Уродливая Императрица

Это было всего лишь усилие, чтобы перенести Тэн Юня из внешней палатки во внутреннюю. Когда Сюэ Цзюньлян положил его на кровать, у мужчины уже были закрыты глаза, и он не знал, заснул ли он или снова потерял сознание. Сюэ Цзюньлян был очень обеспокоен и выбежал из палатки. Императорский врач, которого он привел с собой, ждал снаружи, поэтому, как только он увидел выражение лица Сюэ Цзюньляна, то тут же бросился внутрь, чтобы осмотреть рану Тэн Наня Хоу. Императорский врач осмотрел края раны, а потом вздохнул с облегчением и сказал: — Ваше Величество, не беспокойтесь. Лорд Хоу просто потерял слишком много крови. Его тело слишком слабо, поэтому он заснул. Императорский врач прописал лекарство, и Чжао Тун, взяв рецепт, лично пошел отварить его для Тэн Юня. Сюэ Цзюньлян попросил всех выйти, но боясь, что с Тэн Юнем может случиться что-то непредвиденное, оставил человека снаружи, чтобы в случае чего тот сразу побежал за врачом. Сюэ Цзюньлян посмотрел на человека, спящего на кровати, а затем проверил рану на его плече. Рана от стрелы была очень глубокой, и кожа вокруг нее была вырезана из-за яда. Сюэ Цзюньлян видел множество кровоточащих ран и обезглавленных людей, и их вид не вызывал у него оцепенения. Но видя перед собой человека, о котором он заботился, его сердце не могло не потяжелеть. Он чувствовал панику, хотя, казалось, для этого не было никаких оснований. Тэн Юнь спал крепко. Невзирая на то, что смена повязки казалась немного болезненной, он просто нахмурился и не подавал признаков пробуждения. Сюэ Цзюньлян осторожно двигался, опасаясь разбудить его и повлиять на покой Тэн Юня. Закончив с перевязкой Тэн Юня, Сюэ Цзюньлян обнаружил, что тот обильно вспотел. Он снял корону и отбросил её в сторону, чтобы не мешала, после чего взял тканевое полотенце, смочил его в теплой воде и вытер лицо, руки и ноги Тэн Юня. Температура теплой воды казалась очень подходящей. Нахмуренные брови Тэн Юня, наконец, расслабились, и он свободно раскинулся под одеялом. Сюэ Цзюньлян пододвинул табуретку и сел сбоку, молча наблюдая, как отдыхает Тэн Юнь, и вдруг вспомнил, что когда Тэн Юнь был еще Императрицей, он наносил лекарство от ран ему на лицо. И хотя в то время он делал это не из-за того, что действительно заботился об Императрице, а чтобы подразнить её, тогда он еще не понимал чувств в своем сердце, и вспоминая об этом сейчас, Сюэ Цзюньлян почувствовал небольшое смущение. В самой палатке не было света, и когда солнце садилось, становилось еще темнее. Сюэ Цзюньлян боялся, что зажженые свечи повлияют на покой Тэн Юня, поэтому не стал их зажигать, а просто тихо сидел в стороне. Посреди ночи у Тэн Юня начался жар. Сюэ Цзюньлян позвал императорского врача, и императорский врач сказал, что рана слишком глубока и у него неизбежно будет жар, но рана хорошо заживает, так что Императору Сюэ не стоит волноваться. В конце концов, Тэн Нань Хоу еще молод, и его тело быстро восстановиться. На рассвете лихорадка Тэн Юня спала. Его лицо не выглядело таким бледным, и он спал крепким сном, более не бормоча во сне и не хмурясь. Только тогда Сюэ Цзюньлян почувствовал облегчение. В это время он ощутил небольшую боль в спине, так как просидел всю ночь, думая о битве на реке Мин, а также об этом человеке, сейчас лежащем возле него. В этот момент Сюэ Цзюньлян испытал облегчение, но с тем же вдруг почувствовал себя немного усталым. Сюэ Цзюньлян лежал на краю кровати, глядя на ресницы Тэн Юня. Наблюдая, как легко дрожат ресниц другого мужчины, он через некоторое время заснул. Был почти полдень, когда Тэн Юнь проснулся. Ему казалось, что он видел во сне Сюэ Цзюньляна, как тот заботился о нем, перевязывал его рану и вытирал его. Но Сюэ Цзюньлян ведь был далеко в столице. Тэн Юнь молча усмехнулся. Неужели он так скучал по этому человеку, что даже видел его во сне? Только повернув голову, Тэн Юнь вздрогнул: мужчина в питоновой мантии лежал на его кровати, его дыхание было ровным, и он явно спал. Вокруг его глаз были черно-синие круги, что говорило о том, что он, похоже, не спал всю ночь. Его корона была снята, и Тэн Юнь обнаружил, что она откатилась в сторону — видимо, её небрежно бросили. Его рукава были закатаны, а возле руки лежало тканевое полотенце. Простыня была слегка влажная из-за тканевого полотенца. Тэн Юнь какое-то время тупо смотрел, прежде чем осознать, что прошлой ночью ему ничего не приснилось. Он не мог сдержать смех. Тэн Юнь хотел было коснуться темных кругов вокруг глаз Сюэ Цзюньляна, но когда его рука наполовину достигла своего пути, его рана натянулась, и Тэн Юнь подавился холодным воздухом. Услышав голос Тэн Юня, Сюэ Цзюньлян внезапно сел. Тэн Юнь уже проснулся и прикрывал свою рану, поджимая губы, как если бы ему было очень больно. Сюэ Цзюньлян быстро встал, поддержал его и сказал: — Рана открылась? Не двигайся, я позову императорского врача... Но прежде чем он закончил говорить, Тэн Юнь остановил его: — Нет, она не открылась. Я просто случайно растянул её, поэтому немного болит. — Немного болит? Я думаю, тебе действительно больно. Рана такая глубокая, что ты находился в предсмертном состоянии. С этими словами Сюэ Цзюньлян коснулся его лба и почувствовал облегчение, когда понял, что у него больше не было лихорадки. Сев, он, казалось, потерял слой кожи. Увидев его таким нервным, Тэн Юнь почувствовал странное чувство в своем сердце и спросил: — Почему Ваше Величество приехал на реку Мин? Сюэ Цзюньлян встал и налил ему стакан воды. Поднеся ему стакан с водой, он сказал: — Гу лично отправился в зону сражений, чтобы поднять боевой дух солдат, а также посмотреть на человека, который заставляет его волноваться. Тэн Юнь был ошеломлен на долгое время, когда услышал слова «Гу лично отправился в зону сражений», ведь это было не то, что мог сделать любой монарх. Хотя это и звучит очень величественно, прибытие в зону сражений — это битва, а не путешествие по горам и рекам. И это битва с настоящими ружьями, копьями и мечами. Не было ни одного Императора, который не предпочел бы комфортно отсидеться в своем кресле Дракона. Хотя Тэн Юнь чувствовал, что его силы значительно восстановились после сна, но рана все еще была на его плече, и независимо от того, какая рука прикладывала силу, она бессознательно затрагивала рану, и боль от этого вызывала у него холодный пот. Увидев, что он не может сесть, Сюэ Цзюньлян просто поднял голову и выпил воду, затем наклонился, их губы сомкнулись. Тэн Юнь подумал, что хочет пить, но не ожидал, что Сюэ Цзюньлян наклониться, прижмётся своими губами к его и передаст ему воду из уст в уста. Тэн Юнь никогда не был так близок ни с кем раньше, и он не мог не схватить Сюэ Цзюньляна за наручи обеими руками. Вода была теплой, и с температурой тела Сюэ Цзюньляна, казалось, согревала его весь путь до его груди. Сюэ Цзюньлян передал воду Тэн Юню, но не отстранился. Рот Тэн Юня был полон вкуса лекарства и легкой горечи. Сюэ Цзюньлян пристрастился к этому вкусу и продолжал дразнить Тэн Юня, заставляя его резко реагировать на себя. У Тэн Юня не было силы в теле, и он был еще слабее, когда его целовали. В конце концов, он даже не мог больше хвататься за наручи Сюэ Цзюньляна. Только тогда Сюэ Цзюньлян встал, мягко вытер пролившуюся воду с уголков его рта и, поцеловав Тэн Юня в лоб, нежно сказал: — Ты голоден? Съешь что-нибудь перед сном, хорошо? От такого нежного вопроса Тэн Юнь вдруг покраснел, и его бледные губы стали практическими алыми из-за прилива крови. Увидев, что он не возражает, Сюэ Цзюньлян вышел из внутренней палатки и попросил кого-нибудь подать горячую еду. Когда солдаты находились в лагере во время боя, не было ничего вкусного, чтобы поесть. Обычно солдаты ели просто кашу и мясо, чтобы восстановить силы для продолжения боя. И только после победных сражений солдаты могли позволить себе приготовить что-то вкусное с мясом лесных животных. Но для этого им нужно было идти и охотиться, что тоже не мало поднимало боевой дух солдат. Однако сейчас Тэн Юнь был слишком слаб, чтобы есть что-нибудь хорошее, поэтому Сюэ Цзюньлян охладил овсянку и стал кормить его ложкой за ложкой. После того, как Тэн Юнь был сыт, Сюэ Цзюньлян помог ему снова прилечь, но поскольку он до этого долго спал, ему больше не хотелось спать, и он начал беспокоиться о ситуации на войне. — Знает ли страна Фэн, что я был ранен ядовитой стрелой? Сюэ Цзюньлян почесал переносицу, поставил миску на стол и, накрыв его одеялом, сказал: — Конечно, иначе зачем бы я был здесь. Тэн Юнь также понял, подумав об этом: — Да, если бы не травма этого скромного министра, Его Величеству не пришлось бы лично отправляться в зону боевых действий. Сюэ Цзюньлян произнес: — Не волнуйся, это хорошо, что я пришел сюда. Теперь боевой дух солдат повысился. Ах да… Когда ты был без сознания, Чжао Тун взял двадцать маленьких лодок и отправился в бой против Фэн. Он убил двух генералов подряд. Молодое поколение — действительно смелое и ужасающее, так что не беспокойся об этом. Тэн Юнь, само собой, обрадовался, когда услышал о Чжао Туне. Вздохнув, он произнес: — И все же Вашему Величеству пришлось лично прийти и даже послужить мне. Этот скромный министр правда… Сюэ Цзюньлян тоже вздохнул и ответил: — Перестань называть себя скромным министром. Разве это не неловко? Какой Император пойдет из столицы на передовую, чтобы служить своему министру, и какой Император лично оботрет тело министра, а также станет кормить его лекарством и едой? Тэн Юнь на какое-то время потерял дар речи. Сюэ Цзюньлян слегка коснулся его щеки и сказал: — Я забочусь о тебе, поэтому так хорошо к тебе отношусь. Почему же ты обращаешься со мной все время с таким официозом и постоянно устанавливаешь между нами дистанцию? В месте, которого коснулся Сюэ Цзюньлян, Тэн Юнь внезапно почувствовал жар. Его разгоряченное лицо стало странно горячим. Он слегка повернул голову и сказал: — Этот министр... я... Естественно я вижу это, но... я не знаю, как это сказать. Сюэ Цзюньлян наклонился вперед, поцеловал его в губы и улыбнулся: — Тебе не нужно ничего говорить. Тэн Юнь был весьма тронут. Сюэ Цзюньлян обращался с ним очень хорошо, очень нежно, он ни о чем не просил и не заставлял его отвечать себе, в результате чего Тэн Юнь чувствовал себя просто бесполезным. Сюэ Цзюньлян хотел встать после поцелуя, но в следующий момент Тэн Юнь остановил его. Их губы снова встретились, и Сюэ Цзюньлян почувствовал легкий зуд на губах —Тэн Юнь укусил его. После того, как Тэн Юнь закончил кусать чужие губы, он почувствовал, что рана на плече снова растянулась. Сюэ Цзюньлян помог ему лечь и сказал с улыбкой: — Не валяй дурака. Если ты действительно этого хочешь, то когда твоя рана затянется, мы... Он не сказал ничего больше, но Тэн Юнь все понял. Сразу после этого он почувствовал, что постельное белье под ним было немного липким, и ему стало не по себе. Тэн Юнь отдыхал на кровати пять или шесть дней, и поскольку Сюэ Цзюньлян сам обо всем позаботился, он почти восстановился. Помимо натягивания тетивы и стрельбы из лука, он бы мог уже даже ездить верхом. Из-за личного прихода Сюэ Цзюньляна армия Фэн какое-то время не осмеливалась пересечь реку Мин, что также позволило Тэн Юню полностью отдохнуть. Все сидели в главной палатке вокруг настольной карты и обсуждали текущую ситуацию. Две страны сражаются у реки Мин: Чжао Лу занимает холм с видом на реку, Сюэ Юй охраняет уезд Пэн, а главные силы двух армий сражаются за саму реку. Смотря на сложившуюся ситуацию, казалось, что команды равны. В это время все будет зависеть от того, на чьей стороне достаточно еды и травы, а также их своевременная поставка. Однако такое перетягивание каната не идеально. Это требовало времени и усилий, истощало боевой дух армии, и в конечном итоге обе стороны понесли бы потери. Тэн Юнь сказал: — Вообще-то, силы двух армий правда выглядят равными, но не забывайте, что у нас все еще есть армия Чжэн Аня Хоу. Чжао Тун ответил: — Я слышал, что, несмотря на то, что армия Чжэн Аня Хоу насчитывает всего двадцать тысяч солдат, это хорошо обученные и элитные подразделения. Было бы здорово, если бы мы смогли обойти армию Фэн с фланга с помощью армии Чжэн Аня Хоу. Сюэ Цзюньлян спросил: — Тогда как мы можем заманить армию Фэн в ловушку и обойти её с фланга? Некоторое время все молчали, глядя на карту. Генерал Фэн Ци Цзыцзе — ветеран на поле боя, и он осторожен в использовании войск. Из инцидента с Чжао Туном видно, что абсолютной уверенности в их задумке нет. Ци Цзыцзе не позволит армии идти на риск, и их мелкие расчеты ничто в глазах ветерана. Тэн Юнь сказал: — Тогда… мы можем позволить Ци Цзыцзе пересечь реку Мин. Чжао Тун был поражен: — Что? Если мы позволим им переправится через реку Мин, разве это не означает, чтобы мы больше не верим в силы нашей армии? Сюэ Цзюньлян взглянула на Тэн Юня, затем повернулся чтобы посмотреть на карту, и вдруг рассмеялся: — Как сказал Тэн Нань Хоу, пусть они пересекут реку Мин! Увидев озадаченный взгляд Чжао Туна, Тэн Юнь указал на реку на карте и объяснил: — Река Мин представляет собой естественную опасность — она весьма изогнута, а её течение быстро. Мы никогда не добьемся преимуществ, сражаясь на воде. Ты также ранее сказал, что если мы сможем объединиться с армией Чжэн Аня Хоу и обойти армию Фэн с фланга, тогда проблем не будет. Но поскольку Ци Цзыцзе осторожен, мы можем только создать возможности, чтобы позволить ему упасть в ров. Говоря это, он постучал по северному берегу реки Мин. — Если мы не хотим сражаться на воде, мы можем сражаться только на южном или северном берегу. Если мы, например, хотим сражаться на южном берегу, мы должны захватить реку Мин, иначе встреча с противником при переходе через реку будет очень невыгодной, поэтому мы должны заманить Ци Цзыцзе на северный берег. Северный берег — это наш лагерь, и его армия может быть не в состоянии победить здесь. Пока кто-то делает вид, что отступает и заманивает его в глубь страны, отступить в будущем будет непросто. На западе наша армия, а на востоке армия Чжэн Аня Хоу, и если они устремятся на север, то солдаты из префектур и уездов там также перекроют им путь. Чжао Тун не обращал внимания на присутствие Императора Сюэ, и когда он услышал это, то хлопнул по столу и сказал: — Хорошо. Этот ход — хороший способ использовать отступление как наступление, — закончив говорить, он сделал паузу, а потом нахмурился, — Просто… будет трудно заманить сюда Ци Цзыцзе. Тэн Юнь улыбнулся: — Вообще-то, это будет зависеть от тебя и меня. — Меня и Генерала? — Чжао Тун был ошеломлен и сказал, — Генерал тоже собирается сражаться? Это неправильно, плечо Генерала еще полностью не зажило, и если рана опять вдруг откроется... Сюэ Цзюньлян кашлянул и перебил: — Чжао Тун, не произноси ничего негативного перед битвой... Чжао Тун смущенно коснулся своей головы. — Этот поданный знает свою ошибку. Простите меня, Ваше Величество и Генерал. Тэн Юнь улыбнулся и ответил: — Это не имеет значения. На самом деле, я пойду в бой не для того, чтобы убивать врага. Я использую свое ранение, чтобы заставить Ци Цзыцзе относиться к этому легкомысленно. Несколько последующих дней прикажи солдатам распространять слухи о моем выздоровлении на другом берегу реки. У армии Фэн возникнет на счет этого подозрение, и они определенно подумают, что это ложные новости. Чжао Тун улыбнулся: — Верно-верно, Генерал, они точно подумают, что вы... — сказав это, он вдруг замолчал, а затем встал и произнес, — Этот генерал прикажет солдатам распространить весть... Теперь, когда стратегия была обсуждена, все разошлись. Сюэ Цзюньлян и Тэн Юнь вошли во внутреннюю палатку, и Сюэ Цзюньлян сказал: — Гнилой язык у этого Чжао Туна. Так и хочется вытащить и завязать его. Тэн Юнь заметил: — Чжао Тун молод и энергичен, поэтому неизбежно, что он будет говорить прямо. Сюэ Цзюньлян махнул рукой: — Садись, нужно перевязать твою рану. Тэн Юнь послушно сел. В эти дни Сюэ Цзюньлян лично менял ему повязку, и Тэн Юнь уже к этому привык. Сюэ Цзюньлян снял с Тэн Юня рубашку и размотал перевязочную ткань. Рана зажила, но она выглядела ужасно. Каждый раз, когда Сюэ Цзюньляна её видел, его сердце не могло удержаться от подпрыгивания, и он чувствовал себя крайне неудобно. Глядя на рану, казалось, что в этом нет ничего необычного, и воспаление, вроде как, полностью сошло. Сюэ Цзюньлян нанес мазь на рану, а затем наложил новую повязку. Закончив перевязку, он не позволил Тэн Юню одеться, а протянул руку, чтобы коснуться шрамов на его ключице и даже на груди Тэн Юня. Шрамы были маленькими и большими и украшали тело Тэн Юня долгое время. На первый взгляд они были не очень заметными и как будто уже слились с кожей Тэн Юня. Тэн Юнь вздрогнул от его нежных прикосновений, но когда поднял голову, то увидел немного мрачное лицо Сюэ Цзюньляна. — Эти шрамы появились из-за меня? Тэн Юнь сделал паузу, а затем улыбнулся: — Я не помню. Сюэ Цзюньлян нежно провел пальцами по шрамам, слегка потирая их один за другим. После того, как Императрица скончалась, Сюэ Цзюньлян в гневе схватил преступника и приказал пытать его. Он знал, что Тэн Юнь не мог забыть об этом, просто не хотел упоминать о тех днях, чтобы Сюэ Цзюньлян не чувствовал себя некомфортно. Слегка шероховатые кончики пальцев терли кожу Тэн Юня. Эти места были замотаны одеждой круглый год, и внезапное чье-то прикосновение заставило Тэн Юня почувствовать себя очень неудобно. Он непроизвольно издал горловой стон и почувствовал прилив жара в теле. Услышав его стон, Сюэ Цзюньлян сказал с улыбкой: — А? Кажется, тебе правда становиться лучше. Ты недавно принял слишком много тонизирующих средств? Когда он сказал это, рука Сюэ Цзюньляна опустилась вдоль груди Тэн Юня, мягко коснувшись его сосков, а затем его пальцы проследили линию мышц Тэн Юня до нижней части его тела и по хозяйски сжали её. Тэн Юнь задрожал и чуть не вскочил, но Сюэ Цзюньлян удержал его и сказал с улыбкой: — Помнишь, я сказал, что когда тебе станет лучше, то мы можем… Слушая его двусмысленные слова, Тэн Юню вдруг показалось, что его язык пересох. В то же время рука Сюэ Цзюньляна прошлась вдоль его ствола, и он, вздрогнув от его действий, неосознанно облизал губы. Чувствуя, что Тэн Юнь отвечает на его разгорячающие касания, Сюэ Цзюньлян сузил глаза и наклонился, чтобы поцеловать его в губы. Сначала Тэн Юнь держал рот закрытым, не позволяя Сюэ Цзюньляну двигаться дальше, но руки Сюэ Цзюньляна не оставляли тело Тэн Юня в покое. Тэн Юнь вовсе не был его противником, и после некоторого поддразнивания он почувствовал себя невыносимо. Он понял, что его тело начало проявлять реакцию, которую он не мог контролировать. Дыхание Сюэ Цзюньляна было прерывистым, и начало становиться тяжелее. Тэн Юнь, стиснув зубы, взял на себя инициативу и начал целовать его. Сюэ Цзюньляну, естественно, понравились его поцелуй и его инициатива. И направляя поцелуй, он ласкал талию Тэн Юня, не слишком мягко и не слишком сильно. Тела этих двоих были плотно прижаты друг к другу. Все это время Тэн Юнь продолжал дрожать, так как его соски терлись об одежду Сюэ Цзюньляна. Это зудящее чувство заставило его растеряться. Рука Сюэ Цзюньляна оставила талию и поднялась к его груди, слегка ущипнув его горошину, и Тэн Юнь задохнулся. Заметив это, Сюэ Цзюньлян оторвался от его губ, опустил голову и жадно поцеловал его грудь. Одну грудь ласкали его пальцы, теребя горошину Тэн Юня, а вторую он покусывал, облизывая при этом кончиком языка. У Тэн Юня внезапно перехватило дыхание, и невыносимая жара в его теле становилась все более и более сильной. В это время он осознал, что был полураздетым, в то время как другая сторона оставалась полностью в одежде. Тэн Юнь протянул руку, чтобы снять с Сюэ Цзюньляна одежду, что рассмешило Сюэ Цзюньляна, и он сказал: — Не волнуйся. Давай пойдем в кровать. Сюэ Цзюньлян повел Тэн Юня к кровати, пока тот затуманенным взглядом смотрел на него, а затем они оба рухнули на кровать. Как только они коснулись постели, Тэн Юнь перевернулся и прижал Сюэ Цзюньляна под собой, после чего он опустил голову и поцеловал его брови. Сюэ Цзюньлян боялся причинить вред Тэн Юню, поэтому послушно лег и позволил мужчине зажечь себя. Тэн Юнь также стал эмоциональным и в пару движений снял одежду Сюэ Цзюньляна. Когда два человека искренне встретились, Тэн Юнь снова покраснел. Он никогда раньше не делал ничего подобного и даже не мечтал об этом, и тем более не думал, что будет делать это с мужчиной. Сюэ Цзюньлян учтиво улыбнулся и произнес: — Я бы хотел тебя не торопить, но я не могу себя больше сдерживать. Сказав это, он перевернул Тэн Юня и прижался к нему, сказав: — Поскольку Тэн Цин не знает, как это делать, позволь мне сделать это в первый раз. Из-за ранения Тэн Юня стрелой Сюэ Цзюньлян не осмеливался делать слишком много, но они вдвоем полностью переоценили собственную выносливость. Когда Сюэ Цзюньлян вошел в его заднюю дырочку и начал двигаться, Тэн Юнь схватился за одеяло и умолял о пощаде с рассеянным выражением лица, что заставило Сюэ Цзюньляна почти сойти с ума от желания. Изначально он медленно двигал бедрами, но когда почувствовал, что Тэн Юнь отвечает на его движения с нескрываемой страстью, он практически потерял голову. Он вколачивался в Тэн Юня чуть ли не до полуночи, прежде чем остановиться. Когда Тэн Юнь на следующий день проснулся, было уже светло. Сюэ Цзюньлян сидел перед маленьким столом возле его кровати и читал мемориалы. Увидев, что Тэн Юнь проснулся, он улыбнулся и спросил: — Как твоя рана? Не открылась? Тэн Юнь кашлянул и ответил охрипшим голосом: — Нет. Сюэ Цзюньлян сказал: — Встанешь и вымоешь свое тело или поспишь еще немного? Услышав, что он сказал, лицо Тэн Юня едва не закровоточило, таким красным оно стало, к тому же, ощущение в нижней части тела все еще было очевидным. Сюэ Цзюньлян улыбнулся: — Я хотел почистить тебя, но боялся побеспокоить твой сон. Хочешь, я почищу тебя сейчас? Тэн Юнь все еще с багровым лицом, кивнул: — Гм. Только тогда Сюэ Цзюньлян попросил кого-нибудь принести воды. Так как у Тэн Юня была травма плеча и он не мог его мочить, Сюэ Цзюньлян помог ему привести себя в порядок. Он помог Тэн Юню почистить его маленький проход, внутренне улыбаясь, посколько он был тем, кто наполнил его прошлой ночью. Сначала, из-за того, что тело Тэн Юня все еще было слабым, Сюэ Цзюньлян, чтобы не усложнять ему жизнь, сдерживал себя. Но то, чего Тэн Юнь не знал, так это того, что когда вторая сторона начнет его дразнить, он не сможет этого вынести и в конечном итоге окажется спровоцированным.