Уродливая Императрица

Поскольку у Императора Сюэ уже была Императрица, даже если бы он взял другую Императрицу, большой свадьбы не было бы. В частности, Тэн Юнь собирался в императорский дворец, чтобы стать супругом. Сюэ Цзюньлян не нарушил своего обещания и на самом деле предоставил Тэн Юню титул Благородного Супруга. Дворец Юньфэн долго восстанавливался после пожара. Тэн Юнь жил там, когда вошел во дворец, но он уже не был такой великолепный, как раньше, и все еще достраивался. Сюэ Цзюньлян изначально хотел отправить Сю Яо служить новому императорскому наложнику, но Сю Яо почтительно отказала Сюэ Цзюньляну, сказав, что скорее умрет, чем будет служить новому супругу. Император Сюэ знал, что Сю Яо была очень преданна покойной Императрице, поэтому Сюэ Цзюньлян не принуждал её. Он выбрал во дворце несколько служанок и отправил их во дворец Юньфэн. Среди них была Цю Шуй, которая также знала Тэн Ина. Цю Шуй, казалось, немного удивилась, увидев Тэн Ина. Во-первых, потому что они уже были знакомы, а во-вторых, из-за больших и маленьких шрамов на красивом лице мужчины. Хотя Цю Шуй знала Тэн Ина, они никогда не общались друг с другом, и хотя она думала, что Тэн Ин поднялся до своего нынешнего положения, используя свои обычные беспринципные методы, его все же можно было считать Хозяином гарема, а оскорблять Хозяина было большое табу. Тэн Юнь не ожидал, что Император Сюэ пошлет Цю Шуй в качестве его слуги. Она очень вежливо поприветствовала его и попросила сесть перед комодом, чтобы она могла причесать ему волосы. Они некоторое время молчали. Цю Шуй хотела найти тему, которая могла бы доставить удовольствие Тэн Юню, поэтому она с улыбкой сказала: — Господин, у вас очень красивые волосы. Тэн Юнь даже не поднял век. Хотя Цю Шуй думала, что это скучная тема для разговора, она продолжала говорить вещи, которые, по её мнению, были приятны для ушей нового наложника, но Тэн Юнь по-прежнему не произносил ни единого слова. Цю Шуй коснулась своего носа и задумалась, как изменился характер этого меченосца, который раньше любил, когда ему льстили, и наслаждался этим. Император Сюэ приказал людям провести свадебный банкет перед дворцом Юньфэн и созвал всех гражданских и военных чиновников на банкет. Придворные чиновники понимали, что Тэн Ин был Хоу и им нельзя было пренебрегать, но большинство из них решили, что принятие мужчины-наложника в императорский гарем является источником развлечения и насмешек. Тэн Юнь был одет в красное свадебное платье, но он не носил привычного свадебного одеяния, которое носили женщины, и не покрывал голову красной фатой. Издалека он выглядел высоким и красивым, но жаль, что на его лице были шрамы, придающие ему немного враждебности. Несмотря на мягкий темперамент Тэн Юня, из-за этих шрамов он казался другим ужасающим. Тихо сидя в комнате, он слышал, как министры и чиновники снаружи поднимают свои чаши и миски, как министры произносят тосты, и как кто-то убеждает Императора меньше пить. Цю Шуй стояла в стороне полтора часа. Все снаружи пили от заката до темноты, но так и не допили и продолжили веселье. Однако, Цю Шуй тоже была проницательным человеком. Подумав об этом, она поняла, что, несмотря на то, что наложнику-мужчине отводилось высокое положение в императорском гареме, Император Сюэ не собирался прикасаться к нему. Банкет длился слишком долго. Видя, что уже поздно, министры посоветовали Сюэ Цзюньляну не пренебрегать своим благородным супругом, а сами собрались уходить. Сам Сюэ Хоуян не подходил для такого банкета, где вино лилось ручьем. Как только он собирался учтиво удалиться, подошел охранник и, прошептав на ухо несколько слов, вручил ему конверт. На лице Сюэ Хоуяна отразился шок, когда он услышал слова охранника. Затем он поднял голову и посмотрел на Сюэ Цзюньляна, казалось, размышляя, уместно ли сейчас будет сообщить новости, которые он только что получил. Немного подумав, он, наконец, воспользовавшись отвлечением остальных, подошел и что-то сказал Сюэ Цзюньляну. Улыбка Сюэ Цзюньляна тут же исчезла, его глаза сузились, и он жестом попросил Сюэ Хоуяна передать письмо. Когда все заметили изменение в выражении лица Императора, они замолчали и переглянулись, не понимая, что произошло. Сюэ Цзюньлян развернул письмо, только дважды взглянул на него и внезапно расхохотался. Он встал со своего места и разбил кубок с вином об пол у своих ног. Это действие напугало всех. Они не знали, что было в письме, и не смели ничего сказать или даже пошевелиться. Они опустили головы, опасаясь причинить себе вред. Сюэ Цзюньлян осмотрел толпу, затем медленно усмехнулся: — Хороший генерал этого Гу был отправлен сражаться на реке Мин! Когда он это сказал, все сразу поняли, что Юй Чэнь, похоже, проиграл битву на реке Мин. Сюэ Цзюньлян пристально посмотрел на Сюэ Юя, бросая ему письмо, и произнес: — Лан Цзин, которого ты рекомендовал... Ты сказал, что он совершил преступление, но сможет искупить его достойной службой. Ну и какой он принес прок? Сюэ Юй быстро схватил письмо. Военный секретарь с реки Мин тайно отправил письмо в столицу. В письме говорилось, что с тех пор, как Юй Чэнь прибыл на реку Мин, он только пил и веселился. Он не давал солдатам работать над стратегиями, которые им было приказано воплотить. Когда Чжан Хон атаковал, он не был в состоянии сражаться, и армия Сюэ была отброшена более чем на двадцать миль. Позже, опасаясь наказания со стороны главнокомандующего, он взбунтовался и убил его, после чего повесил его голову на знамя главнокомандующего, грозясь обезглавить всех несогласных. Юй Чэнь провозгласил себя новым главнокомандующим. Из-за него армия на реке Мин потеряла продовольствие и зерно. Боящиеся обезглавливания солдаты теперь находились в панике. Сюэ Юй бегло прочел письмо. Он знал, что Сюэ Цзюньлян винил его. Лан Цзин присоединился к армии по его личной рекомендации. Но Лан Цзин был всего лишь обычным ученым, а между главнокомандующим и его ассистентом была пропасть. Даже если бы он был очень находчивым, все равно не было бы пользы, если бы никто не слушал его. Тем не менее, Сюэ Цзюньлян никогда бы не признал, что послушал и послал не того человека. Конечно же, этот гнев должен был быть направлен на других. Сюэ Юй сказал: — Лан Цзин обладает талантом и знаниями, но если в костяке армии разногласия, он ничего не сможет сделать. Теперь, когда армия отброшена на двадцать миль, этот брат считает, что Вашему Величеству следует сначала придумать план отступления от врага. Если он снова порежет солдат, этот брат боится, что армии будет трудно, а Чжан Хон сочтет страну Сюэ шуткой. Сюэ Цзюньлян больше не смущал его, а холодно спросил: — Какой у тебя план? Сюэ Юй также был генералом, охранявшим границу круглый год, поэтому он сделал паузу и сказал: — Юй Чэнь гордится своими достижениями и кичится благосклонностью к своей персоне, хотя все знают, что высокомерие — великое табу в армии. По мнению этого брата, если Его Величество хочет победить Чжан Хона, то он должен сначала заменить командира, — он сделал паузу и продолжил, — Этот брат готов получить приказ пойти и разделить заботы Его Величества. Сюэ Цзюньлян смотрел на него и ничего не говорил. Сюэ Юй почувствовал себя немного виноватым после того, как на него так уставились. Он действительно был эгоистом. Несмотря на то, что Сюэ Цзюньлян освободил его из-под домашнего ареста, реальной военной силой он не обладал. Если бы он мог пойти к реке Мин, он мог бы восстановить свою военную мощь. Ну и, кроме того, Лан Цзин все еще был на реке Мин. Однако Сюэ Цзюньлян, очевидно, сразу понял ход его мыслей, хотя и не разоблачил его. Сюэ Хоуян, естественно, тоже это услышал. Опасаясь, что Сюэ Цзюньлян позволит тигру снова вернуться на гору, он, сложив руки, сказал: — Пожалуйста, Ваше Величество, прикажите этому брату! Сюэ Цзюньлян ответил: — Хоуян, ты не можешь пойти к реке Мин. Ты должен приготовиться и поспешить в Тэн. Чжан Хон победил Юй Чэня, и страна Фэн может воспользоваться возможностью, чтобы снова напасть на Тэн, и Чжан Хон определенно ухватиться за это, чтобы атаковать с обеих сторон. Сюэ Хоуян кивнул. Это действительно имело смысл. Если страна Фэн узнает, что Чжан Хон отбросил Юй Чэня на двадцать миль, Император Фэн обязательно воспользуется этой возможностью, чтобы напасть на Сюэ с другой стороны. Пусть страна Фэн и Чжан Хон и занимают разные позиции, их цели всегда были одинаковыми. Нет причин не брать то, что нравилось обеим сторонам. Сам Чжао Лу хотел уйти в отставку из-за того, что был болен, но не ожидал, что простой Чжан Хон, которого страна Фэн превратила в испуганную птицу, будет настолько высокомерным, чтобы захватить реку Мин. Ранее Чжао Лу, уже первым встал бы и попросил приказа. Но река Мин была границей между страной Сюэ и страной Фэн. Главнокомандующий Чжан Хона был схвачен после битвы со страной Фэн, и у Чжан Хона не было другого выбора, кроме как остаться и сражаться со страной Фэн лицом к лицу. В то время Чжао Лу чувствовал, что не сделал ничего плохого, когда предавал Фэн Мина. Это было его целью на протяжении многих лет. Можно сказать, что он испытал облегчение, когда ушел с десятью тысячами элитных солдат. Но когда он думал об этом, то понимал, что то, что он сделал, было действительно слишком жестоко по отношению к Фэн Мину, который ничего не знал и всегда поддерживал его, а теперь искал мести с ним. Никто не может объяснить безжалостные и разумные вещи. Последнее, что Чжао Лу хотел видеть сейчас, это себя и Фэн Мина на поле сражений. Он хотел уйти в отставку и больше не принимать участие в битвах, что можно было рассматривать как расплату за то время, когда Фэн Мин потакал ему, обучал его и доверял ему на протяжении многих лет. Чжао Лу сжал кулак. Если, чтобы не драться с Фэн Мином, он идет против собственного нрава, то это жестоко уже по отношению к самому себе. Как раз, когда он собирался встать и попросить приказ, он услышал скрип, и дверь дворца Юньфэн распахнулась. Тэн Юнь, одетый в мужское красное свадебное платье, с темно-красным широким поясом вокруг талии, подчеркивающим его тонкую талию и прямую спину, вышел из дверей дворца. На первый взгляд его окружала какая-то героическая аура. Когда все увидели, что дверь дворца Юньфэн внезапно открылась, и «невеста» вышла сама, все в недоумении переглянулись, и каждого посетила та же мысль: «неужели новый наложник больше не может ждать?». Неожиданно первой фразой Тэн Юня было: — Ваше Величество, я готов пойти. Сюэ Цзюньлян тоже был ошеломлен на мгновение, а затем спросил: — Почему Айфэй вышла? Однако Тэн Юнь проигнорировал слова Императора Сюэ и сказал Сюэ Юю: — Могу ли я взглянуть на письмо в руках Лорда Хоу? Сюэ Юй ничего не делал с тех пор, как его освободили. Он делал только то, о чем его просил Сюэ Цзюньлян, и казался очень ручным. Услышав просьбу Тэн Юня, он поднял глаза и посмотрел на Сюэ Цзюньляна, что было равносильно тому, чтобы попросить у Императора Сюэ инструкции. Сюэ Цзюньлян слегка кивнул, не возражая. Тэн Юнь взял письмо и прочитал его. В письме помимо обвинения Юй Чэня в избалованности, высокомерии и игнорировании Военного Закона, была также грубая схема расположения армейского лагеря после того, как армия отступила на двадцать миль. Тэн Юнь только взглянул на неё и сказал: — Этот министр осмеливается заявить, что Ваше Величество может отрубить голову человеку, разбившему такой лагерь. Держа в руке карту расположения лагеря, он продолжил: — Лагерь простирается на несколько миль вдоль реки Мин: и голова, и хвост находятся далеко друг от друга. Если вторгнуться в одно из этих мест, будет трудно спастись. Более того, если Чжан Хон воспользуется огнем, он сможет без труда сжечь сотни миль в подряд, и тогда, даже если армия Сюэ будет недалеко от реки Мин, она будет в хаосе. Как они смогут справиться — тушить огонь и одновременно побеждать врага? Они проиграют. Как только министры услышали это, они на время забыли, новый наложник перед ними, или нет. Если подожгут лагерь, сотни тысяч солдат будут сожжены в одно мгновение. В то время Чжан Хон, не говоря о том, чтобы захватить реку Мин, мог ехать прямо в страну Сюэ, и никто бы его не остановил. Более того, страна Фэн всегда была похожа на тигра и волка, которые давно наблюдают, чтобы напасть на свою добычу. Конечно, она не упустит возможности отхватить кусок пирога. Тогда страна Сюэ окажется в реальной опасности. Для готовности Сюэ Цзюньляна послать Юй Чэня, естественно, были свои причины. Во-первых, при дворе находилось не так много генералов. А во-вторых, в гареме была его сестра, наложница Дэ. Сюэ Цзюньлян думал, что Юй Чэнь вспомнит о своей сестре и будет сдерживать себя. Но кто бы мог ожидать, что этот человек станет еще более агрессивным. Тэн Юнь сказал: — Поскольку Ваше Величество еще не вошли во дворец Юньфэн, этот скромный министр все еще остается скромным министром. Тэн Ин готов пойти и помочь Императору в его трудностях на реке Мин. Сюэ Цзюньлян долго смотрел на Тэн Юня. Казалось, он размышлял, действительно ли прошлое Тэн Юня подходит для того, чтобы идти на войну. В это время Шэнь И встал и, сделав полшага, сказал: — Ваше Величество, вы помните, что сказал странствующий колдун? Несмотря на то, что Тэн Нань Хоу является мужчиной, он все еще может сделать Императора процветающим. Этот скромный министр думает, что то, что сказал странствующий колдун, как раз относилось к такой ситуации. Не стоит ждать. Если Чжан Хон сожжет армию на реке Мин, простые люди на границе попадут под его опалу. И тогда, даже если у Вашего Величества будет защита истинного Дракона, боюсь, вернуться на небеса будет непросто! Как только его слова прозвучали, поднялся переполох — министры также сочли это разумным. Сюэ Цзюньлян видел таланты Тэн Юня и знал, что он компетентен, но на этот раз поход на поле битвы сильно отличался от предыдущей поездки Тэн Юня в страну Тэн. Сюэ Цзюньлян некоторое время размышлял, а затем сказал: — Гу, естественно, верит в тебя, тогда… граница страны Сюэ будет зависеть от тебя. Гу будет ждать, пока Тэн Цин вернется с победой. Сразу же Сюэ Цзюньлян попросил людей составить императорский указ, в котором приказал Юй Чэню вернуться в столицу, а Тэн Юня армии чтить как своего генерала и построить платформу для присвоения ему титула. На следующий день Сюэ Цзюньлян, одетый в черную мантию из кожи питона и украшенный нефритовой короной с кисточками, поднял руку, приглашая слугу позади себя выйти вперед. Слуга почтительно шагнул вперед, держа в руке парчовую коробку. Он протянул руку, чтобы открыть коробку. Это был меч Крыло Тигра, заключенный в мечевой гроб. — Как и сказал Шэнь И, на это может быть Божья воля. Ранее Гу попросил мастера изготовить гроб-ножны для этого драгоценного меча, но Гу никак не ожидал, что Крыло Тигра снова обнажится. С улыбкой на лице Сюэ Цзюньлян вытащил Крыло Тигра из гроба-ножен. Легким движением руки меч был вынут из гроба-ножен, а затем передан Тэн Юню. Тэн Юнь не смел проявить небрежность. Он держал меч в виде крыла тигра обеими руками. Все министры стояли далеко, только чтобы увидеть, как Сюэ Цзюньлян, слегка наклонившись вперед, прижался губами к уху Тэн Юня, как бы неохотно говоря «до свидания». И только Тэн Юнь мог слышать, как Сюэ Цзюньлян прошептал: — Генерал Тэн идет к реке Мин и обязательно добьется успехов, защитит территорию и освободит границу. Но если он изменит сердце и решит восстать против Гу... он сам окажется в гробу. Тэн Юнь опустил голову, не обращая внимания на то, что он сказал, и слабо ответил: — Пожалуйста, будьте уверены, Ваше Величество, даже если этот Тэн не верен Императору, он не осмелится шутить с жизнями более сотни тысяч солдат и жителей реки Мин. — Тогда хорошо. Сюэ Цзюньлян протянул руку и похлопал его по плечу. Он уставился на Тэн Юня и был слегка ошеломлен. Тэн Юнь стоял высокий и прямой в военной броне, с мечом Крыло Тигра в руке, и у него действительно был стиль и манера поведения великого генерала. Но насколько он знал, Тэн Ин никогда не был на поле боя. Тэн Юнь больше не ждал. Он просто встал на колени, чтобы попрощаться с Императором Сюэ, после чего сошел с платформы. Когда он спустился, охранник передал поводья его лошади. Тэн Юнь вставил меч Крыло Тигра в ножны на поясе и, повернувшись, вскочил на лошадь. Одним движением он приказал кому-то поднять военный флаг и повел солдат к реке Мин. Сюэ Цзюньлян остался стоять на высокой платформе. Из-за сильного ветра он прищурил глаза, уставившись в спину Тэн Юню. Он не мог не вспомнить, что, когда Тэн Юнь был еще жив, а Сюэ воевала со страной Тэн, он ездил на передовую, чтобы наблюдать за войной. Он так же стоял на такой высокой платформе и издалека смотрел на легендарного Железного Генерала. В то время генералы убедили Императора Сюэ вернуться в лагерь, чтобы посмотреть битву, но Сюэ Цзюньлян не воспринял это всерьез. Он думал, что каким бы могущественным ни был Тэн Юнь, он был не более чем генералом. Страна Тэн прогнила вверх и вниз, чего было бояться, когда перед ним был только один генерал? Но неожиданно Тэн Юнь увидел красивый флаг на высокой платформе. Он направил свою лошадь вперед и, натянув лук, пустил стрелу во флагшток. Тогда знамя Императора Сюэ с грохотом упало, чуть не ранив самого Императора. Сюэ Цзюньлян пристально смотрел на армию вдалеке, которая быстро удалялась. Спина Тэн Ина была уже настолько маленькой, что его было почти невозможно узнать. У Сюэ Цзюньляна возникло ощущение дежавю. Это был не Тэн Юнь, а Тэн Ин, скачущий на своей лошади, но ощущение было очень похожим. В то время он наблюдал, как Тэн Юнь подгоняет свою лошадь вперед, а сейчас он наблюдал, как в спешке уходит генерал страны Сюэ. *** Тэн Шану было скучно в резиденции Вань Няна Хоу. Целый день ему было нечего делать. Сюэ Хоуяну не составило труда попросить его войти во двор. Иногда Тэн Шан задавался вопросом, был ли Сюэ Хоуян осторожным или небрежным. Но, несмотря на небрежность, он все еще тщательно заботился о Тэн Шане. Так что Тэн Шан, привыкший к постоянному безразличию, не мог не растрогаться. Тэн Шан несколько раз обошел кабинет. Он уже давно прочитал все книги в кабинете Сюэ Хоуяна, так что книг для чтения больше не было. Он взял наугад еще две книги, но повернув голову, увидел на столе стопку официальных документов. Осторожный человек не должен был размещать официальные военные документы в таком виде. Если бы кто-то с кривым сердцем и злым умыслом увидел их, возникли бы бесконечные неприятности. Тэн Шан аккуратно помог ему закрыть разложенные документы. Он сложил их и отложил в сторону, но не смог сдержать смех в душе. Если бы он был таким, как прежде, ему было бы действительно интересно. Но его собственные намерения полностью опустели, и теперь, когда он видел эти официальные документы, у него не возникало ни идей, ни мыслей. Когда последний документ был убран, Тэн Шан остолбенел. Под последним документом на столе лежал лист бумаги, плотно исписанный иероглифами. Похоже, это был черновик, много раз пересматриваемый и исправленный. Часть почерка на нем принадлежала Сюэ Хоуяну. Они давно были вместе, и Тэн Шан, также занимающийся каллиграфией и живописью, мог имитировать каллиграфию и живопись на семь или восемь баллов после её прочтения. Естественно, он помнил почерк Сюэ Хоуяна. Однако чего Тэн Шан не ожидал, так это того, что большая часть почерка на бумаге будет такой знакомой. Чтению и письму этого человека он научил сам… Сюэ Хоуян вернулся в особняк. Как обычно, он сразу же стал искать Тэн Шана, но не нашел его в их комнате, его также не было в холле. Только после расспросов слуг ему сказали, что тот читает в кабинете. Как только он вошел в кабинет, он увидел Тэн Шана ошеломленно уставившегося на бумагу. Сюэ Хоуян подошел к нему и, посмотрев на бумагу, спросил: — В чем дело, Милорд? Что-то не так с этим документом? — Нет… Тэн Шан, медленно отложив документ, посмотрел на Сюэ Хоуяна и спросил: — Чей это почерк? Сюэ Хоуян не знал, почему он спросил, но честно ответил: — Тэн Ина. — Тэн Ина… — выражение лица Тэн Шана стало еще более странным. Он открыл рот и надолго потерял дар речи. Сюэ Хоуян думал, что он болен, поэтому просто слушал его. Тэн Шан снова спросил, — Где Тэн Ин? Сюэ Хоуян произнес: — Милорд, вы забыли? Сегодня Тэн Ин был удостоен звания генерала. Мы как раз закончили отдавать ему дань уважения, и я проводил его в поход к реке Мин. Тэн Шан только сказал: — Пошлите, — и больше ничего не говорил. Сюэ Хоуян действительно думал, что он заболел, поэтому попросил императорского врача прийти и проверить его пульс. Несмотря на то, что Сюэ Хоуян беспокоился о здоровье Тэн Шана, Император Сюэ отправил его в Тэн охранять границу. Скоро им предстоит уехать, так как задержек быть не может. К счастью, императорский врач сказал, что Тэн Шан ничем не болен и что ему просто следует отдохнуть. Через три дня Сюэ Хоуян с Тэн Шаном также отправились с солдатами в Тэн. Сюэ Цзюньлян лично сопроводил их через южные ворота города. Хотя Тэн Шан не был серьезно болен, Сюэ Хоуян беспокоился о его теле и не позволил ему сесть на лошадь, а вместо этого подготовил для него повозку. Пройдя через границу Тэн, Сюэ Хоуян приказал всей армии остановиться и отдохнуть. Но неподалеку от них он заметил небольшой павильон, и Сюэ Хоуян погнал лошадей туда, думая, что Тэн Шан может выйти и подышать там свежим воздухом, так как было достаточно душно, чтобы ехать в повозке весь день. Сюэ Хоуян поднял голову, чтобы посмотреть на табличку на маленьком павильоне. Такой павильон, стоящий на голой границе, казался немного заброшенным. На табличке было написано три слова: Павильон Би Сюэ. Сюэ Хоуян долго смотрел на эти три слова, за ним следовала шеренга сдавшихся солдат страны Тэн. Сюэ Цзюньлян дал им официальные звания и награды, чтобы показать щедрость жителей страны Сюэ. Сюэ Хоуян спросил Чан Суя: — Кто написал иероглифы на табличке этого павильона? Чан Суй почтительно ответил: — Это был Тэн Юнь, Господин. — Тэн Юнь? Сюэ Хоуян был поражен и еще раз спросил: — Какой Тэн Юнь? Чан Шуй ответил: — В сердцах людей Тэн есть только один Тэн Юнь, Железный Генерал… Генерал Юнь был верным человеком, который находился на границе. Он был здесь в то время и написал мемориальную доску для этого маленького павильона. Сюэ Хоуян был ошеломлен, когда услышал это. Он вспомнил, что когда он время от времени заходил во дворец, ему довелось видеть каллиграфию Императрицы. Там были слова «Би Сюэ», и это было чем-то похоже на табличку перед ним. У Сюэ Хоуяна не было фотографической памяти, но тех символов было всего два, и тогда он не мог придать им какого-либо другого значения. Но Сюэ Хоуян не был глуп. Его ум никогда не был бы небрежен в тех местах, где он должен быть осторожен. Ранее Сюэ Цзюньлян спрашивал Тэн Шана о покойной Императрице, знали ли Тэн Шан и покойная Императрица друг друга. Он мог видеть неоднократные попытки Сюэ Цзюньляна проверить Тэн Шана. Сюэ Хоуян поручил своему главному помощнику скопировать мемориальную доску и отправить её в столицу, чтобы передать её Императору Сюэ.