Шëпот тьмы

Сидя на холодном полу камеры, в уже привычной голубоватой темноте, сырости и запахе застоявшейся крови и влаги, я в очередной раз пересчитывала пальцами кирпичи, до которых могла дотянуться. За всё время, проведëнное здесь, я успела выучить каждую выпуклость, каждую трещинку и неровность на стене. Руки и ноги от недостатка движения ослабели и затекли. Хотя, отсутствие воды и пищи тоже сильно ослабили меня. Крылья и вовсе почти не чувствовались. Во рту давно пересохло а желудок, казалось, сморщился и прилип к спине. Да, неприятные ощущения, но ко всему можно привыкнуть. И я привыкла. Мгла вокруг не пугала, я перестала дёргаться от каждого шороха за дверью, даже начала нормально спать. Правда, если постоянное чередование отключки и полусознательного бодрствования можно назвать нормальным сном... Первое время я даже пыталась представить, как выгляжу со стороны; пыталась понять, насколько жалко и убого выгляжу. Непризнанная, убившая Сатану и заточившая Шепфа, возглавившая Цитадель, Несущая равновесие, возлюбленная короля ада - сидит, закованная в кандалы и даже не пытается бороться. Униженная? Оскорблëнная? Брошенная всеми? Да, именно такой я себя чуствовала первые дни. Или недели, кто знает. Сейчас же я успела подумать обо всëм, разобрать в голове тысячи вариантов того, что происходит снаружи клетки. Что с Мими, Мальбонте, Люцифером? При одной лишь мысле о нëм сердце предательски сжималась и в груди начинало неприятно давить. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он погиб от рук этой проклятой Чумы?! Нет, такого точно не могло случиться. Это же Люцифер, мой Люцифер, который всегда найдёт выход из любой, даже самой заковыристой и тупиковой ситуации. Но почему он тогда ни разу не пришёл ко мне? Даже не постучал, не связался через мысли, не попытался дать знак, что всё будет хорошо... Я знаю, он жив, он где-то там, наверху и ищет пути спасения, освобождения небес. Но я здесь! Мне тоже страшно и больно! Обидно, что я стала ненужной, такой незначительной игрушкой, которую можно отправить в коробку со старым хламом. От навязчивых мыслей и непрерывного самокопания в периоды возвращения в сознание спасал только сон. Точнее, полудрëма, в которой я постоянно ворочалась и, уверена, несколько раз разговаривала или даже кричала. Мне много чего снилось. И время, когда я ещё была жива. Снился отец, его исхудавшее лицо с глубокими впадинами под глазами. Снилось беззаботное детство. Снилось то время, когда я только поступила в Школу ангелов и демонов. Как пыталась утвердиться, найти друзей, с которыми прошла весь путь до самого конца. Снился Люцифер, его красные глаза, которые всегда с любовью и нежностью смотрели на меня последние 10 лет, его бархатный голос, вечерами убаюкивающий меня после кошмаров. Снилась Мими и её игривый смех, вечные задумки и неожиданные предложения, наш полёт на Землю в Мексику, танцы под луной и шутки над людьми. Снился Мальбонте. Ритуал, который освободил его, чёрные глаза, налитые местью, горы мёртвых бессмертных... Снилось, как я прилетела в его лагерь, чтобы убить, а в итоге встала на его сторону. Как он пришёл меня поддержать на моë посвящение, из-за чего всё непризнанные боялись даже слово лишнее сказать. Как мы стояли вместе на инаугурации и он меня успокаивал. И дальше, первое время Совет скептически относится ко мне, как к только что выпустившейся из школы смертной, а Маль меня защищал перед всеми. Я будто слышала его всегда твёрдый и уверенный голос, который всегда заставлял с надеждой смотреть вперёд... А иногда мне снились нескладываемые в единое нечто картинки-пятна. Шкатулка с вырезанной на ней змеëй, пожирающей свой же хвост. Кромешная тьма, но она была словно та, что таилась внутри меня. В ней было хорошо и спокойно. Снова отрывки войны и лица, которые навсегда отпечатались у меня на подкорке мозга. Голоса, которые то сливались в один сплошной крик отчаяния, то рассыпались на сотни, шепча мне что-то. Я снова и снова просыпалась в холодном поту, вновь осознавая себя закованной в сырой камере. Здесь я одна, но меня точно ждёт будущее. Я не позволю себе умереть, точно не так. Я выживу, обязательно выживу и снова взойду на вершину. Даже если я буду одна, я не могу закончить так.