Чай Дост-куна

И вот, на полу, прямо перед Гоголем, безвольной куклой лежал Федор. Жалкий, но до чего же красивый! Рот у него был чуть приоткрыт, а там, словно магма, разливается свежая сперма. Наблюдая за столь нетипичным зрелищем, возбуждение Гоголя возрастало, он просто не мог не воспользоваться ситуацией. Присев на корточки, и придвинув Федора за его хрупкие ноги, он начал ласкать его бедра и талию. Вопреки своему животному возбуждению и свойственному ему безумию, пока Коля действовал довольно медленно и аккуратно. Лениво сняв всю одежду с любимого, он достал свой набухший член и провел головкой по анальному отверстию Достоевского, будто бы дразня. Николай разводил руками по всему телу парня: живот, плечи, ключицы, шея, задница, талия. Все было в его власти. Он перестал медлить, одним резким движением вошел в Федора, но лишь наполовину, в силу не растянутости парня. Коля хотел было начать двигаться, но комнату пронзил громкий вскрик. Федор очнулся, и, поднявшись на локтях, обезумевшими глазами смотрел, как Гоголь грубо, явно до синяков, сжимал его бедра, ухмыляясь, смотря прямо в глаза. Достоевский ощутил на своем языке омерзительный вкус спермы смешанной с недавней рвотой, но тем не менее, еще один рвотный позыв он проглотил. Парень находился в ужасном состоянии. Еще осознавая происходящее, он пытался вырваться из крепкой хватки Гоголя, только его старания не увенчались успехом. Коле это играло лишь на руку. Ему это действительно нравилось. Чувство власти возбуждало! Он стиснул руки Достоевского сильнее, не давая тому и шанса. Наклонившись, он с наигранным беспокойством проговорил: — Ох, Федечка, уже сбегаешь? Надавив на бедра сильнее, Гоголь начал двигаться быстро и интенсивно. К сожалению Федора, его физическая подготовка оставляла желать лучшего, он не в силах был противостоять, поэтому, отбросив прежние попытки вырваться, повис в руках Николая, уже не оказывая сопротивления

***

Достоевский потерял счет времени, он просто время от времени покрикивал от боли, бессильно болтаясь в тисках своего мучителя. Из анального отверстия темноволосого полилась густая алая кровь, одновременно с этим из его глаз потекли так старательно сдерживаемые, горючие слезы. Гоголь чутка переборщил, кровь отрезвила его, и он поубавил пыл, хоть ему и нравилось происходящее, мозгом он понимал, это - перебор. Наклонившись к Феде, он взял того за подбородок, жадно целуя в губы. Федор в свою очередь бездействовал — метался между двумя огнями: подавляемой ненавистью вперемешку с самой натуральной яростью и бесконечной усталостью. Ярость выигрывала, ему очень хотелось ударить Николая, поставить на свое место, унизить, но на все, на что он был способен в тот момент, это укусить того за губу и поддаться поцелую. Он обвил своими тощими руками шею Гоголя, когда тот прижимался к нему всем телом. Во время отдышки от столь страстного поцелуя, Достоевский протянул руку к своему заду, с желанием вытащить из себя наконец твердый член Коли, но в тот же миг по его лицу прилетела пощечина. Щеку жгло, но это было несравнимо с последующими действиями Гоголя. Николай схватился за волосы, и сжимая их, со всей силы откинул голову Федора назад, сильно ударив об пол, в глазах темноволосого потемнело, однако парень все еще имел возможность говорить. —Коля, вы-высунь.. Тихо молвил Достоевский, корчась от боли в затылке. —Не волнуйся, я высуну, как только кончу!! Спокойно, но с нотками притворного веселья проговорил выше упомянутый Он продолжал двигаться, тело истязаемого крупно дрожало, как при лихорадке или сильных судорогах. Он выгибался, каждой клеточкой тела ощущая, как Николай вдалбливается в него, как грубо он задевает его простату, заставляя чувствовать нежеланное возбуждение. Несмотря на невыносимую боль, у Федора стоял, и Гоголь, как и прежде, не церемонясь, схватил член Федора, после чего тот, тяжело дыша, кончил себе на грудь, не сумев сдержать возбуждение. Коля усмехнулся происходящему, и, облизав сперму с груди, продолжил долбить с прежней интенсивностью, так же без остановки, хотя по поту, стекающего с его лба, было понятно, что он изрядно утомился. Достоевский в это время, воспользовавшись тем, что Коля нагнулся от такой нагрузки, уткнулся лицом в его шею, прокусывая ее до крови, дабы сдержать стон. Один миг и долгожданная сперма оказывается внутри. Федор протяжно промычал в шею Коли. Чувствуя горячее семя внутри, дрожал всем телом. Они вновь слились в страстном поцелуе, который продолжался еще несколько минут, затем Гоголь все же соизволил вынуть свой член из Достоевского. Парень весь поджался, из дырки полилась сперма перемешанная с кровью. Анус в такт пульса сжимался от боли и непривычной пустоты. Федор был не в состоянии даже присесть, не то что бы подняться на ноги. Его прикрытые глаза окончательно закрылись. Николай же, будучи сильным парнем, быстро восстановил силы и, взяв партнера на руки отнес в спальню и аккуратно положил на кровать, после чего отлучился на пару минут за полотенцем и тазиком с теплой, вернее горячей водой. Коля обтирал измученное тело Федора, и напевал себе под нос незамысловатую, слегка торжественную мелодию. Закончив, он радостный улегся рядом, предварительно чмокнув любимого в макушку. В эту ночь Николай как никогда спал крепко.