— Вот, возьмите. Когда они вернулись к нижней части «Винд Ньёрда», на душе Чимину почему-то стало не по себе. Покрывшись воздушным холодом, она ни с того ни с сего ощутила себя покинутой. Как будто что-то нехорошее его будет ждать, а этот самый холод в скором времени усилится, вопьётся своим острыми иглами и обездвижит. Вещью, которую Альвис Син хотел отдать Чимину, оказалась довольно старая книга. И Чимин вспомнил, что как раз в первую очередь зашёл к нему именно за ней. На обложке была тёмно-синяя буря громогласного катаклизма, окруженная слегка облезшим золочением по краям. В центре этого хаоса был озлобленно скалившийся огромный чёрный волк с красными горящими глазами. Окружённый цепями, он издавал рёв, который даже на миг донёсся до ушей. В силу того, что он за эти дни прочитал про скандинавскую мифологи очень много, имя этого волкоподобного демона ему было известно. Звали его Фенрир. А на цепи был прикован по уговору, да в день Рагнарёка освободился, чтобы поглотить солнце. Название было очередным подтверждением, ибо гласило:

«Тайны Рагнарёка»

— Там в основном про самих Богов и их историю, но также есть главы про мифических существ, — продолжил мистер Син. — На словах я вам всё рассказать не могу, память всё сильнее подводит с моим-то возрастом. Но здесь точно есть глава про драугров, так что прочтите. Может, что-то ещё прояснится. — Вы словно прочитали мои мысли, мистер Син. Я пришёл к вам не только с вопросами, но и попросить её. Намджун-и хён сказал, что она у вас есть, — с улыбкой ответил Чимин, да низко ему поклонился. — Спасибо вам огромное, — и вдруг посмеялся. — Вы с хёном говорили, что «Винд Ньёрда» поможет мне. Сначала я не верил… а вот как всё оказалось. Видимо, не зря я поддался своему импульсу приехать сюда. — Спонтанности не всегда спонтанны, господин Пак, — улыбнулся Альвис Син. — Иногда это знаки судьбы. И стоит их уловить, как покажется верный путь. Чимин убрал книгу в свою сумку и взглядом окинул альбом, где был портрет Мю. Помимо прочтения книги, осталось лишь проверить остальные статьи и дождаться среды, когда приедет торговец амулетов. Ведь именно он сделал Мю амулет. А пока стоит направиться домой. Дорога до домика и обратно заняла где-то три часа, поэтому он лишь оглянулся на обрыв и вновь почувствовал неладное. Словно внутри было то самое пугающее своим спокойствием затишье перед бурей. Конечно, это могло быть из-за шторма, который приходился на солнцестояние, но Чимину так не казалось ни капли. Нечто более глубокое и неведомое случится совсем скоро. Это сковывало душу, что за эти дни успела ощутить вкус свобод и мира… И всё это, чтобы потом снова оказаться в тисках? — Что-то приближается, Мю… — шёпотом сказал он, поднимаясь по крыльцу, но не сводя взгляда с Хёрга. Он ожидал услышать шуршание газет, но в прихожей была тишина. С гостиной-кухни лишь донеслось голосом Намджуна: — С возвращением! — Привет, — кивнул Чимин и, переобувшись, подошёл ближе. — Нашёл ещё что-то? — Нашёл, и очень полезное, — Намджун закрыл ноутбук и потянулся к одной из газет с датировкой 6 февраля 1988 года. Открыл её и показал подошедшему Чимину.

«ВИНД НЬЁРДА» ПОД ЗАЩИТОЙ ОБЕРЕГОВ»

«В январе 1988 года местные жители рассказали нам, что на их территорию прибыли новые лица. Двое из Южной Кореи поселились в домике, окружённом небольшой лесной опушкой. Торговцы привезли в «Винд Ньёрда» украшения ручной работы, а также предлагали жителям приобрести личные охранные обереги забесплатно. Такое умение, а также предложение и добрые слова жители деревни встретили с теплом…» Намджун перелистнул газету и пальцем показал на фото, от чего Чимин изумлённо заулыбался. На фотографии были те самые приезжие. И один из них — это Мю. — Так и знал, что торговец тут замешан! — сказал Чимин. — По крайней мере, он знал его. Надо будет завтра его расспросить. — Альвис-то книгу тебе отдал? — спросил Намджун, и ему тут же достали из сумки «Тайны Рагнарёка». Его рука ухватилась за потёртую обложку, он открыл книжонку на первой странице, где было содержание. — Я довольно долго тут рыскал в газетах, так что с тебя ужин, а я пока её почитаю. Услуга за услугу! Пак с ним согласился. И правда, оставил его с этими стопками наедине. Да и готовка полноценных блюд была всё время лишь на хозяине. Пока его не было, Чимин перебивался лапшой быстрого приготовления, да бутербродами. Поэтому он забежал в комнату кинуть сумку на кровать и сразу вернулся, заглянув в холодильник. Нашёл там яйца, несколько консервных банок с тунцом, а среди овощей показались огурцы. Потом заглянул в один из кухонных ящиков и увидел крупы. Вытащил ёмкость с рисом и кивнул сам себе. — Как насчёт кимпаба? — спросил он. — Только у нас нори нет. — О-о, звучит заманчиво! А нори можешь одолжить у миссис Берг. Она часто ездит в Фюльке, чтобы купить их. Сказала, что они идеально подходят для рисового супа, — Намджун показал большим пальцем в сторону входной двери. — Её домик по другую сторону тропы, самый первый. Так и пришлось снова переобуваться. Однако, когда при выходе на Чимина обрушилось очередное неприятное чувства подвешенности и брошенности, он развернулся, направившись к Хёргу. Прошёл он быстрым шагов до нужного места, пока поднявшийся встречный ветер слегка усилился. На душе стало совсем пусто. С уст Чимина слетел лишь шёпот: — Мю? — и если в прошлые разы он дёргал за амулет, то сейчас этого движения не было. — Ты здесь? — и снова ничего. Лишь ветер в ушах и шумящее беспокойными волнами море под ногами. Однако всё звал его, то и дело кружась вокруг себя и вертя головой. Он всегда отвечал. Всегда был тут, ждал встречи и подавал сигнал в дневное время суток. — Мю! — громче позвал Чимин. — Где ты, Мю? Он ухватился за грудь, что всё больше изнывала от своих пустот. Слабость практически прижимала к краю обрыва, чуть ли не валя на колени. И вдруг Чимин поднял голову и слезящиеся глаза от шума сверху. Небо было спокойным и с редким облаками, но слух пронзали удары молний, а тело — тяжёлые дождевые капли, да всепоглощающий холод. Пак обернулся на неожиданно раздавшиеся стоны. На склоне в том же месте, откуда он достал мольберт и картину… с самой вершины валился человек. Он ударялся о твёрдый рельефный камень и тотчас в падении его развернуло лицом к склону. А Чимин был готов взвыть от ужаса и подняться, чтобы поймать его. — Мю! — крикнул он. И таки сорвался с места, забираясь наверх. Хватаясь за поверхность и сжимая пальцы добела, карабкался. Часть его разума понимала, что он его не поймает, но тело не слушалось, а душа выбиралась за его пределы, желая протянуть руку хоть какой-то помощи. Однако стоило ему забраться ещё немного, как произошёл последний удар. Тот самый, который и прервал чужую жизнь. Толчок потянул Мю головой вниз. Чимин зажмурился, что было мочи, и слёзы таки хлынули. Громкий удар лба о выпуклый кусок камня заставил прижаться всем телом к склону. А затем снова удары и удары, более отчётливые, ведь уже не было возможности попытаться спастись. Шорох внизу не закончился приглушённым всплеском норвежского моря. Чимин, дрожа всем телом, не мог спуститься. Было слишком больно, руки и ноги слабели с каждой секундой. Он сам чувствовал, что сейчас упадёт. Воцарилась привычная тишина нынешней погоды, лишь ветер остался, но более мягкий и даже успокаивающий. Убаюкивающий, желающий прикрыть собой от этого ужаса. А ещё морской привкус во рту, от которого только и сморщиться хотелось. — Чимин! — услышал он приближающийся голос Намджуна. — Ты с ума сошёл?! Намджун, услышав крики друга, бросился к нему. Увидев его, забравшегося на несколько метров, осторожно поднялся следом, притронулся к Чимину и продолжил: — Эй, давай, слезай! — Пак ухватился за дружеское плечо, как за нечто спасительное. Держась за друга и камни, он с его помощью таки спустился, и Намджун осторожно посадил его на землю. — Что случилось? Что ты видел? — Его нет… — только и ответил Чимин, опустив онемевшие руки. — Мю здесь нет. — Смерть его увидел, да? — вдруг спросил Намджун. На него воззрились полные страха и горечи глаза. — Прозвучит странно, но не переживай, так и должно быть. Я прочитал главу про драугров. Пойдём, отдышишься! До миссис Берг я сам схожу.

***

«Лишь за сутки до солнцестояния, когда неупокоенные духи виднелись даже при солнце, приходящие на зов могли узреть смерть тех, кто их и зазывал к себе. Только её. И, назвав драугра по исконному имени, снова заставляли их вернуться в нужный момент. Непозванные же скитаются пред вратами, куда заслужить должны были проход, пока ветер фьордов шепчет им о смерти. Смерть они могли узнать воочию, лишь коли разум их опустел, а тот, кого звало или тянуло, встретился…» Прочитанное Намджуном крутилось в голове подобно урагану. Чимин лежал в кровати, ухватившись за грудную клетку, что с непривычной копошащейся болью изнывала. Стоявшие на тумбе кимпабы в тарелке, что они приготовили вместе, так и остались несъеденными. Ничего в глотку, что сдерживала крики, не лезло. Мю сейчас где-то совершенно один, и это рвало душу, ведь часть её теперь так далеко, что хотелось провалиться сквозь землю. Вот почему он говорил про это новое ощущение. Потому что теперь ходит там и помнит лишь смерть. Но некий зов всё пытался поднять Чимина на ноги. И он решил на него пойти. Привёл его голос к незаконченной картине, и он знал, что требовалось сделать. Поэтому он схватил вместе с ней и мольберт с этюдником. Сел на край кровати, подготовив всё необходимое, вытер пот со лба и вновь подступившие слёзы. Откусил немного кимпаба, ведь силы были нужны. Чимин вытащил старую, но уже такую родную кисть. Всё-таки рисовал он именно ей в прошлой жизни. Разбавителем оживилось подсохшее масло и зачерпнулось, покрывая выцветшие и местами потрескавшиеся слои краски, что художник сам и рисовал, но другой рукой, хоть и такой же уверенной. Затем подобрал мастихин и густыми мазками размазал по верхней части полотна бурю, которую видел перед собой. Бурю, что унесла его жизнь однажды, да расколола душу пополам.