Кишка в цветочном поле

Синяя чешуя переливалась в зеленом свете неба, пока тень массивного тела нависала над островком. Протяжный рык звучал громко, приводя в ужас любое живое существо. Дракон выглядел в разы больше тех, с кем уже повезло сразиться. Даже издалека казалось, что ему не понадобится больших усилий, чтобы одним взмахом крыла разорвать человека на части. Не имея возможности сбежать, или без позиционного преимущества, сразить эту тварь будет нереально. Но не зря было потрачено столько сил на изучение полного «Подчинения воли». И пусть ту'ум не до конца отработан, лучше варианта не найдется. Быть может, ненадолго змееподобный одумается атаковать. Недолго ящер покружил над чужими головами, оценивая обстановку. Аксель уже приготовился защищать, в то время как Драконорожденный не торопился вынимать меч из ножен, он готов к любому столкновению. Мага это даже настораживало. Только монстр приземлился на изогнутую книжную колонну, готовясь к крику, как его нагло опередили. Дурманящие слова силы проникали в разум. Существа, что некогда почитались людьми, как боги, были отнюдь не глупы. И все-таки, они не способны противостоять подчинению. Зависнув на месте, спустя минуту дракон спрыгнул на уровень оппонентов. — Привет тебе, Тури. Я – Саротар. Садись на меня, и я отвезу тебя к Мираку. Слова летающего, настроенного более дружелюбно, повергли обоих в шок. Седобородые упоминали талант Последнего, но чтоб так повезло… Невозможно. С другой стороны, отработка крика на низших даэдра дала свои плоды. Воин ничего не ответил, спокойно подходя к Саротару. Он положил руку на чешуйчатую голову, слегка ее пригладив. Голосовым связкам нужно немного отдохнуть. Но кротко улыбнуться это не помешало. — Ниху- Ты сейчас серьезно? Дракона? Если ты смог это сделать, я боюсь представить, что там этот сумасшедший дед может вытворить. Неприкаянный в изумлении приблизился к змееподобному, детально рассматривая. Еще живого дракона прежде никогда не удавалось поразглядывать. Не считая того самого инцидента с ледяным шипом. А тут - ни намека на желание укусить. — Мирак силен. Накиирн сараан лингра. Но мы сильнее. Саротар подставлял морду под человеческую ладонь. Существо могучее, великое и бесстрашное, но не менее измученное служением Первому. Особая связь позволяла чувствовать все так, что слова не нужны. Оба переживают ужасную судьбу, рискуя потерять жизнь в попытке ее изменить. Радостно, что появился кто-то, с кем можно разделить эти страдания. Драконоборцу, правда, стало лишь тяжелее. Какие бы зверства не творили драконы, они все еще разумны и заперты здесь одному Акатошу известно сколько. Довакин кивнул напарнику, приглашая того занять место на шее летучего, сразу после себя. Некромант замешкался, но деваться некуда. И только крылья начали поднимать тушу от земли, Неприкаянный завизжал, вцепившись в наездника. Вполне ожидаемо, ибо простым нордам и лошадь может казаться роскошью. Будущий освободитель Солстейма даже не дергался в полной уверенности, что все пройдет как надо. Поэтому ближайшие несколько минут можно спокойно рассматривать пейзажи Обливиона с высоты драконьего полета, параллельно с моральной подготовкой к бою. Впрочем, с отсутствием желания сражаться она и не требуется. Кружить над царством Моры долго не приходилось. И хоть виды удивляли, герои здесь явно не за этим. Интересно только культисту, будто у него из головы вылетело, чем они вообще должны заняться. На молчаливого компаньона он так сильно не обращал внимания. Заголосил лишь тогда, когда они оказались подле одной из самых высоких башен Апокрифа. Саротар смиренно донес их, с осторожностью приземляясь. В конце концов, не в первый раз приходиться перевозить на шее человека. Несмотря на то, что привычный наездник с усмешкой глядел на хлопающего крыльями. Другие драконы также не сводили глаз с змееподобного. Грохот многотонного тела о пол никого не смутил. Пассажиры спешились без особых проблем. Увидев жреца вблизи, Довакина начинало подташнивать. Некромант же кинул в сторону врага осуждающий взгляд, осматривая его с ног до головы. Лицо как нельзя лучше показывало отвращение. И все-таки, Первый начал говорить. — И кто бы мог подумать, что столь несмешной пародии на бича драконов стали подвластны настолько сложные знания. Возможно, я недооценил тебя… Нет, ничего подобного. Какая глупость, какое слепое рвение! Мне стоит пощадить тебя и сделать своим рабом. Кто знает, сколько драконов посмеет встать у меня на пути, при этом не обладая должной силой. Мирак начал свой монолог, расхаживая по островку. Его внимание приковано к «ложному», но стоило фокусу сместиться… Третий лишний смешил. А своего хохота слуга даэдра не стеснялся. Последний продолжал молчать, лишь стиснув зубы. Столько обиды в нем кипело, и выйти она может только через бой. Сейчас чувства лишь множились. Перед глазами невольно проносились ужасы всей миссии по освобождению Солстейма. Все эти бедные данмеры, скаалы и друзья. Довакина выворачивало наизнанку, чуть ли не буквально. Неприкаянного такая реакция вгоняла в ужас. Одним богам известно, что у легендарного воина успело произойти в голове. А монолог продолжался. — А этот… Пожалуй, просто обезглавить. Я ценю предательство не больше самого Моры. И к тебе это тоже относится, Саротар. Более ничтожных тварей мне видеть не довелось. Впрочем, я соврал. Мой культист оказался не самым бесхребетным существом. Весь этот путь, только чтобы отдать «довакина» в мою милость. Ты умрешь быстро. — Заткнись. Просто заткнись, во имя Девятерых. Ответ главного объекта насмешек прозвучал весьма неожиданно. Мирак действительно остановился, преисполненный возмущением. Аксель захлопал глазами, невольно соглашаясь. — Вот именно. Верминин гной, мы и так через весь Солстейм переебались трижды, давайте уже по быстрому разбросаемся и там уже разбираться будем, — фыркал целитель. — Ты тоже заткнись. Тебя еще не хватало, дурень лысый. Маг явно опешил. И подобное отношение как будто драконьего жреца задело гораздо глубже. Какое право говорить дали этим смертным? — Не стоит занижать мои ожидания еще сильнее. Битва проще не станет. Довакин ты или нет, я лично позабочусь о том, что остаток жизни будет нескончаемой агонией. Я сломаю твои ноги, чтобы уж наверняка слышать мольбы о пощаде на коленях. — Ожидания?.. Ожидания, — бормотал воин. Герой скривил лицо, понимая, что более не в силах сдерживать свои чувства. Спокойно сняв свой шлем, он мощно запустил его в лицо жреца. Рязг металла о металл быстро привел Первого в чувства, ибо кроме неприятного столкновения он почувствовал вкус крови во рту. Не успел он заявить о сломанном носе, как зазвучал другой голос. — Ожидания, блять?! Да ты хоть представляешь, через какой пиздец мне пришлось пройти, только чтобы выслушать всю эту херню?! Ладно, блять, мозгомойка, ладно драугры, двемеры! Я не спал два дня, урод старый! У меня этот блядский пепел чуть ли не в трусах! И ты знаешь, что такое на поводке двух придурков постоянно держать? А ты все пиздишь и пиздишь, пиздишь и пиздишь! Когда же у тебя язык наконец отсохнет! Словесный выпад обескуражил куда сильнее. Даже драконам стало как-то не по себе. И пусть слова эти не ту'ум, но силой обладали примерно той же. И глотка рвалась не хуже. А слезы чистой ярости и разочарования даже не смахивал. — Хуй со мной, хули ты к людям пристал?! Сколько, блять, подохло, только потому что тебе скучно! Не скучно зато меня говном обливать! Расстроил меня, доволен?! Чего ты добился, подстилка даэдровская? Жопу тебе целовать, ага! Да я бы и сдох здесь с радостью! Потому что когда я тебя насмерть захуярю, мне продуха не дадут! «Довакин, а там Алдуин драконов притащил! Довакин, а там Седобородым надо вот там это, а там еще вот то и потом это!» Пошли вы все нахуй строевым шагом! Драконоборец сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть воздуха. Такая излишняя честность заставляла содрогаться. Неловкая тишина держалась, а монолог продолжался. Не все же Мираку разглагольствовать. — А мне, блять, кто поможет? Знал бы, что будет – первым бы Алдуину в пасть прыгнул! Я, блять, не выбирал, быть мне довакином или нет! Акатош от казни уберег, и все, епта, до конца жизни бегать за всякими долбоебами, вроде вас! Только чтоб в очередной раз мне дали ногой по ебалу за то, что я какой-то там «неполноценный», «недостойный», и хуже бомжа маркартского! Вам самим не стыдно? Мне лично пиздец как стыдно! Что один, что второй, блять, два сапога пара! Ни у одного рот не закрывается, а самомнения – Нирна не хватит! Ебитесь друг с другом как хотите! Я вас всех, блять, ненавижу! Точка кипения достигнута, и градус никак не снижался. От омерзения трясло, голос охрип, и красное мокрое лицо не выражало никакого сострадания. Если с главной занозой все было понятно, Неприкаянному тоже досталось. Без него всей этой трагедии и не началось бы. Не говоря уже о постоянных выходках, что отчасти перекрывали боевое товарищество. К добивке к своей речи, Последний нагло стащил из рюкзака норда Черную книгу. Буквально через несколько секунд он исчез из плана, оставляя за собой полное непонимание и замешательство. Отчитанным не хватило времени осознать, что происходит, чтоб остановить беглеца. Зато будет достаточно возможностей все это переварить. В мире людей артефакт открывали двое, но вернулся только один. Сторож немедленно обрадовался такому скорому возвращению. Даже как-то не обратил внимания на сокращение их отряда. Да и отсутствие железного шлема моментально бросалось в глаза. Не суть. Вернулся, и вернулся. — Неужто! Надрали ему жопу, а? Ну даешь! А трясся так, будто от лекаря результатов ждал. Телдрин захохотал, но улыбка резко пропала. Акселя за Драконорожденным не показалось. И лицо его выглядело… Мягко говоря угрюмо. Последний прострелил эльфа взглядом, все еще позволяя слезам струиться вниз. Наемник ни на шутку занервничал, чуть не забыв, как дышать. — А где… А Аксель где? Он же не… Не помер? Довакин многозначительно промолчал. Следом нахмурился, вновь стиснув зубы. Из-за кома и боли в горле говорить весьма проблематично. Да и на объяснения распинаться не было никаких моральных сил. Но свою позицию обозначить следовало. — Нет. Отстань от меня. И больше никогда не приближайся. Никто из вас, или нахер прирежу обоих. Воин отмахнулся, стремительно покидая деревню Скаалов. Надвигалась метель, что никак его не останавливало. Данмер что-то кричал вслед в полном исступлении. Ничего из воплей герой не собирался разбирать. Как и обозначать, куда он отправляется. Серо, сам того не понимая, оказался в одной лодке с застрявшими в Апокрифе. Вопрос лишь в том, что успело произойти, когда он помогал с похоронами шамана? Эмоциональный взрыв и невозможность вернуться в свой мир не оставляли выбора. Неприкаянный не знал, на кого ему надеяться, поэтому лишь напряженно уселся на пол. Мирак также ничуть не обрадовался сорвавшемуся плану. Только свой нос залечил. Маску пришлось снять, чтобы вытереть кровь. Внимание некроманта само собой приковалось к жрецу. Старый, очень старый норд с катастрофически неухоженными светлыми волосами. К тому же, длинными и очень спутанными. Вполне предсказуемо. Но помимо них присутствовала еще одна интересная деталь. Правый глаз выглядел как очень знакомая черная бездна с торчащими щупальцами. Количество глаз в ней, помимо основного, считать бесполезно. — Ну и рожа. А еще удивляешься, что тебя никто не любит, — вставил маг. — Это ж как твоя мать выглядит? Хотя неудивительно, если это ящерица с крыльями. — Молчать! И как такого невежду только в культ взяли. Сам ничем не лучше. Жрец огрызнулся, надевая маску обратно. Первое взаимодействие с человеком без толкового резона драться и так ставило его в весьма неловкое положение. Еще бы так с ним оборванцы разговаривали. И даже не боится же! — Ты б хоть людей фильтровал, авось и Довакина бы на месте прирезали. Но я даже считать не буду, в каких местах ты обосрался. — Да как ты смеешь! Я – Мирак, первый драконорожденный, жрец, и чемпион самого Моры! Знай свое место, челядь. — Ага, спасибо. Только почему-то мы оба здесь, по уши в говне. Неприкаянный цыкал, закатывая глаза. А всего этого могло не быть, если бы вовремя товарища поддержали. Впрочем, он и сам помощи не просил. Весьма спорная ситуация выходит. Аксель не столько чувствовал себя виноватым, сколько пристыженным. Пожалуй, местами действительно перегибал, сам того не понимая. — Это не моих рук дело. Ты сам его сюда привел, и сам с этим разбирайся. Он не сможет убежать от предрешенной судьбы. Мирак все припирался, не имея ни малейшего желания признавать свою вину. В конце концов, на его месте кто угодно бы устроил беспредел и попытался вернуть то, что по факту принадлежало ему. По крайней мере, сам бунтарь так думал. Не хотелось опускаться на один уровень к какому-то деревенскому быдлу, но драконорожденный присел рядом с резервуаром с чернилами. Что самое примечательное - подле его ног расположился и... Хвост. Принадлежал он заключенному, хоть и смахивал больше на уменьшенный драконий. Золотой, подобный маске, чешуйчатый, с множеством небольших шипов. Заметив его, некромант сузил глаза и оскалил зубы, будто увидел что-то страшнее рожи Первого. Комментировать, правда, отказался. — Хоть бы раз извиниться попробовал, чмошник. Выделывался бы поменьше, авось и ноги бы оторвать не пытались. — Извиняться? Ха! Перед кем? Перед этим дилетантом? Или перед тобой, вшивая лицемерная тварь? Вы так и не поняли, с кем имеете дело. — Перед Морой, придурок. Это ты здесь змея, которую на груди пригрели, не заметил? — Ничего подобного! Мора сам согласился помочь, еще перед ним прибедняться! Моей мощи более, чем достаточно, чтобы самостоятельно вернуться в Нирн и прогнуть его под свое влияние. А этот скользкий зазнайка только под ногами путается. Десятилетия прошли, только чтоб он понял, что мне его компания неинтересна. — Что ж тогда мы здесь сидим еще, юродивый? Я б с радостью посмотрел, как ты там мировые порядки переворачиваешь к матери милосердной. Мне этот крестовый поход остопиздел еще после первой вылазки. Аксель скептически задрал бровь, осуждающе глядя на жреца. Тот же напыжился от негодования, раздраженно стукая хвостом о каменную кайму чернильной лужи. “Клевета” и обвинения все не прекращались. Правда, толковое оправдание сочинить с ходу тяжеловато. — Между прочим- Мне нужно было довести свой план до совершенства! А потом явился этот самозванец, и мне пришлось все переделывать! Твой крохотный мозг даже не в состоянии понять, сколько времени я потратил на это! — Четыре эры, стратег комнатный. Такими темпами вплоть до пятой здесь сидеть будешь. Заключенный заметно опешил, несмотря на попытки подавить это. Время в Апокрифе совсем растеряло смысл, ибо принц не торопился вышвыривать нахлебника. Последние годы уж точно. А как и все люди, даже с привилегиями, с насиженного места уходить не больно хочется. Неприкаянный в лице не менялся, лишь сильнее убеждаясь в том, что угроза мирового масштаба оказалась не серьезнее безумцев из муравейника в крысиной норе. — Мору понять можно, почему он с тобой дружить больше не хочет. Я даэдра видел много, а таких ебланов даже в музее не увидишь. Аксель пренебрежительно плюнул на пол, прежде чем встать. Не успел Мирак ответить, как маг вскинул руки к небу, дабы обратиться к повелителю этой реальности. — Херма Мора, владыка знаний! Молю вас снизойти и забрать меня отсюда к ебени фени, пока я в вашу славу кого-то не придушил! Такое почтительное обращение к кому-то, кроме единственного и неповторимого драконорожденного, жреца возмущало до глубины души. Словно никто его ни во что не ставит, а следовало бы. И пока он надеялся, что его тюремщик не откликнется, воздух разразился черной глазастой бездной. В первую очередь, взгляд даэдра был обращен на крайне недовольного слугу. Кто бы мог подумать, что он снова что-то натворил. — Приветствую тебя, Аксель. Смею предположить, судьба приняла более крутые обороты, чем мы могли бы предположить. Меня переполняет разочарование. — И тебе не хворать. Кто ж знал, что великие освободители иногда могут быть истеричками. Хотя... Не его же винить. Скажи спасибо своему полудурку. Даже попиздиться нормально не смогли. — Мое терпение приобретает границы, к сожалению для тебя, Мирак. И сколько еще я вынужден терпеть, прежде чем ты их достигнешь? Драконорожденный скрестил руки на груди, отвернув голову. Обсуждать вопиющую проблему, помимо все еще живого самозванца, отнюдь не хотелось. Тем более, в присутствии культиста-предателя. И неважно, что он уже в курсе этой неутешительной истории. Этот уже знакомый жест Хермеус явно не оценил, гневно сужая глаз. — Сейчас же прекрати меня игнорировать, неблагодарное животное! Слишком долго ты пользовался моей милостью. И даже когда воспользовался своей отрешенностью, не смог даже как следует разрушить мое доверие? Это возмутительно! Ты не смог закончить с Валоком и вместо него изводишь меня?! Излишняя эмоциональность князя выражалась не столько внешним видом, сколько интонацией. Аксель и предположить не мог, что, оказывается, между хозяином и слугой столько напряжения. Первый на миг глянул на Мору, снова отворачиваясь. И теперь уже непонятно, кто кого держит в заключении. Если так подумать, оба хороши. Но лучше не вдаваться в глубину этих отношений, ибо головой можно поехать ничуть не лучше. — Не заставляй меня прибегать к бессмысленному насилию, оглоед! Постарайся объясниться, с чего это вдруг древние знания потеряли интерес? Мирак тяжело показушно вздохнул, лениво обращая свой взгляд к бездне. Встречи с ним лишь подпитывали желание отсюда сбежать как можно скорее. Вопрос лишь в том, что в этот раз от диалога смыться не получится. Ни один дракон не сможет его унести от загребущих щупалец. Тем временем, за неимением лучших альтернатив, наблюдатель закурил, пока конфликт продолжал эскалировать. — Богов ради, отцепись от меня. Я на пол пути, чтоб тебя предать, понятно тебе? Исчезни, — отмахнулся жрец. — Так я и поверил! Продолжишь опускать своего врага, приходить к нему во снах, и продолжишь ничего не делать! Как я и предсказывал, неисправим. И даже не пытаешься! — А что еще прикажешь делать? Мой храм осквернен, мои последователи - сам видишь. Про эти идиотские камни я даже говорить ничего не буду! — Мирак вскочил на ноги. — Твой треп слушать - себе дороже, в чернилах утоплюсь скорее. Делать мне нечего, как эту белиберду терпеть про очередного молотом пришибленного мага, который пришел к тебе, чтоб сдохнуть, как собака. Или хитровывернутые планы для очередного какого-то там царя гороха, чтоб притащить его сюда. Вот это я понимаю развлечение! — Я совершил ужасную ошибку, когда вмешался в твою судьбу. Молниеносно щупальце подобралось к ноге зазнавшегося, крепко ее обхватив. Еще секунда - и жреца без особых усилий выбросили с башни, куда-то очень далеко в черное море. Слышно только пронзительный крик и булькающее рычание Хермеуса. Аксель мельком посмотрел на падающую тушу, а затем на князя. Раздражать существо с божественной силой звучит, как самая худшая идея в мире. Гордость Мирака не позволяла об этом даже подумать. Исход был вполне ожидаемым. Странное заявление, что измены только и ждали, но в их случае это лучше, чем бездействие. За долгие годы его уже хватило. Не говоря уже о том, что принц искренне ждал ножа в спину. — Ранил или убил? — уточнил некромант, кидая бычок в сторону. — Я не знаю. Я не хочу знать! Может и убил. Быть может, я случайно перебросил его в другой план... Мне нет дела до этого наглого смертного! Он более не заслуживает моего внимания. Даэдра смолк, переполненный собственными ощущениями. Забавно, что решающие судьбу первого драконорожденного относились к нему примерно одинаково. Пусть людскими чертами Херма обделен, по одним только щупальцам можно понять, что одного неверного движения будет достаточно, чтобы присоединиться к брошенному. Зато Акселю постепенно становилось чуть яснее, что следует делать с Последним, когда магу разрешат вернуться. Жаль, что неизвестно, ликвидирована ли или не совсем. — Ну и мудень охуевший, конечно. — Ни один из существующих языков не в состоянии описать мое разочарование. Однако я могу согласиться с твоими словами. — А представь, если он в одной выгребной яме с Валоком окажется? Вот это бы зрелище под пиво было. — Рано или поздно Мирак столкнулся бы с последствиями своего... Поведения. Моя радость, что не слишком поздно. Передай своему другу, что его работа закончена. К сожалению, я не предугадал, что все сведется к непосредственному вмешательству. — Он обрадуется, это гарантирую, — некромант попялился в пустоту прежде, чем продолжить. — А если я словарь не верну, со мной то же самое будет? Садовод людей укоризненно опустил взгляд на человека, ничего при этом не говоря. Была это шутка или нет, разбираться не планировал. Культист неловко обнажил зубы, втягивая голову в плечи. Не лучший момент, чтобы действовать на нервы. — Извиняюсь, я уточнял. А домой теперь можно? — Еще одно слово превратит тебя в искателя, смертный. Прощай. Выведя очертания портала в воздухе, князь без какой-либо осторожности хлестанул Неприкаянного по спине, отправляя обратно. Его радость, что в его царстве людей толком не осталось. А особенно тех, что живут здесь на птичьих правах. Как бы ни было тяжело привыкать к новому порядку в собственном доме, зацикливаться на этом не стоит. У божества есть гораздо более важные занятия. Возвращение норда в Нирн было менее громогласным, чем у его предшественника. Метель так и не кончалась, а Довакина на горизонте не наблюдается. А первое, что он увидел перед своим лицом - обезумевшего от недосказанности эльфа. Только тело материализовалось, Неприкаянного тут же схватили за воротник. — Что, блять, произошло?! Телдрин трясся от холода, но свою сторожевую миссию не бросил. Лучший друг - единственный, кто мог хоть немного разъяснить произошедшее. Тем более, что прибыл он значительно позже положенного. Проблема лишь в том, что нужно всю драму собрать в кучу и объяснить человеческим языком. — Пиздец, вот что произошло. У Довакина сорвало флягу из-за пиздежа Мирака, он решил съебаться, потом я немного перетер с Мираком, позвал Мору, Мора крутанул Мирака через хуй, и вот я здесь. — ... Еще раз. — Дура наша куда пропала, ты это мне скажи. По дороге поясню. — Я понятия не имею. Он меня послал и сказал, чтоб его не искали. Это все. Серо скрипнул зубами, осознавая, что с каждой секундой их конфликт становится все хуже. Аксель лишь поджал губы, примерно представляя, куда член их отряда решил отправиться в одиночку. — В “Скале” он, отвечаю. Если не бухает где-то у помойки, то хоть в таверне. — Я б на его месте свалил куда подальше с острова. Здесь кроме беспросветной пизды ничего хорошего еще не случилось. — Сомневаюсь. Знал бы ты, как он на кораблях плавать ненавидит... Странный факт данмер и не думал ставить под вопрос. Сейчас на это нет времени. Только поисковая команда собралась покидать деревню, внезапный грохот на крышах домов их остановил. Черепица разлеталась по снегу. А вместе с ней на землю рухнуло и человеческое тело. По потрепанному наряду и знакомой маске не стоило труда догадаться, кто именно оказался гостем местных нордов. Очень жаль, что из всех планов жрец оказался именно здесь. Лучше бы умер. Появление звезды сегодняшнего вечера наемника вгоняло чуть ли не в безумие. Некромант не уточнял, что именно произошло, а объясниться стоит. Очевидец повтыкал на упавшее тело, рванув из поселка, утягивая за собой и эльфа. К их неудаче, Мирак успел их заметить, пока отряхивался. — Стой! Сейчас же стой, крыса лысая! — Нахуй послан, книгоеб трухлявый! Я тебя не знаю! Выбирать направление побега было тяжеловато в пылу страстей. Именно поэтому не успели напарники выбежать из деревни, как послышался грохот тел, летящих вниз со склона с хрустом снега. Бежать куда-то во вьюгу и лед идея весьма сомнительная. Но разобраться с драконорожденным своими силами вряд ли выйдет… Лучше уж это сделает природа. Так же как и полная дезориентация в пространстве. А на крайний случай есть разъяренные норды. Аксель, узнав врага чуть ближе, не сомневался в вероятности этого исхода. Ретировка прошла успешно, ибо, несмотря на сотрясающееся от криков небо, Мирака не видать. После этого можно незначительно замедлить темп. До Скалы путь далек, но без Последнего конец миссии обречен. И хоть тактическое отступление - не трусость в случае победы, судьбу лучше не испытывать. Только бы героя удалось поставить на ноги. Телдрин знал, что заниматься этим придется именно ему. Аксель не раз доказывал свою неспособность к состраданию. С годами, как опыт показывает, ничего не изменилось. Нет резона пытаться его переучить, мальчик уже взрослый. А о возможности своего провала и думать стыдно. Без происшествий маг и наемник вернулись туда, где все началось. На улицах воинов, помимо стражников, не наблюдалось. А вот в «Пьяном нетче» Довакин и обнаружился. Наедине с бутылкой. Лицом в стол.