Экспонат Кунсткамеры

Goodbye (Feat. Soap&Skin) - Apparat

Парень открыл глаза в холодном поту. Всё тело обжигало испариной, и только дрожь пробивала в груди от волнительного сна. Эти фантазии лоббировали его подсознание уже на протяжении 2х лет. – Да что со мной, чёрт возьми? – чёрные волосы, словно уголь, оттеняли смуглую кожу персикового оттенка, попутно кололи чуть приоткрывшиеся веки низко посаженых глаз. По инерции он зачесал пальцами мешающие прядки и встал с постели. Сквозь шторы пробивался еле тёплый свет. – Опять в городе высокий уровень микропыли? Сезон дождей начинается... – не вглядываясь в дымку ещё сонного города, окутанного очередным муссонном, мужчина прошёл к выходу из комнаты и остановился. Его взгляд вернулся обратно на не застеленную кровать. «Почему каждый раз после этих снов с ней мне так одиноко?» – едва подумав, он устало вздохнул и, повернув ручку двери, прошёл по широкому проходу в зал, объединённый с кухней. – О, проснулся? Я нам кимбап сварганил, – радовался второй мужчина, намывая использованные приборы возле раковины. – Джон, вот скажи, когда ты уже перестанешь возиться со мной? Мне и сэндвича в кафешке хватит! Вместо того, чтоб каждый день забегать и готовить мне, можешь просто приносить покупную еду? Ключи у тебя есть, и кошельком моим пользоваться разрешаю… – недовольно присел только что пробудившийся юноша. – Ник, вот и какой смысл? Ну привычка у меня уже, как ты не понимаешь? Я пошёл на пробежку, по пути забежал к тебе, умылся, приготовил завтрак, и обратно! Это мои ежедневные ритуалы! – посмеиваясь, расставлял уже намытую посуду темноволосый парень. – У нас с тобой тандем, твой ритуал - 30 минут залипать на холодильник после пробуждения, а мой - это лёгкая пробежка и готовка! Вот видишь, ты опять это делаешь! – обернувшись, вскинул правую руку его друг. – Да, но только не понимаю какой смысл? Готовь у себя дома, – не отрывая взора от пресловутой техники, парень азиатской внешности продолжал свой монолог. – Дома некому, я один, ты один! Мы - два сапога пара! Вот найдёшь мне девушку – перестану, а пока пострадай уж немного. Тем более парадокс: не люблю я эти продукты покупать, всегда куча народу в магазинах… Чёртова популярность... – Нас уже никто и не узнаёт, а мои продукты так и уходят на безжалостную расправу твоим кулинарным шедеврам, – облокачиваясь на стол телом, подпёр кулаком щёку Ник, не прерывая своей утренний медитации. – Ник, расправа – это твоя тормознутость по утрам, и как мы сдружились, не пойму… Воркуй тут дальше сам со своим отражением. Пойду в комнате приберусь! – брюнет прошёл в спальню и выскочил обратно. – Опять сны? Что на этот раз? – подошел он к нему, преграждая зеркальный силуэт Ника в холодильнике. – Да, опять я мокрый, как чёрт. Может, в храм какой сходить? Эти сны участились… –отрывая пустой взгляд, наконец он посмотрел на своего друга детства, а по совместительству коллеги в творческой детальности. – Что теперь приснилось? Расскажи, мне любопытно, – торопливо сел Джон рядом, облокотившись на спинку стула в поиске удобной позы для предстоящего рассказа. – В этот раз было интересно… Мы были на каком-то средневековом балу. Подол её чёрной юбки проглядывал сквозь платье... И на нём были вышиты красные розы, само платье будто бархатное. Мы кружились, пока она резко не остановилась. Знаешь, она посмотрела на меня так… Так жалобно, будто сейчас всё оборвётся, так и произошло… Она убежала из зала. Ах, да, в зале было много других танцующих людей... Но было странно: возле камина в противоположной стороне была пара. Они беседовали и пили красное вино, но, заметив мой взгляд, дама выплеснула его в пылающее пламя. И опять то чувство потери. Побежал за девушкой, но её не было ни в одном из залов. А когда очутился на заднем дворике, меня будто ветром обдуло… Вот собственно я и проснулся… – Ник вздохнул и, прикрыв лицо руками, облокотился на спину, закинув голову. – Новые подробности, ещё двое лиц в этот раз… – вздохнул его друг. – Может, тебе всё-таки съездить туда? Сейчас отпуск, и ты можешь себе позволить отдых, как минимум на месяц, – рассуждал Джон, попутно жестикулируя. – Согласен, эта выставка пробудила во мне что-то, на этих снах сейчас и строиться вся моя сольная деятельность. Даже не знаю, я привык уже к этим снам, да и не хочется лишаться такого катализатора вдохновения. – А мне кажется, тебе туда наоборот необходимо съездить, прощупать, окунуться! Наверняка тебе лишь надо побывать там, вдохнешь новую культуру, как новые эмоции. Идей в тебе ещё больше проснётся. Это же Россия! Там родословная многих культур сохранилась. А ты у нас парень изощрённый, вот только избегал всякие её поползновения в твою душу. – Думаешь стоит? – Ник продолжил лениво почёсывать шею и, встав, прошёл в ванную комнату, что располагалась за кухней. – Поехали вместе? - Не, у меня выступления с альбомом скоро, мне не до твоих сновидений… – Джон прошёл за своим другом и, заметив, как тот чистит зубы, продолжил стоять в проёме. – Возьми Тома с собой, он по этой теме мастер. Сможет быстро тебя направить, в принципе и с местным колоритом он больше взаимодействовать будет. Тащится, как шпана, по русским девушкам, – усмехнулся с чего-то он. *** Посадка начинается через 30 минут. Билеты аккуратно вложены в паспорт, что находился у Ника в руках. Пассажиры плавно перемещались по шумной зоне ожидания. Беспечность общества казалась гнетущей для парня, его широкие брюки и объёмная футболка не позволяли получить той душевной свободы. Даже безоблачное небо, видневшееся за прозрачными окнами вип-зала, не даровало ему какого-то чувства непринужденности. Протекали прохожие мимо него, заостряя свои любопытные взгляды, но не смея тревожить застывшего, будто монумент, молодого человека, их инстинкты говорили только одно: «Не стоит беспокоить». «Почему именно с этой картины всё началось? Что она значит для меня, где то чувство спокойствия? Почему, каждый раз думая о ней, меня штормит, как влюблённого школьника? Действительно ли всё из-за этой картины? Как такое изверг мог с ней сотворить, в голове не укладывается», – юный любитель искусства не представлял, что же сокрыто за этими снами, и лишь терялся в догадках. Путешествуя по миру не первый год, он посетил немало выставок и мероприятий, однако вот уже который день при малейшей свободной секунде он вспоминает её. Все его песни содержали её облик, даже во снах она не покидала его, и лишь изможденный от работы, когда сил не было даже стакан воды поднять к пересохшему горлу, он мог забыть о ней. – Дамы и господа, начинается посадка на рейс Сеул – Москва, компании Кореал номер 5065. Пассажиров просьба пройти к выходу «8 Б». – Ник, наш рейс. Пошли? – подошёл со спины Том, держа стаканчик чёрного чая и бутылку с кока-колой. – Да, хорошо, – поднялся темноволосый парень, ростом почти со среднестатистического баскетболиста. Это было особо заметно на уровне с Томом, которой и без того имел свои 1,8 метра, а его курчавая шевелюра цвета меди набрасывала ему порядком 3-5 сантиметров. – Это тебе. Чай поможет лучше спать. Джон просил контролировать твой сон. – А ты сам-то себя чего не контролируешь? Пьёшь химозу, как 15-летний подросток, не надоело ещё? – ехидно улыбнулся Ник, и его ямочка в уголке правой щеки сразу дала о себе знать. – Согласен, но вот такие у меня вкусы, не всё мне быть идеалом, как некоторые. – Съязвил Том и, взяв возле кресла свой темно-коричневый кожаный сундучок винтажного стиля, поплелся к выходу из бизнес-зала. Ник, недолго думая, схватил свою сумку и, не выпуская из рук обязательного документа для посадки, прошёл вслед за другом. Впрочем, как и двое охранников, которые сопровождали знаменитостей, слившись с местным окрасом путешественников в штатском. Парни прошли и уселись на места в передней части авиасудна. Через секунду размышления Ника были прерваны очевидным вопросом его друга и коллеги. – Всё из-за той картины? – Да, тебе Джон рассказал или личные наблюдения? – поинтересовался Ник у Тома, поправляя застёгнутый ремень безопасности. – Мои догадки подтвердились после парочки его слов. Рембрандт. Даная. Всё это произошло после твоей поездки в Амстердам. Что тогда случилось? – озадаченно взглянул Том, потирая руки о бедра, прикрытые широкими чёрными брюками. – Да, именно тогда я увидел эту картину. Она была восстановлена и отправлена на родину. И уже как 2 с лишним года меня не отпускают мысли о ней. До сих пор мне неприятен тот факт, что какой-то чокнутый мог испортить столь ценное полотно! И что, чёрт возьми, после этой истории подсознание взыгралось! И теперь я, будто в башне заперт, вечно обдумывающий и преследуемый искажённым образом девушки… – Ник, вздохнув, скрестил руки, показывая тем самым конец душевных разговоров. – М-да, чую Эрмитажем мы не отделаемся! Хорошо, что обратные билеты не взяли… – процедил Том, поглядывая, как стюардессы суетливо готовились к инструктажу перед взлётом.